Ревизор: возвращение в СССР 48

Глава 7

Выйдя из редакции «Труда», посмотрел на часы. Так, и на ЗиЛ нужно, и в «Ромэн» обещал заехать… Решил, что времени может не хватить на поездку на ЗиЛ, мало ли чем меня там решили загрузить… Как начнутся какие-нибудь обсуждения, так и в посольство на прием с женой опоздаем…

Поэтому поехал в театр. Мне потом, правда, оттуда не получится домой заехать, заберу Галию и сразу на швейцарский прием с ней пойдем, но по этому поводу я не волновался. Если мой гонорар за пьесу мелкими купюрами дадут, то оставлю деньги в машине, припрячу под сиденье. Опыт посещения посольского приема у японцев свидетельствовал, что милиции вокруг посольства будет полно, и оставленная там машина будет в полной безопасности. Вряд ли кто-то решится вскрыть ее или угнать при таком скоплении сил правопорядка…

В «Ромэне» меня действительно очень ждали. Стоило только прийти в бухгалтерию и назваться, как полная женщина в кассе радостно всплеснула руками и повела меня к главбуху. Та тоже мне была очень рада. Быстренько все документы оформили и подписали, и в кассе мне выдали 2957 рублей. Причем, как я и просил, крупными купюрами, по сотне. Рассую по внутренним карманам пиджака, будет совсем незаметно, – решил я.

Прикинул, что такие вот деньжищи мне положены за то, что мою пьесу в одном театре играют. А если представить, к примеру, что в полусотне театров ее поставят в репертуар? А если несколько пьес вот так? Действительно, получается, что успешный драматург в СССР может очень даже легко стать рублевым миллионером… Ну и дела…

Подумал, как хорошо бы было для экономики, если бы таким же манером с инженерами и изобретателями поступали. Придумал, к примеру, как грузовик на ЗиЛе дешевле на сто рублей выпустить с конвейерной линии, при сохранении рабочих кондиций, и тебе часть этих денег с каждого грузовика и выплачивают, пусть их хоть двести тысяч будет произведено… Но нет, к сожалению, с писателями, композиторами и драматургами как при Сталине сложилось, так после него и сохранилось. Сугубо, видимо, по идеологическим соображениям, учитывая, как мощно творческие люди влияют на настроения в обществе. А вот инженеров и изобретателей дискриминировали, потому что идеологического влияния они не имели… Не повезло им…

Галию я забирал уже из парикмахерской. Она, естественно, договорилась с Морозовой о том, что убежит с работы пораньше, чтобы успеть приличную причёску сделать для мероприятия в швейцарском посольстве. Они вчера ещё всё это согласовали во время телефонного разговора.

И, конечно, Морозова, как хорошая подруга – они уже, так понял, воспринимали с Галией друг друга именно как подруги, несмотря на разницу в должностях и в возрасте – смогла найти хорошего парикмахера именно на нужное ей время в конце рабочего дня. Не каждый всё же день советские люди по зарубежным посольствам ходят, тем более по таким экзотическим, как швейцарское. Так что она вошла в положение и помогла.

Галия выпорхнула из парикмахерской всего минут через пять после того, как я рядом припарковался, и тут же скользнула в машину – даже не успел выйти и дверь ей открыть. Молодость, скорость и натиск – это наше всё. Этикет – побоку.

– Выглядишь изумительно, – сказал я Галие, бросив на нее восхищенный взгляд. Жена, поймав его, тут же довольно улыбнулась.

Приехали минут за десять до начала приёма, тут же пристроились уже на территории посольства в хвост длинной очереди. Приглашение, в отличие от приёма в японском посольстве, никто у нас не забирал. Ну, это нормально. В каждом посольстве свои страновые особенности. Это же их мероприятие – вот они сами его и организовывают, как считают нужным.

Приём, кстати, был организован в честь Рождества. Да, ещё больше трёх недель на самом деле до этого Рождества. Но, как человек опытный, я понимал, в чём причина: в Москве огромное количество посольств, и большинство из них это самое Рождество, конечно же, празднует.

А для каждого из них важно, чтобы гости к ним пришли. Несложно представить, что если состав гостей не сильно отличается и два посольства в один и тот же самый вечер устроят свой рождественский приём, то людей будет серьёзно не хватать и там, и там.

Так что не знаю, но, скорее всего, они между собой договариваются, когда кто устраивает приём, чтобы так не получилось. Может, в «камень, ножницы, бумага» разыгрывают очередность празднования. И вот швейцарцам не повезло, ножницы попали на камень, и их на самое начало декабря и поставили…

Швейцарцы очень хорошо поработали над тем, чтобы создать рождественскую атмосферу. Везде ёлочные игрушки и гирлянды по стенам развешены. Ёлочку видно отсюда уже, где мы стояли. Наблюдали, как она мигает в главном зале для приёмов включёнными гирляндами. Хорошая такая ёлочка – метров семь высотой, и натуральная. Не вошла ещё в моду синтетика, и никому в голову не приходит жалеть срубленные деревья.

А за самой ёлочкой они ещё огромные сугробы из ваты изобразили. А за ними – вполне себе натурально выглядящие горы, на которых огоньками мигали окна крохотных на фоне гор домиков, душевно воссоздавая зимнюю швейцарскую атмосферу.

В общем, к этому делу отнеслись так, что, несмотря на то, что мы прекрасно знали, что сейчас только начало декабря, у нас с Галией вполне себе появилось новогоднее настроение.

Поздоровались с послом и его супругой, поздравили с Рождеством. Поздоровались с первым секретарём посольства и его супругой, поздравили с Рождеством. Поздоровались со вторым секретарём посольства без супруги, поздравили с Рождеством… Да и пошли уже в зал.

Я ещё оглянуться как следует не успел, как ко мне, явно обрадованно, поспешил японский посол. Вот же блин!!!

***

Италия, Сицилия

Коста не смог смириться со своим поражением. Было очень обидно, когда у него отняли завод, который он так старательно строил и в который вложил столько денег, энергии и, что самое немаловажное, надежд на богатое будущее. Эх, а ведь всё уже почти получилось к тому моменту, когда боевики Джино вдруг ворвались на завод, а крестный отец вместо справедливого решения приказал ему отказаться от своего детища…

Крёстный отец велел ему смириться, но он, как ни старался, понял, что не получается. Кровь кипела в жилах при малейшем воспоминании о том, как его ограбили.

Нет, всё же он этого так не оставит. В конце концов, решил он, сразу, конечно, действовать нельзя, но кто сказал, что со временем не появится какой‑нибудь шанс на контратаку?

«Крёстный отец всё же уже достаточно стар. Мало ли, у него просто как‑нибудь ночью сердце само собой остановится. Кто станет новым крёстным отцом? Кто именно из капореджиме? А что, если это сделать получится у него самого?»

Тут же стал прикидывать, что ему понадобится для этого… Конечно же, прежде всего – много денег, для того чтобы подкупать конкурентов во время выбора крёстного отца. А также компромат – много компромата…

И, учитывая, что Джино сейчас очень усилился, после того как ювелирно отжал у него завод, что не осталось незамеченным другими капореджиме, слишком велики шансы, что именно он может претендовать на должность крёстного отца.

Но нет, это будет совершенно невыносимо, – заскрипел зубами Коста. –Джино на этой позиции ему точно жизни не даст…

Значит, именно на Джино у него и должен быть собран самый хороший компромат, потому что Коста прекрасно осознавал: подкупить его, чтобы он отступился от поста крестного отца, ему никак не удастся. Это дело заведомо обречённое на поражение. Так что против него нужен просто убойный компромат, чтобы заставить отказаться от участия в выборах крестного отца под угрозой его обнародования. Или, обнародовав, разрушить его репутацию в глазах других капореджиме.

И Коста принялся за работу, щедро платя за любую полезную информацию…

Он уже узнал, что все документы на аренду участка переоформляются сейчас на фабрику, которой владеет семейство Эль-Хажж – ту самую фабрику, чемоданы которой он и подделывал. Это уже что‑то.

Если эту информацию правильно подать на выборах крёстного отца, то часть капореджиме может отвернуться от Джино. Да и в целом его позиции ослабнут. Вряд ли кому‑то может понравиться, что он притащил каких‑то грязных арабов владеть фабрикой, отняв завод у сицилийцев…

Да, старые обычаи Коза Ностра не позволяли ее членам владеть большими производствами. Но Коста был уверен, что старые обычаи умрут вместе со стариками. Именно молодые, энергичные, такие, как он, будут создавать новые традиции. Так что, если у него получится стать крестным отцом, уж он найдет способ забрать завод у арабов обратно…

Ещё одна мысль пришла в голову Косте: а что, если крёстному отцу помочь умереть пораньше? Есть же специалисты, которые могут убить человека так, что никто не заподозрит, что это насильственная смерть. Всего-то и надо что ввести аккуратно какой‑нибудь специальный препарат в вену – мол, крестный отец помер от инфаркта или инсульта. Что тут удивительного? Со стариками так часто бывает.

Коста шумно выдохнул воздух – его поразила собственная дерзость. Раньше он никогда о таком и думать не осмеливался…

Но всё же крёстный отец сильно оскорбил его, спевшись против него вместе с Джино. Коста был уверен, что он сделал это сугубо потому, что Джино смог как‑то подкупить его.

Ну что же, значит, у него появились основания на ответные действия. Но не сейчас. Сначала нужны деньги и компромат – много денег и много компромата. И однажды придёт его время действовать…

***

Италия, Больцано

Тарек положил трубку телефона и улыбнулся. Разговаривал он сейчас с Марией – той самой, что организовывала рекламный тур для Дианы по европейским столицам.

Эта молодая красивая женщина нравилась старику за напор и энергию, с которой работала. Да, очень удачно оказалось, что получилось наладить с ней сотрудничество. Она полна энтузиазма в желании продолжить рекламный тур…

Ну что же, пусть они вместе с Дианой сделают как можно больше денег для семьи Эль-Хажж!

***

Италия, Рим

Марии было очень стыдно звонить Тареку и выпытывать, когда Диана снова появится в стране и она сможет продолжить с ней рекламный тур по столицам Европы. Рекламный тур её, конечно, сейчас волновал в последнюю очередь. Неудивительно после очень впечатляющей беседы с представителями французской и итальянской спецслужб, на которых они угрожали посадить её в тюрьму за неуплату налогов, если она не согласится шпионить за Дианой Эль-Хажж.

Мария две ночи не спала, прежде чем решилась на этот звонок. Чувствовала она себя при этом последней сволочью, и у нее были для этого основания. Именно семейство Эль-Хажж стало её шансом выбиться на большую арену, и она его полностью использовала. Собственно как раз на контрактах с заводом «Роза Росса» она и смогла в прошлом году так много заработать и войти в число тридцати ведущих рекламных агентств Италии. О чем давно мечтала, но думала, что это дело очень отдаленной перспективы…

Зачем же она оказалась такой алчной, что приняла совет своего бухгалтера скрыть от налогообложения часть доходов, не уплатив, как положено, налоги полностью?

Он, правда, уверял её, что это невозможно вскрыть: мол, рекламных агентств в Италии слишком много, впрочем, как и других фирм, а в налоговой инспекции вечно не хватает сотрудников, так что шансы на то, что это вскроется, совершенно мизерные.

В итоге вначале, вняв совету бухгалтера, она сэкономила денег достаточно, чтобы купить себе новую машину и арендовать в несколько раз более дорогой и престижный офис, чем у неё был раньше. А что теперь? А теперь, когда вопреки уверениям бухгалтера ее манипуляции с налогами легко вскрылись, её шантажом заставляют шпионить за семьёй своего благодетеля…

Марии было очень стыдно, но ещё больше ей не хотелось в тюрьму.

Тарек сказал, что Диана вернётся из Японии примерно через неделю, и они смогут продолжить свою работу. Правда, он и понятия не имеет, какую именно работу хочет с Дианой продолжить Мария…

Исходя из инструкции, полученной от разведчиков, шантажировавших её, она должна, найти доказательства того, что Диана является шпионкой иностранного государства. Ей велели прислушиваться ко всему, что она сама расскажет, и тщательно это записывать сразу после беседы. И при первой удачной возможности задавать Диане, словно невзначай, те вопросы, которые интересуют разведчиков… Или они контрразведчики, может быть? Хотя раньше Мария никогда не планировала в этом начинать разбираться, теперь придется…

Боже, если у неё все получится, то окажется, что она, чтобы избежать тюрьмы, отправит в тюрьму невестку своего благодетеля – контракт с которым позволил ей сделать своё агентство заметным на европейской арене…

Как же стыдно‑то будет, если так всё и произойдёт!

Но контрразведчики обещали в этом случае забыть про неуплаченные ею налоги навсегда и больше к ней ни по какому поводу не обращаться…

***

Москва, Лубянка

Председатель КГБ вызвал к себе генерала Вавилова.

Именно Вавилов натолкнул его при обсуждении одного из докладов Ивлева на идею устроить в Политбюро выступление по поводу того, чтобы доходы от продажи нефти на территорию Западной Европы расходовались сугубо на средства производства и ни в коем случае не на импортные товары… Ну что же, особого риска в этом нет. Его задача – заботиться о государственных интересах. То, что предложение лежит не совсем в обычном спектре, в котором он выступает на Политбюро, – тоже ничего страшного. Решение проблемы дефицита имеет прямое значение для национальной безопасности Советского Союза.

Доклад для Политбюро был уже готов, но он хотел ещё раз с Вавиловым его просмотреть и обсудить спорные моменты, если они там имеются.

Вдвоём они также продумают те вопросы, которые могут последовать от других членов Политбюро, и прикинут, какие варианты ответов будут максимально благожелательно восприняты. А что говорить ни в коем случае не стоит…

Андропов не всегда так тщательно готовился к важным выступлениям. Но лет десять назад в результате как‑то его размазали как масло по бутерброду после неудачного доклада, задав массу вопросов, на которые он не смог убедительно ответить. Он тогда сам подставился, недостаточно продумав и сам доклад и не подумав, какие острые вопросы могут последовать по нему.

Этот урок Юрий Владимирович запомнил на всю жизнь. Никогда больше он не будет делать ни одного серьёзного доклада, не продумав как следует все возможные вопросы и точки зрения.

Ну что же, осталось ждать не так и долго. В среду он на заседании Политбюро сделает доклад. И тот принесет ему долгосрочную политическую выгоду. Конечно, только если точка зрения Ивлева на то, что проблема дефицита будет только усугубляться, оправдается…

Андропов также вспомнил, что по мнению Ивлева, нефть однажды неминуемо резко упадёт в цене, что вызовет кризис с поставками импортных товаров, к которым будет уже приучен Советский Союз.

И вот в этот момент он сможет напомнить членам Политбюро, что он обо всём этом когда-то предупреждал. И нынешних трудностей можно было бы избежать, если бы к нему тогда прислушались. Это будет очень весомый политический козырь, который резко повысит его авторитет в Политбюро…

А это очень даже может ему пригодиться. Тем более, учитывая, что здоровье Брежнева стремительно ухудшалось. Андропов не имел иллюзий о собственном здоровье, оно у него тоже было не ахти, но пока что выглядело всё так, словно Брежнев сдаст гораздо быстрее, чем он.

Хотел ли Андропов стать генеральным секретарём, получив все властные полномочия в свои руки? Конечно, хотел.

Да, это огромная ответственность, но, с его точки зрения, он – один из тех немногих членов Политбюро, которые точно знают, что с ней делать на благо Советского Союза и советских граждан.

Андропову очень не нравилось, что в стране всё больше разгильдяйства. И что та дисциплина, которая помогла когда-то выиграть войну с немцами, всё больше и больше уходит на второй план.

А ведь американцы так не расслабляются. И естественно, ничего хорошего для Советского Союза не планируют…

Андропов не разделял точки зрения многих членов Политбюро, что с американцами может получиться твёрдо замириться, резко улучшив отношения на десятилетия.

Нет, нынешнее улучшение отношений временное и базируется сугубо на нынешней внешнеполитической слабости США. Американцы с треском проиграли войну во Вьетнаме, что очень негативно отразилось на их внешнеполитическом престиже, и теперь пожинают последствия.

К сожалению, их экономика от этого не рухнет. И Андропов понимал, что, когда ущерб от Вьетнама несколько забудется, на основе этой мощной американской экономической базы и множества союзников, в США вновь придут к власти агрессивные политики. Которые начнут ещё сильнее давить на Советский Союз, чем раньше. Разрядка – это ерунда, которая долго не продлится…

Так что доклады Ивлева по американскому направлению шли строго в унисон с его собственными размышлениями, что и вызывало ещё больший его интерес к ним. Его‑то точка зрения базировалась на сотнях докладов, приходящих с разных уголков мира и обработанных лучшими аналитиками КГБ. Было удивительно, что пацан разделяет его мысли, узнать о которых он не имел никакой возможности…