Рабыня дракона

Желтая осень

***

Пришла желтая осень. Листва сменила окрас, с севера начали задувать холодные ветра, приносящие дожди и утренние густые туманы. Влажность повысилась до невообразимых масштабов, стало холодно в твердыне, даже там, где растопили камин. Внутренний двор твердыни превратился в настоящее болото с непроходимой слякотью и грязью. Осень началась очень рано, раньше, чем ожидалось, поэтому люди подозревали, что зима будет тоже ранней и очень холодной. Однажды, когда солдаты встали поутру, на дворе шел снег — неслыханная дерзость зимы, если учесть, что раньше в начале осени никогда не было таких феноменов. Все сводилось к тому, что снег выпадет уже в середине осени, поэтому местные жители южного региона преступили к раннему сбору урожая. А так же началась подготовка к зиме.

В семье Масур, когда наступила осень, появились некоторые изменения, вызывающие у служанок вопросы и по сей день. Случилось то, чего никто не ожидал. Первое, что бросилось в глаза слугам, была рука герцога, а если быть точнее, её отсутствие. Карл лишился правой руки по локоть и этого не изменить. Но он выжил, а остальное людей не волновало. Вторым примечательным фактом стало то, что супруги Масур вообще перестали разговаривать, встречаться и спать в одной комнате. Честно говоря, этот момент вызвал у людей больше всего вопросов. Но все пришло к тому, что герцогиня за месяц ни разу не вышла из своих покоев. К ней приходили служанки, которые приносили еду, чистую одежду, горячую воду и дрова для камина, однако сама герцогиня сидела там и не собиралась выходить. У многих подданных герцога появилась странная мысль, которая сводилась к тому, будто бы их герцогиня давно померла, а Карл Масур и слуги просто скрывают этот факт. И в третьих, притом самом странном изменении в этом роду стали слухи солдат. Кто-то поговаривал, будто бы герцог Карл Масур написал архиепископу и попросил его приехать, чтобы расторгнуть брак со своей женой. Никаких подтверждений слухов еще не было, ведь архиепископ отказался приезжать, ибо военное положение не позволяет ему оставить свою паству в это сложное время.

Время и вправду было паршивое. В твердыне Оран появились странные наемники и бандиты, поклявшиеся в верности герцогу Масуру. Первые пришли откуда-то с запада и люди считали, будто бы их господин заплатил им золотом. Вторые пришли вместе с герцогом и герцогиней в тот день, когда пошли слухи об уничтожении форта Оран. Поговаривают, будто бы на форт напал император, а выжившие люди, их набралось не больше полусотни, смогли уцелеть во время нападения и сбежать в твердыню, бросив руины и город на произвол судьбы. От форта нет никакой пользы, так зачем туда отправлять людей? Охранять разрушенные руины? Вот ещё! Герцог собрал все свои силы в кулак, укрепил твердыню и город со всех концов света так, что солдаты стали проверять каждый обоз, который следовал этой дорогой с востока на запад материка. Разумеется, Карл не остановился только на проверке. Он взвинтил такую дань, так что едва ли у людей, проезжающих мимо, найдутся лишние деньги после продажи товара, который они перевозили. Видимо, это было сделано намерено. И правда. Зачем позволять Ивару Остину укреплять свое положение, приближаясь с армией к границе земель герцога Масура — его первостепенного противника в этой войне, которая, разумеется, уже началась? Все понимали, что война закончится, и кто-то из этих двоих получит корону Шарджа. Вопросы были лишь в том, когда начнутся сражения, как долго продлиться гражданская война и кто выйдет победителем?

Костин, ездивший в столицу, чтобы передать послание герцога Масура наместнику, вернулся и сообщил ответ Диора де Сатира. Оказалось, наместник, временный правитель Шарджа и единственный влиятельный герцог на востоке решил отступить от притязаний на трон, потому что не хочет проливать свою кровь. Люди, незнающие, как происходят закулисные битвы за власть, наивно посчитали, что Диор де Сатир и вправду отказался от короны, однако это делает его, возможно, самым опасным противником, который будет похуже Ивара Остина. Дело в том, что Диор де Сатир запросто может поменять решение, когда его конкуренты потеряют большую часть военной мощи. Так же ему хватит ума принять чью-то сторону в этом конфликте. И раз уж наместник весьма холодно отозвался на ответ герцога Масура, стоит подозревать Диора в том, что он уже спелся с Иваром Остином и выступит на его стороне. Пока это были доводы самого герцога Масура, поэтому не стоит списывать влиятельного союзника со счетов, но и другом Диор де Сатир не имеет права называться. Все сводилось к тому, что следующие несколько месяцев изменят королевство, перевесив чащу весов на одну из сторон, сражающихся за трон королевства Шарджа.

Так же Костин передал послание Роберта Холла, адресованное младшей дочери бывшего графа. Роберт решил отойти от дел, скрыться в тени и постараться не наломать еще больше дров, чтобы его ошибками не воспользовался Ивар Остин. Как сообщил Костин, Роберт Холл уже встретился со своей старшей дочерью, наконец, увидел и немного понянчил внука Жака, а потом угнал коня у Джорджа Остина и пока все спали, сбежал из столицы в неизвестном направлении. Никто не знал, куда сбежал бывший граф, но Алекса, его младшая дочь, уже догадалась, куда поехал отец. По правде говоря, у Роберта не было мотивов оставаться в королевстве Шарджа, поэтому самым разумным вариантом стала поездка в империю Шадаш-Тарза. Как предположила сама Алекса, её отец сначала угнал лошадь, потом прокрался на грузовое судно империи и таким образом поплыл на соседний материк. В империю увезли жену, поэтому Роберт собирался выручить вторую жену Жасмин и свою самую младшую дочку.

Этот дождливый вечер, впрочем, как и все прошедшие вечера, герцогиня лежала в своих покоях. Можно считать, что беременность однозначно подтвердилась, ведь Алекса подверглась небольшим изменениям. В первую очередь изменилась внешность молодой герцогини. Она и сама чувствовала, как выросла грудь — почти на размер, так же появился небольшой животик, хотя были такие дни, когда кушать совсем не хотелось. Не только телом, но характером изменилась беременная герцогиня Масур. Сначала были постоянные жалобы, от которых служанки хотели повеситься. Дело в том, что Алекса отказывалась от одного и требовала какое-то особенное блюдо. Все поварихи в твердыни заметили, как их госпожа пересела на солёную еду. Обычное мясо курицы и свинина больше не устраивала, поэтому солдаты часто бегали в город, чтобы купить маринованные банки с огурцами и помидорами. Алекса несколько недель только этим и питалась. Так же она стала бегать намного чаще в отхожее место, а когда не хотела в туалет, чаще всего спала или читала книги.

Может показаться странным, но герцогиня начала читать романы вслух, видимо, читая своему малышу. Видимо, будущая мама считает, что младенец в её чреве прекрасно слышит и осознает интересные истории про великих принцев и рыцарей, совершающих подвиги ради своих дам. А может быть, Алекса сама пыталась найти в этих романах хоть какую-то надежду на то, что и в её жизни появиться прекрасный принц, который заберет в неведомые земли. Честно говоря, она сама не знала, почему это делает.

Пока служанки подбрасывали в камин новую порцию дров, Алекса отложила книгу, которую только что дочитала. Ей стало немного одиноко. Настроение герцогини меняется так же быстро, как капли дождя касаются земли. Она решила сегодняшним вечером, наконец, покинуть спальню и спуститься в тронный зал, чтобы немного размять ноги и посмотреть, чем занимаются остальные.

Оставив слуг наедине с камином, она накинула длинную шаль, сунула ножки в теплую обувь с подкладкой из овчины и, покинув покои, направился в сторону лестницы. Стоило ей добраться до первого этажа, как мимо неё пролетели два младших брата, которые, гонимые своими детскими целями, ядрами вылетели из твердыни во двор. За детьми последовала какая-то мокрая, облезлая, едва живая собака, хромающая на обе задние лапы — и даже при этом дефекте, сука была достаточно резвая. Не успела Алекса дойти до двери в главный зал, как братья помчались в сторону лестницы, а черная облезлая сука понеслась за ними. К чему была эта гонка и что делали братья на самом деле, она не знала, зато заметила, что Говард, видимо, решив пойти по примеру брата, тоже выпросил у герцога Масура солдатскую форму и шпагу. Теперь близнецы выглядели точной копией друг друга: оба грязные, суетливые, вооруженные и опасные — такие вот братья. Над последним фактом Алекса потешалась больше всего.

Стоило герцогини войти в главный зал, как из-за спины выскочили братья, которые чуть не сбили её с ног, а за ними проскользнула сука, сделав это прямо между ног Алексы, тем самым запачкав подол белого платья.

Она уже собиралась высказать все сама, но в дело вступил герцог Масур, сидящий за столом.

— Достаточно! — повысил голос он, и близнецы замерли перед столом. — Что вы должны были делать?

— Тренировать ноги, — ответил Тобис.

— Мы этим и занимаемся, — подтвердил слова брата Говард. — Господин, вы ведь сами сказали…

— Я сказал тренировать ноги, а не бегать по твердыни с этим существом. — Герцог бросил такой суровый взгляд черной суки, что та прижала хвост и потрусила в сторону выхода. — Молодые графы, тренироваться можно разными способами и не каждый из них следует оборачивать в детское баловство. Вы месяц тренировали выдержку, но стоило мне дать новое занятие, как вы оба из солдат стали самыми обычными деревенскими детьми. Если хотите веселиться, я вас держать не стану. Сдайте своё оружие и формы, они мне еще пригодятся.

— Господин Масур, вы ведь не сказали, как правильно тренировать ноги, — язвительно отметит Говард. — Может быть, вы дадите дельный совет? Как нам тренироваться правильно и при этом никому не мешать?

Карл закатил глаза, но проявил выдержку и ответил на вопрос близнеца.

— Хорошо. — Он встал из-за стола и подошел к ним. — Встали перед собой и вытянули обе руки вперед, чтобы ладони смотрели на потолок.

Говард и Тобис переглянулись, мысленно задали друг другу вопросы, но все равно сделали так, как этого пожелал Карл Масур.

— Теперь делайте низкие приседания, — добавил герцог. — Сгибайте колени, опускайтесь к полу до того момента, как пятая точка коснется икр ног, а потом поднимайтесь. Руки держать в таком положении и выполнять упражнение до тех пор, пока сможете стоять на ногах. Все понятно?

Тобис сделал это упражнение без особых проблем, а вот Говард, пытаясь повторить за братом, чуть не рухнул спиной на пол. Тобис даже засмеялся и словно в насмешку над братом, сделал упражнение еще три раза, чем еще сильнее разозлил второго. Тот, покраснев от злости, совладал с телом и смог осилить упражнение. Теперь братья решили устроить соревнования, а Алекса, стоя возле двери, улыбалась, глядя, как братья пытаются угнаться друг за другом.

— Марш в казармы! — командирским тоном приказал Карл Масур. — Не стоит устраивать тут соревнования. Однако хочу обоих похвалить. Вы выбрали правильный настрой. Выполняйте упражнение три раза в день, а через неделю, когда ваши ноги станут крепче, мы начнем тренироваться с манекенами.

Братья, переглянувшись, засияли от радости. Но, видимо, слова герцога где-то пролетели мимо ушей, из-за чего Говард и Тобис во весь опор помчались в сторону выхода. Только Тобис, замерев на пороге главного зала, посмотрел в глаза сестры, заметил живот и улыбнулся.

— Вы прекрасно выглядите, сестрица, — сказал он.

— Благодарю, молодой граф, — улыбнулась Алекса.

Осознав, что Говард давно умчался вперед, Тобис рванул следом. Черная сука, поняв, что её бросили, пошла в сторону кухни, где получила ногой под хвост, от которого рванула в сторону выхода и через миг выскочила на улицу.

Алекса, наблюдая за всеми этими приключениями братьев и собаки, наконец, смогла пройти в тронный зал, чтобы подсесть к герцогу. Тот, словно не обращая на неё внимания, продолжил ужинать куриной похлебкой.

— Как у вас тут дела обстоят? — спросила она.

Карл поднял суровые глаза, посмотрел на то, как сияет его племянница, скривил губы в весьма странной улыбке и вернулся к своей еде. Он почему-то решил, что на вопрос отвечать не стоит.

— Вы меня игнорируете? — нахмурилась Алекса.

— Это не так, — ответил Карл. — Я просто немного удивлен, что вы, наконец, решили спуститься и поужинать в кругу семьи.

— Семьи? — тяжело вздохнула Алекса. — Мои братья заняты тренировками, мать давно мертва, мачеха похищена, старшая сестра находиться далеко в столице, а отец куда-то сбежал. О какой семье вы говорите, герцог Масур?

— Неправда, — мягко возразил герцог. — Я тоже часть вашей семьи.

— Неужели? Учитывая, что я жду вашего ребенка, вы так и не соизволили ко мне зайти, чтобы справиться о здоровье. Семья, как мне кажется, поступает чуточку иначе. Но я не сержусь на вас, герцог Масур. Нам нужно было время на принятия факта, о котором мы так неожиданно узнали.

Алекса и Карл решили, что будет лучше, если никто не узнает о том, что они родственники по линии Офелии де Месс. Слухи расходятся очень быстро, поэтому следует сделать все осторожно, чтобы не навлечь беду. Все-таки есть еще один человек, ненавидящий Алексу Масур. Эпископ Эфрон куда-то пропал, но если до него дойдет слух о том, что у него была старшая сестра, которая родила герцогиню Масур, жену его брата…. В общем, никто не знает, как он отнесется к этим новостям. С религиозными людьми и так все непросто, а отношения Эфрона и герцогини висят на волоске. Кто может знать, что сделает этот сумасшедший монах? Да и сами люди не смогут этого понять, а говорить с каждым и пытаться объяснить ситуацию не так-то просто. Легче развестись, чтобы никто не заподозрил кровного родства, а там как получиться.

— Мы сможем обсудить это после гражданской войны, — посетовал Карл. — У нас появились небольшие сложности, касательные Ивара Остина. В любом случае вам придется родить ребенка, а когда это случиться и наш малыш появиться на свет, мы сможем обговорить детали, чтобы принять общее решение.

Герцогиню волновал Ивар Остин, но даже этот кукловод не беспокоил её больше ребенка, который растёт в утробе. Кукловод может подождать, а вот решение, о котором посмел заикнуться герцог, не требовало отлагательств. Алекса хотела узнать все немедленно.

— Наш ребенок, — промолвила она. — Я так понимаю, вы тоже хотите предъявить на него права? Сначала королева Роксана Остин, император Шадаш-Тарза что-то говорил о наследнице, а теперь еще и вы. Знайте же, герцог Масур, этого ребенка никто не получит, даже вы.

Карл быстро переменился взглядом, в котором читалась жестокость, пробирающая до костей, пожалуй, сильнее, чем осенние ветра и холодный дождь.

— Я отец! — заявил он.

— А я мать! — возразила Алекса. — Я лучше вас знаю, где моему малышу будет хорошо. Я не позволю сделать своего ребенка предметом торга, Карл Масур…

Герцогиня говорила с таким презрением, что сам герцог испытал злость и ярость своей племянницы. Вот что значит материнский инстинкт, о котором он так много слышал. Люди поговаривают, будто бы беременная женщина способна совершать настоящие чудеса, лишь бы спасти ребенка. А ведь это только начало. Когда ребенок родится, Алекса станет воплощением ярости, если речь пойдет о её дитя. Видимо, в ней этот инстинкт начал зреть задолго до того, как они познакомились. Еще в двенадцать лет, прибыв в твердыню впервые, Алекса поразила своим признанием, решительно заявив, что перегрызет глотку любому, кто посмеет забрать её малыша. И сейчас это проявление заметно в полной мере. Карл понимал только одно: ему не стоит злить племянницу, иначе она совершит очередную глупость, из-за которой потеряет ребенка или окончательно сбежит от него. Во втором случае он точно больше никогда не увидит ни её, ни ребенка.

— Я не собираюсь идти против вас, Алекса Масур, — искреннее сообщил он. — Но, как я сказал, мы можем это обсудить в другой раз. Будьте уверены, никто не посмеет забрать нашего ребенка.

Алекса немного успокоилась и одобрительно кивнула.

— Тогда сообщите мне о том, что сейчас происходит, — попросила она. — Где сейчас Ивар Остин?

— На юге.

— Он едет сюда? — задумалась Алекса.

— Завтра мы его встретим в твердыне Оран, — ответил Карл Масур. — Завтра наступит переломный момент в этой гражданской войне. Сражение может закончиться, не успев начаться. Или же все усложниться так, что королевство Шарджа захлебнется в крови.