Протокол: Новый Архимаг 2.0

Глава 10 Лень + Прокрастинация + Кринж =???

Тишина была такой густой, что ее можно было намазывать на хлеб. Тимур Кайлов стоял с отвисшей челюстью, его глаза были размером с блюдца. Трое его подручных застыли, как соляные столпы. У одного из них челюсть с громким стуком упала на пол — кибернетический имплант, отсоединился из-за слишком сильного мышечного напряжения.

Мужик был настолько шокирован, что даже не заметил этого.

Тимур Кайлов снова взвизгнул паническим фальцетом:

— Я же сказал — УБЕЙТЕ ЕГО! Чего вы стоите⁈ Уничтожьте!

Трое Одаренных нервно переглянулись. Атаковать человека, который только что голыми руками (точнее, пальцем) развеял мощное заклинание и теперь окружен непонятным, но явно очень крепким щитом? Идея так себе. Но приказ есть приказ, а клятва роду Кайловых — не пустой звук.

— Ладно, — пробормотал тот, что отдавал приказы, — Силой не взять. Будем тестировать. Дельта, попробуй звуком. Гамма, подготовь кислотный концентрат. Я попробую пробить разными частотами энергии.

Они начали методично обстреливать мой голубой кокон. Звуковые волны разбивались о щит с глухим гулом, оставляя в воздухе лишь легкую вибрацию. Концентрированные лучи энергии разных спектров — от инфракрасного до жесткого ультрафиолета — просто стекали по поверхности, не причиняя вреда. Гамма, вернув на место челюсть, выпустил из своего наручного артефакта струю едкой зеленоватой жижи — она шипела и испарялась, не оставляя и следа.

«Сеня, щит держит! Абсолютно непроницаем!» — доложила Алиса, — «Материю и энергию блочит на ура. Но вот теплопроводность у него, как у тебя совесть — чуть-чуть присутствует. Станешь запеканкой, если они его как следует подогреют».

— Щит герметичен, Бета! — догадался Дельта, тот, что отвечал за звук, — Он не пропускает воздух! Если мы его нагреем…

— … то он задохнется или сварится заживо! — закончил Бета с хищной улыбкой, — Отличная идея! Готовь термальный излучатель! Гамма, прикрой нас!

Пока Бета и Дельта готовили свою адскую микроволновку, третий Одаренный, Гамма, нервно огляделся по сторонам. Промзона погрузилась в зловещую тишину, нарушаемую лишь редкими выстрелами вдалеке, гудением артефактов и моим сосредоточенным сопением под щитом. Я продолжал выцарапывать формулу, игнорируя внешние раздражители. Оставалось всего несколько символов…

Внезапно единственный работающий фонарь над площадкой мигнул и погас. Полная темнота.

— Какого?.. — прошипел Гамма, инстинктивно делая свой боевой покров ярче.

— Свет вырубили? Не паникуй, у нас есть ночное зрение в масках, — отозвался Дельта.

— Дело не в свете, — голос Гаммы дрогнул, — Вы… вы чувствуете?

Воздух резко похолодел. Не просто ночная прохлада, а будто сама Смерть решила проветрить свою косу неподалеку. Где-то в темноте раздался тихий шорох, похожий на шелест шелка по камню. А потом — едва слышный смешок, от которого волосы на затылке не просто встали дыбом, а завязались в панические узелки.

— Кто здесь⁈ — крикнул Бета, направляя свой энергетический излучатель в темноту. Луч выхватил лишь ржавые контейнеры и груды мусора.

— Я не чувствую сигнатур Одаренных, кроме нашей! — крикнул Гамма.

Из самой густой тени метнулось нечто черное, бесформенное и обвилось вокруг ноги Дельты. Тот коротко взвизгнул, и его втянуло во мрак с безжалостностью промышленного пылесоса. Процесс сопровождался коротким булькающим звуком, будто раковина наконец справилась с особо упрямым засором. После чего воцарилась тишина, нарушаемая лишь нервным иканием Тимура.

Бета направил луч в то место, где предположительно должен был находиться Дельта. Но… там ничего не было, кроме мусора и битого стекла.

— Дельта⁈ — Бета и Гамма в панике крутили головами, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте, — Что происходит⁈

— Это… что? — прошептал Тимур Кайлов, съежившись у стены. Его глаза были расширены от ужаса, — Ночная… Госпожа?

Из темноты снова донесся тихий, леденящий душу смех. Он звучал отовсюду и ниоткуда одновременно.

— Кто ты⁈ Покажись! — крикнул Гамма, направляя свой звуковой излучатель в разные стороны.

Ответом был лишь неразборчивый шепот, скользнувший по самому краю слуха…

Бета выстрелил наугад в темноту. Луч энергии осветил на мгновение угол площадки, где ничего не было… кроме быстро исчезающих теней.

— Оно играет с нами! — прошипел Гамма, — Нужно уходить! Бросаем Ветрова!

Бета бросил взгляд на Тимура. Тот упрямо указал в мою сторону.

— Нагреем его быстро и сваливаем! — Бета упрямо направил термальный излучатель на мой щит.

Но он не успел нажать на кнопку. Тень метнулась к нему сбоку. Раздался звук рвущейся ткани и короткий вскрик. Бета выронил свой артефакт и схватился за плечо, откуда хлестала кровь.

— Рука! Оно…

Он не договорил. Еще одно щупальце обвилось вокруг его шеи и с силой дернуло назад, во тьму.

Гамма остался один. Он в ужасе пятился, лихорадочно стреляя импульсами во все стороны.

— Не подходи! Убирайся!

Из темноты высунулась рука в черной перчатке. Она изящно поманила его пальцем. Гамма издал звук, больше похожий на визг плохо смазанной телеги, и попытался дать деру, но споткнулся о тело Беты. Тот возлежал на бетоне с маской набекрень. Его пустые глаза изучали небо с видом человека, познавшего все тайны бытия и решившего, что оно того не стоило.

От крика Гаммы, кажется, даже тараканы в щелях испуганно прижали уши.

Щупальца мгновенно опутали его, поднимая в воздух. Он забился, пытаясь вырваться, но тщетно. Тьма сгустилась вокруг него.

Из тени выступила фигура Морозовой — в полном боевом облачении Ночной Госпожи. В одной руке она держала шприц, с которого капала прозрачная жидкость, в другой — плеть кошка-девятихвостка.

— Ну что, котенок, — промурлыкала она, приближаясь к Тимуру, — Поиграем?

Тимур заскулил и попытался вжаться в стену. Щупальца стремительно обвились и вокруг него, приподнимая над землей.

— По… пожалеешь… — прошипел он, но голос дрожал.

— О, я не сомневаюсь, — усмехнулась Морозова, — Но жалеть будешь ты. Очень долго.

В последнем паническом рывке Гамма извернулся и сумел активировать свой наручный артефакт, плюющийся кислотой. Он, возможно, целился в меня, пытаясь пробить щит едкой субстанцией, но щупальца Морозовой дернули его руку в самый последний момент.

Струя зеленой, шипящей кислоты ударила мимо щита. Прямо по стене контейнера, точно по тому месту, где я выводил последние формулы.

Символы, выцарапанные кирпичом, растворились в шипящей пене. Бетон под ними почернел и пошел пузырями. Кислота съела последние, самые важные элементы уравнения.

Без них я не смогу… закончить доказательство.

Мой внутренний процессор перегрелся и выдал фатальную ошибку. Голубой щит лопнул, как мыльный пузырь. Сознание пронзила ментальная боль такой чистоты и силы, что по сравнению с ней средневековые пытки выглядели спа-процедурами.

Это был не просто срыв — это был синий экран смерти.

Я издал беззвучный крик и рухнул на землю. Сознание стремительно заволакивала тьма…

Сон. Я видел странный сон из тех, когда ты наблюдаешь сам за собой. Как компьютерных играх от третьего лица. Мое тело неподвижно лежало на холодном бетоне, а я словно парил над ним, словно бестелесный дух…

Невдалеке стояла Морозова. Она выглядела раздраженной, ее губы были плотно сжаты. За ее спиной, пойманный в темные, шевелящиеся щупальца, беспомощно болтался один из Одаренных — Гамма, кажется. Профессор с нескрываемым разочарованием смотрела на стену контейнера, покрытую шипящими разводами от кислоты.

— Испортил такую красивую работу, идиот, — прошипела она сквозь зубы. Голос звучал глухо, как из старого динамика, — Я даже не успела посмотреть… оценить глубину мысли…

А дальше события сна резко ускакали вперед. Словно кто-то рывком передвинул ползунок на временной шкале событий.

Снова Морозова. На этот раз она стояла не у контейнера, а где-то поблизости, среди куч мусора.

В руке она держала мой перстень — «Барьер Отрицания». Она внимательно его разглядывала, поворачивая так и этак. За ее спиной, словно жуткие марионетки, стояли те трое Одаренных — Бета, Гамма и Дельта. Их движения были рваными, неестественными, головы склонены под странным углом. Глаза были пустыми, безжизненными, зрачки неестественно расширены. Похоже, Ночная Госпожа нашла им новое применение в своем кукольном театре.

В следующий миг я оказался в совершенно незнакомом мне месте. Здесь повсюду были провода и светящиеся экраны, объединенные в некую причудливую сеть. Некоторые из них работали, отражая причудливые символы и диаграммы, на других были лишь помехи. И между ними с огромной скоростью носилась Алиса.

— Да что за звездец творится⁈ — выругалась Алиса, — Почему ничего стабильно не работает? Сеть перегружена? Или какой-то вирусняк завелся?

Она раздраженно дернула несколько проводов, отсоединяя мертвый монитор от общей сети.

— Все равно только память жрет и ресурсы отнимает, — пробормотала она и, размахнувшись, швырнула бесполезный экран вниз, в бездну, где мерцало алое сияние.

Я проводил падающий монитор задумчивым взглядом. Интересно, а там, внизу, что? Адский пункт приема вторсырья?

Алиса, больше не обращая внимания на мелкие неполадки, рванула вперед, в самую гущу проводов и экранов, туда, где сеть казалась наиболее плотной. Я последовал за ней.

И там, в центре этой безумной паутины, я увидел его.

Гигантский, черный, сегментированный позвоночник, уходящий в бесконечную тьму вверх и вниз. Он пульсировал слабым внутренним светом, а по всей его длине открывались и закрывались десятки алых глаз, лениво осматривающих пространство вокруг. Все провода, все нити этой сети сходились к нему, подключаясь к шипам и портам, покрывавшим его поверхность. А на самой вершине, там, где у обычного существа была бы голова, сиял неземным, холодным светом огромный синий кристалл. Мой кристалл. Или, точнее, кристалл Алисы.

Алиса металась вокруг гигантского позвоночника, как колибри у цветка. Она подлетала то к одному скоплению проводов, то к другому. В ее руке появился голографический гаечный ключ, она с деловитым видом начала что-то подкручивать. Время от времени она останавливалась, чтобы стукнуть ключом по особо непослушной детали.

— … да в рот я форматировала все эти флуктуации… опять зависло! Тебе втащить ключом, скотина? Или будешь работать? — ругнулась она.

Надеюсь, что скотина — это не я. Как хорошо, что мои мозги в надежных руках специалиста, аж камень с души…

…меня рывком швырнуло в новую часть сна. Снова Морозова. Она стояла… надо мной? Над моим неподвижным телом, лежащим на пыльном полу промзоны. Ее лицо было близко, выражение задумчивое, почти отстраненное.

И странным образом я знал, о чем она думала. Наверное, для сна это было нормально.

« Два трофейных мальчика — Тимур и он. Идеально. В этот раз не допущу ошибок. Он не вырвется. Создам ему такие условия, такие… стимулы, что он сам будет умолять остаться в сетях навсегда. Станет идеальным… питомцем? Нет, кем-то большим. Партнером? Орудием?»

«Чего⁈» — я аж поперхнулся несуществующим воздухом, — «Кем-кем я стану? Ты что задумала, зараза?»

Морозова продолжала размышлять.

«Но стоп: Семен же спас Киру. Рискуя собой. Раненый, но такой храбрый, держался против Стеллингера и его могучего Дара. Наглый и дерзкий, давал мне советы по личной жизни на балконе… Хах… дурачок. Наивный, глупый мальчишка. Учил жизни ту, что видела тьмы больше, чем он — солнечного света. Но что это? Странное, но такое приятное тепло разлилось в груди. Непонятное чувство, но такое светлое, словно материнское… Что со мной?»

«Материнское чувство? Серьезно?» — я не знал, смеяться мне или ужасаться, — «После всего, что она со мной сделала? Да у нее материнский инстинкт сломан так же основательно, как логика в женских спорах! Хотя… приятно, что она считает меня храбрым дураком, а не просто дураком».

Тут Морозова зло нахмурилась и поджала губы.

«Что за чушь! Сентиментальность — непозволительная роскошь. Мир жесток, и выживает тот, кто безжалостнее. Я — Ночная Госпожа, а не нянька для заблудших героев! Сила! Контроль! Вот что важно!»

Морозова медленно протянула руку к моему лицу. Ее пальцы в черной перчатке замерли в сантиметре от моей щеки. Что она собиралась сделать? Коснуться? Проверить пульс? Или свернуть шею одним элегантным движением? Момент растянулся, как резина.

Перед моими глазами появилась кнопка с надписью «Тревога!» — голографическая, ярко-красная, пульсирующая. Не раздумывая ни секунды, я вдавил ее.

По ушам ударил пронзительный визг Алисы. Я вдруг увидел, как ее голографическую форму начало скручивать и затягивать в кристалл. Словно гигантский цифровой пылесос решил устроить генеральную уборку.

— Не-е-ет! Какого лешего⁈ Выпусти! Отстань, глючный интерфейс! А-а-а!.. — она отчаянно ругалась и махала руками, но ее неумолимо всасывало внутрь.

Через мгновение Алису полностью поглотил кристалл. А в следующий миг…

…я увидел, как прямо из воздуха рядом с моим неподвижным телом вывалилась полупрозрачная голубая фигурка. Алиса. В своей видимой форме, в той самой, в какой показалась профессору Соколову. Она пошатнулась, огляделась. Ее взгляд мгновенно сфокусировался на Морозовой, чья рука все еще висела в воздухе надо мной.

Морозова отшатнулась, ее глаза расширились от шока и изумления. Даже ее марионетки-Одаренные, кажется, на миг обрели подобие эмоций на своих пустых лицах. Тимур, все еще болтающийся в щупальцах, издал сдавленное мычание.

— Ты… что такое? — прошептала Морозова, не веря своим глазам, — Искусственный Интеллект? Призрак? Галлюцинация от недосыпа?

Алиса быстро пришла в себя. Она зависла в воздухе между мной и Морозовой, скрестив руки на груди и приняв максимально дерзкий вид.

— Эй, Латексная Ледя, руки прочь от моего хоста! — заявила она звенящим голосом, — Трогать спящих мальчиков без моего письменного согласия — нарушение пользовательского соглашения! Так что втяни щупальца и отойди на безопасное расстояние!

Морозова моргнула, пытаясь осознать происходящее.

— Хоста? Пользовательского соглашения? Ты… ты тот самый кристалл? — ее голос был полон неверия.

— Твоя совесть, дорогуша, — огрызнулась Алиса, — Но сейчас не до объяснений и твоих садо-мазо фантазий. Слушай сюда, Латексная Ледя, с Сеней происходит что-то очень скверное. Внутри него. Там… все летит к чертям. Я одна не справляюсь. И если мы сейчас же ничего не сделаем… нам всем придется очень, ОЧЕНЬ плохо. Поверь, даже твой любимый кнут покажется детской игрушкой по сравнению с тем, что может случиться.

Снова я оказался в странном месте с кучей мониторов и черным позвоночником с кристаллом. Откуда-то снизу, из тьмы, словно живые змеи, появились десятки новых проводов — ярко-красных, пульсирующих. Они сами собой потянулись к ближайшим мониторам, впиваясь в них разъемами. Экраны один за другим вспыхнули ярким красным светом.

Алое сияние внизу стало ярче, интенсивнее. И из него медленно начало подниматься что-то… огромное. Непостижимо большое, темное, сферическое, с мигающими красными огнями. Оно росло, заполняя собой бездну, надвигаясь на центральный позвоночник. Послышался странный, низкий гул, похожий то ли на хоровое пение обреченных душ, то ли на работу гигантских вентиляторов, перемалывающих саму реальность.

Звезда Смерти? Или просто моя лень решила объединиться с прокрастинацией и чувством кринжа в одного гигантского мегазорда?

Мое тело на земле вдруг резко дернулось, словно от мощного электрического разряда. Веки затрепетали… и медленно открылись.

Но глаза, уставившиеся в небо, были не моими. Они горели холодным, нечеловеческим, ярко-голубым огнем. А на губах играла жуткая, пугающе спокойная улыбка. Не совсем моя фирменная, градусов эдак на тридцать пять по шкале маньячности поменьше. Но все равно — достаточно, чтобы присутствующие почувствовали себя очень неуютно. Словно в комнату вошел налоговый инспектор с бензопилой.