Простой советский спасатель 3

Глава 17

Я медленно поднял голову, вздрогнув от неожиданности. Как говорится, прятался от одной красавицы, попал на другую. Да что ж мне так не везет-то в этом славном советском времени? Не одно, так второе. Точнее, вторая.

— Приветствую прекрасную фею, — я улыбнулся как можно более удивленно, включая галантного кавалера. — Какая неожиданная, но приятная встреча! Что ты здесь делаешь?

Нина растянула губы в ответной улыбке, только глаза ее ни разу не лучились радостью от встречи.

— Ты меня что, преследуешь? — нахмурив красиво выщипанные тонкие брови, возмутилась женщина.

— Нина, солнышко, — настала моя очередь играть бровями. — Откуда такие мысли? Я здесь случайно!

Я решил не говорить, что прячусь от девушки. Обозначать наличие соперницы при любых раскладах чревато для мужского здоровья.

— С того, что ты здесь! — напирала брюнетка.

— И что? — я врубил непонятливого дурачка: нужно во что бы то не стало убедить невестку Кузьмича в случайности нашей встречи. Собственно, оно так и было, да кто ж теперь в это поверит.

— А то! — вспылила Нина, но вдруг резко оборвала начало своей пламенной речи. — Ты, правда, здесь случайно?

— Ну да, — я отлип от стены. — За документами послали. Тут медсестра старшая недалеко живет, вот меня как самого молодого и отправили.

— Медсестра? Ты что, медбрат? — вот теперь женская улыбка вышла почти живой и смешливой.

Однако в красавице пропадает хорошая актриса. Это ж надо так виртуозно, не моргнув глазом, такое спросить. Можно подумать она не знает, кто я и с чем меня едят.

— Неа, — засовывая папку подмышку, отмахнулся я от профессии. — В больничке лежу.

— Ох! Что-то серьезное? — и такая искренняя забота в голосе, если бы я не был уверен, что Нина знает обо мне практически все, поверил бы и растаял. Ну а как же, взрослая женщина, любовница молодого пацана, и так переживает.

— Да нет, по голове стукнули. Хулиганье, — я хмыкнул. — А ты здесь какими судьбами?

— К приятельнице в гости, — Нина неопределенно махнула рукой. — А что это у тебя? — тонкие женские пальчики с красным лаком на аккуратных ноготках потянулись к папке.

— Какие-то отчеты, — я сделала вид, что не увидел женского любопытства, и поглубже заткнул папку подмышку. Только бы не упал!

Но Нина что-то заподозрила и не сводила глаз со старого скоросшивателя.

— Что за бумаги такие важные?

— Да я откуда знаю, попросили сходить, вот я и сходил. Ладно, мне пора! Рад бы увидеться! — я широко улыбнулся. — Увидимся?

— Я подумаю.

Из женского голоса внезапно пропала вся недавняя радость, не привыкла дамочка к тому, что юные мальчики перед ней не лебезят в надежде на второй сеанс. Интересно, а Сидор Кузьмич в курсе, чем занимается его невестка в свободное от работы время? И где она работает?

Нине явно не нравилось, что я не показал её бумажки. Черт, может она видела, что я рассматривал? Интересно, как долго она стояла, и смотрел на меня, пока я читал документ и размышлял, не замечая ничего вокруг? Брюнетка явно старалась придумать повод, чтобы взглянуть на них, но правдоподобного не находилось. «Кому вообще интересны медицинские документы?» — хмыкнул я про себя.

По тротуару в сторону дома, не торопясь и не глядя по сторонам, наконец-то пошла Лена. В одной руке девчонка несла авоську с пивом, молоком и хлебом. В другой держала стаканчик мороженого. «Ну, наконец-то!» — старательно отводя глаза от девушки, выдохнул я. Теперь бы вырваться из захвата второй.

— Ладно, Нин, мне пора. Меня и так уже потеряли, наверное, — я добавил вины в голос.

— Что, медсестричка хорошенькая попалась? — съязвила женщина.

— Лучше тебя никого нет, — подвигаясь ближе к красавице, понизив голос, сладко улыбнулся я.

В глазах Нины мелькнуло что-то непонятное, но тут же пропало. Брюнетка прижалась ко мне грудью, погладила меня по щеке, быстро глянула по сторонам и коротко поцеловала, оставляя на моих губах вкус помады.

— Все, ступая! — царственно кивнула Нина и не тронулась с места.

Ну и ладно, я все рвано видел, возле которого подъезда допрашивать бабушек, чтобы выяснить, в какой квартире ты живешь, чем дышишь и занимаешься.

— До встречи? — шепнул я, отступая.

— Подумаю, — женщина не удержалась от кокетства.

Я развернулся и пошел в сторону парка, стараясь не оглядываться. Свернув за угол, вытер губы, терпеть не могу поцелуи с помадой, а тут еще такая яркая и жирная. Выдохнув, забежал в магазин, купил бутылку кефира и прогулочным шагом двинулся в больничный городок.

Итак, что я имею на сегодняшний момент? С одной стороны Сидора Кузьмича Пруткова, сотрудника Комитета государственной безопасности под прикрытием. Легенда, надо сказать странная. Получается, что бывший мичман, как считают в городе, пять лет назад вернулся в город к невестке и внуку, устроился на работу в ОСВОД, организовал себе пляжную подработку.

Картинка какая-то корявая выходит. Пять лет в засаде, чтобы что? Я остановился возле киоска в самом начале парковой аллеи, купил мороженого за девять копеек и потопал дальше.

А если предположить, что Прутков прибыл сюда из столицы нашей Родины именно на поиски царских и юсуповских сокровищ, но при этом преследуя свои цели? В разговоре со мной он намекал на смену власти. Значит. Вполне может быть, его цель не только найти деньги для переворота, но и сбить команду молодых и борзых, внушить им что? Что они достойны управлять, если не государством, то городом? Так, Леха, что-то ты не в у степь думаешь. Кто борзый? Васильков? Пляжная шпана? Смешно.

Да и за деньги какой же это переворот? Во главе любого заговора либо идея о спасение мира, либо банальное делание урвать побольше власти, обычно второе желание прикрывают первым лозунгом. Как говорится, хочешь разбогатеть — создай свою религию. В случае с нашим государством религию в виде светлого коммунистического будущего уже создали, а вот генеральным секретарем хочется быть каждому. Кто посмелее, тому и повезет.

Кстати, кто там следующий-то после Брежнева? Я напряг память, пытаясь вспомнить фамилии генсеков. Так, в восемьдесят втором, когда дорогой Леонид Ильич ушел из жизни, к власти пришел Андропов. Продержался недолго, покинул пост тоже в связи со смертью, запомнился народу как борец с партийными привилегиями. И уже в восемьдесят пятом партией и страной рулил Черненко, кажется, а там и меченый замаячил на горизонте.

Интересно, для кого Кузьмич старается? Для Андропова получается? Ну и для себя, видимо. Список с вымаранной фамилией мне не давал покоя. Если плясать отсюда, то в принципе почти все становилось на свои места.

Где-то там в партийных высоких кругах решили отыскать потерянное золото для того, чтобы, предположим, помочь родному государству. На поиски отправили Пруткова. Он вернулся в родной Энск, обосновался, стал своим, сколотил возле себя компанию молодых парней, желающих по-быстрому заработать денег, чтобы иметь возможность проворачивать свои делишки, контролировать и рыть землю в поисках сокровищ.

И что? Пять лет поисков не увенчались успехом? Хм… А куда в этой моей схеме приткнуть архивариуса? Или Кузьмич здесь налаживал связи, расшатывал умы и обрабатывал администрацию? Тоже не вяжется, должность у него вроде не сильно престижная, чтобы вот так запросто входить в начальственные кабинеты и делиться своими ценными мыслями.

С другой стороны, тут я вспомнил свою работу в другом времени, начальники всегда остаются начальниками. К нам когда приезжают с проверками, кто как не я по просьбе Петровича вывожу «голодных» проверяющих на рыбалку на остов побухать и отдохнуть?

А у Кузьмича кораблики-катерочки под рукой. Значит, тоже катает нужников расслабиться, грязью лечебной намазаться. А там под водочку, шашлык, селедочку какие только разговоры не ведутся и дела разные решаются.

Я почти дошел до пролома в заборе, но решил свернуть к Летней эстраде, посидеть на скамейке в тенечке и доизучать, наконец, содержимое многострадальной папки, пока меня в очередной раз или по башке не стукнули, иди скоросшиватель не скоммуниздили.

Развернулся и зашагал по песчаной аллейке в любимый тихий угол, где мы с пацанами обычно тусили, надеясь на то, что сдвоенные лавки пустуют, а мальчишки в такое время торчат на дамбах.

Не успел я с комфортом разместиться на скамейках, сдвинутых друг к другу, и раскрыть папку, как меня окликнули.

— А я думаю, ты или не ты! Оказалось, все-таки ты! Что ты тут делаешь? Ты должен в кровати лежать и отдыхать!

Да что ж за невезение такое сегодня!

Я поднял голову, и обнаружил Лену. Девушка подкралась со спины и теперь стояла, возмущённо глядя на меня, уперев руки в бока.

«Ты же ушла домой!» — чуть не ляпнул я, но вовремя прикусил язык.

— Вышел воздухом подышать. А ты здесь каким боком? — лучшая оборона — это нападение.

— К тебе шла, — вспыхнула Лена. — Тебе что сказано — лежать! Ты понимаешь, что с головой не шутят? Могут быть осложнения! — бушевала будущий медик.

— Леночка, — я отложил папку и обернулся на неё с абсолютно серьезным выражением лица. — Голова — моё слабое место, поэтому я её берегу, а напрягаю сейчас зрение, пытаюсь разобраться в старых документах.

— Выпишут и разбирайся на здоровье, — категорично объявила Лена, обошла скамью и села напротив меня. — Ты пойми, Леша, — с искренней тревогой заглядывая в мои глаза, строго, но ласковым голосом, убеждала меня девушка. — Прошлое от тебя никуда не убежит, а своё будущее ты прямо сейчас портишь.

Я улыбнулся и тяжело вздохнул.

— К сожалению, прошлое нынче скачет в обнимку с настоящим, влияя на будущее.

«И меняя его», — подумал я про себя.

— Что у тебя опять случилось? — всплеснула руками Лена. — На один день оставила, и ты опять во что-то вляпался! Да?

— Да так, — я пожал плечами, размышляя, говорить или нет про допрос, точнее, про беседу, или не стоит. Решил признаться: узнает через своих знакомых медсестёр о том, куда и кто меня с утра забрал из больнички, обидится. А с другой стороны, может и правда, пусть обижается, целее будет.

Что если поссориться с Леной и расстаться прямо сейчас? Вывести её из-под удара. Пофиг, что лишусь источника информации, помощницы и… Вот это «и» я оборвал и спрятал поглубже. Главное, цела останется. Чем больше она копается в этом деле, тем опаснее становится для Сидора Кузьмича. И это он пока думает. Что мы просто встречаемся. Не знает, что Лена Блохинцева разыскивает для меня кое-какие сведения, и судя по довольному личику, девчонка нарыла ещё что-то.

— Что? Говори уже.

Я улыбнулся, глядя как девушка удивлённо вскинула брови.

— Что говорить? — а в глазах пляшут чертики.

Ох уж эта женская любовь к тайнам, интригам, кокетству и мужским уговорам. Времена меняются, а характер женщины остаётся неизменным.

— Ну, я же вижу, ты что-то нарыла. В смысле нашла очередную сенсацию. По глазам вижу. Вон как они у тебя горят, прям обжигают.

— Всё-то он видит, — фыркнула девушка. — Но ты угадал, у меня сенсация! — воскликнула Лена.

— Угу, сейчас ты тоже скажешь, что Фёдор Васильевич Лесаков, старый городской архивариус, мой дедушка.

— Откуда ты!.. — воскликнула Лена, изумлённо глядя на меня. — Но зато ты точно не знаешь, что наш сосед, дядя Стёпа Лесовой…

— Тоже является моим родственником, — хмыкнул я, стараясь не рассмеяться: уж больно ошарашено-огорченное и чуточку обиженное выражение появилось на милом Леночкином личике.

— Предположительно, — закончил я свою мысль. — Пока что никаких документов, подтверждающих моё родство, никто мне не предоставил.

— Лёша, — подозрительно ласково вымолвила Лена, едва пришла в себя после моих откровений. — Откуда ты всё это узнал? Это было в бумагах? — девушка кивнула на раскрытую папку.

— Нет, — вздохнул я огорчённо. — Говорю же, доказательств, что старый Лесаков мой дед, а твой сосед типа мой родной дядя, нету. И вряд ли найдутся.

— Тогда откуда? — нетерпеливо повторила Лена, всем своим видом требуя раскрыть тайну.

— От комитета государственной безопасности, — выдержав театральную паузу, зловещим шёпотом произнес я.

Леночкины глаза, и без того огромные, стали в два раза больше. В центре зрачка вспыхнуло недоумение, затем неверие, потом испуг. Краски в одно мгновение стекли с девичьего лица. Через секунду кровь снова прилила к щекам.

Ничего себе реакция. Ни за что бы не подумал, что семьдесят восьмом у юной девушки возможен такой шок на три обычных слова. Всё-таки тридцать седьмой оставил глубокий след в крови наших предков, раз КГБ до сих пор оказывает такое воздействие при одном только упоминании.

— Надеюсь, ты шутишь, — пискнула Лена, стиснув в ладони.

— Да какие уж тут шутки, — печально вздохнул я. — Без завтрака оставили, гады.

— Ты что! Не смей так говорить, — девушка испуганно огляделась по сторонам. В её голосе прорезался страх.

— Лен, ты чего? — я и сам не на шутку испугался, глядя на её странное поведение.

Осторожно прикоснулся к девичьим ладошкам.

— Подумаешь, КГБ, — хмыкнул я, стараюсь растормошить испуганную девчонку.

— Ты не понимаешь, оттуда не возвращаются! — негромко воскликнула Лена.

— Ну, здравствуйте, приехали! — согревая ледяные пальцы, проворчал я. — А с кем ты сидишь на лавочке, с призраком что ли? У-у-у-, я призрак Алексея Лесакова, — завыл я гнусавым голосом переводчика видеофильма из девяностых, дурачась, пытаясь вывести девчонку из непонятного состояния.

— Дурак, — Лена слабо улыбнулась. — Прости, сама не знаю, что на меня нашло. Бабушка столько ужасов рассказывала про… — девушка замялась, не желая произносить вслух аббревиатуру.

— Про КГБ. Скажи это вслух, чем больше замалчиваешь, тем страшнее. Знатно тебя бабушка в детстве напугала.

— Не могу, — Лена замотала головой. — Прадеда забрали однажды ночью. Пра об этом много рассказывала, когда я маленькая была, в подробностях. Вот я и… — девушка передёрнула плечами. — Бабушка всё оставшуюся жизнь боялась за нас за всех. До самой смерти не любила ночь и вздрагивала от любого ночного звонка в двери. У неё в шкафу наготове стояли два маленьких чемоданчика, один с мужскими вещами, другой женскими. Я знаю, мне надо это перерасти, но я никак не могу, — Лена смущенно на меня глянула. — Не думала, что меня так поведёт. Прости, — девчонка закончила свой рассказ виноватым шёпотом.

— Ну что, ты, маленькая, тебе не за что извиняться. У каждого есть свой бабай в шкафу, на соседней полке со скелетами.

— У меня нет скелетов, — уже веселее откликнулась Лена.

— Ты просто ещё слишком молода, — авторитетно заверил я девушку. — Обрастёшь к тридцати годам.

— Ну, в тридцать лет я уже старухой буду, — рассмеялась девчонка.

— А-ха-ха, — я не выдержал и рассмеялся. — Поверь мне, в тридцатник жизнь ещё даже не начинается!

— Ой, тебе-то откуда знать, — воскликнула Лена, окончательно приходя в себя.

— Знаю, пробовал, — я легонько дзынькнул по любопытному носику.

Лена попыталась увернуться, но едва не стукнулась затылком о спинку скамейки. Я дёрнул её на себя, в результате мы оба треснулись лбами. Охнули, отпрянули друг от друга, и расхохотались, потирая ушибы и утирая выступившие слёзы.

— Так что ты делал в… Комитете, — отсмеявшись, Лена все-таки вернулась к теме, которая так её напугала.

— На беседу возили.

— По поводу архива? — Лена скосила глаза на разворошенную папку.

— И по поводу него тоже, — кивнул я и коротко пересказал девушке свое бурное утро, начиная от воровства соседа и заканчивая возвращением в отделение.

Упомянул Василису, которая по доброте душевной спасала бумаги, но промолчал о том, что мичман Прутков оказался гадом в погонах госбезопасности, и о своих мыслях, касающихся его происхождения.

Свои предположения о назревающем заговоре против Брежнева тоже оставил при себе. Меньше знает, крепче спит и точно не проболтается. И, конечно же, про встречу с Ниной, кхм, про обе встречи с Ниной, умолчал.

— Вот как-то так, — выдохнул я, чувствую как пересохло в горле от длинного рассказа.

Лена молчала, переваривая услышанное. «Хорошо бы водичкой разжиться, — мечтал я, переводя дух. — А ещё лучше холодным квасом или пивом». Но возвращаться к центральному входу было лениво, а на территории парка бочек с напитками не было.

И тут я вспомнил про черепашку-фонтанчик, которая разлеглась на перекрёстке двух песчаных аллей возле кафе «Клён».

— Пошли водички попьём, — предложил я, и принялся собирать бумаги. — Лен, а ты откуда узнала такие подробности о моей семье? Предположительно семье, — поправил я себя.

А, это случайно вышло, — откликнулась девушка, складывая документы в аккуратную стопочку. — Я снова залезла в папин архив, в папку про нашего соседа. Ну, в ту, где он родословную дяди Степы прописывал. Я рассказывала тебе, — Лена смешно дунула, убирая прядку волос с лица. — Ну, и нашла его заметки с поправками. Там дядя Стёпа корректировал. А потом папа прихватил меня за изучением. Лёш, снова виноватый голос. — Ты меня прости, я ему всё про нас рассказал.

Чёрт! Фраза выбила меня из колеи. Я напрягся, пытаясь сообразить, что именно в понимании Лены заключается в слове «всё»: поцелуй, общение, совместные приключения? И чем лично мне это грозит.

— Лен, а всё — это что конкретно, — осторожно уточнил я, старательно скрывая теперь уже свой страх.