Пробуждение Силы. Том II

Глава 6

В центре просторного круглого помещения возвышается величественная статуя Аранга. Рядом с ней парит Феррон с довольной улыбкой. Светлое пространство наполняется звонким голосом:

— Доброго времени.

Я озираюсь по сторонам, щурясь от яркого света.

— Обязательно было выдёргивать прямо из постели? — стою босиком на холодном каменном полу, почти голый. — Мог бы хоть дать мне одеться как следует.

— Сейчас поправим, — он взмахивает рукой, и от него в мою сторону вырывается струя энергии.

Моё тело охватывают и закручиваются вихри из Ки, быстро формируя одежду. Да, так гораздо лучше.

— Настало время для следующего испытания, — торжественно объявляет Феррон.

Я глубоко вдыхаю, пробуя воздух на вкус. Что-то витает в нём… предвкушение?

Мне уже удалось осмотреть зал и заметить некоторые особенности этого места. В отличие от других частей усадьбы, пол здесь устилает не плитка, а утоптанная земля. По ней змеятся сложные спиралевидные узоры, напоминающие струящиеся ручьи. Они сплетаются вокруг постамента статуи Аранга в три симметричных круга. Глубокие бороздки линий похожи на каналы для течения энергии, но даже после беглого осмотра я замечаю нарушения в контуре некоторых из них.

Кроме того, по всей площадке установлены короткие деревянные шесты, увенчанные разноцветными флагами с символами. Однако их количество в разных секторах сильно варьируется. В некоторых местах их много, а в других и вовсе нет.

— И это испытание? — с сомнением произношу я. — Для боя вряд ли такое пригодится. Времени просто не хватит нарисовать подобное. Голова быстрее слетит с плеч.

В книгах из читального зала усадьбы я нашёл гораздо больше ценных сведений о Пути, нежели в тех фолиантах, что попадались мне в библиотеке Академии. Исходя из прочитанного, догадываюсь — передо мной некая формация — особая техника, требующая должной подготовки. Нечто подобное в упрощённом варианте пытались использовать против меня адепты из Солнечных Воронов. Однако здесь, похоже, масштаб куда выше.

— Думаю, ты и сам знаешь ответ, — Феррон подплывает ближе, в его глазах пляшут лукавые огоньки. — Это формация, но она неполноценна. А твоё отношение… меня весьма удивляет. Ты гонишься за знаниями, и формации — весьма солидная их часть. Путь поистине многогранен. Боевые искусства — лишь малая его доля. Если не развиваться гармонично, в том числе не тренировать свой разум, так и окажешься однажды на два шага позади своих соперников. Помни, умелый адепт — это не только тот, кто разбивает больше всего каменных плит своей пустой головой.

— Я не отказываюсь, — сдержанно отвечаю, — лишь высказал своё мнение.

— Вижу в тебе сомнения, — со вздохом замечает собеседник. — Это хороший знак. Всё ставь под сомнения. Ничего не принимай слепо на веру. Чтобы развеять их, поделюсь кое-чем из своего прошлого.

Он опускается на землю, скрестив ноги, и я повторяю его позу. Тепло почвы приятно согревает бёдра. Вокруг ощущается пульсация энергии, зарождающейся в замысловатом рисунке узоров.

— В молодости я был горяч и нетерпелив, — начинает Феррон. — Выросший в богатой и влиятельной семье, я ни в чём особо не нуждался. Меня обучали лучшие наставники, которых могла позволить себе моя семья.

От Феррона начинают расходиться пульсирующие волны энергии, погружая меня в отрывочные видения прошлого. Перед глазами предстаёт тренировочная площадка и молодой парень, усердно отрабатывающий техники боя под руководством мастера в старинном ханьфу, который сейчас можно увидеть лишь на картинах.

— Ты тоже стремился стать сильнее? — спрашиваю я у призрака.

— Да, как видишь, я тренировался так же рьяно, как и ты сейчас. И меня терзали те же сомнения, что гложут тебя.

— Это был всего лишь вопрос, — ощетинившись, парирую я.

— Да-да, а овцы охотятся на волков, — с сарказмом в голосе отзывается мой проводник по грёзам.

Мы всё глубже погружаемся в его воспоминания. Картины прошлого обретают цвет и объём.

На тренировочной площадке юный Феррон, запыхавшись, переводит дух. Его наставник подходит ближе. Серебристые волосы аккуратно собраны в пучок, а морщинистые руки спрятаны в широких рукавах.

— Юный господин, на сегодня достаточно. Нельзя всё время посвящать одному лишь развитию боевых навыков. Путь имеет много разных аспектов, и это лишь одна из них. Не забывайте про баланс во всём.

Феррон недовольно морщится и вскидывает лицо к солнцу:

— Уже всё? Ведь только полдень, мастер Цян!

— Господин, — старец чуть склоняет голову, — думаете, вы знаете лучше меня, как вести обучение? Если бы это было так, вы бы давно стояли на моём месте.

Юноша тяжко вздыхает, неохотно признавая очевидное:

— Нет, мастер…

Следующее видение переносит нас в просторный зал, похожий на читальный зал в усадьбе. Юный адепт, склонившись над раскрытыми фолиантами, старательно выводит кистью иероглифы печати.

— Меня так утомляло это однообразное занятие, — раздаётся голос призрачного Феррона рядом с моим ухом. — Казалось, что это пустая трата драгоценного времени, которое можно потратить с бо́льшей пользой.

Двери раздвигаются с негромким стуком, и в комнату входит высокий сухопарый мастер Цян.

— Как у вас дела, господин? — наклоняется он над учеником.

— Вышло неплохо, — Феррон довольно демонстрирует результат своих трудов.

— Для чего нужна эта печать? — проверяет своему ученика наставник.

— Защитная, она сдерживает пламя.

— Вы уверены? — хитрые огоньки пляшут в глубоко посаженных глазах старца.

Я вижу это со стороны, а вот юный Феррон в своих воспоминаниях даже не смотрит на мастера он изучает печать, но без интереса.

— Конечно! — коротко бросает юноша, не поднимая взгляда.

— Тогда давайте проведём небольшой эксперимент, — мастер Цян берёт лист бумаги, комкает его и кладёт поверх печати. — Пожалуйста, господин, вы же так хорошо владеете огненными техниками. Проверьте действие вашего творения. Только не перестарайтесь.

Феррон складывает ладони над листком бумаги. От них вырываются тонкие нити энергии, закручиваясь спиралью и постепенно разогреваясь до алого свечения. Вспыхивает небольшое пламя, которое внезапно взметается выше, жадно лизнув своего создателя.

— А-а! — Феррон отшатывается, край его рукава начинает гореть.

Мастер Цян реагирует спокойно, но молниеносно. Лишь едва уловимое движение пальцев — и в комнате появляются два вихря, которые тут же смыкаются над очагами возгорания. Струи воды орошают пламя, заставляя его бесследно исчезнуть.

— Комбинация воздушной и водной техник⁈ — изумлённо восклицаю я.

— Было бы чему удивляться, — хмыкает Феррон. — Мне попался весьма хороший наставник, а вот я, признаю, порой вёл себя довольно упрямо. И даже такой горячий личный опыт не сильно изменил моё отношение к обучению, не связанному с развитием боевых искусств. Долгое время они стояли для меня во главе всего. И больше ничего, — вздыхает мой спутник.

Очередная смена картин переносит нас на окраину небольшой деревеньки, где возвышаются амбары для хранения зерна.

— На одном из заданий, — поясняет он, — которое также было частью обучения, отец отправил меня в наши родовые владения. Мастер Цян поставил для меня весьма простую задачу — даже не создать, а лишь укрепить защитную огненную формацию.

Перед нами предстаёт сцена: юноша проверяет начертание формации, окружающей один из амбаров, а мимо проходит его наставник, окидывая всё цепким взглядом.

— Всё в порядке? — останавливается он рядом с учеником.

— Да, мастер, я почти закончил!

В этот момент к ним подбегают несколько деревенских стражей.

— Господин, — они склоняют голову, — на нас напали!

Лицо мастера мгновенно каменеет.

— Идёмте, разберёмся.

Феррон делает шаг следом, но Цян останавливает его взглядом:

— Закончите с формацией и тогда присоединитесь.

— Но мастер… — начинает было юноша. — Разве это сейчас так важно? Надо защитить деревню!

— Это и есть защита деревни! — строго припечатывает старец.

Юный Феррон недоверчиво хмурится, глядя вслед удаляющейся фигуре.

— Вот только я ему не поверил в тот день. Посмотри сам, чем всё обернулось, — вздыхает мой проводник по видениям.

Едва наставник скрывается из вида, нетерпеливый ученик сдирает с пояса футляр с кистями и спешит прочь, выбирая другую дорогу. Облака стремительно бегут по небу. С другой стороны постройки, из леса выбирается пара мужчин в оборванных одеждах. Через минуту местность вокруг амбара озаряет алое зарево. Языки пламени жадно пожирают деревянную крышу, обугленные стены с треском обваливаются.

— На эту деревушку часто нападали разбойники, но её защищали достойные воины. В тот день моё участие бы не понадобилось, — призрак, стоящий рядом, становится печальным. — Надо был лишь послушать мастера, остаться и закончить проверку. Мне показалось, что с формацией всё в порядке. А вот разбойники, понявшие, что поживится здесь они не смогут, решили действовать по принципу «ни себе, значит, никому». Амбар, о котором я должен был позаботиться, сгорел дотла, — с горечью констатирует Феррон.

Мы возвращаемся в храмовый зал, покинув глубины чужой памяти.

— Для меня сгоревший амбар мало что значил — мой рацион не пострадал. Зато у людей, живущих в этой деревушке… Думаю, ты сам понимаешь, — Феррон разводит руки. — Понадобился такой урок, чтобы я изменил своё отношение к обучению. И только благодаря этому смог стать учеником Аранга и создать всё это, — Феррон обводит рукой пространство вокруг нас. — Весь мой тайник представляют собой очень сложную и многоуровневую формацию.

Теперь я совсем иначе смотрю на рисунок у своих ног. Каждая линия, каждая печать в нём таит глубокий смысл.

— Моя задача — восстановить целостность формации?

— Совершенно верно, — кивает Феррон. — По времени ты не ограничен, но не стоит затягивать. А мне уже пора, я и так слишком задержался.

Наставник растворяется в воздухе, оставляя меня наедине с величественным изваянием Аранга и загадочным рисунком у его подножия.

Я внимательно изучаю структуру формации. Она разделена на три концентрических круга, опоясывающих постамент статуи. Самый большой — внешний. В нём вырезано множество небольших символов, от которых тянутся переплетённые между собой линии ко второму кольцу. Там энергетические потоки оплетают более крупные иероглифы. Всего колец три, и чем ближе к центру, тем плотнее символы.

Внутренний круг у подножия статуи заполнен настолько, что почти не остаётся свободного места. Переплетения линий и печатей кажутся хаотичными, но я ощущаю в этом гармонию высшего порядка. Здесь нет ни одного флажка, зато концентрация энергии просто чудовищная.

Я аккуратно ступаю по земле, боясь потревожить запутанные узоры. Линии пульсируют, откликаясь на биение сердца. Прислушиваюсь к едва уловимому шёпоту энергии, пытаясь понять, с чего начать распутывать эту замысловатую головоломку. За время моей практики на площадке и с переходом на новую ступень, стал гораздо лучше ощущать Ки.

Изучив маленькие кружки во внешнем кольце формации, прихожу к выводу, что они напоминают своеобразные печати и явно отличаются между собой. Вот только для чего они используются и почему не везде установлены флаги?

Флаги также имеют различное предназначение и представляют из себя заточенную снизу гладкую палку, на верхушке которой закреплена ткань, украшенная символом. Среди них можно выделить три группы. Первая — символизирует стихии: воду, дерево, огонь, землю и металл. Вторая состоит из обозначений путей и тупиков, словно указатели направления движения. Я уже заметил, что некоторые флаги направления установлены так, что нарушают течение Ки, но пока их не трогаю. А третья категория — это просто цифры одного до десяти, возможно, обозначающие ступени или количество каналов.

Достав один флажок, вижу, что по мере извлечения земля плотно смыкается, делая его первоначальное положение совершенно незаметным. Отметка на земле рядом также не помогает, она затягивается быстро, как рана от техники искусного целителя.

Чтобы не запутаться окончательно, решаю сперва тщательно запомнить первоначальную картину. Обходя всю формацию, отпечатываю в даже самые неприметные на первые взгляд линии, иероглифы и первоначальное расположение флагов. Только после этого берусь за перестановку первой группы флагов — стихийных.

Пять элементов — основа любой энергетической структуры. Нарушь их баланс — и даже самая мощная формация рассыплется прахом. Я расставляю флажки последовательно, создавая большое кольцо Взаимопорождения: Вода — Дерево — Огонь — Земля — Металл.

Вода питает Дерево. Дерево, сгорая, порождает Огонь. После Огня остаётся пепел, из которого формируется Земля. Из Земли добывается Металл. Металл не пропускает Воду, собирая её на своей поверхности.

Если изменить эту последовательность, убрать или переставить один из элементов, то легко получить цикл разрушения. Вода заливает Огонь, который ухудшает качество Металла или полностью разрушает его. Метал рубит Дерево. Дерево вытягивает из Земли питательные вещества. Земля же, смешиваясь с Водой, порождает грязь.

Пять элементов не статичны, в постоянном цикле они порождают и разрушают друг друга. Что же требует эта формация? Явно не разрушения, хотя множество стихийных флагов взаимодействуют именно таким образов в рисунке формации.

Энергия зарождается во внешнем круге и от символов внутри него стремится к центру, но из-за множества нарушений баланса происходит настоящий хаос. Где-то энергии чересчур много, а где-то даже большое количество энергии гаснет из-за тупиков. В других местах по каналам энергия и вовсе не течёт, как забившаяся водосточная труба.

Мне приходится несколько раз менять порядок, прежде чем удаётся стабилизировать потоки энергии. Попутно переставляю некоторые указатели направления, исправляя нарушения в линиях связи между печатями. Узор получается весьма сложным и даже запутанным, а мне не хватает флагов на все печати. Тогда я использую вторую категория флагов пути, устанавливая развилки, перекрёстки и тупики, в некоторых местах добавляя флаги с цифрами.

Всё-таки предположение, что цифры означают количество каналов оказалось верным. Там, где не хватает флагов элемента, от порождающих я устанавливаю каналы, усиливая поток энергии. Правда даже так внешний круг всё ещё нестабилен. Я что-то упускаю.

Возможно, он и не должен быть идеально стабильным, поэтому, не закончив с внешним кругом, перехожу ко внутреннему. Печати здесь несут иной смысл, во внешнем это были базовые элементы, а здесь их порождение. Разные породы деревьев, животные, которые тесно связаны с той или иной стихией, предметы, созданные человеком.

Голова от нагрузки начинает гудеть. Однако сдаваться я не намерен, наоборот трудности меня лишь больше раззадоривают. Первое испытания было весьма простым, оно проверяло силу, выносливость и дух. Это же нацелено на проверку знаний и мышления, среди иероглифов даже нет ни одного незнакомого. Все они весьма простые и понятные. Самые базовые. Сложность заключается в понимании взаимодействия всех этих процессов, которое, по сути, представляет собой формацию.

Внутренний круг у подножия статуи самый сложный. В нём печати обозначают техники, соответствующие вещам, порождённым базовыми элементами. Пусть техники и простые, но уловить из чего они формируются или от чего зависят весьма сложно. Не зря я так старательно налегал на чтение. Не зря матушка всегда говорила: «Если поле не вспахано, амбар будет пустовать; если книга не прочитана, знаний не прибавится».

Несколько раз переставляю во внешнем круге флаги элементов, вспоминая их первоначальные точки. В какой-то момент понимаю, что во внешнем и среднем кольце их было одинаковое количество, пусть и установили их, словно в попытке меня запутать.

Я устанавливаю их по такому же принципу, и это оказывается достаточно сложно. Сбалансировать внешний круг, благодаря номерным флагам и обозначающим путь несложно, гораздо труднее найти места для элементов в среднем круге. Среди печатей их попросту нет. Я устанавливаю флаги на линиях, которые ведут к вещам, порождённым базовыми элементами. Туда, где их не хватает.

Однако даже так формация всё ещё нестабильна. Я уже в который раз обхожу всё по кругу, пытаясь уловить упущенную деталь. Рисунок линий неоднороден, где-то их больше, где-то меньше. Неужели, мне надо не просто расставить флаги, а изменить каналы?

Я ещё раз пробую начертить линию на земле пальцем, но она быстро исчезает. Вытаскиваю один из флагов и вогнав его поглубже провожу острием глубокую борозду отдельно от формации. Она держится подольше, но вскоре так же заживает.

Хитрость оказывается в том, что линии не исчезают, если соединять их с каналами формации. Текущая по ним Ки не даёт земле вернуть былую форму.

Нахожу место, где нужно поправить рисунок формации, и прочерчиваю первые линии, словно искусный архитектор, разрабатывая планы оросительной системы. Пришло время перекроить каналы. Некоторые стираю, и сделать это легко. Стоит перечеркнуть его острием древка флага и притоптать нагой, как он восстанавливается.

Долгий и кропотливый труд не проходит даром. Наконец, во внешнем кольце чувствуется баланс, ещё не полный, но уже гораздо лучше. Во внутреннем же круге таится ещё одна ловушка, которую я не разгадал сразу. Здесь баланс не нужен, а важен результат. Разные вещи, порождаемые базовыми элементами, требует разного воздействия.

Мне приходится подбирать нужные пропорции энергии из внешнего круга. Формация весьма невероятно сложная, но с каждой новой линии я чувствую себя на верном пути.

Наконец довожу внешний круг до полного баланса, хоть со стороны так не кажется. Флаги расставлены неравномерно, но их количество соответствуют среднем кругу.

Постепенно от внешнего круга энергия перетекает во внутренний плавно заполняя новые каналы и достигая подножия статуи Аранга. Одна за другой печати техник вспыхивают там внутри, тускло мерцая. Значит я на верном пути.

Процесс меня увлекает настолько, словно я рисую лучшую картину в своей жизни, и это недалеко от правды. Прохождение испытания продвинет меня ещё ближе к моей цели — найти сестру. Не верю, что Лин умерла, но, несомненно, она в беде.

Мысли о семье придают мне сил. Однако я не тороплюсь. Спешка смерти подобна. И неизвестно, что произойдёт, если я допущу серьёзную ошибку в формации.

Линии исчезают и появляются. Головоломка медленно складывается. Я переставляю флаги в среднем круге, балансирую нужные каналы. Энергия охотно разливается, заполняя рисунок, а значит я на верном пути.

Уверенным движениям заканчиваю последние штрихи, орудуя флагом, как кистью и подхожу к печати, куда, как я думаю, надо его установить. Не знаю, сколько времени я здесь провёл, но результат мне нравится в первую очередь, как художнику. Уверенными движениями совершаю последние мазки на своём грандиозном полотне. Теперь формация выглядит, как настоящая картина. Сложная, красивая и таинственная.

Я с трепетом втыкаю в землю остриё флага с элементом огня. Чуть налегаю, вдавливая его поглубже, до уровня с остальными. Завершив, отхожу на шаг, любуясь результатом. Земля еле заметно дрожит. Её текстура меняется, даже трогать не надо, видно, что она стала камнем.

Внешний ободок ярко вспыхивает, набирая силу. Энергия устремляется тугими потоками сквозь лабиринт линий к центру, подобно весенним водам, рвущимся из оплота зимних льдов. Одна за другой вспыхивают печати внутренних колец. Я ощущаю, как мощь формации растёт, высвобождаясь из оков хаоса.

Меня накрывает её пьянящей силой. Глаза слепит. Тело купается в океане энергии, смывающей все сомнения. Я погружаюсь всё глубже в бездонную пропасть могущества и знаний…

— Поздравляю, ты справился! — раздаётся незнакомый голос.

Я моргаю, прогоняя остатки радужной пелены перед глазами. Обстановка вновь изменилась. Теперь это уютное помещение напоминает библиотечный зал: вдоль стен выстроились стеллажи со свитками, а посередине стоит стол, за которым сидит седовласый старец, погружённый в каллиграфию.

Он поднимается взгляд, и моё сердце пропускает удар. Черты его лица… Я узнаю их, не веря своим глазам. Это Аранг!

— Подойди, Рен, — манит он рукой.