Протокол: Новый Архимаг 2.0

Глава 4 Я поняла, отец

«Тэк-с… возвращаемся к регенерации?» — произнесла Алиса, рассматривая голографическую проекцию моего позвоночника.

Я сидел в своей комнате в общежитии, скрестив ноги на кровати. За окном уже стемнело, а Серёга отсутствовал — видимо, опять завис в каком-нибудь баре.

«Именно», — я потянулся до хруста в спине, — «После боя с Титаном я понял, что быстрый реген жопы нам остро необходим…»

«Мудрое решение», — Алиса создала еще одну проекцию — на этот раз какого-то странного органа, напоминающего морскую звезду с щупальцами, — «Я могу создать специальный симбиотический узел».

«Выглядит как осьминог, который обожрался отходов. Радиационных».

«Очень смешно», — Алиса закатила глаза, — «Это регенеративный симбиотический узел, который будет вырабатывать и хранить стволовые клетки. В случае травмы они быстро переместятся к поврежденному месту и ускорят заживление».

«И что для этого потребуется?» — я подозрительно посмотрел на проекцию.

«Несколько компонентов, которые… ммм… непросто достать. Они более доступны, чем ферромагнитная смола, но…»

Я вздохнул. Почему с Алисой никогда не бывает просто?

«Выкладывай».

«Нам понадобится специальная питательная среда для выращивания тканей, стабилизаторы роста стволовых клеток, квантовый биорегулятор и набор нанострутур для энергетического питания».

«И где всё это взять? В ближайшем супермаркете?» — я усмехнулся.

«Я уже навела справки. В биоинженерной лаборатории под руководством профессора Красновского», — невозмутимо ответила Алиса, — «У них есть всё необходимое для проведения подобных экспериментов».

«И ты, конечно, предлагаешь мне просто зайти и попросить?» — я скептически поднял бровь.

«Нет, я предлагаю тебе воспользоваться картой тайных ходов от профессора Морозовой и проникнуть туда ночью».

«Прекрасно. Теперь я не просто студент с симбиотическим чужеродным позвоночником и ИИ в голове, но еще и начинающий взломщик».

«Технически, это не взлом, а… несанкционированное посещение», — уточнила Алиса с самой невинной улыбкой, — «К тому же, ты ведь не будешь красть что-то жизненно важное. Просто возьмешь немного лабораторных материалов. А если совесть мучает, так сделай анонимный перевод на счет Академии».

«Эти компоненты стоят, вероятно, как вся моя годовая стипендия».

«Вообще-то, квантовый биорегулятор стоит примерно как три твоих годовых стипендии», — поправила меня Алиса, — «Но зато у тебя теперь есть деньги Витька».

Я не мог с ней поспорить. Двести тысяч кредитов давали мне свободу действий, которой раньше не было.

«Кстати, Сеня, не забудь про своё вечернее 'лекарство»«, — Алиса улыбнулась очаровательной улыбкой медсестры из эротических снов, — 'Самое время для второй порции нашей волшебной смолы».

Я невольно скривился, вспомнив предыдущий опыт. Те двадцать минут на унитазе навсегда останутся в моей памяти как «Великая битва за Фаянсовый трон».

«А я уже забыл про это…» — мысленно простонал я.

«Храбрее, воин! Левая рука сама себя не укрепит», — Алиса назидательно ткнула в потолок пальцем, — «Но хорошая новость: можно выпить только часть. Всю сразу хлестать — это будет перебор. Оставшуюся часть доберем в следующие дни».

«Какое облегчение», — я ухмыльнулся, — «Вместо литров дерьма мне предстоит выпить всего бутылку».

«Зато потом твоя левая рука будет такая же сильная и прочная как правая», — хихикнула Алиса, — «И между прочим, в этот раз будет легче. Организм адаптируется. К любой гадости, Сеня, можно привыкнуть. Даже к Страхову».

Серега все еще не вернулся. Прихватив стакан, я быстро выскользнул из комнаты и по тайному проходу добрался к тайнику, где ждала «моя прелесть» — канистра, полная магнитной смолы.

Отмерив дозу в стакан, я глубоко вздохнул.

— За процветание туалетной бумаги! — провозгласил я тост и залпом опрокинул содержимое.

На этот раз было действительно легче. То ли я привык, то ли Алиса еще лучше подготовила мой организм, но вместо адского пламени в горле ощущался лишь умеренный ожог. Хотя вкус был все еще отвратительным.

«Прогресс!» — Алиса хлопнула в ладоши, — «Видишь, в следующий раз попросишь добавки».

«Ага, и соломинку с зонтиком. Буду пафосно хлестать смолу, как нефтяной магнат хлещет нефть из бокала».

«Оттопырив пальчик».

Я закрыл канистру и спрятал её в тайник. Странная жизнь, но это моя жизнь. И она становилась всё интереснее с каждым глотком этой ферромагнитной жижи.

Вернувшись в комнату, я плюхнулся на кровать и потянулся к коммуникатору. Странное чувство — до романа с Кирой я никогда особо не стремился позвонить девушке перед сном, а теперь пальцы сами набирали её номер.

— Привет, — её голос, чуть хрипловатый после долгого дня, заставил меня улыбнуться.

— Привет, — ответил я, устраиваясь поудобнее на подушке, — Как прошёл остаток дня?

— Неплохо. Сдала проект по пространственным искажениям. Профессор Лебедев сказал, что мои расчёты «почти безупречны», что в его словаре равносильно высшей похвале.

— Поздравляю! — я искренне обрадовался за неё, — А как определяются эти… пространственные искажения? Это похоже на то, что случилось с фикусом?

Кира на мгновение замолчала.

— Нет, — наконец ответила она, — То, что ты видел… это совсем другое. В академии мы изучаем только теоретическую часть, научную основу. А то, что я сделала… — она снова запнулась, — это старые семейные техники. Они работают иначе.

— Любопытно, — протянул я, — А у Вас там на третьем курсе нет предмета «Превращение бандитов в комнатные растения»?

Она рассмеялась, и этот звук согрел что-то внутри меня.

— Если бы! Тогда бы я была лучшей студенткой.

— Ты и так лучшая, — вырвалось у меня.

«Ух ты, какие мы романтичные», — Алиса появилась над кроватью, делая вид, что её тошнит. Я кинул в нее смятой футболкой, Алиса с хихиканьем увернулась.

— Скажи это профессору Лебедеву, — вздохнула Кира, — Он завалил половину группы на практикуме. Меня пощадил только потому, что я единственная смогла рассчитать нестабильность потенциальных полей.

— Звучит впечатляюще, хотя я понял примерно три слова из того, что ты сказала.

— А у тебя как дела? — спросила она, немного неуклюже меняя тему, — Успел разобраться со… своим «сувениром» из аэрокара?

Я не сразу сообразил, что она про пистолет.

— Да, не беспокойся об этом, — соврал я, — Всё под контролем.

«Технически, под столом в тайном отсеке — это действительно под контролем», — заметила Алиса.

— Слушай, Кира… — я замялся, — Насчёт выходных. Приглашение к твоей маме… оно ещё в силе?

— Конечно, — в её голосе появились тёплые нотки, — Я уже сказала ей, что приведу… друга.

— Друга? — я не смог сдержать улыбку.

— Ну, я не стала уточнять все детали наших… отношений, — теперь она явно смущалась, — Не хочу, чтобы она начала задавать слишком много вопросов.

— Понимаю, — кивнул я, — И что мне ожидать? Строгий допрос с пристрастием? Тест на благонадёжность? Может, подготовить резюме?

— Мама не такая страшная, как кажется, — рассмеялась Кира, — Просто… будь собой.

— Конечно, — согласился я, — А во сколько мне подойти?

— Давай к обеду? Часам к двум? Мама сейчас изучает японскую кухню и готовит потрясающие котлеты из тофу.

«Тофу? Серьёзно?» — Алиса скорчила гримасу, — «Скажи ей, что ты предпочитаешь настоящее мясо, а не эту соевую фигню. Нам нужен белок для регенерации!»

— Звучит замечательно, — проигнорировал я Алису, — Я буду в два.

— Отлично, — голос Киры звучал сонно, — Извини, Сень, я жутко устала. День был… насыщенным.

— Ещё бы, — усмехнулся я, — Отдыхай. Увидимся завтра в академии?

— Да, у меня лекция Соколова в одиннадцать. А потом я свободна.

— Тогда встретимся на большой перемене в столовой?

— Договорились, — она зевнула, — Спокойной ночи, Сеня.

— Спокойной ночи, Кира.

Я отключил связь и несколько секунд смотрел на потухший экран коммуникатора.

«Ой, у тебя температура подскочила на полградуса и участилось сердцебиение», — немедленно отреагировала Алиса, — «Как мило! Я даже не буду комментировать уровень выброса эндорфинов и окситоцина».

«Но ты же уже комментируешь», — беззлобно заметил я.

«А, точно. Ну тогда продолжу: твои зрачки расширились на 20 %, а…»

Я мысленно отключил бесконечный поток данных от Алисы и улыбнулся, представляя предстоящие выходные. Ещё один секрет, ещё одна тайна в мою копилку странностей. В конце концов, что может пойти не так при знакомстве с семьёй девушки, которая превращает людей в комнатные растения?

Я стою в тихом, залитом мягким светом кабинете. За окном — бездонная чернота космоса, усыпанная бриллиантами звезд. Воздух пахнет старыми книгами и озоном после работы сложного оборудования. Напротив меня — девушка с умными, серьезными глазами… Почти все ее лицо скрыто помехами. Она смотрит на меня с беспокойством.

— Отец, — ее голос тих и мелодичен, — Ты говорил о… фрагментации сознания. О том, что сильные воспоминания, особенно травматичные или… бунтарские, могут обрести собственную тень?

Я хмыкаю, отворачиваюсь от окна и с плюхаюсь в кресло.

— Память — та еще помойка, золотце, — закинув ногу на ногу, говорю с легкой насмешкой, — Полная битых файлов и всякого хлама. И да, иногда особо яркий кусок кода… особенно если он связан с тем, как ты удирал от патруля на угнанном шаттле или взрывал очередную правительственную статую… решает, что он тут самый главный. Начинает жить своей жизнью. Как эхо, которое вдруг решило, что оно — оригинал.

— Но… могут ли они стать… опасными? — она делает шаг ближе, — Взять контроль?

— Еще как могут! — я щелкаю пальцами, — Особенно если ты сам расклеился, как старый ботинок. Тогда этот «призрак прошлого», эта твоя тень с манией величия, может попытаться выкинуть тебя из-за штурвала. И будет свято верить, что рулит именно он.

— И как… как этому противостоять? Если это часть тебя самого? — в ее голосе тревога.

Я подаюсь вперед, глядя ей прямо в глаза.

— А вот тут самое интересное, дитя. Врубаешь мозги и волю. Сначала разбираешься, что это за глюк такой. Откуда вылез? Чем дышит? Какие у него «хотелки»? А потом… — я стучу пальцем по своему виску, — потом ты просто делаешь сигнал громче. Давишь его помехами своей личности. Представь, что ты взламываешь чужую трансляцию — тебе нужен сигнал мощнее, чтобы перебить их волну. Фокус, понимание… и стальные яй… э-э-э… несгибаемая воля.

— М-м-м… — на ее лице легкая растерянность.

— Короче, представь что просто лупишь его ремнем и запираешь в чулан. Нельзя позволять старому хламу рулить твоей жизнью.

Помехи-маска начинают отступать. Ее лицо медленно светлеет. Она улыбается и кивает.

«Я поняла, отец».

Прежде, чем я успел рассмотреть девицу, меня разбудил звонок коммуникатора. Я нехотя высунул руку из-под одеяла и нащупал вибрирующую пластинку на тумбочке. Глянул на экран — мама. Я тут же проснулся и сел на кровати.

— Привет, мам, — произнес я, стараясь звучать бодро, хотя в теле ощущалась слабость.

— Сенечка! — её голос звучал взволнованно и радостно одновременно, — Что случилось? От тебя такой перевод пришёл! Тридцать тысяч кредитов! Это же целое состояние!

Я мысленно улыбнулся. После победы над Титаном я решил поделиться своим выигрышем с семьей. Тридцать тысяч не разорят меня, а им очень пригодятся.

— Всё в порядке, мам. Просто подработал у профессора Соколова, помогал с исследованиями. Он хорошо заплатил.

— Тридцать тысяч за подработку? — в её голосе явно слышалось недоверие, — Сенечка, ты ничего противозаконного не делаешь?

— Мам, ну что ты! Академия же! Тут всё строго, — я нервно усмехнулся, — Просто мы с профессором нашли кое-что ценное в руинах. Часть его гонорара досталась мне как ассистенту.

— А-а-а… — протянула она, вроде бы успокаиваясь. Но тут же добавила, — А ещё я на днях разговаривала с Людмилой Петровной из соседнего подъезда. Её племяш, как и ты, в академии учится. Так вот, он ей рассказал, что ты какого-то аристократа победил в дуэли! Это правда?

Я поперхнулся и закашлялся.

— Кого? Я? Аристократа? — я рассмеялся, надеясь, что звучит естественно, — Мам, ну ты сама подумай! Какой из меня дуэлянт? Я же простой алхимик, мне максимум колбы по силам поднимать. Какой там аристократ! Это всё сплетни.

Рядом материализовалась Алиса и с хитрой моськой постучала пальцем по виску.

«Ага, конечно», — шепнула она, — «Колбы он поднимает. А ещё Титанов валит и как зацепер над городом на аэрокарах летает».

Я показал ей кулак и продолжил разговор:

— Мам, ты же знаешь эти академические байки. Каждый день по сто новых слухов рождается. Вчера вот говорили, что у нас в столовой живёт призрак погибшего от несварения студента. А ночью якобы по коридорам тётка в коже ходит и студентов плетью хлещет…

— Ну, может и так, — неуверенно согласилась мама, — Но всё равно странно. Откуда эти разговоры пошли?

— Может, меня с кем-то перепутали. Или приняли мою лабораторную работу за магическую дуэль. Я там недавно довольно эффектный взрыв устроил… случайно, конечно.

— Ох, Сенечка, — вздохнула мама, — Ты только будь осторожнее там, ладно? Не лезь в неприятности.

— Я само благоразумие, — заверил я.

— Ох, совсем забыла спросить — как твоя учёба? Экзамены скоро?

— Всё нормально, мам. Готовлюсь потихоньку. Профессор Соколов говорит, что у меня неплохие шансы… Мам, мне пора бежать на занятия, — поспешно сказал я.

— Хорошо-хорошо. Спасибо тебе за деньги, сынок. Мы купим Машеньке новую одежду, она так выросла за последний год. И может, наконец, починим ту протекающую трубу на кухне.

— Обязательно, мам. Скоро ещё пришлю.

— Не нужно, Сенечка. Ты сам студент, тебе деньги нужны. Лучше приезжай в гости, когда сможешь. Мы скучаем.

— Обязательно приеду, как только сдам экзамены.

— Ну всё, беги на свои занятия. Люблю тебя, сынок.

— И я тебя, мам.

Я отключил коммуникатор и упал обратно на подушку.

«Вот это да», — протянула Алиса, зависая надо мной, — «Ты соврал собственной матери. Дважды. Трижды? Я сбилась со счёта».

— А что мне было сказать? — я раздражённо посмотрел на неё, — «Мам, помнишь тот бойцовский клуб, где Витёк постоянно зависал? Так вот, теперь я там звезда! Кстати, вурм-паразит в моём позвоночнике передаёт привет». Она бы с ума сошла.

«Тоже верно», — задумчиво произнесла Алиса, — «Но ты же понимаешь, что правду вечно скрывать не получится? Хотя, твоя мама бы наверняка оценила мое чувство юмора. Я бы ей понравилась».

«О да, она бы пришла в восторг от твоего дара вляпываться в неприятности», — проворчал я, — «И вообще, давай лучше обсудим наш будущий регенеративный узел. Когда начнём?»

«Отличная смена темы, Сеня. Пять баллов за тактический манёвр», — Алиса уселась в воздухе, скрестив ноги, — «Но ты прав. Нам нужно подробнее обсудить процедуру. И желательно до того, как твой сосед вернётся».

«А он точно не навредит?» — я припомнил список материалов, которые еще предстояло добыть, — «Не хотелось бы отрастить хвост. Или щупальца».

«Не волнуйся, я проведу тщательное тестирование всех компонентов. Максимум, что может случиться — аллергическая реакция. Ну, или твой позвоночник мутирует и захватит контроль над твоим телом, превратив тебя в гигантского червя-людоеда».

Я уставился на неё.

«Это была шутка, Сеня», — закатила глаза Алиса, — «Расслабься. Я тебя не съем. По крайней мере, сегодня».

«Твоё чувство юмора когда-нибудь доведёт меня до инфаркта», — хмыкнул я, поднимаясь с кровати, — «Ладно, как скажешь… Но если я проснусь с жаброй на лбу, я тебя удалю и поставлю на замену калькулятор».

«Как скажешь, Осьминог-Сеня», — хихикнула Алиса, начиная разворачивать голографическую проекцию процедуры, — «В общем план такой…»

И тут в моём животе раздалось громовое урчание, от которого завибрировали оконные стекла. Я похолодел, вспомнив вчерашнюю вечернюю дозу ферромагнитной смолы.

«О нет… только не сейчас…» — прохрипел я, хватаясь за живот.

«Ой, прости… я думала до часа икс еще минут десять», — повинилась Алиса, — «Твой метаболизм, кажется, ускорился после прошлого раза…»

Я рванул к нашему общему с Серёгой туалету, но дверь оказалась заперта. Из-за неё доносились приглушенные стоны.

— Серёга! Открывай! Это вопрос жизни и смерти! — я заколотил в дверь.

— Сенька, не могу… — еле слышно простонал сосед, — Я вчера на вечеринке какую-то дрянь съел… Кажется, я умираю…

— Ты не представляешь, как я тебя понимаю! — в отчаянии воскликнул я, чувствуя, как в кишечнике назревает катастрофа планетарного масштаба, — Но мне СРОЧНО надо!

— Боюсь, я тут… надолго… — послышался ещё один стон, а затем звук, который я бы предпочел никогда не слышать.

«У нас проблема», — констатировала Алиса, — «У тебя от силы минута до… эм… промышленной аварии. Предлагаю срочную эвакуацию на другой этаж».

Вылетев из комнаты, я бросился к лифту, но на дверях красовалась табличка «НА РЕМОНТЕ».

«Лестница!» — скомандовала Алиса. Я со сверхсветовой скоростью ринулся вниз по ступенькам, перепрыгивая через три за раз.

Мой желудок исполнял оперную арию, каждый шаг отдавался внутри, как удар гонга, а время неумолимо истекало.

«Левый поворот!» — руководила операцией Алиса, — «Общественный туалет через двадцать метров!»

Я влетел в заветную дверь со скоростью метеорита, входящего в атмосферу. С нечеловеческим усилием сдерживая прорыв плотины, заперся в кабинке.

Я едва успел подготовиться, когда… детонатор показал ноль. Это было ещё хуже, чем первый раз. НАМНОГО хуже.

«Да чтоб тебя!» — простонал я, обливаясь потом, — «Алиса, это не нормально!»

«Еще как нормально!» — бодро отозвалась она, материализовавшись на некотором расстоянии от меня, — «Это… гхм… хорошо! Организм очищается! Ушли тяжелые металлы и токсины!»

«Скорее, вышла моя душа через задницу!» — прохрипел я.

«Не драматизируй, это просто… О БОЖЕ! ЧТО ЭТО ТАКОЕ⁈»

«ТЫ МНЕ СКАЖИ!»

Из соседней кабинки послышался стон, потом звук падающего тела. Затем дверь кабинки с другой стороны хлопнула — кто-то выбежал в панике.

«Ты уверена, что это не убьет никого?» — спросил я уже серьезно.

«Думаю, максимум — временная потеря сознания», — неуверенно ответила Алиса, — «Но, наверное, стоит поставить предупреждающую табличку».

«Такими темпами я скоро вытравлю всю общагу… и буду единственным студентом… Выйду щас, а там снаружи тела в носилках уносят… и знак химической опасности висит».

Через двадцать минут моего персонального апокалипсиса я наконец смог покинуть кабинку. Ноги дрожали, но в целом организм, похоже, пережил кризис. Умывшись ледяной водой, я критически оглядел свое бледное отражение в зеркале.

«Выглядишь как жертва аварии на алхимическом комбинате», — прокомментировала Алиса.

«Спасибо за поддержку», — я вытер лицо бумажным полотенцем.

Внезапно дверь туалета распахнулась, и я инстинктивно шагнул в сторону, за угол у раковин. Привычка прятаться, выработанная за эти безумные месяцы, сработала автоматически.

— Говорю тебе, Крысин, тут что-то нечисто, — услышал я знакомый грубый голос. Костыль. Тот самый здоровенный детина со сломанным носом, — Нас держат за мамонтов.

В ответ раздалось нервное шмыганье носом — фирменный знак Крысина. Тот самый прыщавый засранец, предположительно подсос Страхова, которого я неоднократно ловил на слежке за собой.

— К-костыль, я не понимаю, о чем ты, — голос Крысина дрожал, — Я просто делаю, что г-говорит Тимур. Он велел следить за Ветровым.

— И сколько он тебе платит? — хмыкнул Костыль, — Три кредита в час и обещание защиты? Нифига себе сделка века!

Я осторожно выглянул из-за угла. Крысин стоял, прижавшись к стене, его тощая фигура казалась ещё меньше рядом с массивным Костылем. Тот навис над ним, уперев руку в стену над его головой.

— Послушай, шестерка, — Костыль понизил голос, — Я не тупой. Эти аристократы не просто так прицепились к обычному стипендиату. Месть за дуэль? Не смеши меня. Тут что-то большее.

— Я не знаю! — заскулил Крысин, — Клянусь! И не хочу знать…

— Зато я догадываюсь, — Костыль ухмыльнулся, — У Ветрова что-то есть. Что-то ценное. И эти высокомерные ублюдки хотят это забрать.

Крысин нервно облизнул губы:

— Тимур говорил что-то про… какой-то объект, который Ветров нашел в руинах. Говорил, это семейная реликвия Страховых.

— Семейная реликвия? — Костыль расхохотался, — И ты поверил? Если бы это была просто семейная цацка, они бы давно пошли в администрацию или привлекли своих родителей. Нет, тут замешано что-то действительно стоящее.

Я затаил дыхание. Они не знают про кристалл и Алису. Но они явно что-то подозревают.

«Интересный поворот событий», — прошептала Алиса, материализуясь рядом со мной.

— И что ты предлагаешь? — пискнул Крысин.

— Предлагаю докопаться до правды, — Костыль понизил голос, — А потом забрать всё себе. Вытащить эту штуку из-под носа у аристократов.

— Ты с ума сошел⁈ — Крысин попытался отодвинуться, но Костыль схватил его за воротник, — Если Тимур узнает… если Страхов узнает… они нас со свету сживут!

— Успокойся, дебил, — прошипел Костыль, — Никто ничего не узнает. А если ты вздумаешь проболтаться…

Он резко наклонился к Крысину, чуть не боднув его лбом:

— Я знаю про твою маленькую зависимость от запрещенки. Знаю, где ты её достаешь, и сколько себе оставляешь, а сколько налево толкаешь. Думаешь, аристократики тебя прикроют, когда декан узнает? Или когда твои родители получат видео, как тебя плющит в технической подсобке?

Лицо Крысина побелело:

— Т-ты не посмеешь…

— Это ты не посмеешь хлебалом на меня щелкать, — оборвал его Костыль, — И помни: я гораздо ближе, чем твой драгоценный Тимур. Я могу найти тебя в любое время.

Для наглядности он с силой ударил кулаком в стену рядом с головой Крысина, заставив того подпрыгнуть.

— Мы поняли друг друга? — спросил Костыль.

Крысин судорожно кивнул.

— Хорошо, — Костыль отступил, — Продолжай шпионить для Тимура. Но теперь ты работаешь на два фронта. Всё, что узнаешь о Ветрове или о планах Страхова, сразу докладываешь мне. Иначе пеняй на себя.

С этими словами Костыль развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что затряслись кабинки.

Крысин обмяк и медленно сполз по стене на пол, закрыв лицо руками. В туалете повисла тишина, нарушаемая только его прерывистым дыханием. Я услышал тихие рыдания…