Притча о судьбе

Глава 42

Далия

После войны прошло двадцать пять лет, и объединение обоих миров в один было медленным, изнурительным процессом. Светила немедленно склонились передо мной, следуя за источником силы. Но тени — они сражались с Райкеном зубами и ногтями. Они были отвратительны по своим идеям и методам, но после долгого, деспотичного правления мужчины, наконец, оказали своим женщинам ту милость, которую они заслуживали.

Тем не менее, нужно было следить и за светилами, и за тенями. Всякий раз, когда мы уходили слишком надолго, они ссорились, и это было некрасиво.

Вот тут-то и вмешивался Киеран. Новый самопровозглашенный король теневых существ вступался всякий раз, когда какая-либо из сторон выходила из-под контроля. К счастью, и светила, и тени склонны были бояться этих существ. И он, и Габриэлла наслаждались своим пребыванием в Ином Мире, часто выбирая то место своим отпуском, но их ноги оставались в обоих мирах в качестве Лорд Зимнего и Леди Весеннего двора.

Их свадьба была настоящим безумием, декор колебался между «смертью зимы» и «жизнью весны». Там были распустившиеся цветы и снег, смесь холодного и ароматного воздуха в сопровождении разномастных нарядов, и все же это было самое красивое, что я когда-либо видела.

Эти двое любили друг друга больше самой жизни.

Осенний двор все еще спорил о том, кто примет титул Лорда или Леди, но мы с Райкеном решили позволить им самим разбираться.

У нас и так было достаточно забот.

Детский смех эхом разнесся по саду, прервав ход моих мыслей, и Эулалия вышла из-за живой изгороди, издав многострадальный вздох, прежде чем сесть рядом со мной.

— Никогда не заводи детей, — сказала она.

Я только рассмеялась, потому что знала, что она любила этих двух малышей даже больше, чем Финна. Он так и не смог уговорить её на союз душ, пока всё, что не потребовалось — один взгляд в глаза их первенца.

— Я не планирую, по крайней мере, в ближайшее время, — засмеялась я, толкая ее в плечо.

Уголки ее глаз приподнялись в улыбке, когда она увидела своих сына и дочь.

— Бьюсь об заклад, Райкен грызет удила ради детей.

— Да, но, к счастью, для этого у меня под рукой есть Матильда.

Хотя провидица большую часть жизни проводила в уединении со своим возлюбленным Балаамом, раз в год она приходила ко мне с особым подарком — зельем, подавляющим течку. Я была безмерно благодарна за него, а вот Райкен — не очень.

Матильда погибла во время войны, как и Эулалия и бесчисленное множество других. Хотя я хотела спасти их немедленно, я знала цену. Так что, со временем, я возвращала их души, медленно, но верно.

Однако некоторые души спасти не удалось. Некоторые из них хотели двигаться дальше.

Эйден и Джордж.

Их смерть ударила по Брэндону сильнее всего, и, хотя он страдал много лет, не зная, горевать ему или осуждать, он наконец смирился. В конце концов, они сделали все, что могли, чтобы загладить свою вину.

Габриэлла отреклась от короны Камбриэля и назвала Брэндона своим преемником, но он не хотел быть королем, не после того, как увидел, как власть соблазняет тех, кого он любил, к коррупции, и поэтому он сделал Камбриэль демократией. Теперь он был Лордом Брэндоном Камбриэльским, а его муж — Лордом Хеншаллом из первой страны.

— Редмонд приедет сегодня? — спросила Эулалия, как только Финн и Райкен вошли во двор.

Редмонд стал немного отшельником, предпочитая проводить большую часть времени с Ореллой в лесу. Тем не менее, всякий раз, когда мы с Райкеном пускались в авантюры, эти двое занимали наше место в качестве регентов Страны Фейри.

Прежде чем я успела ответить на вопрос Эулалии, в небе пронеслась жар-птица, издавая успокаивающую мелодию.

— Вот и он, — сказала я, поднимая глаза и встречаясь с ним взглядом.

Редмонд протиснулся мимо них и бросился ко мне. Я едва удержалась на ногах, когда его руки обхватили меня.

— Дочь! — крикнул он мне в ухо, звук был оглушительным. — Ты с нетерпением ждешь отпуска?

Я высвободилась из его объятий и улыбнулась.

— Да. Вы сможете со всем здесь справиться?

— Конечно, — ответил он, приподняв уголки губ.

Бессмертие ему шло. У меня закончились тома, которые он мог бы прочесть, и поэтому мне поручили собирать книги из странных, экзотических миров. Хотя Редмонд вообще не обладал магией, у него была родственная душа, странность, которой никогда не существовало до них двоих. Впрочем, как и у жар-птицы.

Райкен и Финн подошли, и Финн поприветствовал свою пару долгим поцелуем, в то время как рука Райкена обвилась вокруг моей талии, а губы скользнули по моему лбу.

Мой пристальный взгляд привлекли два кружащихся серебристых глаза, глубокие озера света и тьмы, в которые я никогда не устану вглядываться.

— Все готово, Райкен?

Он улыбнулся в ответ.

— Габриэлла и Киеран обосновались в Ином Мире. Они будут следить, пока нас не будет.

— Хорошо, — ответила я, чуть не выпрыгнув из собственной кожи, когда Орелла появилась передо мной.

Мы уже опаздывали, и я не хотела пропустить это знаменательное событие, поскольку это был наш последний визит в этот странный земной мир.

Я повернулась к своим друзьям и сжала руку моего мужа.

— Скоро увидимся.

С этими словами мы отправились в путь. Золотой свет окутал нас, собираясь в лужицу у наших ног — врата в новый мир, который я успела полюбить.

Мы приземлились на краю тротуара среди толпы смертных, и нас приветствовал шум и суета активного города. Мы поторопились убрать наши крылья и скрыть наши короны.

Его — костяные белые рожки, торчащие из его волос, мои — золотой обруч, врезанный в мой лоб.

— Ты готов? — спросила я Райкена, изучая черты его лица.

Иногда силы тени становились слишком темными для него. Иногда он боролся, но всякий раз, когда он это делал, мы быстро преодолевали это.

Любовь была сильнейшей силой в мире.

Он ответил пожатием моей руки.

— Рожден готовым.

Машины проносились мимо нас, когда мы переходили улицу и направлялись к бару, в который она скоро приедет. Последние двадцать четыре года мы приходили в этот мир по одной причине — сюда, к Селин, сестре-близнецу моей души.

Каждый год она переезжала из города в город, не имея никаких связей, будь то друзья или семья. В этом году она оказалась здесь, в Новом Орлеане, убегая от сил, как известных, так и неизвестных, совершенно одинокая и потерянная, отчаянно ищущая утешения. Но она была умной и хитрой, идеальной копией своей второй половинки.

В этом мире не было магии, или, по крайней мере, такой, о которой кто-либо знал. Однако люди здесь взывали к магии, жаждали ее. Несмотря на то, что они не знали, что это такое, они нашли другие способы ухватиться за неё.

Их призывы к волшебству нашли выражение в формах искусства и литературы. Куда бы вы ни повернулись, везде было изобилие историй, музыки, фотографий, картин, архитектуры и движущихся картин, каждая из которых могла рассказать свою историю. А еда — восхитительная еда. Было так много видов, наполненных аппетитными ароматами и специями. Это был целый волшебный мир сам по себе.

Селин, она изменила бы отсутствие магии. Она изменила бы все.

В то время как моя вселенная призывала к порядку и равновесию, их вселенная призывала к хаосу.

У меня не было никаких сомнений в том, что они добьются успеха.

Над нами звякнул колокольчик, когда мы вошли в тускло освещенный бар, и я подняла голову, чтобы поискать его.

И вот он сидел на краю стойки, роскошно одетый, с темными взъерошенными волосами и ярко-зелеными глазами. Он был так похож на Малахию которого я когда-то знала, но в этой жизни его звали Мэлис, и это имя подходило ему даже сейчас.

Селин не знала, что именно в этот день она встретит здесь родственную душу, но он знал.

— Мы должны убить его, — проворчал Райкен, забираясь на табурет, когда его глаза впились в брата.

Я хлопнула его по груди и заняла место рядом с ним.

— Он совершенно другой человек, у него нет воспоминаний о том, что было когда-то. Оставь его. Даже он заслуживает шанса.

Райкен что-то проворчал себе под нос и опустил голову.

Прозвенел колокольчик, и вошла Селин. На ней было облегающее красное платье, от вида которого кружились головы, пока она прокладывала путь в пространстве. Мэлис поднял взгляд, и хитрая ухмылка тронула уголки его губ.

Селин налетела на Райкена, ее руки похлопали его по груди и одежде.

— О, прости.

Я улыбнулась ей, и темные брови нахмурились, как будто внезапно осознав связь того, что мы виделись год за годом. Покачав головой, она двинулась дальше, нацелившись на следующую незадачливую жертву.

— Она взяла их? — спросила я у Райкена, и он усмехнулся, полез в карман и показал пустой бумажник, который держал в руках.

— Хорошо, — сказала я, наблюдая, как она движется по стойке, натыкаясь на одного бедолагу за другим.

Там были тысячи долларов, по крайней мере, их хватило бы до следующего года. Однако это был наш последний год, когда мы были здесь.

Скоро она уйдет туда, куда даже я не смогу последовать.

У меня перехватило дыхание, когда она села рядом с Мэлисом, ее рука хитро скользнула в карман. Даже Райкен замер, его грудь вздымалась от затаенного дыхания.

Пальцы Мэлиса схватили ее запястье, поднимая его, обе руки демонстрировали бумажник, зажатый между ее пальцами.

Она была хороша, но он был лучше… на данный момент.

Я поднялась со своего табурета и встала перед моим мужем, моей второй половинкой, всем для меня, и прижалась губами к его губам. Его рука обвилась вокруг моей талии, притягивая меня ближе, когда он углубил поцелуй.

Я отстранилась и улыбнулась мужчине, который был готов умереть за меня, сражаться и лгать ради меня.

— Пойдем что-нибудь перекусим. Я слышала, здесь замечательная еда.

— Ты слышала это от меня, — заявил Райкен. — Не приписывай себе всю мою тяжелую работу.

Во время нашего последнего путешествия в этот мир он расспрашивал о лучших городах, где можно поесть, приводя в ужас всех, с кем говорил. Я тихонько хихикнула, когда Райкен поднялся и согнул руку.

Я приняла его предложение и позволила ему проводить нас до двери, но не без того, чтобы бросить последний, долгий взгляд на двоих позади меня.

Пока они вдвоем отправлялись в путешествие по городу с призраками, с опасностями и потерями, я была более чем готова жить долго и счастливо.

Конец.