Рунолог поневоле

Глава 7 Временное пристанище

Южная Валтария. Свободный город Хинот

Слова Ул'Игтина повисли в воздухе, густом от запаха крови и остаточных проявлений магии подавления. Его черные крылья, сотканные из чистой энергии, слегка колыхались, отбрасывая на стены едва видимые пульсирующие тени.

Глубокий пронзительный взгляд поочерёдно переходил с моего лица на бледное, перекошенное страхом лицо шии'иру, а затем на Арганда, который съежился, словно стараясь стать невидимым за моей спиной, но при этом я чувствовал, что в этот раз он не сдастся, и в случае необходимости будет стоять вместе со мной до самого конца.

Сейчас в этом таинственном зале, забрызганном кровью трёх глупцов, царила абсолютная тишина, нарушаемая лишь моим собственным учащенным дыханием и едва слышным хрипом толстяка.

Жирдяй первым не выдержал давления, оказываемого этим молчанием. Он всхлипнул, как рыба, выброшенная на берег, и залепетал, мерзко слюнявя губы:

— Верховный Ул'Игтин! Клянусь Святыми Надзирателями, этот дикарь! Он… он напал первым совершенно без всяких причин!

Презрел законы Хинота, осквернил священное право шии'иру на вербовку талантов! Он убил моих людей! Посмотрите! — Он трясущимся пальцем указал на лужи крови и распростертые покалеченные тела. — Он дикое животное, не знающее правил приличия! Его нужно немедленно сковать рунами Молчания и бросить на самый нижний этаж Бездны!

Его визгливое нытьё беспощадно резало слух. Я даже почувствовал, как по моей спине пробежали мурашки не от страха, а от чистейшего раздражения.

«Совсем недавно я повелевал мирами… А теперь вынужден слушать треп этого сала», — раздражённо подумал я, после чего намеренно медленно повернулся к этому уроду, направив на него свой взгляд, лишенный всякой доброты и понимания.

В былые времена разумные, которым был адресован подобный взгляд, предпочитали не дожидаться, пока я придумаю какое-то развлечение с их участием, и самостоятельно обрывали своё бренное существование, а этот ничего… Только лишь замолчал на полуслове и отпрянул от меня, будто я уже успел ударить его.

— Ты закончил? — спросил я тихим голосом, но из-за гробовой тишины в зале мой вопрос был подобен громкости набата.

— Ты уже рассказал Верховному Ул'Игтину, как совсем незадолго до его прихода требовал, чтобы я пал ниц перед твоим брюхом? Как обещал сгноить меня в тюрьме за то, что я не захотел стать твоей собственностью? Как твои цепные псы попытались меня сковать, будто я какой-то бесправный скот⁈ — Я сделал медленный шаг в его сторону, на что он снова заскулил, и начал отползать от меня по полу, безжалостно пачкая при этом свой роскошный, теперь уже безнадежно испорченный камзол. — Или ты забыл эти мелочи, жирдяй? Хочешь, я тебе их напомню⁈ Дословно?

— Достаточно! — наконец рявкнул Ул'Игтин. Его голос, низкий и властный, как удар здоровенного гонга, заставил вздрогнуть даже меня. Он даже не думал хоть как-то повышать тон, но даже без этого в нем чувствовалась сила, способная сокрушать горы.

Крылья за его спиной слегка напряглись, и в тот же миг в воздухе сильно запахло озоном, смешавшимся с железным запахом крови.

— Ты, — он кивнул на замершего на полу шии'иру, — закрой свою гнилую пасть. Твое право вербовки на территории Хинота заканчивается у порога Ритуальных Зал, и ты знаешь это. Ты перешел черту. Твои люди мертвы по твоей же глупости, наглости и жадности. Каждое твое слово сейчас — это лишний повод отправить тебя туда, откуда не возвращаются, так что молчи. Молчи — и будешь целее.

Толстяк затрясся всем телом, а его лицо в один момент приобрело землистый оттенок. Он сжался в комок, после чего уткнулся лбом в окровавленный пол, и начал издавать лишь сдавленные всхлипы.

Ужас, исходивший от Ул'Игтина, был осязаем практически на физическом уровне. Я даже невольно осознал причину возникновения скорости бегства охранников. Этот человек был законом в этих стенах, и за несоблюдение этого закона каждый мог с лёгкостью заплатить собственной кровью.

Черные глаза Верховного медленно перешли на мою скромную персону. В них не было ни гнева, ни осуждения, только холодная, равнодушная оценка. Такой же взгляд имеет кузнец, когда оценивает кусок металла, прежде чем начать процесс ковки.

— Теперь твоя очередь, — произнес он ровным, но неумолимым голосом. — Кто ты? Откуда эта злость? И почему ты считаешь, что у тебя есть право устраивать бойню на МОЕЙ земле?

Я глубоко вдохнул, от чего аромат крови и разлитого в воздухе страха заполнил легкие. На мгновение у меня перед глазами промелькнули другие залы, расположенные совсем в другом мире. Там, где подчиняясь моей воле воздвигались целые горы трупов во имя меня.

От этих воспоминаний меня передёрнуло, и я в очередной раз вспомнил добрым словом богиню судьбы, которая неведомым образом смогла совладать с моей прогнившей душой, и придала ей хоть какой-то приличный вид.

Старик позади меня предупреждающе кашлянул, переживая, что я не буду терпеть такого требовательного отношения в свой адрес и выскажу этому здоровяку всё своё «фи». Он боялся, что моя гордыня, привыкшая к беспрекословному повиновению, взорвется и здесь.

Я толкнул Арганда локтем, не сильно, но достаточно, чтобы он понял мой посыл: «отойди, не мешай». Старик оказался понятливым, и больше никак не проявлял себя, предоставив мне возможность поступать так, как мне того хочется.

— Легенда, которую совсем недавно начал плести мой… спутник, — я кивнул в сторону Арганда, — была ложью. Удобной ложью для бродяг, ищущих пристанища, кем мы собственно говоря и являлись.

— Я посмотрел прямо в бездонные черные глаза Ул'Игтина, стараясь показать, что меня этим не возьмёшь, и что я не прогнусь. — Род ла'Хартинг? Это не более, чем милая выдумка для таких, как эта жирная свинья. Мы пришли сюда не в поисках лучшей доли. Мы бежим от силы, с которой не способны справиться.

Я сделал паузу, пытаясь структурировать мысли в единую кучу, и собираясь с духом. Признание в моей ситуации давалось совсем не просто и было равносильно добровольному обнажению горла перед клинком чужого человека.

— Я… Последний из некогда великого рода де'Ларианов.

Всё. Дороги назад больше не было. Сказанное имя повисло в воздухе, и в помещении воцарилась тишина. Ул'Игтин ни единым жестом не показал, что его удивил мой ответ, но вот в его взгляде мелькнуло что-то, что совсем не было похоже на удивление, а скорее… узнавание? Или даже… интерес?

Арганд, услышав, что я так легко выдал свою тайну — затаив дыхание замер на одном месте, смотря на наших гостей настороженным взглядом. Даже шии'иру приподнял голову от пола, уставившись на меня выпученными от удивления глазами. Де'Ларианы. Даже здесь, в этом бандитском углу мира, это имя что-то значило. Когда-то мой род действительно значил очень многое.

— Рудник, — продолжил я, а голос вне зависимости от моих желаний стал жестче и суше. — На нашей земле нашли залежи тиурона. Того самого. — Я заметил, как после упоминания источника всех бед Арганд с силой сжал кулаки, а Ул'Игтин, явно заинтересовавшись, слегка наклонил голову вперёд.

— Не мне вам рассказывать, что тиурон — это легендарный материал для высшего руностроения, источник невероятной силы и предмет бесконечных войн. Наш род пал, и сделал это совсем не в честном бою.

Подлость и жажда наживы более сильных кланов под патронажем Ордена Святых Надзирателей поставили крест на целом роде, который в одну ночь пал жертвой безжалостных интриг и предательства…

Нас вырезали под корень, не оставляя в живых никого. Я остался совсем один. С пустыми руками и таким же пустым будущим. — Я развел руками, указывая на себя, на свою потрепанную одежду, на кровь на собственных руках, которая была не только вражеской.

— Вот и весь рассказ, Верховный Ул'Игтин. Если бы на Арганд — весь род оказался бы уничтожен, а так… Мы перенеслись в пустыню, неподалёку отсюда, и просто искали тихую щель, чтобы зализать раны и как-то встать на ноги, а нашли… — я бросил презрительный взгляд на трясущегося шии'иру, и припечатал: — Это.

Зал в очередной раз погрузился в тишину. Ул'Игтин внимательно смотрел на меня оценивающим взглядом. Его взгляд скользил по моим рукам, по осанке, по глазам, в которых еще тлели угли былого величия и бушевала ярость бессилия. Так же молча он окинул взглядом заляпанный кровью зал, где по прежнему лежали три трупа и мерзко дрожащий толстяк.

На его волевом лице при этом не мелькало совершенно никаких эмоций и оно оставалось совершенно непроницаемым. Он едва уловимо кивал своим мыслям, как будто прямо сейчас сверял мои слова с какой-то своей внутренней меркой.

Казалось, что он не просто слушал меня — он ВИДЕЛ. Видел остатки силы в моих движениях во время боя, видел властную привычку в моей манере стоять и говорить, видел бездну отчаяния и ярости под тонким слоем еле справляющегося контроля.

Наконец, он пришёл к какому-то решению, и медленно покачав головой, сказал равнодушным тихим голосом:

— Де'Ларианы… Тиурон… Орден Надзирателей… — Он произнес это как простое перечисление фактов, после чего подкинул в руке амулет непонятного назначения, и указав на него глазами, продолжил:

— С такими данными, юноша, — в его устах это слово прозвучало без насмешки, скорее как констатация возраста относительно его собственного, — у тебя сейчас только одна дорога. Одна единственная дорога во всем этом проклятом мире. При условии, конечно, что ты хочешь не просто выжить, но и… — он чуть заметно усмехнулся, — вернуть что-то. Или даже отомстить.

Я насторожился, а Арганд настороженно замер, прислушиваясь к каждому звучавшему слову.

— Орден Владеющих, — произнес Ул'Игтин четко, и название этой организации эхом разнеслось по залу, где мы находились. — Там собраны те, кто понимает язык энергии. Кто умеет не просто использовать руны, а способен по-настоящему творить их, вплетая непосредственно в саму плоть мироздания.

У них есть Академия, и там преподают воистину удивительные вещи, но… — Он прищурился, после чего продолжил:

— Но перед тем, как ступить на их порог — каждый кандидат обязан в обязательном порядке овладеть базой. Проще говоря — нужен фундамент. Без него ты для них не более чем дикарь с хорошими задатками, то есть именно тот, кого так хотел заполучить себе клан Ширут. — Закончил он, кивнув в сторону толстяка.

Сердце у меня ёкнуло. Орден Владеющих… Я понятия не имел — что это за место, но судя по описанию — это именно то, что мне требуется для того, чтобы достичь своей цели и вернуться туда, откуда меня не так давно изгнали, попутно конечно же отомстив всем, кто так или иначе замешан в уничтожении моего рода.

Этот орден — это шанс не просто выжить, а обрести истинную силу. Силу, которая не зависит от унаследованной мощи, но которую можно освоить и отшлифовать самому. Но озвученное ограничение портило всё.

— База… Где ж мне её взять? — спросил я самого себя, на что неожиданно отреагировал старик. Он вышел из-за моей спины и несколько дрожащим голосом сказал:

— Хоть я с недавних пор и лишен какой-либо силы, но дать основы… заложить фундамент… я могу. Я прекрасно помню древние методики первых артефактологов, первые руны и основы потоков. Я могу научить тебя тому, что тебе потребуется для успешного прохождения вступительных испытаний.

С некоторым удивлением повернувшись к старику — я поразился его внешнему виду: было хорошо заметно, что он сильно нервничал перед нашим гостем, и даже немного трясся, но впервые после нашего бегства я увидел, что в его потухших глазах загорелся крошечный огонек — огонек учителя, нашедшего, наконец, применение своим запылившимся знаниям.

Ул'Игтин вслед за мной перевел свой оценивающий взгляд на старика. Он видел его немощь, его сломленность, но, по всей видимости, увидел и что-то еще, что окончательно его убедило. Он коротко и решительно кивнул, после чего прорычал:.

— Это решение меня полностью устраивает. — Он снова посмотрел на меня пристальным взглядом. — Старик даст тебе ключ, а Орден даст тебе дверь.

Что ты сделаешь за ней — только твоё дело, наследник де'Лариан. Но запомни. — Его голос стал жестче, а глаза загорелись обещанием мучительной смерти. — Пока ты в стенах Хинота — ты находишься под моей защитой. Пока ты учишься — никто тебя не тронет. Ни Шируты, — он бросил ледяной взгляд на шии'иру, заставив того снова вжаться в пол, — ни другие гиены. Но. — Он сделал паузу, и в зале снова стало тихо.

— Если из-за тебя у Хинота появятся проблемы с Орденом Святых Надзирателей… — Он произнес название врага моего рода с настолько сильно выраженной ненавистью, которой я от него совсем не ожидал, а он тем временем продолжал:

— Если их щупальца потянутся сюда вслед за тобой… Лучше тебе не попадаться мне на глаза. Я разберусь с Надзирателями по-своему, а тебя, последнего де'Лариана, я сотру в пыль лично, прежде чем они успеют до тебя дотянуться. Понял?

Угроза висела в воздухе, осязаемая и совсем не шуточная. Эти слова не были бравадой. Это был исключительно холодный расчет и обещание абсолютного уничтожения.

Должен признать, что в этом была своя… справедливость. Хинот давал убежище и шанс. Шанс, платой за который была абсолютная лояльность, или, по крайней мере, отсутствие катастрофических проблем.

Я уверенно встретил его взгляд, при чём сделал это не с вызовом, а с пониманием. Я тоже был правителем, и прекрасно понимаю правила этой игры. Именно поэтому я не стал давать каких-то клятв, или ещё как-то унижаться… Вместо этого я ответил максимально коротко:

— Понял, Хинот не увидит от нас совершенно никаких проблем.

Ул'Игтин держал мой взгляд еще несколько томительных долгих секунд, после чего резко кивнул.

— Хорошо. — Он повернулся к шии'иру, который по прежнему лежал, не смея пошевелиться, и повелительно бросил:

— Ты. Забирай свой мусор, — он пнул ногой ближайший труп. — И исчезни. Если я увижу тебя или кого-то из твоих Ширутов в этом квартале раньше, чем через месяц — следующий уровень Бездны будет назван в твою честь. Навечно.

Толстяк забормотал что-то невнятно благодарственное, и начал ползком пятиться, стараясь выбраться из этого негостеприимного зала как можно скорее. Ул'Игтин даже не смотрел ему вслед. Его внимание снова было сосредоточено на мне и Арганде.

— Вы тоже убирайтесь отсюда, чужаки. Этот зал осквернен, и находиться здесь опасно для стабильности личного ядра. — Он махнул рукой в сторону двери, противоположной той, в которую смылись охранники и теперь уползал шии'иру.

Когда мы уже подходили к указанным дверям — он неожиданно уточнил:

— Арганд, тебе ведь известно старое здание у Западной Стены? Там, где когда-то был склад рунных материалов?

Старик, услышав этот вопрос, вздрогнул, но тем не менее кивнул.

Наш гость на это явно обрадованным тоном сказал:

— Оно пустует уже много лет, поэтому я готов пожертвовать его вам в роли кратковременного пристанища до тех пор… — он снова посмотрел на меня, после чего закончил:

— Пока ученик не узнает всё необходимое для обучения в академии. Не делайте глупостей.

Он развернулся, его черные энергетические крылья при этом мощно взметнулись, поднимая в воздух целый вихрь пыли и странного коктейля запахов. Во время начала своего движения он не пошёл, а как будто очень быстро отдалился, за короткое мгновение превратившись в крохотную точечку в складках пространства.

Дождавшись его исчезновения и для верности выждав ещё несколько минут — Арганд тяжело вздохнул, после чего аккуратно подошел ко мне. Его рука легла мне на плечо, а затем он спросил меня с лёгкой иронией и некоторого рода облегчением в голосе:

— Ну что скажешь, наследник? Похоже, твой путь всё-таки начнётся, только вот ведет он пока что не к трону, а к школьной скамье. Готов ли бывший владыка миров смиренно впитывать знания, чтобы стать подмастерьем рун?

Я посмотрел на свои окровавленные руки, потом на дверь, где только что стоял чертовски впечатляющий Ул'Игтин. В голове короткими вспышками мелькали воспоминания:

Крылья… Сила, вплетенная в саму плоть, в доспехи… Орден Владеющих… Путь знания вместо пути грубой силы, утраченной вместе с родом и миром.

— Готов, — ответил я, и в этом слове не было и тени смирения. Была только решимость и жажда новой силы. Нового начала. Пусть даже со школьной скамьи.

— Но сначала, старик… — я предвкушающе повернулся к нему, а в моих глазах, должно быть, вспыхнул прежний огонь, — расскажи мне об этих самых «основах потоков». И как скоро я смогу собрать нечто, что заставит этого Ул'Игтина уважать меня не только за воспоминания об угрозах прошлого, но и за силу настоящего?

Арганд некоторое время молча смотрел на меня, а потом в его потерянных глазах, впервые за долгое время, мелькнул проблеск чего-то, очень отдаленно напоминающего гордость.

Путь к вступлению в Орден Владеющих начинался здесь, среди крови и обломков, в самом сердце бандитского города, под черными крыльями его предводителя. И это было куда интереснее, чем смерть в канаве.