Проваливай с Пангеи!

Глава 11. Болота

Копыта эльфийских коней чавкая, погружались в грязь, армия Примы медленно обходила нордмарские болота с севера, используя для этого настолько хлипкие тропы, что диву даёшся. Уже на первый день пути она поняла, что это одна большая авантюра, которая неминуемо бы провалилась, если бы не князь Южного Нордмара Крутояр…

Едва армия появилась у границы его княжества, как он её встретил, так сказать, людно, конно и оружно, не только у Берриана были свои люди в Великой степи.

Нордмарцев было не много, всего около десяти тысяч, всё что было под рукой у Крутояра, когда он получил известие о странной орде эльфов. Но все они были отменно вооружены. Молодой князь тратил ренту, которую ему платили Фуггеры с умом, зачастую беря не деньгами, а доспехами и оружием из метеоритного железа. Поэтому его личная дружина была единственной в мире столь хорошо оснащённой армией. Конечно, это бы не помешало Приме пройти через неё как нож сквозь масло, но внушало уважение. Явно правитель Южного Нордмара радел о своей земле.

Были у князя свои люди и в Остейзии, он в общих чертах знал, что Гюнтер готовит агрессию против него, поэтому, руководствуясь старинным принципом «враг моего врага мой друг», он пропустил армию Примы через свою территорию и даже дал проводников через болота. Как выяснилось, они оказались очень кстати, без их помощи вряд ли бы получилось преодолеть эти топи без потерь. А так, медленно, но верно, армия двигалась на запад.

— Если темпы движения сохранятся, то через три дня мы увидим твердую землю, — сказала Прима, обращаясь к Хур Хану и Клаудиусу.

— Я тоже так думаю, — ответил ей Клаудиус, а эльф промолчал. Это война, а на войне всякое может случится.

— Скоро будет хорошее место для привала, — сказал подошедший к ним проводник, — относительно большой остров, часть из вас там должна поместиться, а остальным надо будет встать на ночлег на дороге, — Прима в ответ кивнула.

Нордмарские болота оказались мерзским местом. Дождь шёл практически не прекращаясь, от земли всё время были какие-то зловонные испарения, по ночам то тут, то там загорались какие-то странные блуждающие огни.

Чтобы гарантированно не попасться на глаза возможным лазутчикам Гюнтера и братьев Фуггеров, которые были очень плотно с ним связаны, проводники провели армию по глухим лесам Южного Нордмара, используя только им известные тропинки, и только по ночам, не разжигая огней. Таким образом секретность была соблюдена и войска достигли северо-восточного края болот незамеченными. В теории, там была дорога, но на практике оказалось, что она представляет собой такое-же болото, только чуть посуше и с иногда встречающимися сухими участками. Вот на одном из них, они и встали лагерем на ночёвку.

— Что слышно от Секунды и Олафа?

— Новости есть и они хорошие. Наш юный друг стал конунгом и сейчас соединённый флот идёт на восток. Через три дня они должны достигнуть Ципфаса.

— Действительно хорошие новости, но это значит, что нам надо менять планы, по планам мы должны были пересечь болота и двинуть на запад. Впрочем, так даже лучше, быстрее соединимся. А Берриан так и ждёт нас в Штирии?

— Всё верно, дезинформация сработала. Двадцать пять тысяч кавалерии и пятнадцать пехоты можно пока не учитывать.

— Но всё равно нас меньше.

— Да, получается где-то 90 на 105 в пользу Гюнтера и это при условии что мы успеем соединится.

— Может и успеем.

Такой разговор вели между собой капитан Каст и Прима. Как и в лесах Нордмара костров не зажигали и довольствовались сухим пайком, хорошо хоть дождь прекратился. Но настроение у воинов было не очень хорошее, всем уже хотелось твердой почвы под ногами.

Внезапно к Касту подошёл начальник караула, сегодня был черёд Воинов сестёр.

— Господин капитан, на один из патрулей вышел человек. Он говорит, что сбежал с месторождения метеоритного железа…

Если для Гюнтера, братьев Фуггеров и князя Крутояра Нордмарские болота оказались источником богатства, то для тех, кто работал тут, это был каторжный труд и, рано или поздно, смерть.

Помимо ядовитых испарений тут был целый букет различных опасностей. Ядовитые змеи, жабы и комары, болотные дьяволы, бездонные трясины и прочее, прочее, прочее.

Но самой главной опасностью является кнут надсмотрщика и невыполнение дневной нормы по добыче руды. Ведь кто не работает, тот не ест. И так невольники сгорают на болотах за три четыре месяца, а если еще и не доедать…

— Вставай, свинья! Вставай! — кричал Клык, старший надсмотрщик лагеря имел заслуженную репутацию изверга и садиста. Сейчас он стоял над лежащим у его ног рабом, только что тот, везя по зыбким мосткам тачку с рудой, оступился и десять пудов ценнейшего материала ухнули в болото.

Клык забивал людей насмерть и за меньшие проступки, так что несчастный был обречён. Ударив мужчину ногой по ребрам, он сделал знак парочке своих подручных и те утащили раба на место для наказаний, расположенное на отшибе лагеря и подвесили его на кресте, если тот не умрёт в следующие три дня, то вернётся к работе. Норму ему поставят как всем, он её не сможет выполнять и вскоре умрёт от истощения.

Лагерь погрузился в душную ночную тьму. Наказанный на кресте слабо постанывал от боли во всём теле. Внезапно ощутил прикосновение губки смоченной водой и уксусом к своим губам, а затем кто-то подставил лестницу и срезал верёвки. Мужчина бессильно упал на помост.

— Тебе нужно уходить, — услышал он тихий голос, с трудом подняв голову, мужчина увидел одного из охранников, которые вешали его на крест.

— А ты кто такой, чтобы решать, что мне нужно, а что нет?

— Маркус, ты меня не узнаёшь, но мы из одной деревни и вместе были при Коллодене.

— Ааа, понятно, предатель Яков! И как тебе служба у этого ублюдка Гюнтера? Много он платит за нашу кровь?

— Сейчас речь не обо мне, беги, пока у тебя есть шанс.

— Куда? Тут кругом эти проклятые болота, это верная смерть.

— Здесь ты тоже долго не протянешь, а так, хоть какой-то, но всё-таки шанс.

— Ладно, будь по-твоему. Но мне нужно оружие.

— Держи, — Яков отстегнул от пояса короткую шипастую дубинку, — нам не выдают настоящее оружие, — сказал он, опустив глаза.

— Не доверяют новые хозяева? — в голосе Маркуса была издёвка. — У этих, которых привезли из Империи, нормальные мечи и топоры, а у предателей типа тебя дубьё.

— Ты будешь брать или нет?

— Буду! — Маркус сжал в руке дубину и медленно поднялся на ноги.

— Иди на север, я слышал там меньше дьяволов и змей.

— Слышал он, ну-ну. Нет из болот выхода, куда бы я не пошёл, всё равно помирать. Ладно, бывай. И спасибо Яков, хоть ты и предатель, но не совсем пропащий человек.

С этими словами Маркус медленно спустился с платформы в болотную жижу и хотел было идти, но Яков его тихо окликнул.

— Маркус, стой! — он снял со спины наплечный мешок и протянул его односельчанину. — Тут немного хлеба и вода.

Бывший еще час назад приговорённым к смерти рабом, мужчина молча кивнул и медленно двинулся прочь. Его в любую секунду могла укусить ядовитая змея, он мог угодить в бездонную трясину или быть сожранным болотным дьяволом, всё так. Но он хотя бы умрёт свободным.

Яков, смотрел ему вслед, пока мгла не поглотила его. Затем он тщательно собрал остатки веревок и положив лестницу на место, ушёл отдыхать.

На утро никто не удивился пропажи раба, это был не первый и не последний случай, когда сердобольные охранники давали им сбежать. На самом деле, так было даже проще, проку от подобных «работников» уже никакого, а возиться с ними надо. Именно поэтому возле места для наказаний, никогда не выставлялась охрана. Тем более север наоборот был самым гиблым местом на болотах

Это было три дня назад. Маркус давно потерял сломаную дубинку и прикончил скудный запас воды и хлеба. Он чудом отбился от двух болотных дьяволов и чудом же не уогодил в топи, но змеи и ядовитые жабы его всё-таки достали и сейчас он брёл в бреду и медленно умирал.

Сознание мужчины было где-то далеко, далеко, он разговаривал с давно умершимими отцом и матерью, с сестрой, которая погибла от рук орков Дурзога и с Марысей, его невестой, которую не видел больше года.

Марыся улыбалась и вела, скорее даже тащила, его за руку. Вода ему по пояс, по колено, потом по щиколотку и вот он на твердой земле. Маркус запнулся за какую-то кочку и упал к ногам двух Воинов сестёр, которые давно наблюдали за ним.

— Живой, но в горячке. Откуда он тут взялся?

— Наверное сбежал из рабского лагеря, тут же руду добывают, будь она не ладна.

— Может ты и прав. Беги за капитаном, я тут побуду.

— Я мигом.

Когда его напарник скрылся из виду, дозорный снял плащ и постарался укутать им мужчину.

— Давай парень, держись. Не умирай. Помощь уже близко…

Прима склонилась над беглым рабом и активировала свой медицинский терминал, прибор тут же выдал всю необходимую информацию и ввёл лекарства.

— У него отравление несколькими видами ядов. Еще пара минут и всё было бы кончено. Но сейчас жизнь вне опасности, принесите носилки и перенесите его в медицинский фургон.

Маркус пришёл в себя и не поверил своим глазам. Над ним, улыбаясь, склонилась Железная Дева!

«Видимо я умер, раз вижу погибших» — подумал он. Угадав его мысли, девушка сказала:

— Ты не умер, но я не ваша Железная Дева. Я её сестра-близнец, меня зовут Прима. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, госпожа, хорошо. Где я?

— Давай, я сначала задам тебе несколько вопросов, а потом ты поешь и я отвечу на твои. Идёт?

— Идёт.

— Хорошо, как тебя зовут?

— Маркус…

Следующие полчаса Прима расспрашивала бывшего раба о том кто он и как очутился на болотах. Тот не утаил ничего и всё было правда, подтверждал детектор лжи.

— Пола, принеси пожалуйста Маркусу поесть, — сказала Прима одной из бывших фрейлин Бабетты, а теперь маркитантке, очаровательная брюнетка с румяными щёчками тут же кинулась выполнять её просьбу.

Пока Маркус ел, на улице перед фургоном маркитанок, который служил госпиталем на колёсах, состоялся импровизированный военный совет.

— Мы все слышали, что рассказал Маркус, — начала Прима, — рядом с нами настоящяя каторга, где ежедневно умирают люди, добывая узурпатору руду. Слушаю ваши предложения. Начнём с тебя Сварре.

— Я считаю что надо идти выручать их. Этот парень прошёл, пройдем и мы, тем более у нас есть Прима и Клаудиус, думаю их магия, которую они не желают называть магией, покажет опасные места и чудовищ.

— Хорошо, следующий, капитан Каст?

— Я поддерживаю Сварре, мы пройдём, нападения охрана не ожидает, перебьём их как уток и пополним нашу армию несколькими тысячами обязанными нам жизнью воинами.

— Принимается. Хурри?

— Я не знаю, болота далеки от моего понимания. Если можно мой голос остается в тишине.

— Твоё право.

— Хур Хан?

— Тот, кто оставит товарища по оружию в беде, да будет проклят отныне и навеки. Нам надо освободить всех их.

— Я и не сомневалась в таком ответе.

— Клаудиус?

— А я против, — он предупредительно поднял руку, как бы останавливая возмущенного Каста, — нет, освободить их надо, это даже не обсуждается. Но поймите меня правильно. Сейчас они нам не помогут, скорее наоборот. Несколько тысяч истощённых людей повиснут на наших ногах как гиря. Мы вылечим их всех, вопросов нет, но от истощения есть только одно лекарство, это сытная пища. Если бы у нас было достаточно медицинских капсул то да, их можно было бы поставить в строй, но их нет. И не забывайте о том, что нужно время для того чтобы собрать добровольцев и дойти туда. К тому же, мы наверняка обнаружим себя и Гюнтер будет знать где мы. Вот когда мы победим его, тогда и освободим всех этих людей.

— Понятно, старик, спасибо. Твои доводы логичны и, наверное, правильны. А теперь я скажу, как мы поступим.

Прима обвела взглядом все участников совета и начала говорить:

— Да, Клаудиус прав, эти люди нас задержат и прямо сейчас ослабят. Но и Сварре с Кастом, и Хур Ханом правы. Нельзя их бросать. Никак нельзя. Если мы так поступим, то кто мы будем? Целесообразно не значит правильно. Поэтому сделаем так.

Армия сворачивает лагерь и форсированным маршем продолжает путь. Я оправлюсь туда одна, там точно нет ничего, что может представлять мне хоть какую-то опасность. Маркус сказал, что там три сотни охранников, с ними я справлюсь.

Когда я закончу, я сообщу Клаудиусу, который доставит туда телепортационную платформу, с помощью которой начнёт приводить в порядок людей. Схему мы уже отработали, я имею в виду прыжки в медцентр на яхте. Я подожду пока не будет сотни здоровых воинов, которые смогут нести охрану, потом я присоединюсь к армии. Клаудиус закончит и последует за мной.

Когда все рабы будут в порядке, они отправятся к Аласкиви. Мы не будем их ждать, скорость важнее. Но когда мы разобъём Гюнтера, они будут готовы. Всё понятно?

— Прима, ты уверена что справишься одна? — спросил капитан Каст.

— Абсолютно.

— Тогда у меня нет возражений.

— Хорошо, что скажут остальные?

Возражений не последовало и лагерь превратился во встревоженный муравейник. Уже перед самым отправлением Прима снова зашла в фургон к Маркусу.

— Госпожа, вы собираетесь пойти туда в одиночку? — в голосе мужчины был поистину священный трепет.

— Да, всё верно.

— Но как это возможно?

— Ты же видел в бою мою сестру, Железную Деву?

— Да, видел?

— И что ты о ней думаешь?

— Нет на Пангее воина, который мог бы её одолеть.

— Ты почти прав, на Пангее есть воин, который сильнее моей сестры, это я. И поверь, скоро я освобожу твоих товарищей.

— Госпожа, могу ли я вас попросить?

— Конечно.

— Там есть охранники, вооруженные дубинками. Их не много, человек тридцать, пожалуйста, не убивайте их. Они наши, просто сбились с пути.

— Коллаборанты значит, ясно. Я не могу этого обещать, но постараюсь. Но потом, когда всё закончится, надо будет разобраться с ними, не просто так люди идут служить охранниками на каторгу, к тому же, служат они узурпатору.

«Ага, всё понятно, одна дорога ведущая в лагерь. И построена она на деревянных сваях. Если я сожгу её, никто отсюда не уйдёт и весточку Гюнтеру не передаст. Пожалуй, так и сделаю», — думала Прима, вися в воздухе на высоте в два километра и на удалении в четыре от каторги. Изображение она получала от десятка беспилотников, незаметно приземлившихся в кроне деревьев, то тут то там раскиданных вокруг места грядущего боя. Над болотами висел густой туман и её даже теоретически не могли заметить.

Она нисколько не сомневалась в своих силах, магов поблизости не было, а только они могли быть ей опасны. А это значит, прочь сомнения, прочь.

Девушка приземлилась на дорогу в двух километрах от входа, отстегнула реактивный ранец и пошла ко входу. Когда до ворот осталось пятьсот метров, она сняла с пояса «магический жезл» и начала жечь дорогу у себя под ногами. Охранники на привратных башнях заметили внезапный пожар, ворота открылись и навстречу девушке, выбежало сразу полдюжины ражих парней. С удовлетворением Прима отметила, что среди них нет никого, кто был бы вооружён дубинками, значит, можно не церемониться.

Сделав два длинных меча, Прима побежала навстречу противникам. Должно быть, их смутил её внешний вид и охранники остановились. Еще бы, из огня на них выбежала живая металлическая статуя с одним огромным, угрожающе алым, глазом.

Девушка ускорилась и когда до противников осталось чуть меньше трёх метров, прыгнула. Приземлилась она точно в центре их группы. Два взмаха меча и шесть разрубленных тел опустились на дорогу. Затем она вошла в ворота…

Клык отличался не только жестокостью, но и звериным чутьём, он понял, что сейчас произойдёт что-то странное, едва только Прима приземлилась, поэтому он спешно облачился в броню метеоритного железа, должность главного охранника имеет свои преимущества и побежал к воротам.

Там творился форменный ад, его люди, десятка три дрались с какой-то странной женщиной, вернее они пытались драться, а она их просто убивала. При этом, Клык точно видел, что удары воинов попадали в цель, но не приносили никакого результата.

Вот один из них, здоровяк с огромной секирой, зашёл в спину противнику и обрушил своё оружие, целясь в шею. Клык был уверен, что тот отрубит ей голову, но женщина, как будто не почувствовала этого удара…

На самом деле, Прима его почувствовала, и её немного толкнуло вперёд, не более того. Датчики системы жизнеобеспечения показывали, что все показатели в пределах нормы, так что беспокоиться было не о чем.

За пару минут она расправилась с группой у ворот и увидела воина в отличных доспехах. «Должно быть, это предводитель», — подумала она и направилась к Клыку.

Тот испугался той неумолимой методичности, с которой девушка убивала и рванул вглубь лагеря. На ходу он приказал парочке местных охранников задержать её.

«А вот и первые с дубинками» — почти весело подумала Прима, — «Попробую творчески подойти к просьбе Маркуса».

Она просканировала пространство вокруг себя, рядом с ней находились только эти двое, еще несколько чего-то ждали за поворотом и в бараках, справа и слева, много, очень много людей. Буквально сотни. Очевидно, это были рабы.

Деактивиров шлем, девушка подпустила к себе противников. И их реакция её не подвела.

— Железная Дева! — буквально вскричал один из них, опуская оружие.

— Надо же, помнит. А с кем я дралась на стенах Аласкиви, не помнишь? — охранники мялись на месте не зная, что делать, вот к ним подбежали двое, один с дубинкой, второй с мечом и щитом. Прима молниеносно прикончила меченосца и продолжила. — Я дралась там с ублюдками, которые пришли на нашу землю, вместе с вашим нынешним хозяином, с Гюнтером. А сейчас я вернулась, оттуда, откуда не возвращаются, чтобы снова с ними драться, и будьте уверены, в этот раз победа будет за мной!

Один раз вы все уже сделали неправильный выбор, сейчас я даю вам второй, — она активировала шлем и резко вытянула правую руку, клинок удлинился и, достав до шеи её собеседника, царапнул её. — Решайте, с кем вы. Со мной и с теми, кто ждёт свободы в бараках, или с теми, кто лежит за моей спиной?

Итогом этой речи стало то что, все кто её слушал, дружно повалились на колени.

— Прости нас Железная Дева, мы предали и тебя и Остейзию, — сказал один из них.

— Прощать или наказывать я буду потом, а сейчас берите настоящее оружие и за дело.

Когда мужчины снова стали воинами, а не надсмотрщиками, Прима повела свой маленький отряд вглубь прииска.

Прошёл час и от верных Гюнтеру охранников, осталось десять человек во главе с Клыком. Рабы восстали и перебили своих мучителей самостоятельно, впрочем, видя Железную Деву, они не тронули местных. Если она, после всего что с ней случилось, смогла простить это предательство, то они и подавно могли это сделать.

Прима была недовольна этим восстанием. Нет, это было здорово и показало что во вчерашних воинах, а ныне рабах, по-прежнему горит огонь, без огня они бы не полезли с голыми руками на вооруженных до зубов врагов.

Но оно, восстание, было попросту не нужно. Она бы справилась сама. А так её будущие воины, девушка в этом не сомневалась, понесли потери. Почти четыре десятка храбрецов так и останутся в этих проклятых болотах.

Оставшиеся в живых охранники сгрудились в полукилометре от места для наказаний, в болоте. Прима, спрыгнув в вонючую жижу, пошла к ним в одиночку. Девушка не хотела с ними драться, поэтому она, вспомнив как Секунда расправилась с телохранителем эмира Беры, превратила свои мечи в чудовищную секиру и буквально двумя взмахами покончила с ними.

— Клаудиус, я закончила, жду тебя. Угнётенные подняли бунт, бессмысленный и беспощадный, против своих угнетателей, так что поторопись, много раненых. Я залатаю всех кого смогу, но сам понимаешь, носимые терминалы помогут не всём.

— Понял, я уже в пути, наблюдал за твоими художествами с помощью дронов, минут десять, не больше.

— Отлично, я пока речь произнесу, благо тут все собрались, — закончив переговоры с Клаудиусом, она забралась обратно на помост, деактивировала шлем и, поднявшись на груду каких-то ящиков, громко обратилась к людям:

— Слушайте меня внимательно, воины Остейзии! С вами говорю я, Железная Дева! — девушка умышленно ввела их в заблуждение, представившись Корнелией, дочерью Керона, эта маленькая ложь была сейчас абсолютно не критична, скорее наоборот она была необходима. — Да, именно воины, а не рабы, рабами вы были вчера, а сегодня вы снова воины, мне нужно многое вам сказать, но сначала позвольте позаботиться о раненых…

Спустя несколько часов Прима покинула прииск, вчерашние рабы рвались в поход вместе с ней, но авторитет Железной Девы был столь велик, что они подчинились.

Армия, наконец преодолела болота, перед ними лежала Остейзия, война началась…