Призма 2

Глава 19

— След уходит на восток. — Ан внимательно всматривалась в примятую траву, тяжело вздыхая.

— Что — то не так? — озабоченно поинтересовался Ратибор.

— Да. — Ведунья развязала свою сумку и вытащила маленький тряпичный сверточек. Осторожно достала из него мелко порубленную траву и бросила щепотку на дорогу. — Точно. Они свернули на север, а глаза отвели в другом направлении. Видишь, как потянуло в ту сторону. Использовали магию, а значит с ними колдун или они используют магические ценности.

— Почему тогда ты расстроилась? — не понял витязь.

— Потому что в указанном направлении находятся земли лугров. — Ан аккуратно собрала порошок в тряпицу и сложила в сумку.

— И чем они так опасны? — поинтересовался богатырь. Ан неопределенно пожала плечами, поправила льняную кофту, подаренную ей Нартой (старая одежда сгорела вместе с нежитью) и равнодушно ответила.

— Они ночные охотники на людей. Питаются кровью. Могут пить и звериную, но предпочитают человеческую. Молятся своим богам, но главный у них Великий Пан, наш древний племенной бог.

Волк словно понял о чем сказала ведунья, зарычал.

— Да, Серый, я вижу понял, о чем я говорю. — Ан закинула сумку на плечо, устало посмотрела вперед. — Пошли дальше.

— Пошли. — Ратибор погладил по спине Серого, успокоил. — Надеюсь, нам удастся незаметно проскочить этих кровожадных существ.

— На это я бы особенно не рассчитывала. Лугры — оборотни. Днем они вполне приличные люди, пашут землю, пасут скот, растят детей, а ночью они становятся кровожадными звероподобными существами. Они выходят на охоту и убивают, чтобы насытить себя кровью. Поэтому на многие версты вокруг нет поселений людей. Так что места там сейчас безлюдные и голодные.

— Понятное дело. Кому хочется жить в постоянном страхе за свою жизнь. Одно не пойму, почему соседние племена их не уничтожили?

— Магия. Против нее обычные люди бессильны и предпочитают держаться подальше. Кто-то считает их сущностями не этого измерения. А каких-то полсотни лет назад лугры были самыми обычными людьми. Не родованы, но из родов Угора. Только как-то появилась у них старая колдунья, из черных. Откуда взялась неизвестно, но не прошло и года, как весь клан лургов превратился в оборотней. От мала до велика. Говорят, до сих пор она живет в этих землях, главенствует над ними.

— А ты знаешь про эту волхву, что в оборотней людей перекидывает? Я про нее много раз слышал, но из наших ведунов никто ее не может осуществить. Отец говорил, что только очень сильный ведун, способный переходить в высшее измерение, может творить волшбу Преображения.

— Бабка моя могла. Матушка говорила, что она умела, но никогда ею не пользовалась. Отягощает она душу. Это темная волхва. Такая магия сжигает, чернит душу, не угодна она ни Волосу, ни Дыю, ни Пану. Знания такие тянут в мир Нави, истончают Свет. Наверное, поэтому она не научила свою дочь. Трудно сопротивляться таким знаниям. Хотя большая сила в них.

— Многое мы забыли, утеряли. — вздохнул витязь. — Мой род совсем забыл лесную магию. Может ты меня научишь чему?

— Научу. — согласилась Ан. — Но ты меня огненным чарам подучишь, с ними у нас совсем худо.

— Договорились. — обрадовался Ратибор. — Могу тебя и пешему бою подучить и кулачному.

— Согласна. Только в кулачном поединке не сильно от тебя отстану. Наши приемы я в совершенстве знаю. — Поддела ведуна Ан. Тот крепился, понимая, что девушка подначивает его, но не сдержался.

— Ты, конечно, сильна в ближней схватке, но с витязем соперничать даже тебе будет трудно.

— Вот и посмотрим. — лукаво улыбнулась ведунья. — На ближайшем привале проверим насколько меня превосходишь.

— Ладно, но не обижайся если что. — пробурчал Ратибор, понимая, что проиграл, поддавшись на провокацию.

— Не обижусь. Сколько себя помню, все время в шишках и синяках ходила. Кулачные поединки моя страсть. Сколько матушка меня не отговаривала, я не могла без них. Откуда это у меня не знаю, но каждый день по нескольку сачинов упражнялась. В последнее время только наш кузнец Вадим соглашался со мной заниматься. Вечерами часто бились мы на кулаках, обмотанных соломой. Те, что у леса жили, против тех, что у речки. Я, то за тех, то за других стояла. Надо заметить, что побеждали всегда те, за кого я была.

— Верю, верю. — Ратибор ясно представил себе девушку, с обмотанными шкурами руками, оголенными бедрами и телом, прикрытым лишь повязкой стягивающей упругую грудь. Связанные в тугой пучок волосы, раскрасневшееся лицо и дикие азартные глаза, цвета осеннего неба, затянутого легкой дымкой облаков. Вся увлеченная боем, прекрасная воительница из снов, предел мечтаний любого героя. Витязь покраснел, что было с ним впервые, тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых видений. Он не считал себя героем достойным такой женщины. Отдавший на поругание Великие Ценности рода, позволивший врагам уничтожить соплеменников, сам трусливо бежавший, кто он теперь. Этот вопрос непрестанно точил и мучил богатыря, не давал ему спокойно спать. Позор, не позволявший ему вернуться к своему народу, низводящий до изгоя и выродка. Только победа или смерть смоют это черное пятно. Другого не дано, другого он и не искал.

В серых, с черными полосами, кожаных доспехах, в легких кожаных шлемах с нашитыми по кругу прямоугольными металлическими пластинами воинство хурганов напоминало стаю взбесившихся волков. Грязные, нечесаные, заляпанные пятнами крови, с озверелыми лицами, они производили устрашающее впечатление. Все на невысоких коренастых лошадях такой же неприятной наружности, постоянно издающие нечленораздельные хриплые звуки, и периодически подбадривающие себя и окружающих гортанными выкриками, эти кровожадные существа уничтожали все на своем пути.

Как смерч, врывались они в незащищенные поселки анатов и убивали, пока не насыщали свою жажду крови и зверств, словно упыри на водопое. Оставшихся в живых уводили в рабство, угоняли в свои неприступные поселки-крепости в горах. Никто не властвовал над ними, никому не подчинялись эти дикари. Только деньги могли заставить их подчиниться, и то ненадолго. Пленных они гнали на невольничий рынок в Дунт, где отдавали за бесценок перекупщикам, купцам хафиру. Словно хищники, жили только разбоем и войной, не способные ничего произвести сами. Откуда и когда появилось это племя известно немногим. Поговаривают, что это изгои родовитов, изгнанные из своих деревень. Им пришлось скрываться в горах, где их приютили в древние времена архады. Легендарное племя звероподобных существ, миллионы лет живущих в недоступных горных местах и иногда, в особо голодное время, спускающиеся в долины и нападающие на людей. Именно о них складывались устрашающие сказки, пугающие непослушных детей. Именно их, огромных волосатых чудовищ боялись все жители окрестных земель. Говорят среди них поселились людские изгои, и прошла не одна сотня лет прежде чем с гор спустилась еще одна беда, но гораздо более страшная. Хурганы стали ужасом близлежащих поселений, подчинив их своей власти. А потом их кровожадные взоры были устремлены дальше на север, в сторону равнины. Их набеги становились все опаснее, пока не переросли в открытое противостояние с сильным племенем родованов, анатов. Именно с ними и вели борьбу последнюю сотню лет родовичи. И давно были бы враги побеждены, если бы принимали открытый бой. Но хурганы использовали тактику неожиданных, часто ночных набегов, с особой жестокостью уничтожавших родованов. Именно хурганы были основными поставщиками рабов на невольничьи рынки Дунта. В походах их возглавлял Великий хурган, старейшина их свободолюбивых кланов.

Кто-то помог обойти пограничные заставы анатов. Отряд хурганов напал неожиданно и стремительно, вырезав всех жителей деревни, раскинувшейся в долине реки Кипан. Поселок располагался в глуби земель анатов и никто не ожидал столь наглого нападения. А именно в нем хранились Великие ценности родованов. В тот момент большинство мужчин рода находилось в походе против враждебных тактов, живущих на восточной границе земель анатов. Поэтому охрана осталась небольшая. Отряд воинов во главе с Ратибором, сыном Главного ведуна Панаса. Воспользовавшись кратким отсутствием молодого витязя, они ночью совершили набег. Бой был коротким и беспощадным. Но силы хурганов существенно превышали число защитников. Яростная сеча закончилась полным уничтожением всех жителей, от мала до велика. Без своего витязя родованы проиграли бой. В плен никого не брали. Такая подлость и жестокость были проявлены впервые. Враг явно выполняли чей-то заказ и действовали по наводке. Их целью были Великие Ценности анатов, а также сын Главного ведуна. Его следовало захватить живым. Нападавшие откуда-то знали, что творится в деревне и действовали продуманно, хитро и с особой жестокостью.

Горных воинов сопровождал необычный человек. Высокий, худой, темнокожий, с крючковатым тонким носом, длинными черными волосами, карими, чуть навыкате, глазами. Одеждой он тоже отличался от грубых разбойников. В коричневой шелковой рубахе и серых шароварах, сверху тонкая серая накидка из шерсти тонкорунных калхских овец. Ноги его были обуты в хорошей выделки сапоги, на шнурках, на голове он носил необычный убор, свитый из толстой льняной веревки, скрепляющей верх золотой заколкой, с огромным драгоценным кристаллом. Вид его настолько отличался от звероподобных хурганов, что скорее напоминал южного вельможу или колдуна, вдруг оказавшегося в предгорьях Карайских хребтов. Из рук он никогда не выпускал ожерелье, состоящее из разноцветных камушков, которые он постоянно перебирал, бормоча что то себе под нос. На ночь он надевал его на шею. Именно ему демонстрировали все уважение и даже страх, именно к нему все время подбегал старшина разбойников и о чем-то тихо спрашивал. Тот так же тихо ему отвечал. Именно он негласно руководил этим большим отрядом.

Родная земля предупредила Ратибора об опасности, позволив избежать ловушки и плена. Когда ведун въехал на холм, окаймлявший его родной поселок и увидел дым пожарищ, он чуть не обезумел от ярости. Пустив коня во всю прыть, он выхватил свой меч и понесся на врага. Их было не более двух десятков и витязь бы справился с ними легко. Но в засаде его ждали еще две сотни разбойников, вместе с приготовившимся к встрече колдуном.

Ратибор на полном скаку врубился в ряды вражеских воинов и принялся крушить их. Не прошло и нескольких минок, как из всего отряда осталось не больше трех всадников. Ярь-сила утроила мощь витязя. Все успел заметить витязь. Изувеченные тела родных и близких, окровавленные тельца младенцев и малых детей, порубленные тела товарищей, пробитые груди стариков и старух, обнаженные тела девушек и женщин. Никто бы не ушел от мести богатыря. Но взяли в кольцо его лиходеи, окружили. Не торопились убивать. Дождались пока он устанет в кровавой рубке и выставили копья, задние ряды ощетинились стрелами от луков.

Не сразу понял, что попал в ловушку Ратибор. Пелена ярости и слез застилала взор. Но усталость и раны остудили его. Понял он, что настал его смертный час. В этот момент, из-за спин конников выехал колдун и, подняв руку, выкрикнул почти на чистом анатском языке:

— Остановись, витязь. Ты ранен, а нас очень много. Тебе не уйти. Предлагаю тебе почетный плен. И главное, жизнь. Если ответишь на несколько моих вопросов.

— Если бы ты пришел как добрый гость, мы бы с тобой поговорили за чашей меда. Ты пришел как злобная тварь и разговор у меня с такими как ты один. Мечом. — Не обращая внимание на раны он готовился в последнем броске кинуться на худого колдуна, но тот снова остановил его жестом.

— Подожди! Не уговаривать пришел тебя. Я колдун и ты уже в моей власти. Одно мое слово и тут же упадешь мертвым. Или того хуже я спеленаю тебя и тебя будут пытать. Мои друзья любят это делать и в их руках ты будешь мечтать о быстрой смерти. Даже такой воин как ты расскажет мне все что нужно. Но я пока предлагаю сделать это самому. — Словно в подтверждение его слов Ратибор почувствовал резкую слабость и вялость в мышцах. С большим трудом он удержал меч в руке и не свалился с коня. Голова его раскалывалась непереносимой болью и витязь непроизвольно коснулся лба. В ответ колдун усмехнулся. — Вот видишь. Я предупреждал тебя. Это я еще не брался за тебя серьезно. — Колдун перебирал камешки на ожерелье и пристально смотрел на ведуна. Казалось еще немного и витязь упадет без сил. Ратибор боролся до последнего, но защитные энергии покидали его. Враг оказался сильнее. Ратибор уже мечтал о смерти, лишь бы не позорный плен. Так бы и случилось, ка бы не Родовой Крест, засиявший в небе над головой. Не пришло еще время смерти. Наполнилось новой ярью тело богатыря, крепко сжались пальцы. Сияние ослепило врагов, приведя в замешательство, заставило на несколько сун зажмурить глаза. Не растерявшись, без промедления, направил своего скакуна витязь на опешивших хурганов и несколькими взмахами меча прорубил себе спасительный выход. Как ветер понесся в сторону холмов, вздымая за собой непроглядную стену пыли. А когда враги пришли в себя он был уже далеко.

— В погоню! И без него не возвращайтесь! — в бессильной злобе прокричал прозревший первым маг. Резко приблизившись к самому могучему воину, он со всей силы ударил его по щеке. Не считая нужным скрывать, кто здесь главный, еле сдерживая свой гнев и бессилие, он недовольно прошипел могучему воину:

— Доставь его мне, Мухул. Живым или мертвым. Иначе ты можешь представить, что я с тобой сделаю. — У колдуна заострились черты лица, только пена не шла у него изо рта. — Я сдеру кожу с твоих рук и ног, выколю глаза и отправлю гулять. Ты знаешь, с моим хозяином лучше не шутить. Бесстрашный воин вдруг изменился в лице, весь согнулся и позеленел от страха. Судя по всему, он понимал, что тот не врет и сделает, что обещал.

— Я все сделаю, Гамингар. Этот анат не уйдет от нас. Я лично вырежу его сердце и привезу тебе. — Презрительный взгляд упал на скукожившегося великана:

— Возьмешь не меньше сотни воинов. Ты видел, что может в бою этот витязь. Если вам придется преследовать его в чужих землях, то потребуются хорошие разведчики и знатоки местности. И без моей магии вам не обойтись. Я дам вам кое — что колдовское. Оно поможет вам справиться с ним. Бери запасных лошадей, разведчиков и отправляйтесь по его следу.

— Я возьму Карапа. Он из местных, когда то попал к нам в плен, став преданным иропом. — Мухул уже расправил свои могучие плечи и всем видом показывал, что готов в погоню. — Я уверен, мы настигнем его уже завтра. Он ранен, и скакун его устал.

— Тогда торопись. — Колдун вернулся к своей лошади, достал небольшую кожаную сумку, туго стянутую ремнями, с сожалением посмотрел на нее и передал ее главарю. — Вот возьми и береги ее. Это плоды моего многодневного труда. Но без нее вы не возьмете этого парня. Постарайтесь захватить его живым. Он может пригодиться моему хозяину. Главное, узнай слово. — Гамингар в упор посмотрел на воина и выделяя каждый звук перешел на шёпот. — Ты должен сделать все как я скажу. Слушай…

Лес то сгущался, становясь почти непроходимым, то позволял двигаться почти не задевая кусты и ветки деревьев. Открытые места попадались, но редко. Как правило на них друзья останавливались на ночлег. Очередную полянку как всегда первым нашел Серый. О ней он предупредил заранее, но почему то недовольным рычанием. Он стоял под кроной старого дуба, широко расставив лапы, в полной боевой стойке и угрожающе скалил свои огромные клыки.

— Что-то встревожило Серого. Будь на готове. — предупредил ведунью Ратибор. — Совсем стемнело, не вижу на кого Серый злится.

— На ветке что-то темнеет, не понятно. — Ан, как всегда в случае опасности, развязала свой мешочек, что всегда висел у нее на шее и приготовилась к неожиданностям. Предусмотрительно пропустив витязя вперед она шагала за ним след в след. То, что они увидели при ближайшем рассмотрении повергло их в шок.

На самом большом суку многовекового дерева раскачивалось крохотное тельце грудного младенца, обернутое в белую ткань и стянутое на груди веревкой. Он был таким маленьким, что наверняка не прожил и нескольких седьмиц и потому напоминал перезрелый плод готовый в любую суну сорваться вниз. Ветер слегка раскачивал его вперед-назад, грозя в любой момент переломить сук на котором он висел. В сгущавшихся сумерках подобная сцена выглядела мрачной, если не сказать кошмарной. Ратибор впервые видел такую картину и потому вздох возмущения слетел с его уст.

— Что за упыри это сделали! Ему не больше месяца. Какие кровожадные чудовища могли так поступить?

— Лугры. Присмотрись повнимательнее вокруг. Видишь камни по кругу, множество шнурков на ветвях, а на востоке целый каменный курган. Видимо это их сакральное место или клановое кладбище. А насчет младенца ты не совсем прав. Это не глумление какое. У некоторых племен есть обычай подвешивать умерших младенцев к ветвям деревьев. Они считают, что из могилы ребенок не в силах воспарить на небо и таким образом помогают ему после смерти. Через несколько ден, когда душа покидает наш мир, тело хоронят. И множество веревок на ветвях тому подтверждение. Есть кланы что подвешивают умерших к столбам на дорогах или хоронят на ветках деревьев. У каждого рода свое представление о смерти.

— Варварство какое-то, не иначе. — Ратибор был возмущен до глубины души обрядами лугров. — Полное непонимание Пути Сварги. Душу, даже заблудшую, кучей земли не остановить.

— Кто тебе сказал, что путь их лежит в Сваргу Великую? — Ан осторожно подошла к завернутому в саван тельцу и внимательно осмотрела его. — Судя по некоторым признакам за телом скоро придут и не поздоровится тому чужаку кто осмелился осквернить своим присутствием священную поляну. Оборотни так напугали соседей, что даже не считают нужным охранять ее. А могилы предков священны и горе падет на осквернителя.

— Возможно, вопрос не к месту. А мы осквернители? — Анаты, конечно следили за местами захоронений, но практически любой мог появиться у них на кладбище, отдать дань уважения предкам и при этом его никто не преследовал.

— Еще какие. Хуже поступка не придумаешь. И наказание за это очень, очень суровое. — В сгущавшейся темноте Ан торопилась рассмотреть священное место лугров. Ничего необычного она не увидела. В нескольких местах, строго по направлению света были насыпаны четыре небольшие горы из камней, разной высоты и радиусов. Северный курган был самым большим и скорее всего предназначался для знатных представителей рода и их слуг, поменьше — разделяли простых мужчин, женщин и детей лугров. В центре — священный дуб. В целом ничего нового в сравнении с соседями, если не считать массивной круглой площадки, выложенной гранитными валунами и сверху засыпанной пеплом.

— А это что такое? — Ведунья с интересом осмотрела необычное место. В центре был врыт большой четырехугольный каменный столб, весь обожжённый, со свисающими сверху цепями. Слегка разворошив кучу углей под столбом Ан резко побледнела и в испуге отшатнулась, ее всегда розовые щеки побелели как мел.

— Что ты увидела? — Ратибор и Серый приблизились к площади, но волк вздыбив шерсть не решился пересечь границу круга. — Что же там такое, что Серый не решается зайти? — Мертвенная бледность Главной ведуньи ванатов насторожила витязя.

— Это место жертвоприношений. Человеческих. А вот та куча углей, кости замученных и принесенных в дар.

— О чем ты говоришь? — У витязя слова ведуньи вызвали недоверие. — Ни у нас, ни у наших соседей нет богов которым бы приносили столь кровавые жертвы. Я только в сказках читал о подобном. Ты уверена, Ан?

— Посмотри, на кости свиньи они явно непохожи. Особенно эти три черепа. — Девушка преодолевая подкатывающие тошнотворные позыва чуть разгребла угли, оголяя чьи то кости. — Тут молятся явно не нашим богам.

— Извини. Если они подвешивают умерших младенцев на деревья чему еще можно удивляться. Но откуда в этих местах взялось поклонение темным культам. — Ратибор не в силах наблюдать отвратительную картину отвернулся и вышел из страшного круга.

— Я говорила тебе о старушке появившейся у лугров. По странному совпадению это появление совпало с мутацией всего рода. Возможно она колдунья, некромант, навья невеста, околдовавшая весь поселок и использующая людей в своих темных делах. — Выйдя из каменного круга ведунья с отвращением вытерла о траву ноги и успокаивающе потрепала по спине волка. — Не бойся Серый, мы здесь не останемся на ночлег, дух этого места будет к нам явно не расположен. — Шерсть волка снова легла на место, словно он понял, что ему говорила девушка.

— Откуда она тут взялась? Ни у родованов, ни угоров, ни у олов сроду таких чародеев не было.

— Времена меняются, нравы тоже. Иначе не пришлось бы нам вторую луну продираться сквозь непроходимые чащи и болота, ходить не хожеными тропами, гоняться за призраками в поисках украденных ценностей.

— Кому как не ведунам и витязям следить за тем, блюсти старые нравы и обычаи, охранять веру предков от таких вот выродков.

— Боюсь как бы эти выродки не поймали нас, на том бесславно окончив наш поход. — Мешочек на груди Ан так завибрировал, словно захотел вырваться из прекрасного плена. — Опасность грозит нам. И судя по всему большая. Бежим пока не поздно! — Не слушая возражений Ратибора о достойном отпоре темной силе, оборотням и прочему нехорошему люду, ведунья бегом припустила в сторону ближайшего орешника. Серый, не дослушав воинственные речи хозяина также правильно оценил возможную опасность и потрусил следом. Уж очень ему не понравилась каменная площадь. Ратибор оставшись в меньшинстве, подчинился. Надо признать вовремя, потому как вдалеке послышались воинственные крики и из-за деревьев стал пробиваться свет факелов. Много факелов.

Как ни пытались друзья запутать следы, погоня не отставала. Лес становился гуще, продираться сквозь него становилось все труднее, а сил не прибавлялось. Легче всего было конечно волку. Он двигался впереди, безошибочно определяя нужный путь, успевал вернуться и подбодрить Ан и Ратибора и снова убегал вперед разведывая безопасную дорожку. Труднее всего приходилось девушке, но ведунья не подавала вида, даже отказалась отдать свою котомку Ратибору, как он ее не уговаривал. Но продолжительный бег сквозь непроходимую чащу наполовину подтопленную дождями отразился даже на такой подготовленной команде. Преследовавшие, отлично знающие местность постепенно стали нагонять. Наступила полная темнота и быстрое движение стало невозможным, во всяком случае для ведуньи и витязя. И когда удаленные крики сменились на вой стало ясно, что друзьям вскоре наступит конец. Настало время трансформации людей в оборотней, в результате которой шансы уйти от погони свелись к нулю. Ан прекрасно это понимала и первой остановила Ратибора.

— Стойте! Нам не уйти. Они превратились в оборотней и через несколько минок нас догонят. Предлагаю принять последний бой здесь.

Ратибор остановился, переводя дух, молча нарубил охапку веток и подпалил их, втыкая в землю вокруг себя.

— Даже с моим зрением почти ничего не вижу. Не привык махать мечом в слепую.

Ан развязала свой нагрудный мешочек и достала Магический Узелок. Свою жизнь они решили продать как можно дороже. Выровнив дыхание, ведунья приготовилась к последней схватке. Волка еще не было, слишком далеко он убежал вперед. Жуткий вой приближался. Когда до появления оборотней осталось не более трех минок появился Серый. Вся шерсть у него была в репьях и колючках, но вид был довольный. Сразу оценив ситуацию он призывно завыл и ухватив Ратибора за штаны потянул его в сторону кустов.

— Куда ты тянешь меня Серый! Готовься принять бой.

— Он что-то хочет сказать нам, а вернее позвать. Интуиция редко подводила меня и мне кажется нужно последовать за ним. И как можно быстрее! Бежим!!! — Уже не думая ни о чем Ан схватила котомку и быстрее ветра понеслась вслед за волком. Витязь тоже не стал мудрить и бросился следом, прикрывая отход. А торопиться было куда. Вдали, в отсвете факелов, показались первые звериные морды. Успел их заметить лишь Ратибор и увиденное придало дополнительное ускорение. Таких монстров ему еще не приходилось наблюдать. «Хорошо, что Ан их не видела» — промелькнуло у него в голове. Будь на их месте обычные люди они и шагу не смогли бы сделать от ужаса.

В роли спасения оказался небольшой домик, обнесенный по кругу высоким частоколом, взгромоздившийся на небольшом возвышении и чем то напоминавший жилище лешего. Трудность заключалась еще в том, что все подходы к дому представляли собой вязкую топь, пройти которую было невозможно. Но не для Серого. Он точно указывал правильный путь, успевая поглядывать назад, следя за передвижением Ан и Ратибора. А беспокоиться было из-за чего. Они не успевали. Самый прыткий и здоровый оборотень уже настигал пару, а до забора было еще добрых двести локтей. Ворота были закрыты и судя по всему их никто не ждал. Витязь быстро оценил всю опасность ситуации.

— Я их задержу! А вы стучите!

Ведунья прекрасно понимая, что другого выхода нет, не сбавляя хода, след в след бежала за Серым. Благополучно преодолев трясину она с ходу начала барабанить по воротам.

— Откройте люди добрые!!!

Ратибор в этот момент уже вспорол брюхо первого монстра, который в прыжке чуть не сбил богатыря. Не удержав равновесия от сильного удара массивного тела он упал на спину совсем рядом, перехватив лезвием раскрытую пасть с огромными клыками.

— Фу! Не мытьем, так катаньем. Вонью решил меня достать. Вы что жрете то. — Ратибор с отвращением оттолкнул от себя тяжеленую тушу, попытавшись быстро подняться. Резкая боль в колене не позволила ему выпрямиться. — А-а-а! Что ж так не повезло! — Не меньше двух десятков оборотней окружало его, перекрывая пути отхода. — Жаль не удастся повеселиться на последок. — Витязь закружил над головой мечом с такой скоростью, что лезвие стало почти не заметным, издавая лишь устрашающий свист. Выставив вперед травмированную ногу, витязь уперся на здоровую и приготовился к бою. — Ну налетай чудища болотные! Рядом положу с вожаком вашим!

— Оборотни не торопились. Сжимая кольцо они рассчитывали напасть наверняка. Отвага и выучка богатыря на некоторое время смутили стаю. Это и спасло Ратибора. Помощь пришла в последний момент. Готовые уже наброситься на витязя и разорвать его на куски оборотни были отброшены мощной двойной волной, ударной и огненной. Вой поднялся такой, что наверное весь лес в округе проснулся. Бегство было столь стремительным сколь и громким. Под улюлюканье Ан и Ратибора оборотни уносились в темноту огромными скачками. Через минку лишь запах паленой шерсти напоминал грозном присутствии полиморфов.

— Оп-оп-оп!!! — подгонял напоследок монстров Ратибор. Уже обернувшись, он обнимал Ан и какого-то худенького, невысокого старичка с длинной седой бородой и в замысловатой чудной шляпе. Дедуля был настолько мал, что витязь не сразу его рассмотрел за спиной девушки. Тут же радостно прыгал Серый. Победа, развеявшая густой туман неминуемой смерти привнесла неповторимые эмоции и подъем.

— Пойдемте в дом. Отдохнете, откушаете что Волос послал и расскажете, как оказались в моих краях. — Голос старика прозвучал с легким акцентом. — Нечасто, ох нечасто в последние лета гости у меня появляются. — Дед закряхтел совсем по стариковски и причмокивая какой-то ягодкой, ловко вырванной из травы (как он ее в такой темноте увидел) засеменил в сторону дома, уверенно помогая себе клюкой. — Давайте гости дорогие поспешайте, порадуйте старика последними новостями.

— Насколько последними, дедушка? — поинтересовалась Ан.

На суну задумался старик, прикидывая сроки своего одиночества, пошевелил пышными усами, посчитал.

— Летов так за пятьдесят прошедших, не мене.

Витязь оперся на больную ногу и побелев от боли глухо застонал. Старик лишь хитро подмигнул Ратибору и коснувшись концом своей клюки колена богатыря тихо что-то пробормотал. Вслух добавил.

— Это выверт, не страшно. В хате подлечу за день все пройдет. — Ратибор почти сразу почувствовал облегчение и идти смог самостоятельно.

Дом встретил гостей запахами сушеных трав, ягод, грибов и многочисленными корзинами и корзиночками, заставившими все свободное пространство. Все убранство внутри говорило о жительстве здесь непростого отшельника.

— Не буду вас мучить догадками. Я чародей. Зовут меня Сакис. Когда-то эти оборотни были моими малыми детушками, которых я оберегал от силы темной и козней вражьих. Да не уберег. Потому и просил тебя Ан не убивать их. Попали они под чары колдовские, темные. Не по своей вине. Навьи слуги тому причиной.

— Как же, уважаемый чародей, оказались в ваших краях темные сущности из миров Нави? — Пока вся дружная компания, изголодавшаяся за недели похода уплетала богатые разносолы лесного хозяина тот решил рассказать им свою историю. Вдруг лицо милого дедушки из добродушного и простоватого стало серьезным и даже грозным, отражая в каждой морщинке прожитые годы, посвященного, способного не только травки собирать и соленья да варенья варить.

— Темная то история и не до конца мне ясная. Сам я из далеких, очень далеких мест. Родился я в долине реки Таджен, что на юго-востоке отсюда, среди бескрайних степей и гор Асии. Предки мои, могущественные маги, сотни лет назад бежавшие от преследований своих южных сородичей, обосновались в сакских оазисах. Там, своими знаниями и силой, заслужили всеобщую любовь и уважение. Асии и аксы стали для нас своими, хотя мы и не имели кровного родства. Новая земля стала для нас новой Родиной. Два поколения моих предков омыли эту священную землю своей кровью и потом, заслужив не только уважение, но и почет, вошли в Совет магов Асии. Но враги, узурпировавшие власть на нашей старой Родине не забыли о нас и нашем роде. Клан черных магов решил во что бы то ни стало извести нас, имевших право на сакральную власть в нашей стране. Не давали покоя им и наши ценности спасенные предками от врагов. Не хочу загружать вас своими грустными рассказами. Скажу лишь что была долгая и кровопролитная война в которой победили мергулы, вставшие на темную сторону маги. В ней погиб весь мой род и многие кланы асиев и аксов. Меня, тогда еще маленького мальчика, спасла матушка, отправив с воспитателем на север. Мы, рода Мага, всегда жили в мире и дружбе с родованами. Поэтому наш путь лежал в ваши северные земли. Долгим и опасным было это путешествие. Нас преследовали. Спасая меня погиб мой воспитатель, досточтимый Уман. Оставшись один я выжил лишь благодаря доброте людей, редко, но попадавшихся мне на пути. Несколько лет добирался я сюда, но когда оказался в этих местах, понял, что местный дух благоволит мне и приглашает остаться у него. Мы подружились и вот уже более девяносто летов я тут.

Друзья утолив свой голод перешли в стадию размеренного приема пищи и пития разнообразных медовых напитков. Ан даже у себя дома не знала такого выбора медовухи. Тут липовая и разнотравье, гречишная и васильковая, на лечебных травах и сладковатых почках, в общем каких только не было. Варенья, соленья, рыба и сушеное мясо, мед в кадушечках какой только пожелаешь. В общем разносолы. И если в начале рассказа у друзей еще шла борьба между желудком и любопытством, то с преодолением стадии первого голода интерес стал полным.

— Уважаемый Сакис как же все-таки навья завладела лургами? — Ратибор неторопливо, со смаком, обсасывал чуть подсоленную хребтинку лушка, стараясь продлить время столь редкого даже в обыденной жизни, а уж тем более в походе, чревоугодия. Ан с полным ртом смогла лишь усиленно кивать головой в знак согласия. Серый же вообще не обращал на них внимания. Первая стадия утоления голода у него еще не наступила.

— Уничтожила вражья сила моего друга. Вы отлично знаете, что эора места трогать никто не может. Это закон. Но закон высший. К нижним сущностям и силам не относящийся. Вы даже не представляете, сколько летов я себя корил за смерть Лока. Так его звали. Почему меня не было рядом с ним. Я до сих пор не знаю, как она его извела. Все их навьи штучки. Нам, волшебникам Яви они не подвластны. Этим они и пользуются.

— Но почему они оставили вас живым? — удивилась девушка.

— Точно не скажу. Я думаю в насмешку, укор мне. А потом плюнула на меня, не посчитала достойным даже потратить на меня свои силы. Как маг я оказался слаб. Не получил достойного обучения. Все знания, что имею они из прошлого. Но не подумайте, я не сидел сложа руки. Я учился. Сумел сохранить Великие Ценности нашего рода. Сначала было очень трудно разобраться, но потом я освоился. Путь познания был долог и тернист, но сегодня я уже не тот юнец, что позволил нежити овладеть племенем лургов и убить моего друга, местного эора. Правда, знания мои не полные, но вам ли этого не знать. — Сакис прищурился и пристально посмотрел сначала на Ан, а затем на Ратибора. Ратибор даже поперхнулся от этого взгляда, но сразу взял себя в руки.

— Наши истории чем то похожи уважаемый чародей. И не правильно было бы с нашей стороны ответить ложью и неблагодарностью в ответ на спасение и вашу правдивость. Но меня удивила такая откровенность перед незнакомыми людьми. — Старик лишь ухмыльнулся и лицо его вновь засветилось добротой и открытостью.

— Поверьте, что кому попало я не открыл бы столь большую тайну. Но зря вы думаете, что я не догадываюсь кто вы и даже зачем путь держите в наши края. Хоть я и не смог пройти обучение и получить посвящение в обряд Мага, но природные способности медовухой не вымоешь и в овражке не потеряешь. Я немного могу читать мысли.

Ан и Ратибор прямо подпрыгнули на скамье и в недоумении смотрели на чародея. Немой вопрос так и читался в их взгляде. Сакис рассмеялся необычным смехом, в чем то похожим на весенние призывы лесного кабанчика зазывающего подружку на полянку. Он замахал руками и успокоил друзей.

— Не пугайтесь. Я владею этим даром совсем в зачатке. Полностью проникать в сознание, как умели мои предки, я не могу. Но открытые мысли, ничем не защищенные, прочитать способен. Зная кто вы, потому и не скрывался от вас. Особенно четко читались мысли уважаемой ведуньи ванатов когда она неистово ломилась в мои ворота, грозя разметать их в щепу. Потому и помог вам, что мы с вами одного роду-племени и Анорис тому свидетель.

— Да, удивили вы меня, не скрою. — Ан немного пришла в себя от услышанного и следуя своей интуиции решила довериться чародею. — Тогда может подскажете куда нам идти и кто нам поможет в наших поисках. Если вы прочитали мои мысли, то поняли почему я помогаю Ратибору.

— Для этого и читать не надо. Именно в вашей части Книги Предков говорится о предсказании. И ты считаешь, что это время пришло. Но куда идти не знаешь, потому как нет уже этого в вашей Книге. Но о витязе читала. — Ратибор ничего не понимая, удивленно смотрел то на Ан, то на Сакиса, ожидая разъяснений.

— Может объясните о чем разговор. — Старик взъерошил свои и без того не прилизанные волосы, провел ладонью над столом, произнося волхву на древнем языке. Результатом было образовавшееся густое облако материализовавшееся в потрепанный временем огромный манускрипт. Не совсем обычный. Обернутый в кожу, он состоял из побуревших от времени, тончайших медных страниц. Старик был доволен произведенным впечатлением, лишь усмехнулся в усы.

— Догадываетесь что это? — Ан с большой осторожностью коснулась кончиком пальца края книги. Ратибор лишь кивнул головой.

— Конечно. Наша Ценность такая же. Была.

— А теперь слушайте внимательно мои дорогие друзья. Я знаю не много, но о пророчестве ведаю. Мы, дети Светлых Иерархов, спаяны одной жизненной цепью и разрыв ее грозит всем нам гибелью. И вот чем я смогу вам помочь.