Пробуждение Силы. Том II

Глава 28

Конечность торчит из левой половины тела аристократа, чуть ниже ключицы. Вместо крови из этой страшной раны струится густая алая жижа, которую прежде видел в павших животных. Сам же глава клана с недоумением взирает на чужую когтистую ладонь у себя в теле.

— Чтоб тебя демоны разорвали! — рычит Акшай, почти обратившийся в гигантского зверя. — Промазал!

Его тело покрыто свалявшейся чёрной шерстью. Раздувшиеся плечи бугрятся от мускулов. Физиономия стала уродливой, как оживший ночной кошмар. Кривые клыки торчат из пасти. Загнутые когти украшают ладони.

Очевидно, это какая-то техника трансформации. О таких доводилось читать, но они большая редкость.

По лицу Альрика пробегает волна шока, сменяясь всепоглощающей ненавистью. Он тут же взрывается волной энергии, опередив меня всего на миг. Буйная алая растительность бьёт во все стороны из-под земли.

Лёгкий Шаг швыряет меня на предельной скорости, но не прочь, а в сторону противника. Врезавшись в нескончаемый поток Ки, выбрасываю свою собственную стихийную энергию. Как лесной пожар, сметаю преграду, и бью по корпусу, пытаясь достать до его духовного ядра.

Нижняя часть тела Альрика деревом вросла в землю и обвила руку Акшая, сдавив её словно тисками. Мохнатая лапа дёргается, но не в силах вырваться. Поэтому двуногий зверь рвёт спину и затылок врага свободной конечностью.

Багровая кора пластинами закрывает тело Альрика, неплохо защищая его от всех так — моих и лидера Братства Охотников. Несмотря на то, что чужая лапа до сих пор торчит в груди аристократа, на его лице играет кривая усмешка. Ковёр всё это время разрастается, пока не достигает нас. Шипя, из-под алой травы вырывается туман.

— Ты убил моих людей, ублюдок! — рычит Акшай, пригибаясь от моего удара.

Не разбирая, я атакую обоих оппонентов. Никто из них мне не друг. Какой смысл сдерживаться?

Что касается его слов… С исчезновением той иллюзорной техники, накрывшей солидный кусок поляны и леса, становится видно, что землю во многих местах усеивают мёртвые тела Охотников. На губах у них грязно-зелёная пена. Ки высосана подчистую.

— Купился на древесного клона! — слышится надменный хохот главы Алой Сакуры. — Позор тебе, Акшай. Н-да, но ты вовремя подоспел. Так даже лучше.

Клон?.. Когда только успел подменить себя? Всё же не зря его называли гением. Хоть и чокнутый ублюдок, но сильный и проницательный.

Земля надрывно скрежещет и выпускает мощные побеги. Туман активно сгущается. Приходится задержать дыхание — не хочу дышать этим смрадом. Видимость также падает. Лишь слух способен уловить шквал ударов и треск когтей по крепкой коре Альрика.

Его аура ощущается особенно ярко. Он опять восстановился? Нужно уничтожить его ядро, иначе это безумие никогда не прекратится!

Тем временем растения главы клана всё сильнее оплетают Акшая. Тот пытается призвать камень, но жёсткие ростки прорастают в малейшие трещины, разрушая его. Сдавливают тушу лидера Братства и затягивают его по пояс в землю.

Тело Альрика восстанавливается в уродливое древесное создание, и его зубастая пасть впивается в шею захваченного ростками зверя. На спине аристократа расцветает огромный фиолетовый бутон, скрывающий в своих лепестках такую де лиловую мерцающую сферу. Её аура слабая, но весьма жадная, втягивает в себя энергию Акшая. Поток Ки мощной волной утекает сквозь цветок в землю и дальше по корням куда-то в сторону.

Альрик, которого я вижу, лишь очередная ложная копия. Его единственная задача напитать тело господина энергией.

Тем временем Акшай с рыком пытается вырваться, но не может. Резерв его энергии каким-то образом откачивают через цветок, что затрудняет полноценное использование техник.

Пытаюсь добраться до сферы, скрытой в бутоне, чтобы разрушить её и остановить процесс насыщения. Использую Оплетающие Побеги и все возможности тела. Вражеская Ки выплёскивается навстречу, не давая подобраться к средоточию силы. Ещё бы, когда присосался к чужом резервуару, можно не жалеть энергии. Сгибаясь под её волнами, рвусь туда.

Грохот взрывов накрывает поле боя. Звук похож на бомбы. В нескольких местах поднимаются едкие белые облака. Смешавшись, они подавляют кровавую пелену.

Почти синхронные выстрелы арбалетов, заряженных духовными болтами, поражают спину Альрика. Тот вздрагивает от попаданий, но от лидера Братства не отлипает.

Я атакую без остановки вставшую на пути преграду, и мои удары заставляют сферу вибрировать, но не приносят ощутимого эффекта. Отток энергии продолжается.

Поле битвы окончательно превращается в хаос. Люди бьются с людьми, адепты с адептами. Могу только предполагать, что сюда подошло подкрепление из клана Алой Сакуры.

Часть людей отравлена, многие смертельно — последствия тумана. Часть успела надеть искусно сделанные маски, прикрывающие лицо. Подготовились твари!

После прорыва на новую ступень чувствую себя заряженным на полную, но полученные в бою рану никуда не делись. Они несут с собой мерзкую слабость. Надо заканчивать битву.

Осталось лишь найти подлинного противника. Подделки, вокруг сплошные подделки. Древесные копии, созданные, чтобы отвлечь меня и остальных. Сжечь наши силы и ресурсы.

Аура аристократа носится по поляне, покрытой кровавым туманом. Из клубов алой дымки летят древесные снаряды, выпрыгивают кусачие побеги, доносится ругань и крики. Именно к размытому силуэту направлена энергия из фиолетовой сферы.

Грохочут техники. Языки пламени вздымаются к небесам. Бомбы рвутся вокруг. Арбалетные болты несут с собой смерть для неосторожного лесоруба, который забрался слишком далеко от дома.

Люди Акшая атакуют и меня. Это уже не сброд, встреченный прежде в лесу. Спереди полукругом стоят крепкие бойцы в добротных доспехах. Они не в силах сильно навредить мне, но вполне могут сдержать натиск с помощью артефактных щитов. Часть из них перекрыла подход к Акшаю и отчаянно пытается освободить своего лидера из цепких лап древесной пиявки по имени Альрик.

Еле слышный свист, и один из бойцов, как подрубленный, падает со стрелой в виске. Что ж, Текору ещё жив и в бою. Это радует.

— Альрик, гнида! Я убью тебя и всех, кто тебе служит! — ревёт Акшай, его сдавленная древесным капканом рука трещит от натуги. — А потом и тебя, щенок!

Вены зверя вздуваются канатами. Чёрная шерсть встаёт дыбом. Зубы скрипят в хищном оскале, громко клацая, как у безумца.

— Сначала спаси свою шкуру, бездарь! — бросаю я

Лиловый бутон представляет самую главную угрозу. Нужно разобраться с ним, но как это сделать, если мои кастеты бессильно стучат по поверхности мерцающей сферы?

В памяти всплывают бои на Полигоне. Победить марионеток было непросто, потому что требовалось не просто поражать их средоточия силы — узловые точки. Нет, важно было правильно дозировать количество Ки, вложенной в каждый такой удар.

Что если здесь ситуация аналогичная?..

Пока внимание Альрика отвлекают Охотники, а их — сам Альрик, я рывком сближаюсь с эпицентром этого хаоса. Миг, и обрушиваю новую волну ударов на спину врага. Слишком много Ки… Слишком мало… Нет. Вот… Вот так! Сверкающие серебром кастеты разбивают прочную скорлупу, и сфера лопается, как орех.

Оглушительный звон прокатывается по поляне. Поднявшийся ветер разгоняет туман. Земля с хлюпаньем исторгает из себя тело скрывающегося практика. Альрик уже совсем перестал быть человеком. Его глаза красными точками бешено крутятся в тёмных глазницах. Волосы превратились в терновник, который крошится при каждом движении уродливой головы. Вместо пальцев лезвиями вытягиваются узловатые коренья. Пасть щёлкает без остановки.

Да я духовных зверей разумнее видел, чем этот юродивый.

— Земля напитается кровью. Древо вознесётся к небесам. Урожай уродится на славу! — подняв руки, хохочет он.

Смертоносные шипы накрывают поляну, но подоспевшие Охотники Братства закрывают Акшая и себя массовыми защитными техниками. Терновник таранит щиты и волочит людей позади них по земле. Сам Акшай подключается, подпитывая купола, остатками энергии. Нас разделяет растительными стенами.

Альрик резко срывается ко мне, и мы продолжаем забытый танец. Лёгкий Шаг позволяет не отставать, но он стал намного сильнее и быстрее. Однако и я не сплоховал — новая ступень Журавля окрыляет. Полученные повреждения постепенно накапливаются, вынуждая следить за защитой.

Кора под ударами кастетов, взрываясь, летит щепой, а под ней сразу вырастает новая. Никаких акупунктурных точек нет и в помине, лишь плавающее внутри тела ядро. Пока оно цело, враг будет продолжать восстанавливаться.

Наши стихийные техники сходятся в прямом столкновении.

Я достану его. Шипы бьют меня, однако теперь и я могу давить массой. Несколько крупных стволов против нескончаемого потока острых терновников Альрика. Корни против рубящих лепестков.

Пока воют наши техники, не отстаём и мы. Телом противника сношу несколько молодых стволов. Локтем ломаю острый обломок бревна, летящий прямо в мой живот. Внутри него ловушка — древесина распадается на тонкие пласты лезвий. Пропитанные Ки, острые и невероятно прочные. Они пытаются вскрыть меня от паха до горла, как когда-то обещал этот выродок.

Несколько новых ран на бёдрах и животе. Грудь прочертила длинная полоса. Кровь струится по коже, а в носу не остаётся ничего кроме запаха железа.

Умелый ударом Альрик подбрасывает меня в воздух. На миг в голове мутнеет, а в ушах слышится гул. Успеваю прийти в себя и, крутанувшись, сгруппироваться. Противник создаёт на моём пути несколько бамбуковых пик, но изворачиваюсь, как могу. Лишь одно остриё пробивает бок чуть повыше крестца. Малая цена за то, что мои кастеты сминают деревянные предплечья Альрика. Его руки, уже ставшие живым лесом, трескаются. Щепки с древесной пылью… Вот и всё, что остаётся от могучих конечностей.

Адепт отшатывается назад, рефлекторно тряхнув головой. И мои кулаки, облачённые в металл, взлетают замком над головой, чтобы обрушиться и вбить его безумную башку внутрь тела.

Хребет хрустит, как ветка под сапогом. Изломанную шею пробивают шипы. Агония умирающего и исцеляющегося тела. Они бороздят моё тело, пока Крепче Камня пытается сдержать чужой натиск.

Мы наносим удары один за другим, не обращая внимание на повреждения. Я рублю быстрее, чем растёт этот упорный сорняк. Плечо взрывается болью, когда я выбрасываю могучий удар за пределами своих сил. Духовная сталь кастета встречается с полированной поверхность, и…

Сталь побеждает.

Прорва восстановленной Ки сгорает в этой топке. Треск и жалобный рёв наполняют окрестности. Ядро врага, средоточие его силы, как адепта, разваливается на части.

«Умри. Просто умри», — почти беззлобно пульсирует мысль в моей голове.

Я всего лишь секатор в руках судьбы, призванный подрезать заболевший сорняк на теле великого древа. Почти целый клан свихнулся от жажды власти и жадности, наплевав на великий дара богоподобной Сакуры. Ноша, которая оказалась не по плечами ветви прославленного рода.

Вся растительность, созданная рукой Альрика, начинает с грохотом осыпаться. От изуродованного тела бегут кровавые побеги в последнем издыхании. Один из них мясистой лозой тянется далеко, куда-то в сторону, но моя нога обрубает его бег, переломив, словно сухую ветку.

— Хватит уже, — устало шепчу я. — Остановись и прими свою участь.

Ядро павшего расцветает кровавым цветком. Последний бутон безвредно поднимается над останками тела. Срываю его и топчу, не давая этому ублюдку переродиться. Не останавливаюсь, пока не остаётся и следа от его Ки.

Туман отступает неохотно, но благодатный ветер приносит запах лесной свежести. Лёгкие раздуваются мехами. Сила постепенно собирается в теле, которое сконцентрировано на восстановлении. Пробегаюсь по мелким ранам, уплотняя Ки в местах глубоких порезов. Крепче Камня минимизирует кровопотери, но я всё же теряю силы. Запал от новой ступени спадает.

По поляне от леса, прихрамывая и держась за бок, шагает Текору.

— Уж прости, Рен! Гонял его, сколько мог. Толстую шкуру так и не получилось пробить, — начинает оправдываться парень. — А потом он превратился в того зверя и совсем худо стало.

Я машу рукой, мол, всё понимаю, но не перебиваю.

— Когда повалил этот яд клубами, он сразу накрыл часть Охотников, — поясняет лучник. — Тот, как с цепи сорвался. Я попытался его удержать, но куда там.

— Дальше всё видел своими глазами. Куда делся Акшай?

— Братство утащило его прочь, — скалится Текору, — щеночек слишком устал.

Его голос мрачнеет, становясь серьёзным:

— Жаль, я не смог к нему пробиться, крепкие были щиты.

— Ладно, нестрашно. Охотники работают за деньги, а теперь платить некому, — со вздохом говорю я.

Сам же двигаюсь в сторону плотной древесной стены по зову вишнёвой косточки.

— А что стало с членами клана? — запоздало уточняю.

— Некоторые держались в стороне, другие кинулись в битву и там полегли, — он пожимает плечами. — Куда делись первые, да демон их знает. Наверное, сбежали, не желая помирать от техники своего господина.

— Понятно, — я подступаю вплотную к могучему стволу. — И полриона не стоит такая родня, что бросила собственного лидера в беде.

Стволы на краю поляны теснятся друг к другу. В щелях абсолютно невозможно увидеть, что скрывается внутри, но я чувствую этот зов. Её ауру. Она ждёт нас.

Текору удивлённо наблюдает за мной и спрашивает:

— Ты нашёл?

Вместо ответа я протягиваю косточку. Круглая сердцевина ягоды, гладкая и тёплая на ощупь, медленно поднимается над ладонью. Деревья с шелестом расступаются, пропуская меня вглубь. Мой спутник неуверенно ступает следом. Оглядывается и крутится по сторонам. Лепестки сакуры проникают и сюда. Опадая, они даруют нам тусклое освещение.

Из-за кромки леса неспешно выходит могучий медведь, спасший меня вчера. Урсар сдерживает свою силу, не давая ей разлиться и затопить всю поляну. При виде него Текору сжимается и замирает на месте.

— Закончи уже это дело! — гремит яогуай. — Давно пора! Создательница сделала слишком большой подарок людям. Они оказались недостойны её доброты.

Договорив, медведь исчезает в несколько движений. Лишь отдалённо слышатся недовольные стоны леса от движений могучего зверя.

— Пойдём, Рен, — зовёт меня Текору. — Он что-то тебе сказал?

— Да, что ты должен мне новую одежду, — с улыбкой отвечаю я.

— Это ещё с какого демонова хрена? — вскипает лучник.

— А из-за кого я был вынужден в одиночку воевать с твоим любимым родственником?

Парень закатывает глаза и, покачав головой, улыбается.

Мы движемся вперёд к большому яркому пятну в конце тёмного тоннеля. Деревья, подпирающие небеса, расступаются. Над головой вновь появляется синева.

И на нас всей своей необъятной мощью своего Ки обрушивается Кровавая Сакура. Исполинская тень падает с высоты небес. Там далеко, высоко над головой ветвистое дерево украшено яркими плодами спелой вишни. Ветви сгибаются под их тяжестью. Каждая ягода пульсирует, как ядро сильного практика, благодатно распространяя ауру. Переплетения множества аур создают симфонию непревзойдённой Ки. Энергия здесь настолько чистая, что кружит голову. Это даже не Ки, а её концентрат.

— Неужели, за столько лет наконец, нашёлся достойный? — раздаётся знакомый голос с игривой надменностью. — Даже двое? — в её голосе мелькает лёгкое удивление.

Сакуры всё ещё не видно, но она уже здесь. Нет. Не она, лишь жалкий отголосок её воли и намерений, вложенных в эту формацию и этот лес.

— Ко мне пожаловал потомок павшего рода⁈ — удивляется ученица Аранга.

Неуловимый дух окутывает Текору, а тот сжимается и дрожит.

— Глупое бедное дитя, ты слишком слаб, чтобы находиться здесь. И почему же ключ не у тебя? — игривые нотки становятся сердитыми. — Ты — последний хранитель. Твои предки подвели меня… Крепко подвели.

Я ощущаю, как Ки Сакуры окутывает и меня. Сжимается плотнее и сильнее, чем вокруг Текору. На какое-то время теряю его из виду. Опять то видение. Серый туман и падающие алые листья, только теперь они настоящие.

Её ладонь выныривает из дымного савана и касается моей груди.

— Интересно! Очень интересно! Я уже выбрала тебя… — она хмурится на миг.

— Не случайно, — отвечаю я, выпуская свою ауру. — У нас одна стихия.

— Хорошо, да будет так.

Она обдумывает услышанное и царственно роняет:

— Мальчишка из Алой Сакуры, возьми ягоду, — от её слов плод вишни, размером с яблоко, срывается с нижней ветви.

Текору его чуть не роняет.

В следующий миг мы с ней вдвоем оказываемся на вершине дерева. В небесах. Грудь перехватывает от такой высоты. Верхушка самой Кровавой Сакуры.

Точно такая же вишня, как досталась лучнику, украшает одинокую ветвь. Однако примечательно в ней другое. В отличие от той, этот плод сияет изнутри обжигающей белизной. Его буквально распирает от количество духовной энергии, содержащейся внутри.

— Забирай её, — шепчет Сакура. — Тысячелетняя вишня… Мой особый подарок тебе. Ты сделал невозможное и сделаешь это вновь. Довольно искушений. Довольно жертв и смертей. Сделай то, что должно.

Энергия струится и проходит сквозь драгоценный плод. В отражении на алой кожице манящего плода мелькают образы былых времен.

Тяну к нему руку и меня охватывает настоящая буря древесной стихии.

От авторов: в последние дни было много негатива в комментариях. Хотелось бы услышать мнение молчаливого большинства читателей. Интересна ли вам эта история? Стоит её продолжать? Нам она кажется заслуживающей того, чтобы рассказать её целиком, но делать это тяжело, когда в комментариях сплошной негатив.