Проваливай с Пангеи!

Глава 3. Три тысячи и тридцать

Корнелия Свонн подошла у Угги и приобняла его, первый мечник Железных островов почувствовал как стальная рука сжала его шею.

— Угги, милый, ты, видимо не вполне понимаешь, что происходит, — зашептала ему в ухо Прима. — Если нам, если мне, будет нужно, — вторая рука сомкнулась на его промежности. — Да, если будет нужно, я оскоплю половину Пангеи. Ты понял?

— Я понял, детка. Понял.

— Вот и славно. Так что, скажи своему племяннику спасибо. Благодаря ему, ты на правильной стороне. И вот еще что. Хватит называть меня и Секунду деткой. Договорились?

— Договорились Прима, Договорились.

Двадцать седьмое ноября 123 года третьей эры на Пангее или Двадцать седьмое ноября 2823 года в Федерации и Легионе, девять утра. Зорристан, город Бера, невольничий ранок.

— Доброе утро, достопочтенный Якир. Рад и удивлён вас видеть здесь. В последнее время вы нечастый гость на моё рынке, — Джубба одноухий, владелец невольничьего ранка Беры был действительно удивлён. Плачевное положение торгового дома Мураров не было секретом для влиятельных людей города. — Позвольте узнать что привело вас сюда?

— И вам доброе утро, дорогой Джубба. До меня дошли слухи, что сегодня у вас будут два очень интересных лота. Рабы и рабыни с севера. Я хочу их посмотреть.

— Конечно, господин Якир, это ваше право. Я смотрю, у вас уже есть две рабыни северянки, позвольте выразить своё восхищение. Очень горячие девушки, да еще и близняшки. Такой товар очень ценен здесь. Может быть вы согласитесь их продать? Я дам очень хорошую цену.

Сальные глазки Джуббы бегали по полуобнажённым телам Примы и Секунды. Обеих как будто обволокла противная слизь. Это ощущение было таким сильным, что Секунда на мгновение захотела снести голову этому похотливому работорговцу. Впрочем, она взяла себя в руки. Они тут были не для этого.

— К сожалению, они не для продажи. Так что? Я могу осмотреть ваш товар.

— Безусловно, но вынужден вас разочаровать. Эти рабы предназначены для Эмира, да будут его года долгими, а мужская сила неиссякающей. И хочу заметить, наш повелитель лично захотел осмотреть товар перед покупкой. Может быть, именно встреча с эмиром и есть ваша настоящая цель?

— Отдаю должное вашей проницательности. От вас ничего не скроешь. Я могу идти?

— Повелитель в золотой зоне, господин Якир.

Банкир кивнул и во главе своей свиты двинулся вглубь рынка. Джубба смотрел ему вслед и думал: «Слухи о скором крахе Мураров сильно преувеличены, у них снова есть деньги. Иначе откуда у него эти рабыни и охранники северяне в доспехах метеоритного железа. Да и этот странный старик весь увешанный золотом.»

Невольничий рынок Беры был огромен. Настоящий город окружённый стенами. Его сердцем являлась торговая площадь, амфитеатр с длинными лавками для покупателей и сценой, на которой демонстрировали живой товар. По кругу от площади располагались зоны для содержания рабов. Чёрная, красная белая и золотая. Последняя и являлась целью Якира. В ней держали самый сладкий товар, будущих наложниц эмира.

Эмир Хейдар был уже немолод, унаследовав эмират в двадцатилетнем возрасте, он уже тридцать лет правил Берой. Всё это время он вёл образ жизни, который был бы губителен для обычного человека. Чревоугодие, пьянство и плотские удовольствия. Всё это неминуемо отразилось бы на нём. Но он был эмиром и значит, к его услугам всегда были доступны маги и жрецы Аркея Милосердного. Поэтому он всегда был свеж и бодр.

Эмир пребывал в отличном настроении. Только что он побывал в красной зоне, красный цвет — цвет крови, там держали воинов, и убедился что обещанные ему Фредериком рабы северяне нужного качества. Совсем скоро маги промоют им мозги и Хейдар получит три тысячи, готовых умереть за него воинов.

А сейчас он осматривал своих будущих наложниц. И ему нравилось то, что он видел. Три десятка обнажённых фрейлин Бабетты обещали ему неисчислимые часы удовольствия. Проходя между клеток, он внимательно осматривал своих будущих наложниц, задерживаясь возле особенно впечатляющих девушек.

Он уже выбрал кого хочет попробовать прямо сейчас, благо в золотой зоне были его личные покои. От мыслей об удовольствии его отвлёк Груббуг. Этот оскоплённый орк был его личным телохранителем в те минуты когда он развлекался со своими наложницами.

— Господин, тут Якир Мурар, он нижайше просит разговора с вами.

— Хмм, что тут забыл Якир? Наверное, снова будет жаловаться на братьев Фуггеров. Ладно, зови его.

Груббуг кивнул и отправился к двери золотой зоны, за ней банкир ожидал позволения приблизиться к эмиру.

— Повелитель ждёт тебя, Якир, — сказал орк. Его взгляд скользнул на трёх северянах, охранниках банкира. Все трое были в непозволительно дорогой для них броне. А их двуручные мечи метеоритного железа заставили его глаза вспыхнуть. Оружие телохранителя эмира было намного хуже. На старика в роскошных одеждах и полуобнажённых рабынях он не обратил внимание. Только воины, по его мнению, представляли угрозу. Злосчастная ошибка!

Банкир кивнул орку, взял в руку цепи, на которых были девушки и тяжело вздохнув, пошёл к эмиру. «Боги, во что я ввязался? Дайте мне сил!» — подумал он. Впрочем, воспоминание об алмазе в сотню карат, лежащем в сейфе его банка придали ему сил. Ну а мысль о втором, таком же, совсем его успокоили.

Пока Якир вёл её к эмиру Секунда смотрела по сторонам. Слева и справа были её обнажённые подруги. Взгляд у девушек потухший, они смирились со своей судьбой. Только у Сабины и Оливии в глазах горел огонь. Они явно узнали Секунду и та, проходя мимо их клетки прошептала:

— Тихо, всё будет хорошо.

Якир подошёл к эмиру на положенные десять шагов, встал на колени и подползя, поцеловал его обувь. Девушки были избавлены от этой унизительной процедуры и просто стояли на коленях, по законам Зорристана они были вещами, а не людьми.

— Встань Якир. Я рад тебя видеть, — сказал эмир, — вижу, слухи о твоём бедственном положении сильно преувеличены, раз ты завёл себе столь прекрасных рабынь. Эй вы, подойдите сюда. Я хочу вас рассмотреть получше.

Прима и Секунда встали с колен и подошли к хозяину Беры. Тот жадно их рассматривал.

— Где ты из взял? Никогда не видел столь красивых близняшек. Сколько ты за них хочешь? — так уж было заведено в Бере, что после таких слов эмиру нельзя было отказать.

— Повелитель, примите этих рабынь от вашего скромного слуги, — сказал банкир и обойдя девушек сдернул с них безрукавки, — они займут достойное место в вашем гареме.

— Да, Повелитель, таких как мы у вас еще не было, — с вызовом сказала Прима. Секунда кивнула, с улыбкой смотря на эмира.

«Красивые, но своенравные, видимо их плохо обучили. Ну ничего, повисят недельку в моём подземелье, присмиреют. А нет, так моя плеть всегда со мной».

— Груббуг, я хочу попробовать моих новых наложниц. А ты Якир, подожди здесь, хочу чтобы ты был в моей ложе во время торгов.

— Да, мой господин, конечно, — склонился в поклоне Якир.

Эмир Хейдар поднялся на второй этаж золотой зоны. Там были его личные аппартаменты. Большой зал с фонтаном, столбами извивающегося магического огня по углам и удобной мебелью.

Доминантой комнаты, безусловно, было огромное роскошное ложе. Вот к нему и направился, ведя за собой своих новых наложниц, повелитель Беры. Его верный Груббуг, привычно, замер недалеко от дверей.

Хейдар начал раздеваться, от этого процесса его отвлёк голос Примы.

— Да, эмир. Таких как мы у тебя еще не было, — мужчина хотел было взять плётку, лежащую на ложе и проучить наглую рабыню. Но не смог.

На месте девушек были стальные статуи с горящим огненным оком на лице. Из рук одной из них вырвались два стальных потока, окутавшие эмира. Секунда и он завис высоко над потолком, нелепо дрыгая ногами. Груббуг рванул к своему хозяину, на ходу доставая меч из ножен.

Секунда ухмыльнулась, сделала шаг к орку, взмах правой руки и гигантская секира обрушилась сверху на зеленокожего, разрубив его пополам. Хейдар с ужасом наблюдал за концом своего телохранителя.

— Слушай меня внимательно, ничтожество, по недосмотру богов родившееся наследником эмира, — заговорила Прима отчётливо проговаривая слова. — Ты покусился на собственность того, кто несоизмеримо могущественнее тебя. Нет, это не тот банкиришка, он всего лишь слуга нашего господина. Ты посмел возжелать нас, Повелитель казнит и за меньшее.

На самом деле обвинение было абсурдное, Хейдару как ослу сунули под нос две очень сладкие морковки. естественно он не мог не попытаться их съесть.

— Я не знал! Прошу, отпустите меня! — запищал эмир.

— Отпустить? Хорошая идея, — сказала Прима. Она прошептала Секунде, чтобы та поймала эмира и сталь, державшая мужчину, всосалась в её руки. Тот с воплем полетел вниз. Потолок в зале был высокий, метра четыре, и эмир непременно сломал бы себе шею, но замер буквально в считанных сантиметрах от пола. — Подними его повыше. Не хочу наклоняться к этой гадкой роже.

Эмир был на грани обморока, страшный ярко-красный глаз горел прямо напротив его лица.

— На твоё счастье, в твоём городе есть то, что нужно нашему Повелителю. Три тысячи и тридцать рабов с севера. А он всегда получает желаемое. Поэтому, ты не будешь участвовать в торге за них. Мы поняли друг друга?

— Да, да! Я всё понял.

— Пусть он пока повисит. Мне нужно кое-что забрать у банкира, — сказала Прима Секунде. Та кивнула. — Не скучай эмир, я быстро.

Через пару минут она вернулась с завязанным кожаным шнурком кошельком.

— Отпусти его. Только нежно, чтобы он не убился, — когда эмир оказался на полу, Прима продолжила. — Да, ты не будешь участвовать в этих торгах и уступишь право купить всех этих рабов и рабынь нашему Повелителю. Повтори, что от тебя требуется.

— Уступить право на покупку этих рабов. Но кому? Я не знаю.

— О, не переживай. Ты поймёшь. Ну а чтобы ты не чувствовал себя обиженным, Повелитель дарит тебе это, хотя ты и недостоин такого дара. Подставь ладонь.

Хейдар дрожа, вытянул правую руку. Со страхом он смотрел, как эта ужасная живая статуя развязал кошелек, он зажмурился и почувствовал что-то тяжелое. Открыв глаза он, увидел настоящее чудо.

На его ладони лежал гигантский прозрачный бриллиант зелёного цвета. Свет магических светильников причудливо играл на его гранях.

— Это бриллиант в тысячу карат. Поздравляю, эмир, ни у кого на всей Пангее нет ничего подобного. Он стоит намного больше чем те рабы.

— Да, Конечно! Это настоящее сокровище!

— Вот и хорошо. Нам пора. Торги скоро начнутся. И еще кое-что. Наш Господин хочет вести дела в Зорристане через Мураров. Делай выводы.

Да, теперь эмир Хейдар понял кого та, страшная то ли женщина то ли монстр, называла Господином. Высокий старик в роскошной одежде и с дорогими драгоценностями. Но дело было не во внешнем виде. Дело было во взгляде этого старика. В нём было столько силы, что Хейдар почувствовал себя маленьким ребёнком.

Старик сидел рядом с эмиром в его ложе, сзади стояли его рабыни, а охранники ждали у входа, стража самого эмира бросала на этих северян ревнивые взгляды.

Шёл второй час торгов, все новые и новые господа покупали живой товар. Работников, слуг, охранников и воинов. Рабы продавались по одному, семьями и группами. Вот и сейчас пришёл черед очередной группы, очень большой группы.

— Лот номер пятнадцать. Рабы северяне, общей численностью три тысячи. Бывшие воины, состояние различное, — повинуясь знаку аукциониста, служки вытолкнули на сцену двух мужчин. Один был ранен, дурно пахнущими тряпками были обмотаны его левая рука и голова. Второй был полностью здоров. — Эти двое тут в качестве примера. Итак, начнём. Начальная цена пятьдесят талеров за голову. Вес лот сто пятьдесят тысяч.

Аукционист посмотрел на ложу эмира ожидая, что тот подтвердить цену и всё. Но цену подтвердил не эмир, а Якир Мурар. Северяне достались банкиру.

Затем настал черед девушек. Если предыдущий лот не вызвал никакого интереса то они привлекли внимание всех. Не часто увидишь три десятка обнажённых красавиц разом. И снова эмир промолчал и Якир Мурар купил и их.

Всё получилось так как нужно. Эмир стал обладателем уникального бриллианта, торговый дом Мураров восстановил влияние при дворе, это если не считать двух огромных алмазов, работорговцы получили деньги. Прима получила самое ценное. Костяк своей будущей армии.

— Почтенный Мурар, позвольте спросить. Что делать с вашими рабами? — спросил Джубба у банкира. Спрашивая это, работороговец косился на высокого старика и его рабынь.

— За городом стоят наёмники северяне. Выдели охрану и сопроводи рабов к ним, — за Якира ответил старик, — но сначала помой их, они нужны мне чистыми. Увечных или слабых везите в повозках. Две крытые повозки выдели для моих новых наложниц и одень их. Не важно во что. Я не хочу, чтобы мои воины пялились на то, что принадлежит мне. Это тебе за труды, — Клаудиус протянул Джуббе туго набитый кошелёк. Когда торговец, еще раз поцеловав обувь эмира, тот выполз из ложи, Клаудиус обратился к повелителю Беры:

— Хейдар, я доволен тобой. И у меня есть к тебе просьба.

Эмир поморщился от столь фамильярного обращения но промолчал. Нутром он понимал, что рядом с ним тот, чьё могущество превышает его.

— Слушаю Вас, Клаудиус.

— Ты собирался сделать из этих рабов своих воинов. Значит, у тебя есть доспехи и оружие для них. Продай их мне. Кроме того, мне нужно чтобы твои маги одолжили мне телепортационную платформу. Я знаю что платформы можно перемещать. Вот пусть они и привезут в лагерь самую большую.

— Конечно! это всё?

— Да, деньги за доспехи и оружие в банке у Мурара. И я хочу дать тебе совет. Моя рабыня должна была сказать тебе что я буду вести дела здесь через банк Якира. Последуй моему примеру. И спасибо тебе, с этими словами Клаудиус снял с пальца золотой перстень с большим рубином и подал его эмиру…

Получив все необходимые бумаги на рабов Якир и Клаудиус отправились в ближайшую юридическую контору где банкир просто подарил свои покупки Клаудиусу. Затем тот поручил банкиру привезти в лагерь достаточное для трёх тысяч человек количество еды купить шестьдесят походных шатров и сотню лошадей. Деньги на это лежали в банке Мураров.

Так получилось, что Олаф сообщил своим воинам радостную весть о том, что у них теперь очень щедрый наниматель всего за час до открытия торгов. Причина была прозаична. Несколько парней загуляли в Бере и вернулись только утром, когда городские ворота открылись. Это было важно для юного хёвдинга[1], все важные новости он привык сообщать всем воинам хирда. Даже если они и едва стоят на ногах от вчерашней выпивки. Поэтому в десять утра он построил своих людей и начал:

— Ну что, вдоводелы, вы верно думаете что всё, кончился ваш хёвдинг. Боги на него гневаются, удача его иссякла. И поэтому мы сидим без работы и без денег, — говоря это, Олаф прогуливался вдоль строя своих хирдманов, возле одного из них он остановился и демонстративно втянул носом воздух. — Сварре, что ты такое пил вчера? Пахнет как свиная моча настоянная на лошадином дерьме.

— На что хватило денег то и пил, хёвдинг, — ответил Сварре-восемь-пальцев. Это прозвище воин получил после одного давнего дельца.

Драккары Олафа тогда настигли в море две орочьи галеры. Встречаясь в море с орками, воины железных кланов никогда не уклонялись от боя и завязалась драка. Как оказалось, орки возвращались из набега и были изрядно потрепаны, поэтому хирд совсем еще юного Олафа, ему тогда только только исполнилось пятнадцать, не понёс вообще никаких потерь. Даже раненых были единицы. И одним из них был Сварре. Он отличился тем, что сначала болт из орочьего оторвал ему мизинец на левой руке, а потом секира отсекла правый. Поэтому он и стал Сварре-восемь-пальцев.

— Парни, когда мы закончим, искупайте Сварре в бочке с водой. Сам он в неё не полезет. Так, мы отвлеклись, продолжим. Да, вы думаете, что удача от меня отвернулась. А вот хрен вам! У меня для вас кое-что есть.

Олаф повернулся и зашёл в свой шатёр. Когда он вышел из него, у него в руках был увесистый сундучок. Он поставил его перед строем воинов и открыл:

— Это серебро. Тридцать две тысячи талеров серебром. Наша плата за два месяца. У нас снова есть наниматель! Очень щедрый наниматель! Дядюшка Угги с Вигмаром и Хроки сейчас в город по делам тех, на кого мы теперь работаем. Когда они вернутся, вы увидите какие на них доспехи!

Правда, его последние слова слышали только те, кто был рядом. Весь хирд приветствовал слова Олафа ором своих лужёных глоток. Когда воины закончили выражать свой восторг, он продолжил:

— Ну а теперь, в очередь. Я буду выдавать вам ВАШЕ серебро. А когда мы закончим вас ждёт работа. Сварре и все кто был с ними ночью, получат свои деньги, когда от них не будет смердить как от помойной ямы! — последние слова своего вождя, воины встретили оглушительным хохотом…

— Теперь ты доволен, вождь? — спросил Сварре, приняв из рук Олафа увесистый кошелёк. Восемь пальцев был в одних штанах и сапогах. Этот любитель погулять никогда не заботился об одежде, поэтому у него была всего одна рубаха и поддоспешник. Сейчас они сохли перед палаткой, которую он делил со своей полусотней. Сварре был, конечно, еще тем разгильдяем, когда дело касалось выпивки. Но в бою он был бесстрашным, умелым и что еще важнее, надёжным командиром.

— Доволен. Но не думай, что все ограничилось твоим купанием. Бери свою полусотню и расширяйте лагерь. К полудню мы должны быть готовы принять три тысячи человек. Пожалуй, полусотни будет мало, иди к Кнуту молодому. Его люди поступают в твоё распоряжение.

— Вождь, у нас столько дополнительных шатров? У нас вообще нет лишних шатров.

— Это не твоя забота. Расширьте частокол и подготовьте места под новые палатки.

Ясно, вождь. Всё сделаем.

Лагерь Олафа превратился во встревоженный муравейник. Постоянно прибывали все новые и новые повозки. Всё заказанное Клаудиусом текло сплошным потоком, провизия, оружие, походное снаряжение. Воины Олафа устанавливали новые шатры, а маги привезли платформу. Расплатившись с ними Клаудиус сказал, что они смогут её забрать завтра утром. Затем он подключил платформу к точно-такой же, расположенной в одном из грузовых отсеков яхты. Когда их будущие воины прибыли всё было готово. Бывших пленных построили рядами в лагере, те, кто не мог стоять лежали на левом фланге. Это было грустное зрелище, измученные люди не ждали ничего хорошего. Сварре со своими соорудили из бочек и ящиков импровизированную трибуну и всё застыло..

— Ну что, дочь Керона. Твой выход, — сказала Прима, — сделай этих воинов нашими, а потом разберёмся с твоими подружками.

Секунда кивнула и вышла из шатра палатки Олафа. Пройдя мимо шатра, где ждали своей участи фрейлины Бабетты, она поднялась на трибуну. Тысячи глаз смотрели на стройную фигуру облачённую в доспехи синих кирасир. На левой руке Секунды был щит с гербом Остейзии, правая покоилась на сабле, она могла только предполагать, откуда у Клаудиса снаряжение дворцовой гвардии, да еще и два полных комплекта. Прима красовалась в точно таких же доспехах. Глубоко вздохнув, Секунда сняла шлем. Звенящая тишина воцарилась в лагере…

— Верные воины Остейзии. Каждый из вас знает кто перед вами. Да, это я Корнелия, дочь барона Керона. Ваша ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА! Злой рок и наша собственная слабость отняли у нас всё. Нашу землю осквернил враг, отнял у нас всё что нам дорого. В синем дворце засел жестокий узурпатор и его прихлебатели.

Но не всё потеряно. Вы знаете меня, наверняка вы знаете, что сделал со мной наш враг. Я прошла через преисподнюю, прошла и вернулась. Я вернулась чтобы покарать наших врагов. По воле богов, я нашла сестру и верных союзников! — Секунда кивнула и Прима, Клаудиус и Олаф поднялись к ней: — С их помощью, я хочу отомстить и вернуть то, что принадлежит нам по праву! Но одна я не справлюсь, мне нужны вы! Только вместе мы сможем совершить невозможное и вырвать из лап ублюдка Гюнтера наш дом. Будет сложно, многие сложат свою голову. Но я верю, МЫ ПОБЕДИМ!!!

Второй раз за день лагерь Олафа взорвался оглушающим рёвом. Но если первый раз это были крики алчной радости, то сейчас над лагерем стоял грозный рёв грядущего отмщения, который перешёл в скандирование:

— ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА!!! ВЕДИ НАС!!! ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА!!! ВЕДИ НАС!!! ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА!!! ВЕДИ НАС!!!

— Спасибо за вашу веру, воины. Давайте приступим к делу. Рядом со мной стоит Клаудиус. Он могущественный маг, нет никого на Пангее кто мог бы сравнится с ним в силе и мудрости. За моей спиной магическая платформа. С ей помощью он перенесет всех раненых и увечных в свой дворец, там он исцелит их раны. Помогите ему перенести ваших товарищей, а потом мы преступим к трапезе. К вечеру, они вернутся к нам.

Закончив свою речь, Секунда спустилась с трибуны. Клаудиус и Угги подошли к воинам, а Секунда, в сопровождении Примы направилась к шатру с фрейлинами.

— Дорогая сестра. Тебе бы заниматься воспитательной работой в моей Академии. Давненько я не слышала такой патетической речи. Видимо, пафос у нас в крови, — говоря это, Прима улыбалась.

— Вообще не понимаю о чём ты.

— Да так, мысли вслух. Что будем делать с твоими подругами? Если я правильно понимаю, они шлюхи, все до одной. Вряд ли нам пригодятся их специфические умения.

— Я не знаю, может быть, оставим их у эльфов. Или отошлём в Вольные Маноры, Угги же отправится туда, вербовать рейтарские сотни и алебардщиков. В общем, решим.

— Я, пожалуй, пока побуду в шлеме. Наверняка, у девочек тонкая душевная организация.

Оливия не знала что и думать. Вчера этот противный Джубба сообщил им, что они будут наложницами эмира. А сегодня их купил какой то банкир, их одели в простую одежду и привезли в какой-то странный лагерь.

С тревогой фрейлины Бабетты слушали шум в лагере, слов они не разобрали. Но вот полог шатра откинулся и вошли две женщины. В той, что шла первой, она с удивлением узнала Кору, бывшую фаворитку Бабетты и героиню обороны Аласкиви. С визгом девушки рванули к ней. Каждая хотела расцеловать Кору или крепко обнять. Прима, оставшаяся у входа, с улыбкой наблюдала за этим щенячьим восторгом. Её сестра была любима как воинами, так и этими придворными девицами.

Когда восторги утихли, Оливия спросила:

— Кора, как такое возможно? Я слышала, что тебя отдали на растерзание оркам. Но ты целая и невредимая и мы в Зорристане.

— Сейчас это не важно, главное что я жива и здорова, а вы на свободе. Да, вы свободны. Тот банкир работает на меня, вернее на нас. Девочки, разрешите представить вам мою сестру. Прима, выйди на первый план.

Мастер-пилот Deep Space Mining Company подошла к Секунде и сняла шлем. Возглас изумления повис в шатре. Прима лукаво улыбнулась и послала воздушный поцелуй Оливии.

— Это Прима, моя сестра близнец. Еще полторы недели назад, я не подозревала о её существовании, — Секунда решила что такое, приземленное, объяснение будет лучше сейчас. — Её зовут Корнелия Прима, а меня Корнелия Секунда. Прима и Секунда для краткости.

— Всем привет, — сказала Прима. Фрейлины во все глаза смотрели на неё. Две девушки были похожи как две капли воды. Лицо, волосы, фигура, даже голос и тот был одинаковым.

— Мы собираемся освободить Остейзию, — продолжила Секунда. — Для этого мы наняли целый хирд с Железных островов, по иронии судьбы, это хирд моего давнего поклонника Олфа, вы все знаете кто это. Он единственный из всех ярлов не пошёл с Гюнтером и бежал сюда. Кроме того, мы выкупили наших парней, всех кого этот урод Гюнтер отдал магам. Да, — отвечая на невысказанный вопрос, сказала Секунда, — У нас есть деньги. Моя сестра сказочно богата. В замке её учителя, учителя, а не любовника, просто горы золота и самоцветов.

Тут её перебила Мириам, молчавшая до сих пор:

— Кора, ой прости, Секунда. Насколько я помню, у ярла Олафа было всего три сотни воинов и Гюнтер продал магам три тысячи пленных. Этого катастрофически мало что бы освободить Остейзию.

— Спасибо за вопрос, Мириам. Сразу видно, служба в секретариате Королевы не прошла даром. Да, этого мало. Но ты даже не представляешь сколько у нас теперь денег. Нас мало, однако богатство способно творить чудеса. Мы наймем и снарядим армию, перед которой Гюнтер не устоит. Дайте срок, мы подвесим этого ублюдка за яйца и он будет умирать медленно, очень медленно.

— У меня вопрос, — вмешалась в разговор Сабина, — Прима, я ни за что не поверю что твой «учитель», — в это слово она вложила максимум сарказма, — просто так выкинет миллионы.

— Спасибо за вопрос. Кстати, я не знаю твоего имени.

— Меня зовут Сабина.

— Спасибо Сабина. Да, мой учитель потратит миллионы, он потратит столько сколько нужно. И нас связывает нечто намного большее, чем отношения любовника и любовницы, которыми мы не являемся. Намного большее.

— И тут мы подходим к главному вопросу, — продолжила Секунда, — что с вами делать? Через пару дней мы выступаем. Поход будет опасным, я вас всех люблю, девочки, но вы нам в походе просто не нужны.

— И что с нами будет? — спросила Сабина за всех.

— У вас два варианта, — ответила Секунда, — или мы договоримся с кочевыми эльфами и оставим вас у них. Или переправим вас в Вольные Маноры, обеспечив каждую из вас достойным содержанием. Мы с сестрой подождём снаружи пока вы не решите, — сказав это Прима и Секунда вышли.

Может показаться странным почему они назвали Клаудиуса учителем Примы, почему дочь Керона не озвучила свою настоящую цель и почему ни фрейлины, ни воины не узнали настоящую природу «богов Пангеи». На самом деле всё просто: Клаудиус и Прима с Секундой решили действовать постепенно и шаг за шагом раскрывать истину. Это Олаф и его ближайшие соратники были достаточно сильны, чтобы сразу на них ношу правды. Все остальные поймут позже…

— Как думаешь Секунда, что они решат?

— Не знаю, дай им время.

Через четверть часа к ним вышла Сабина и позвала их внутрь.

— Мы всё решили, — сказала она. — Никто из нас не согласился стоять в стороне, пока вы будете пытаться отвоевать Остейзию. Вашей армии понадобятся сестры милосердия и маркитантки. Мы будем перевязывать раны воинов, стирать им одежду и готовить пищу. Кроме того, — т ут она улыбнулась, — мы готовы заботится о них на привалах.

— Вот так всегда, — вздохнула Прима, — хочешь как лучше, а в результате получается бордель на колёсах.