Принцесса на измене

Глава 12 Треугольник

Большую часть следующих суток я проспал (аллилуйя!), притом почти без сновидений — если не считать встречу с ошарашенной Леу, которая была в шоке от наших внезапных событий. Но, к счастью, согласилась временно оставить яйца на Ханну и Лидиэль и смотаться сюда, забрать Ильзу с маленькой Рагной и Хелену с маленьким Мишем. «Две немагических женщины и двое детей верхом на драконице — что может пойти не так⁈» — довольно едко спросила она, но спорить не спорила. Проснулся я рано с утра на следующий день — как раз вовремя, чтобы явиться к дому старосты и насладиться спектаклем, которым стало возвращение Мишеля. Для ценителей, конечно. Для людей непосвященных ничего особо драматичного не происходило.

Картина маслом: во двор старостиного дома, где Кэтрин устроила импровизированный штаб, въехал гигантский белый носорог, увешанный тюками (как я понял, максимум всяких полезностей, которых удалось спасти с погибшего корабля). На носороге сидел Мишель, в белой мантии Посвященного Света, да и сам по себе красавец хоть куда. Навстречу из дома старосты вышла Кэтрин, свежеумытая, в чистой одежде, но с обветренным лицом, короткой стрижкой чуть подлиннее мужской и собранно-деловая — в таком виде она больше всего напоминала мне Ханну из старых снов. Только моя самая боевая жена любила воображать себя в более нарядной голубой с золотым шитьем форме Королевских рыцарей, а Кэтрин сейчас выглядела «рабочей волчицей» государственной обороны — коричневый бригант, серая форма, только алая нашивка пограничной стражи выделяется ярким пятном. В таком утилитарно-боевом обличье даже ее удивительная красота не сразу считывалась! По крайней мере, мною, уж не знаю, что там Мишель увидел.

В общем, они с Мишелем создавали невероятной силы сценический контраст, практически «принц и простушка». Ну или «принц и скромная героиня», кому что больше нравится. Я лично оценил.

Самуил остановился посреди двора, Мишель спрыгнул с него и пошел к крыльцу, где соляным столбом застыла Кэт. Она качнулась ему навстречу, но явно удержала себя. Мишель остановился от нее на расстоянии метра в полтора — прямо социальная дистанция! И сказал:

— Привет, Кэтрин. Семь лет не виделись.

— Привет… — сказала Кэтрин с широкой улыбкой. — Я очень по тебе соскучилась!

Потом все-таки шагнула к нему навстречу и обняла. Мишель обнял ее в ответ, но надо было видеть это объятие! Оно продлилось секунды полторы и было эталонно-обезличенным, как будто эти двое боялись прижаться друг к другу чуть сильнее из боязни, что отпустить уже не получится.

Говорят, драма стоит от комедии на расстоянии половины шага. Я вот как раз в этот момент не знал, то ли сопереживать обоим, то ли давиться неловкими смешками — настолько это выглядело болезненно и забавно одновременно! И при этом взгляд отвести не мог. К счастью, из дома выбежала Хелена и положила конец этой ужасающей сцене.

— Мишель! — обрадованно воскликнула она, вложив столько нежности в это имя, сколько даже мне не всякий раз перепадает от Миры, самой ласковой из моих жен. — Как я рада вас видеть! Здоровы ли вы? Все ли хорошо?

На людях они всегда были на «вы», и в данном случае Хелена, вероятно, изображала великосветский этикет для семьи старосты и для нескольких околачивающихся во дворе членов отряда.

Мишель взял руку жены и поцеловал, тоже очень нежно.

— Мне не угрожало ничего серьезного. А вот вам, мадам…

— А шторм⁈ А поединок с этой ужасной подводной лодкой⁈ А скорый марш через здешние леса⁈ Тогда как мы с Мишем всегда были в полной безопасности — нас ведь защищали барон и баронессы Ильмор!

Кэтрин бочком-бочком начала отходить от любящей парочки, но Хелена пригвоздила ее следующей фразой:

— А потом еще и под охраной капитана Грэйвз! Ох, Мишель, я так благодарна твоей старой подруге — она оказала нам неоценимую помощь! Если бы тот форт занимал кто-то другой, мы могли бы попасть в такие неприятности — мне даже представить страшно. Не говоря уже о том, что она замечательно провела нас по лесу! Спасибо вам еще раз, Кэтрин!

— Я… да я ничего… — пробормотала Кэт. — Вот Рагна…

— Рагна — это отдельный разговор, — твердо произнес Мишель. — Но тебе, Кэтрин, я тоже неимоверно обязан. Ты спасла Хелену и младшего Миша — я твой вечный должник.

— Ты и так мой вечный должник, — фыркнула Кэтрин почти сердито. — Я сколько раз твою задницу раньше выручала!

— Душераздирающее зрелище, — произнес сбоку от меня Колин. — Даже не знаю, смеяться или плакать.

Я оглянулся на него. Двухстихийный маг тоже выглядел с иголочки, что неудивительно: он приспособился чистить и гладить костюм двумя своими видами магии не хуже, чем Мишель магией Света. А вот физически он слегка осунулся: морской бой и немедленный марш-бросок по лесу ему явно тоже не просто так дались. Однако держался бодро.

— Не говори, те же чувства, — вздохнул я.

— Ты бы поженил их, что ли, — Колин понизил голос до почти слышного шепота. — Как Избранник Любви, все дела.

— Вот так просто взял и поженил? — скептически поинтересовался я.

— Ну да. Подошел, соединил руки и сказал: «Объявляю вас мужем и двумя женами! Живите с этим». И сбежал куда подальше, пока они разгребаются.

— Накануне той заварушки, которая нам предстоит? — я усилил скепсис в голосе. — Не поинтересовавшись, что думает по этому поводу бог Света — вдруг да выпнет Мишеля из Посвященных? Я уж не говорю о том, что моя покровительница, вообще-то, не поощряет полигамию. Она для меня сделала исключение в силу проклятья Черного вдовца, и потому что, похоже, ей это показалось забавным. А тут ситуация, в принципе, вполне житейская… Они и без богов могут договориться.

Знавал я несколько таких семей еще в мою бытность в другом мире. Обычно, правда, они все равно в итоге распадались, причем иногда довольно странным образом: один раз муж ушел к третьей молоденькой, когда выросли дети, а женщины остались жить вместе «бостонским браком». Но некоторые существовали достаточно долго и, вроде бы, не доставляли участникам серьезных психологических травм.

— Ты плохо знаешь Миша, — фыркнул Колин. — Ну да, вы сколько, меньше восьми лет знакомы? А я с ним вдвое дольше дружу. Нет, уже больше чем втрое, надо же! Мишу сейчас сорок пять, да? А познакомились мы, когда ему было двадцать. Забавный такой был мальчишка, еще серьезнее, чем сейчас. Он жене изменять даже без благословения Света не станет. Собственно, бог Света так и выбирает себе людей — тех, кто соответствуют его этике. А не налагает на них сверху нерушимые обеты своей волей!

— Если жена согласна, это разве измена?

— Ты плохо знаешь Миша, — повторил Колин.

Впрочем, тут во двор въехал принц Бэзил, и нам волей-неволей пришлось отвлечься. Мальчишка просиял, увидев меня, тут же направил лошадь ко мне.

— Андрей! То есть барон Ильмор, прошу прощения! С вами столько всего случилось! Мишель мне рассказал основное, но я хочу услышать от вас — пожалуйста-пожалуйста! Во всех подробностях! Вы уходили из Дерхавена под прикрытием гигантского голема⁈ А потом еще схватились с древним личем и могучим артефактором из другого мира⁈ И ваша жена пожертвовала собой, но вы вселили ее в новорожденную девочку⁈ Как, как все было⁈

Его глаза и лицо горели таким отчаянным любопытством, что и более жестокосердный человек, чем я, не мог бы отказать!

В общем, я просветил принца Бэзила, насколько смог, потом отвел его к Мириэль, чтобы она в подробностях рассказала ему про то, как перехватывала первый отряд, посланный, чтобы поджечь наш гостевой особняк, и как потом снимала на крышах стрелков с «базуками». Плюс он еще захотел увидеть новорожденную Рагну, вежливо добавив: «Если это возможно, конечно же, и если я никого не потревожу!»

Ошеломленная Ильза и ее еще более ошеломленная свекровь, естественно, не отказали целому наследному принцу. Тем более, что Рагна бодрствовала, бодро махала маленькими красными ручками в люльке и кривила ротик в странных движениях, высовывая язычок и показывая голые десна.

— Баронесса Ильмор, я вам очень обязан за то, что вы защитили мою сестру и племянника! — произнес принц Бэзил самым официальным тоном, глядя на маленькую розовенькую девочку.

В ответ Рагна пустила пузырь. Может, она и слышала его слова, и может, даже поняла — но вряд ли могла даже повернуть голову в ответ! Что там, ей и движения рук и губ вряд ли особо подчинялись.

— Я ей передам, когда в следующий раз увижу во сне, — пообещал я. — Она же сама наверняка ответила бы вам, что благодарностей не стоит, потому что она просто выполняла свой долг в отношении близких и тех, кто попал под ее защиту.

— Мишель, я хочу сказать, граф Аню, говорит, что когда человек просто выполняет свой долг, нужно быть ему еще более благодарным, чем если он делает что-то просто так, — серьезно проговорил принц Бэзил. — Потому что очень мало людей в принципе принимают долг достаточно серьезно и способны ответственно его выполнять! Всякий раз, когда встречаешь такого, будто то мужчина, женщина или ребенок, надо особенно его ценить и приближать к себе.

— Это так, — кивнул я. — Граф Аню — исключительно мудрый человек!

«Но все равно идиот», — добавил я мысленно.

Мишеля все не было — накрепко он там застрял со своими женщинами! Так что мы с Бэзилом, Колином и Мирой успели немного обсудить последующие действия без него. Точнее, Колин и Бэзил рассказали нам, что Мишель планирует делать.

— Если «Ива» так осмелела, что аж впрямую нападает на принца и принцессу, значит, они тут уже очень крепко окопались, — возбужденно говорил Бэзил. — И Мишель считает, что они где-то в направлении Даринского хребта! Надо найти их базу и разбить ее как можно скорее! Потому что, возможно, они готовят государственный переворот — иначе зачем вообще нас убивать? Возможно, стакнулись с моим двоюродным дедушкой Роем и планируют посадить на престол его самого или дядю Эйбрама!

— У нас не так уж много сил, — заметила Мириэль. — Да, есть я, есть Колин. Теперь есть еще Ночка. Мы втроем — ударный кулак, хотя нашу с Колином силу могут обрубить артефакты. Мишель с его магией Света может помочь против некромантов, если лич был не один. Ну и благословит всех Светом, тоже немаловажное подспорье — хотя против маготеха «Ивовой ветви» этого будет недостаточно! Андрей тоже кое-что может, но именно как боевика его использовать расточительно. И главное: нет Рагны, то есть поднимать покойников мы больше не можем. При этом обычных бойцов у нас не то чтобы много. А там наверняка будет массовка, может быть, даже те же орки-наемники, которых поставили именно на охрану основной базы. При наличии артефактов нам нужно больше войск «на земле».

— Леу привезет наших орков, — сказал я. — Не всех, всех пятьдесят мужчин из рода Раввикилей даже она на такое расстояние не увезет. Но где-то десять-пятнадцать добровольцев, которые захотят хорошо заработать — да. Может, даже двадцать, но ей тогда придется здесь хорошенько поохотиться, прежде чем лететь назад.

Бэзил просиял.

— Как здорово! Барон Ильмор, вы такой молодец, что до этого додумались!

— Мира подсказала, — улыбнулся я. — Сказала, что как бы ни развивались события, лишними они не будут!

— Баронесса, вы настоящая находка! — воскликнул Бэзил.

— Строго говоря, я не баронесса, — с усмешкой покачала головой Мириэль. — Единственная из всех жен Андрея!

— Как так⁈

— Я обычно не поправляю, если ко мне так обращаются, но юридически я, вообще-то, мыслящий артефакт. Это значит, что никакого титула у меня быть не может, я вообще не разумное существо по законам этого мира. И Андрею не жена, а движимое имущество.

— Возмутительно, — твердо сказал Бэзил. — Не знаю, согласится ли отец, но когда разберемся с этой ситуацией, я приложу все силы и все мое влияние, чтобы это исправить!

Мы с Мирой переглянулись. Бэзил выглядел не то чтобы смешно, говоря это, но я тотчас вспомнил слова Мишеля: мальчик пока слишком прекраснодушен и плохо представляет, как делаются настоящие дела в коридорах власти. Захочет ли он растрачивать свои «власть и влияние» на пусть полезного, но и без того лояльного союзника, когда получше вникнет во внутридворцовую кухню?

— Буду очень благодарен, ваше высочество, если вы этого добьетесь, — сказал я.

Интерлюдия: Хелена и Мишель Аню

Маленький Миш спал после обеда, Хелена не хотела его будить, поэтому для разговора повела Мишеля на сеновал рядом с домом старосты — место, которое будило в бывшем странствующем паладине довольно нечестивые воспоминания. Именно на деревенском сеновале, прячась от дождя во время дальнего похода за грибами и ягодами, они когда-то и сошлись впервые. С четким условием от Кэт: «Только не думай, что я теперь приму предложение твоего папки, пойду дальше учиться и выйду за тебя замуж!»

Впрочем, он тут же привычно запретил себе думать о Кэтрин: когда он с Хеленой, этого не следовало делать. Даже если до Кэт сейчас почти что рукой подать…

Вместо этого Мишель прижал жену к себе, как только они остались одни, зарылся лицом в ее изысканно уложенные волосы, сейчас пахнущие не лучшим алхимическим настоем, а лесной травой. Глубоко, крепко поцеловал, стремясь успокоить себя: вот она, здесь, рядом, живая, родная, с ней ничего не случилось! Еще бы Миша взять на руки, но так тоже неплохо.

Хелена горячо ответила на поцелуй, но по ее реакции Мишель понял: завалить ее на сено сейчас не получится. А жаль. Он, пожалуй, мог бы выкроить минут пятнадцать… Хотя нет, не жаль. Хелена нуждается в куда более вдумчивом подходе, за четверть часа ничего хорошего не получится — не тот она человек. Это с Кэт они, бывало, справлялись и за десять минут, порой даже пару раз, когда очень уж не терпелось, а времени не было.

Да что такое, ведь запретил же себе думать!

Не получалось.

Впервые увидев ее за семь лет, Мишель почувствовал, что его как будто в сердце ударили. Она, кажется, стала еще красивее — он не думал, что это возможно.

Хелена отстранилась, серьезно поглядела на Мишеля своими прекрасными темными глазами.

— Миш, я тебя очень люблю, больше жизни люблю, — сказала она тихим голосом. — И никогда в жизни не отпущу тебя. Даже если ты сам захочешь уйти, буду сражаться сама и просить богиню Любви, чтобы ты полюбил меня вновь! Я знаю, это возможно.

— О чем ты говоришь? — Мишель почувствовал острую вину в сердце, и при этом твердо знал, что не виноват: он действительно любил Хелену, любил искренне и горячо, настолько, что если бы она сейчас сказала ему: «Я хочу развестись, » — он умолял бы ее передумать. И в то же время — он знал, что стал для нее плохим мужем. Целует ее — а сам думает о другой женщине! Куда это годится?

— О том самом, — Хелена глубоко вздохнула. — Знаешь, похоже, ты был прав — у меня снова не пришли месячные очищения, очень может быть, что я беременна.

Мишель ощутил горячую радость с сильнейшей тревогой пополам. Радость — потому что ему так этого хотелось, и потому что он надеялся, что в этот раз будет дочка, похожая на Хелену. Тревогу — потому что его беременная жена только что прошла через тяжелые опасности, и кто знает, что еще ей предстоит! Минимум полет на драконе!

— Ты помнишь, как опасно проходила беременность Мишем, — продолжала Хелена. — Я не знаю, что сказал бы мне дворцовый лекарь сейчас, но я не хочу рисковать, пусть даже чувствую себя хорошо. Это значит, что, к сожалению, если все подтвердится, следующие семь или даже восемь месяцев…

— Ничего страшного, — Мишель взял ее за руки. — Глупышка. Это такие пустяки. Конечно, я подожду.

Одновременно ему стало легко, хоть и чуточку грустно. Оказывается, все это время его мучила… даже не возможность выбора, а вероятность такой возможности. И сейчас вдруг этот новый факт их жизни четко напомнил ему, что все это иллюзия. Семья и дети — вот что главное. А детская любовь и взрослая дружба… Ну что ж. Со всем этим можно жить.

Главное, что Кэтрин жива и здорова, прочее преодолимо.

— Иными словами, я хочу, чтобы ты поговорил с Кэтрин, — неожиданно закончила Хелена. — А если получится, то и не только поговорить. И даже не жди, пока я улечу. Наоборот, лучше, пока я здесь. Чтобы не прятаться друг от друга. Чтобы не было потом неловкости.

— Что⁈ — Мишелю пришлось напрячь весь самоконтроль, чтобы не сжать ее руки крепче, до боли.

— Я сказала именно то, что хотела! — в полутьме сеновала Хелена запрокинула к Мишелю красивое, нежное лицо. — Ты ее любишь. Она любит тебя. Я не возражаю.

— Да ты… — Мишель подавил гнев, ответил спокойно. — Хелена. Я не знаю, за кого ты меня принимаешь. Но я так не могу. Это не жизнь. Это не семья. Нельзя изменять жене с любовницей и оставаться верным клятве паладина! Нельзя!

— Ты ведь не считаешь Андрея Вяза плохим человеком, — заметила Хелена.

— Они женаты все вместе! У них общее хозяйство!

— Я тоже хочу Кэтрин в наше хозяйство! Ты не понял еще? Нам с Мишем давно нужен собственный начальник охраны — особенно учитывая происходящее! А ты все никак не мог никого найти. И теперь, с двумя детьми, это еще важнее! Если девочка — ладно, она в династических расчетах почти не будет учитываться. А если снова мальчик?

Мишель вновь почувствовал резкий укол вины, но и гнев не думал отступать.

— Ты обвиняешь меня в том, что я плохо обеспечиваю вашу с сыном безопасность?

Хелена глубоко вздохнула.

— И не думала! Но если ты очень хочешь со мной поссориться, вместо того, чтобы подумать головой и решить проблему, то, пожалуйста, ссорься! Меня воспитали так, что я должна делать то, что хочет мой муж.

Вот это Мишеля чуть не рассмешило, несмотря на прочие его эмоции. Впрочем, всерьез сердиться на Хелену было невозможно — не тогда, когда она так надувала губы! Опять же, последнее дело злиться и кричать на беременную женщину.

— Как раз у Андрея и есть ключ к решению, — сказала Хелена. — Вот пойдем прямо сейчас к нему и попросим поженить нас с Кэтрин! Всех троих.

— Ты с ума сошла⁈

— Отнюдь. Это ты сходишь с ума от разлуки с любимой, а я как раз в здравом уме.

— Кэтрин не согласится!

Хелена хмыкнула очень нетипичным для себя тоном.

— Спорим? Если она согласится, то ты позволяешь мне сесть на Черногривого.

— Я и так тебе позволю, когда его немного лучше объездят! Хелена, ты… ты… — Мишель вдруг понял, что не находит слов. Внезапное предложение жены словно перевернуло мир с ног на голову, сделало невозможное возможным и наоборот. Все же он нашел слова: — Ничего не получится! Полигамия неугодна Творцу…

— Отсутствие любви неугодно Творцу. Неверность неугодна Творцу. И потом, я готова заплатить сколь угодно неблагополучным рождением в следующих жизнях, если это сделает тебя менее несчастным в этой!

— Ты-то тут при чем⁈ Это ведь я…

Хелена чуть улыбнулась.

— А я не хочу смириться с уготованными мне испытаниями и пытаюсь найти обходной путь.

— Какими испытаниями⁈

— Смотреть, как мой муж все более несчастлив с годами. Смотреть, как он отдаляется от меня. Смотреть, как он теряет интерес к семейной жизни по мере того, как растут наши дети…

— Хелена! Как ты можешь думать, что…

— Миш. Мне двадцать пять. Тебе сорок пять. Из них ты знаешь Кэтрин чуть ли не сорок. Если говорить совсем откровенно, что я могу противопоставить вашей общей истории? — почти грустно спросила Хелена. — Титул? Детей? Титул тебя не интересует. Дети вырастут. И что дальше? Быть несчастливыми вдвоем? Или попытаться построить по-настоящему крепкую семью — втроем?

— Ты слишком надолго загадываешь!

— Я все-таки урожденная Хемпстед, — вскинула брови Хелена. — Моя семья играет вдолгую.