Проваливай с Пангеи!

Глава 18. Ложь во благо и огневое превосходство

— Что ты сказала? Повтори, я не расслышал.

— Император договорился с султаном Зорристана о военном союзе против нас.

— Это плохо, это очень плохо. Марк выяснил, сколько войск они могут выставить против нас?

— Да, почти миллион двести. Семьсот тысяч сама Империя и полмиллиона Зорристан.

— Прима, это конец, у нас не хватит сил, нас просто сомнут.

— Спокойно, старик, нам не нужно завоевывать империю, нам нужно оказаться в этом чёртовом храме, и всё.

— И как мы это сделаем?

— Пусть всё идет, как идёт. До границы империи еще дней десять пути, до соприкосновения с противником и того больше.

— И что изменится за это время?

— Очень многое, мы успеем выработать план и самое главное, разобраться, почему дерево нашего друга Хурри не покидает пределы Великой Степи.

— То есть ты хочешь использовать его плазменные пушки против армии Империи?

— Конечно, а как еще мы можем победить?

— Ясно, ну что ж. Давай попробуем.

— У нас нет другого выхода. И вот еще что. Никто кроме нас и Секунды не должен знать правду. Как только наши союзники узнают, что мы идём, прости за грубость, с голой задницей на охоту на льва, мы тут же останемся без армии.

— Не держи меня за дурака, я всё понимаю.

— Хорошо, Секунда уже вернулась, надо сообщить ей новости.

Спустя час Клаудиус, Прима и Хурри покинули армию, телепортировавшись в Великую Степь, на дерево хранителя Закона. Командование принял на себя Хур Хан.

Граница Империи и Штирии это сплошной, непрохопроходимый лес, через который проложена большая дорога, перекрой её и движение остановится. Консул Флавий, командующий имперской армией так и сделал. В считанные дни была сооружена большая деревянная крепость, закупорившая узкое горлышко. И справа и слева от дороги располагались болота, так что армия запада не могла миновать эти укрепления.

Она и не стала. Штурм был поручен пехоте с железных островов, а Олаф лично решил возглавить атаку, конунгу было очень важно одним из первых схватиться с имперцами. Секунда также решила быть в первых рядах рядом с Олафом.

Бой начался с того, что девушка, вместе с еще двумя воинами, вооружёнными плазменными жезлами, вынесла ворота. Едва они развалились, как Олаф скомандовал атаку и полторы тысячи северян, под прикрытием лучников устремились на врага. Олаф с Секундой были впереди атакующих и взяли первую кровь почти синхронно. Имперцы сопротивлялись яростно, но не долго, всего спустя час остатки гарнизона сдались на милость победителей. Впервые за полвека враг вступил на землю Империи.

Следующие пару недель армия продвигалась через череду мелких стычек. Ни дня не было, чтобы разведчики или дежурные разъезды не сталкивались с конными егерями империи. И практически на каждой стоянке войска Запада подвергались магическим атакам, теряя ежедневно по несколько десятков человек.

С серьёзным противником войска Запада пока не встретились. Дроны. которыми активно пользовалась Секунда, показывали что силы прикрытия, которые должны были встретить атакующих на границе, спешно отходили на соединение с основными силами Империи.

Наконец, когда до столицы оставалось десять дней пути, беспилотники обнаружили лагерь имперских войск. Более пятиста тысяч воинов ждали армию Запада возле Нойгарда, столицы богатой провинции.

— Детка, что еще говорят твои птички? Кроме этих недоносков есть еще поблизости их дружки? — Угги, как обычно, когда рядом не было Примы, называл Секунду «деткой», девушка уже и не реагировала на это.

— Птички говорят, что между нами и столицей только эта армия.

— Это хорошо, — вступил в разговор Конрад, король Хортерии. — Надо бить, разгромим этих и дорога открыта.

— Это будет не так-то просто: нас меньше, трюк с рейтарами не пройдёт здесь, Примы то-же нет, — заметил Олаф.

— Я согласен с юным конунгом, — взял слово Хур Хан, — силы равны, и битва продлится не один день. И будет она легендарной, еще ни разу такие противники не сходились в бою.

— И я совершенно не представляю, как можно управлять тремя сотнями тысяч воинов на поле боя и как нам компенсировать разницу в численности, — Олаф сразу обозначил две главные проблемы.

— Конунг Олаф прав, к тому же это не все силы империи, у нас должно остаться достаточное количество войск, чтобы после приступить к штурму имперской столицы. Там магические башни циклопической силы и большой гарнизон, насколько я помню, даже здесь присутствующий Хур Хан во время своего Великого похода не рискнул пойти на Империю. А она тогда была намного слабее, чем сейчас.

Король Хортерии хотел еще что-то сказать, но внезапно на улице раздался какой-то звук, и через мгновение в шатёр вошла Прима. Секунда, как ни в чём не бывало, улыбнулась своей сестре, остальные поприветствовали командующую вежливыми кивками головы.

— Приветствую всех Величеств и прочих здесь присутствующих. Можете не пересказывать, что вы тут обсуждали, я всё слышала. У нас проблема, и как вам кажется, нет её решения.

— Что значит кажется, у нас действительно нет решения.

— Э нет, дорогой Конрад, простите за фамильярность, у нас не было решения. А теперь оно есть. Прошу за мной.

На улице девушка подошла к трём десяткам металлических ящиков и небрежным движением открыла один из них. Никто из присутствующих, кроме Примы и Клаудиуса не знал, что они видят.

— Господа, разрешите вам представить тяжёлые плазменно-огнеметные системы поддержки пехоты. Огневая мощь такой системы равна всей артиллерии покойного Гюнтера, у нас их тридцать!

— Я не понял ни слова из того, что ты сказала Прима, — сказал Угги, — показывай, как это работает.

Прошло два часа, за это время воины Олафа соорудили несколько больших мишеней и поставили несколько сотен бревён, изображающих вражеских воинов. Когда всё было готово, Прима замерила расстояние до них. Три километра. Далеко за пределами радиуса действия «магических жезлов» или иного оружия Пангеи.

— Смотрите, господа, так мы выиграем битву, — девушка села в кресло оператора плазмомета, поводила стволом в разные стороны, еще раз проверила дальность и нажала на спуск.

Ба-ба-ба-ба-бах, длинная очередь плазменных шаров понеслась в сторону мишеней, через секунду на другой стороне поля раздались взрывы.

— Пойдёмте, посмотрим, что у меня получилось, — обратилась Прима к потрясенно молчавшим мужчинам.

Результат стрельбы по настоящему впечатлял, массивные мишени были размётаны в щепки, брёвна выглядели точно также.

— Прима, зачем вам вообще армия если есть такое оружие? — потрясённо спросил Конрад, в этот момент он мысленно благодарил богов за то, что не дошло до войны с новыми хозяевами Остейзии.

— Боезапас маленький, на всю имперскую армию не хватит. И эти малышки не решают вопрос с пушками на стенах столицы. Но победить сейчас они нам помогут.

На этом день закончился, командиры разошлись по своим шатрам. С сестрами остались только Олаф, Угги и Клаудиус.

— Где ты нашла это чудо? — спросил Угги у Примы.

— Помнишь летающее дерево Хурри? Оказывается, он толком не знает, что у него есть. Я нашла там оружейную комнату и там вот это. Я не знаю, чем руководствовались «боги» вашей планеты, когда оставили ему такое богатство, но нам оно очень пригодится.

— А что с главным вопросом? Тебе удалось заставить его дерево летать не только над степью?

— Нет, сестрица, пока нет. Там очень хитрые алгоритмы шифрования.

— Но вы справитесь?

— Должны, без этих больших пушек затея смысла не имеет. Давай спать, завтра надо начать обучение расчётов для плазмомётов. У нас мало времени…

— Значит так, слушайте меня внимательно, если что-то непонятно, спрашивайте. Сегодня я научу вас, как правильно убивать своих ближних…

Игнатий немного нервничал, буквально самую малость. Всё-таки та лёгкость, с которой эта Прима разгромила Гюнтера, внушала уважение. К тому же, старого политика смущал тот факт, что эта женщина очень легко объединила вокруг себя практически всех соседей Остейзии. Империя в союзе с Зорристаном, конечно намного сильнее, чем армии Запада, но волнение присутствовало.

А вот проконсул Максимин не сомневался в успехе. Пятьдесят легионов, страшная сила способная завоевать весь мир, к тому же, у него почти триста боевых магов. Наверняка, через пару дней, его легионеры приведут закованных в цепях вождей этой варварской орды.

Но получилось всё совсем наоборот. Бой длился три дня. В первый армия Примы старательно маневрировала, стараясь заставить Максимина сосредоточить основные силы в плотных боевых построениях. В численности конницы у противников был паритет, при несравненно лучшем качестве у армии Запада. Поэтому армия Примы владела инициативой.

В ночь перед вторым днём в огромном лагере Остейзии и союзников мало кто спал. Расчёты плазмомётов получали последние указания. Конница, под командованием Хур Хана ушла в глубокий рейд, планируя выйти в тыл к имперцам, а пехота с рассветом построилась, показывая всем своим видом, что настала пора драться.

— Господин Игнатий, признаться, я вчера тоже нервничал, не иначе поддался вашему настроению. Эти эльфы, чтоб их, доставили неприятностей моим ребятам. Но сегодня всё будет совсем не так. Кто бы ни командовал варварами, сегодня он допустил ошибку. Им бы и дальше кружить вокруг нас, кусать и изматывать. Но нет, варвары решили драться. К вечеру мы сломим их волю, а завтра добьем! — в голосе Максимина звучало ликование, после неоднозначного первого дня он не сомневался, что уж сегодня-то его легионы себя покажут, тем более противник, действительно, стал действовать глупо.

— Очень на это надеюсь, проконсул. Как вы планируете использовать магов?

— Никак. Их дело держать связь и следить, чтобы противник ничего не выкинул ничего этакого. Как и любой воин, я доверяю только стали.

Бой начался в восемь, и в атаку пошли имперцы. Конрад, король Хортерии, с холма наблюдал как на позиции Запада медленно и неотвратимо надвигается фиолетово-чёрная волна имперских легионеров. Он единственный из командиров, кто не был со своими воинами сейчас. Прима с Секундой сидели за рукоятками плазмомётов. Хур Хан и, Крутояр Нордмарский и тёзка владыки Хортерии, граф Конрад ушли в глубокий рейд, а северяне по привычке заняли места в первых рядах своих хирдов.

— Внимание всем! — голос Примы слегка дрожал от напряжения. — Олаф, командуй атаку. Расчёты орудий, открыть огонь по первым когортам вражеского строя только когда между ними и нашей пехотой будет пятьсот ярдов. Используйте настройку один, после настройку два и настройку три. Вести огонь десять секунд в каждой из настроек. Как поняли?

И артиллеристы и Олаф подтвердили получение информации. Потом Прима еще минуту слушала, как конунг Железных островов отдаёт приказы командирам десятков тысяч. Те в свою очередь, командирам тысяч, а те уже сотникам. На уровне сотни радиосвязи в армии уже не было. Наконец все получили свои команды и масса закованной в железо пехоты двинулась на противника.

На фронте почти в десять миль вот-вот должно было начаться самое грандиозное сражение в истории Пангеи, и Максимин жаждал его. Ещё бы, Империя очень долго не воевала, не было достойных противников, и на первый план выдвинулись торгаши и интриганы, такие как этот Игнатий и его дружки, Фуггеры.

А тут такой подарок судьбы! Он, Максимин, сокрушит варваров и преподнесет в подарок императору ведьму, которая их собрала. И когда он это сделает, всё изменится, воины снова будут руководить империей и главным будет как раз Максимин!

Олаф же ничего не думал, он медленно шёл в первом ряду своего хирда, рядом не было ни Хроки ни дядюшки Угги: они командывали другими хирдами Железных островов. Вот он услышал по рации, что Прима дала отсечку и очень скоро пехота Запада перешла с шага на бег. Восемьсот ярдов до врага, семьсот, шестьсот, пятьсот, Олаф и его воины слышат громкий звук над головами и их обдаёт жаром, а в рядах противника начинают взрываться шары плазмы.

Три плазмомёта на милю фронта это очень и очень не много, и пехота Легиона, и её оппоненты из Федерации оперируют десятками стволов на километр, но в условиях Пангеи это практически приговор противнику.

Пехота Запада врывается в дезорганизованные боевые порядки врага и не встречая сопротивления давит, давит и давит. Плазмомёты, отстрелявшись по первым когортам в плотном строе имперцев, переносят огонь в глубину их построения, а затем еще дальше.

Максимин в ужасе смотрел как от огня и стали гибнет его армия, он смотрел и не мог произнести ни слова. Рядом что-то кричал Игнатий, но проконсул его не слышал, наконец консул с отмашкой ударил его по лицу.

— Приди в себя, недоумок! У тебя тоже есть маги! Отдай им приказ! Отдай приказ!

Но никакого приказа отдавать уже не пришлось, с летающего дерева Хурри были доставлены не только плазмомёты но и боевые дроны, тоже не много, всего пять штук, и прямо сейчас эти дроны повисли над магами Империи и принялись их сжигать лазерными ударами.

Это стало последней каплей для Игнатия, он вскочил на коня и поскакал прочь. Чуть позже его нагнал Максимин, бросивший армию умирать.

Вместе с двумя сановниками драпали порядка шестидесяти тысяч конных воинов. Очень серьёзная сила, способная на многое. Но в другой ситуации, не сейчас. Сейчас, главное что они чувствовали, был страх, сделавший из мужчин мокрых куриц.

Поэтому, когда на следующий день вся эта масса смердящих страхом людей наткнулась на конников Хур Хана, боя не получилось, получилась резня. Из которой смог вырваться только Игнатий со считанным числом своих приближённых. Максимина, этого несостоявшего триумфатора, зарубил барон Стайн. Бывшего командира лёгкой кавалерии Гюнтера простили и он, как и многие из его воинов, присягнул Бабетте.

Всего в трёхдневном сражении армия Запада потеряла около двадцати тысяч убитыми, Империя потеряла двести тысяч. Армия Примы не стала преследовать бегущих кто куда имперцев и через неделю уцелевшие легионы снова собрались вместе, встав лагерем и пытаясь хоть как-то восстановить управляемость.

Их противники, похоронив павших и вылечив раненых, продолжили путь к имперской столице, настроение у победителей было приподнятое. Никто теперь не сомневался в общем успехе, после такой-то сокрушительно победы!

Правда были и те, кто не разделял общей эйфории:

— Олаф, это должно остаться между нами. Даже Угги не должен знать, — обратилась Секунда к конунгу железных островов.

— Конечно, Корнелия, обещаю.

— У нас практически нет боеприпасов для плазмометов, в прошлом бою мы сделали по три залпа, сейчас можем сделать один.

— Значит, еще один такой бой мы не выдержим.

— Нам остаются только блефовать, делать вид, что мы сильны как прежде, делать вид и для чужих и для своих. Для своих это даже важнее, паника наш самый главный враг сейчас.

— Надеюсь это сработает, мы так сильно напугали имперцев, что они просто побежали, хотя могли драться дальше. Думаю, они будут теперь как можно дольше избегать боя с нами. Возможно, даже встанут под стенами под защитой своих пушек.

— Возможно, и у нас по-прежнему нет ничего, что может принести нам победу под этими стенами.

— Я уверен, что твоя сестра справится, она уже столько раз всех удивляла. что сможет сделать и сейчас, я более чем уверен. Да, я верю в это.

— Надеюсь ты прав.