Пять ночей с драконом. Истинная

Глава 14. Беглянка

Малыш заворочался у меня на руках и начал причмокивать, подавая знак, что не против перекусить. Благо проблем с молоком у меня нет. Но чтобы их и дальше не возникло, мне тоже надо хорошо питаться.

Я прикинула — куда пойти? Найти бы таверну и снять там комнату, но сначала нужно раздобыть на это средства. В итоге я направилась в ближайший ломбард. Благо на торговых площадях они всегда в избытке.

Там я продала одно из колец из замка дракона. Дешево, конечно, но на несколько дней жизни в таверне хватит. А там начну сама зарабатывать целительством. Самое главное — монеты мне были знакомы. Значит, я в своем государстве.

Коты все это время ходили за мной по пятам. Подобно Нокс они стали моим продолжением. Довольно быстро я поняла, что вижу их только я. Несколько раз прохожие чуть не наступили на Апломба. Он категорически отказывался уступать дорогу. Гордость не позволяла.

Подходящая таверна тоже нашлась неподалеку. Обычно их строят рядом с рынками, чтобы торговцам из других городов было, где остановиться. Вырученных средств хватило на комнату, плотный обед и еще осталось немного. Я выбрала приличное место. Пусть здесь дороже, но я не могу принести сына на помойку.

Глаза хозяйки расширились от удивления, когда я делала заказ, но мне помимо себя кормить еще семь пушистых ртов. Коты, может, невидимые, но едят как самые обычные, а Обжора даже больше. Надеюсь, она спишет мою прожорливость на кормление грудью.

Наконец, я осталась одна в комнате. Можно было немного передохнуть. Покормив сына, я уложила его спать, а сама задумалась, как быть дальше. Очевидно, что Грей попытается нас вернуть.

Хорошо бы спрятаться в хранилище, но где его найти…

— Вы знаете, где расположены хранилища драконов? — спросила я у котов.

— К сожалению, нет. Боюсь, ты обречена, — ответила хандра.

Я передернула плечами. Из всех котов сложнее всего общение мне давалось именно с ней. Уж лучше очередная грубость от Ворчуна, чем полные уныния и безнадеги тирады Хандры.

Самое паршивое, что она была права — идти мне некуда. Рано или поздно Грей явится за мной. Хотя…

Я задумчиво уставилась в окно. Почему он сейчас не приходит? Вряд ли дракон не может меня почувствовать. Судя по устроенному представлению с погодой, Грей точно знает, где я. Тогда чего он медлит?

Ответ находился прямо тут, за окном. Солнце! Стоял разгар дня. Грей не может явиться за мной днем, ему принадлежат только ночи. Убегая, я нарочно использовала эту его слабость.

Но что, если пойти еще дальше? Вот оно — мое спасение! Я просто буду всегда находиться там, где день. Стану бесконечно перемещаться через Нокс. Грей будет знать, где я, но не сможет прийти.

Правда, на сына эти ограничения не распространяются. Но ничего, эту проблему тоже можно решить. Мне просто надо быть всегда с ним рядом. Вот он шанс если не спрятаться от дракона, то хотя бы не подпускать его близко.

Так я и поступила.

Быть в бегах оказалось проще, чем я думала. Ко мне вернулась Нокс, а вместе с ней сила чародейки. Я снова могла лечить! Это все облегчило. По крайней мере, у меня была работа и средства к существованию.

Жили мы в тавернах. Чародейке-вдове с маленьким сыном без проблем сдавали комнату. С одной стороны меня жалели, с другой моими услугами хотели воспользоваться.

Но на этом простота нашей жизни заканчивалась, и начинались сложности.

Самым трудным оказалось находиться в бесконечном дне. Спать, когда светло. Сбегать в другой город до заката. Сколько мест я повидала! Не сосчитать… Но постоянный контроль движения солнца по небу ужасно выматывал.

В конце концов, я выбрала два города в противоположных часовых поясах и перемещалась между ними. Там у меня были сняты комнаты на постоянной основе. Можно сказать, что мы остепенились.

Но я не могла себе позволить расслабиться. Меня гнал вперед страх, что Грей придет за сыном и вырвет его из моих рук.

Не стану скрывать, растить драконенка одной было невероятно тяжело. Тем более огненного! Честное слово, лучше бы он был погодником. С дождем и грозой мы бы как-нибудь справились, но огонь — другое дело.

Приходилось постоянно быть начеку. Если сын чихнет во сне снопом искр, то под ним загорится постель. Игрушки быстро портились, обугливаясь в его ручках, и я перешла с деревянных на железные.

Одежду тоже надо было часто менять. То она сгорит, то когтями ее порвет. Ел он намного больше, чем обычные дети, и очень рано потребовал мясо. Я уже молчу про попытки летать, которые пока приходилось сдерживать. Еще разобьется.

Глядя на спящего сына, я часто думала: вдруг я делаю все неправильно? Вдруг я — плохая мать и только врежу ему? Возможно, правильнее было отдать его Грею… Но, когда сын тянул ко мне ручки и с доверчивым смешком шлепал по щеке маленькой ладошкой с коготками, сомнения отступали. Моя безграничная любовь преодолеет все трудности.

Я училась вместе с ним — тушить пожар мокрой тряпкой, штопать прогоревшую одежду, закрывать окна, чтобы он не вылетел наружу. Каждый день был испытанием. Каждый день был счастьем.

Я мечтала о доме, где малыш сможет жить без оглядки, где не нужно будет вскакивать по каждому шуму, хватать узел с вещами и мчаться прочь. Но я знала — сдаться, значит, предать не только себя, но и сына. Я выстою. Я найду путь. Даже если придется скрываться всю жизнь, я не отдам его никому.

Дни шли своим чередом. Так прошло несколько месяцев. Тяжелых, но и радостных. А потом у Реда начали резаться зубки, и я почти перестала спать.

Началось все с подъема температуры. У драконенка она и так выше, чем у людей, а тут вовсе стала запредельной. Он поджигал все, к чему прикасался. Порой я не могла его взять на руке, не получив ожогов.

После одного такого особо тяжелого утра малыш, наконец, успокоился и уснул, и я тоже прилегла ненадолго. Буквально часик подремлю, и пора снова в путь, пока солнце не село.

— Разбудите меня через час, — велела я котам.

Апломб, зевнув, кивнул. Остальные коты уже вовсю дрыхли. Им тоже пришлось нелегко. Со мной на равных они боролись с бытовыми проблемами.

Я сама не заметила, как провалилась в глубокий сон, а когда открыла глаза, не сразу поняла, что происходит. Было темно. Я настолько отвыкла от ночи, что в первые секунды изумленно застыла. А потом дошло — мы проспали! Уже ночь.