Прибыток в доме с секретом

Глава 38. Сам выгнал – сам призову

Никогда глава семьи Верхолётовых не думал, что ощутит такой силы воздействие… и от кого – от собственного внука!

Разлетелся прахом его собственный запрет, поставленный когда-то на волю внука и пользование им его даром, начал замирать, слабеть его собственный морок…

– Стой! Не смей! – крикнул он. – Я… готов рразделить с тобой власть в рроду! Но ты должен прривести женой ту ворроницу! Прредставляешь, какой мощи у вас будут птенцы!

– Ты так ничего и не понял? – Крамеш невесело пожал плечами, не отводя глаза. – Мне не нужна власть, не нужен такой ррод, и уж, конечно, я не собирраюсь выбиррать жену таким обрразом!

– Дуррак! Мы, наш ррод в шаге от успеха!

– Нет… Если ты услышишь кого-то кроме себя и вникнешь не в свои пыльные фолианты, а просто задумаешься, то поймёшь, что моррок никогда не давался, когда его пытались выловить насильно. Когда ворроны и ворроницы сводились вместе, только чтобы получить нужное поколение птенцов, а их дети в свою очерредь были вынуждены так же служить идеям порроды. Мы не молочные корровы. Более того, я думаю, что именно эти попытки и довели Верхолётных до такого плачевного ррезультата.

– То есть… ты всё-таки думаешь прро наш рррод! – высокомерно усмехнулся дед. – Давай же… загляни в себя, пойми, что ты – такой же, как и я!

– Я никогда не был таким и никогда не стану похожим на тебя! И тебе уже не позволю моррочить так, как ты это делал! – Крамеш никогда не думал, что сможет, выстоит, справится против деда, но тот неожиданно быстро сдался, прикрыл глаза рукой, обмяк, прислонившись к стене.

– Хоррошо! Ты победил! – с трудом выговорил он. – Теперрь главенство в рроду – твоё! Берри всё в свои лапы.

– И не подумаю. Я не веррнусь!

– Но у нас больше нет моррочника, – дед отвёл руку и изумлённо воззрился на Крамеша.

– Вот и чу́дно!

– Ты хоть прредставляешь себе, что с нами будет?

– А что?

– Мы же лишимся всех нам служащих!

– Ничем не могу помочь. Более того, даже не посочувствую. У ррода довольно денег, чтобы без прроблем жить, хотя, полагаю, с этого дня срредств будет значительно меньше.

– Это ещё почему? – дед как-то странно бодро держался для того, кому только что заблокировали его дар.

– Потому что ты вторгся на территорию моего рработодателя.

– Птенца, за которого мы собиррались выдать замуж Крранию? – небрежно фыркнул дед.

– Нет, вовсе нет. Открой дверрь спррава от тебя, – велел Крамеш, и дед неожиданно обнаружил около себя эту самую дверь.

Потянув её на себя, он внезапно оказался в богато обставленном кабинете, где за столом восседал какой-то странно знакомый тип.

– Крамеш, я рад, что ты справился, – кивнул тип внуку. – Теперь иди… у тебя дел много.

– Кто ты такой и как смеешь рраспорряжаться ворроном моего ррода! – начал было дед, сообразив, что Крайн беспрекословно послушался типа, шагнув назад и закрыв за собой дверь.

– Нда… говорят, что иногда мудрость теряется по дороге и старость приходит одна, а вы, похоже, от своей мудрости крыльями отмахивались и лапами отлягивались! – пожал плечами тип. – Вы что, не соображаете, что вы сами выгнали внука из рода, отреклись от него, лишили воли использовать его дар.

– Это моё дело! Я выгнал, я и обратно прризову!

– Нет. Уже не примете. У него есть его собственная воля, и он, вот странность-то какая, не собирается быть вашим рабом.

– Он не рраб. Он наследник!

– Да ладно… Вот как вредно закукливаться и отдаляться от окружающего мира – теряется связь с реальностью! – посетовал незнакомец.

– Да кто ты такой, чтобы мне тут что-то выговаривать? – взвился Верхолётный, уставившись на типа за столом.

– Ну, я так и предполагал… Бедняга Крамеш, конечно, стал сильнее, но опыта у него маловато, чтобы выключить такого изощрённого специалиста, – кивнул тип, ничуть не смущаясь воздействию морока такой силы, что вокруг даже пространство начало потрескивать.

Вообще-то дед специально поддался, сделал вид, что его воля сломлена, рассчитывая, что обрушит на внука эту силу, как только тот немного отвлечётся. Он никак не ожидал, что Крайн куда-то уйдёт, а с ним будет общаться кто-то непонятный.

– Да кто ты такой?! – заорал глава рода, понимая, что все его усилия проходят мимо объекта, как вода в песок.

– Я-то? Кто я такой? – светловолосый кудрявый тип с неожиданно яркими синими глазами легко встал из-за стола, обогнул его и стремительно шагнул к деду Крамеша, чуть задев его плечо.

– Ты… какой-то актёр? Я тебя помню – были афиши! И что-то ещё есть… – только и успел выговорить Верхолётный, а потом замер, так и не договорив.

– Ну вот, а то «кто такой», «кто такой»… – удовлетворённо кивнул Соколовский, обходя вокруг объекта. – Ладно, сам ты уже ничего такого сделать не можешь, а поговорить нам всё равно придётся!

Стряхнув невидимую пылинку с другого плеча Верхолётова, Филипп вернулся за свой стол и с комфортом устроился в кресле.

– Ты… что ты сделал? – хрипло заорал дед Крамеша, с внезапным ужасом ощутив, что начатое внуком не просто продолжено, а окончательно выполнено. – Я не могу дозваться до дара!

– И не сможешь! – жизнерадостно сообщил ему Соколовский. – Ты уже столько всего натворил этим своим даром, что обойдёшься и без него! Так, потом повоешь! Ты, если ещё не понял, вообще-то вчистую проиграл!

– Да от тебя сейчас ничего не останется! Воздействие снимется, если тебя убрать… Мои вороны тебя просто заклюют! Да, ты силён, но что ты можешь против сотни воронов! – прохрипел дед.

– Проблемка у вас, неуважаемый… – с малоправдоподобным сочувствием вздохнул Филипп. – Нет у вас больше никакой сотни воронов! Те шестьдесят пять, которые были заморочены, опознаны, отловлены, морок с них снят, и они отпущены по домам. Кстати, очень на вас сердятся, прямо аж до крайности. А остальные тридцать пять пытаются остаться в живых. Пока более-менее получается, но это так… просто потому, что мы не особенно жаждем кого-то тут прикончить. Нет, если будут очень нарываться, то это дело такое – напали – получили. Кто я такой, чтобы отказываться, если враг упорно жаждет дойти до своего печального конца!

– ЧТО? – голос Верхолётного всё больше напоминал карканье. – Ты… ты уничтожил мой ррод!

– Я? Да ну, что вы! Это вы сами его уничтожили! – парировал Филипп. – Вы напали на мою территорию, пытались навредить моим сотрудникам и подчинённым.

– Да я прро тебя и знать не знал!

– То-то и плохо. Хотя даже если бы знали, вряд ли бы вас это остановило – вы же привыкли быть повелителем и господином, вам подчинялись и поклонялись, вот разум и притупился.

– Ррразум? Да как ты смеешь?

– Правду говорить? – понимающе покивал Соколовский. – Действительно, и как я смею… Как? Честно? С удовольствием! Я ваше племя терпеть не могу!

Верхолётный злорадно расхохотался:

– Ну, хоть это хоррошо! Ты отомстишь за меня молодому дуррню, которрый прренебррёг своим долгом!

– Вы про Крамеша? Да с чего бы это? А! Я забыл предупредить. Видите ли, у меня просто терпение такое… выборочное. Вот Крамеш, например, мне служит под клятвой. Вран – работает. Крылана и её муж – соседи и приятели. И моё отношение к воронам их никак не касается.

– Служит под клятвой?

– Да, и, кстати, спасибо вам большое! Вот прямо благодарность выношу.

– За что? – подозрительно прищурился дед.

– Как за что? За Крамеша, конечно. Если бы вы его не выпнули из рода вашими невыносимыми вывертами и экспериментами, не стал бы он наёмником, и никогда я бы не получил его службу.

– Так он – ррраб? Прросто твой рраб? – презрительно прищурился дед.

– Пленённый после нападения, – уточнил Филипп. – Точно так же, как и вы. Ему нечем было платить, и он отдал мне свою верность и службу, а вы? Чем заплатите виру? Или предпочитаете покончить с позорным итогом ваших действий? Так вы не стесняйтесь, это я запросто…

Ворон отшатнулся. Почему-то он никак не мог уяснить, что действительно попал в крайне серьёзное и сложное положение. Ну не было ранее в его жизненном опыте ничего подобного. Более того, и у предков не было – это вызывало исключительно мерзкое ощущение отсутствия опоры.

– А! Никак не дошло? Думаете, я шучу или преувеличиваю? Да пожалуйста, посмотрите хоть на своих сородичей.

Филипп махнул рукой на стену, и ворон с неожиданным проворством отпрыгнул подальше – стена истаяла, и в открывшемся провале была прекрасно видна гонка немыслимо прыткой и ловкой ящери за его воронами.

«Пррoклятый! Не совррал. Эти не под морроком! Эти – рродовые ворроны», – понял дед, глядя, как практически ощипанные, прилично побитые и истошно орущие родичи, как толпа тараканов, разбегались от выпадов наслаждающейся ящери, причём в этой беспорядочной гонке дед увидел воронов из всех напавших на дом отрядов.

Знал бы он, что каждое «подразделение» было прилично потрёпано разными обитателями владений Филиппа Ивановича, потом отсортировано бдительными гусями, которые имели особый нюх. После этого те, кто пришли не по своей воле, были загнаны к Крылане и Лелланду на снятие морока, а те, кто принадлежал к роду Верхолётных, препровождены к уже заскучавшей по развлечениям ящери.

Ну правда, что такое? Только дали игрушки, а потом рраз, и отняли! А она, может, только в раж вошла.

Так что, когда воронов ей вернули, ящерь, ощутив вкус и азарт погони за многочисленными мишенями, решила ни в чём себе не отказывать, поэтому ни разу не церемонилась!

Нельзя сказать, что вопли родового «расходного материала» как-то сильно трогали главу рода, он и сам не стеснялся их жёстко наказывать при малейшей провинности, но… но без них роду конец.

«Я пока не могу пользоваться дарром… Нет, я не веррю, что это навсегда! Я всё рравно найду способ его веррнуть, но пока этого не случилось, ррод будет беззащитен. А нападать на нас будут! Точно будут! По кррайней мерре те, кто был захвачен и рработал на нас. А значит, мне нужно веррнуть живыми этих воронов».

Вывод был сделан очень быстро, и глава рода Верхолётных повернулся к Соколовскому.

– Что тебе нужно? Сколько ты хочешь, чтобы мы все покинули твои владения живыми и неврредимыми… ну, не более поврреждёнными, чем сейчас, – уточнение было вполне своевременным, потому что ящерь догнала наиболее густопёрого из воронов и с азартом человека, гадающего на ромашке, начала ощипывать его перья.

– Мне нужно… много чего! – хищно ухмыльнулся Соколовский, который начал находить некоторое удовольствие в общении с проштрафившимися вороньими родами. – Например, земля около заповедника… Вы знаете, о чём я говорю. Чудесные места, чудесные! А ещё…

Через час дед Крамеша, не потерявший ни одного пера, чувствовал себя абсолютно ощипанным!

– Торргаш! – прошипел он. – Сквалыга!

– Нет, ну что вы… Просто победитель! – со скромной улыбкой отозвался очень довольный Соколовский. – И, да, внучечка ваша вас как? Интересует?

– А за неё ты что захочешь? – обречённо уточнил Верхолётный.

– Всего ничего… один интересный камушек, смекаете?

– Что? Ты и про него знаешь? – проскрипел ворон.

– Так внучечка и сказала, что он у вас оказался. Такая, знаете ли, востроглазая вороничка…

Намерение деда добраться до Крании и всерьёз заняться её воспитанием стало крепче алмазной грани!

– Хоррошо! Я отдам всё, о чём мы договоррились, и камень… когда доберрусь до дома.

– Нет-нет. Документы на передачу собственности мы с вами сейчас заверим нотариально, зачем нам лишние проблемы с оформлением? И вы мне поклянётесь, что возвращать ничего не станете. Зачем вам такие искушения и лишние расходы на юристов? – понимающе усмехнулся Соколовский. – А вот камушек пусть привезёт кто-то из ваших ворониц. Можете позвонить и дать команду.

Соколовский не заметил, какой диковатой радостью вспыхнули глаза старого ворона, который увидел возможность изменить ход событий.

Он достал телефон, позвонил жене и скупо описал ситуацию, произнеся только ей одной известный словарный код.

– Я всё поняла. Выезжаю. ВСЁ привезу! – заверила его вороница.

– Ну вот и чудненько. А мы с вами пока к нотариусу пройдёмся. Тут недалеко – он в соседней комнате нас дожидается, – довольно кивнул Соколовский.

– А эти? – дед кивнул на воронов, которые уже едва-едва уворачивались от игруньи-ящери.

– Ну, пусть побегают ещё – а что? Это стимул, чтобы вы быстренько всё подписали, – разулыбался Соколовский, который вообще-то ждал от этой беготни получения дополнительного эффекта.

Нотариус с помощником действительно дожидались в соседнем помещении, документы на передачу владений были подготовлены стремительно, подписи сторон заверены ещё быстрее.

Наконец-то Соколовский придирчиво и со знанием дела проверил последний документ и отправился проводить нотариусов к выходу, а дед Крамеша, злобно ухмыльнувшись ему в спину, дождался, пока закроется дверь, потянул из кармана телефон и… почувствовал на себе пристальный и очень недобрый взгляд…

Поворот головы налево обеспечил ворону лицезрение здоровенного гуся, которого вот только что тут не было!

Шелест перьев справа сообщил о том, что гусей вообще-то двое, и тот, который справа, точечным броском ухватил телефон, ловко выдернув его из руки.

– Да я вам сейчас шeи пoсвoрра…

– Ощиплют не хуже ящери! – сообщил Соколовский, входя в комнату. – Неужели же вы думали, что я вас просто так тут оставлю, и даже без присмотра? Ну… как вы так меня недооцениваете, аж обидно!

«Ничего-ничего… надо немного подождать! – бормотал про себя дед, дожидаясь жену. – Она-то всё сделает как нужно!»

Жену, которая прибыла через час, проводила в комнату какая-то рыжеволосая женщина средних лет, которую дед Крамеша ещё не видел, правда, видели многие из его рода… Видели и уж точно не забудут.

– Отпустите моего мужа! Я привезла вам камень! – вороница с гордо поднятой головой шагнула навстречу Соколовскому, протягивая ему руку для пожатия.

А он… в ответ насмешливо покачал головой:

– Ну-ну… Я не жму руки врагам. Сейчас люди этого мира уже позабыли, почему этого делать не надо, но я-то знаю, что перстни разные бывают, да?

Он рассмеялся прямо в лицо воронице:

– Неужели же вы могли подумать, что я не учую запах яда, которым наполнена полость у вас в кольце? Или не опознаю, чем пропитан мешочек, в котором лежит камень? А! Ещё есть пузырёк с редкой ядовитой гадостью у вас за отворотом рукава. Право же… не стоило так тратиться – все эти средства дорогие и уникальные!

Вороница кинулась на врага, и тут же была поймана гусями.

– Нет-нет, не нужно делать резких движений… Понимаете, вы же только что ещё и на супругу попали! – сообщил затосковавшему Верхолётному Филипп. – Ну вот, целенаправленное покушение на меня… Вы же сами осознаёте, что я не могу это просто так спустить, правда? Так… что у нас там ещё ценное имеется? А! Знаю! Есть у вас, по слухам, несколько редчайших книг по травам и их свойствам. Вот этим и возьму за отравительницу! Путь дочка ваша привезёт. Вы только предупредите её, чтобы приехала спокойно, без вот этого всего, а то у меня терпение, знаете ли, тоже не безграничное, а я уж и не помню, кто мне его так долго испытывал…

Улыбка сияла белизной, а в глазах был такой обжигающий лёд, что Верхолётные сочли за лучшее пока не нарываться.

– Камень положите на поднос! – приказал Соколовский. – А кольцо и пузырёк с ядом отдайте гусям.

– Потррравите птиц! – ухмыльнулся дед.

– Нет, им это не угрожает, – отозвался хозяин дома и положения, аккуратно взял поднос с алым бархатным мешочком, в котором хранился выторгованный камень, и покинул помещение.

Гуси забрали переданное, нырнули за дверь и буквально сразу же вернулись, не оставив «гостям» ни малейшего шанса изменить расстановку сил.

Они так и караулили высокоранговых пленников, не давая им сдвинуться с места или обменяться какими-то словами – моментально поднимали такой крик, что говорящего было попросту не слышно.

Соколовский вернулся в гостиницу, когда ему сообщили, что прибыла мать Крании и Крамеша.

– Что? Книги привезены, а начинки в них нет? Разумно! Я уж и не знаю, чем бы ваш род вас выкупал – разве что кубышку распечатывали бы, – весело сказал он очень мрачной воронице. – Кстати, ваш муж теперь без морока. Я не стал его отпускать с остальными, которые действовали не по своей воле, – он всё-таки член вашего рода. Так что сами с ним будете разбираться.

– Где мои рродители и моя дочь? – сквозь зубы спросила она, не обратив ни малейшего внимания на известие про мужа.

– Родители вон там, а вашу дочь я сейчас приведу к выходу.

Соколовский действительно проводил Кранию к тяжёлым резным дверям и усмехнулся, глядя на воссоединившееся семейство:

– Позвольте дать вам всем совет – забудьте, что вы знали Крамеша, и ещё – НИКОГДА не пытайтесь перейти мне дорогу или как-то навредить мне и моим подчинённым – у вас осталось уже не так много влияния и имущества, можете не расплатиться.

Верхолётные едва сдерживались, чтобы не ответить негодяю, который так лихо низверг их с высоты почти сбывшейся мечты в зияющую пропасть.

Не выдержала, конечно, самая юная и неумная – Крания закричала:

– Я прoкли…

– Замолчи! – раздался голос очень красивой вороницы, которая шагнула к собравшимся из-за полуоткрытой двери.

– Да кто ты такая, чтобы мне указывать? – взвизгнула Крания. – Я прoкли…

– Всё, что ты пожелать захотела сейчас, на тебя прилетит ворроновым перром! Ты хотела сгyбить, значит, вспомнишь не раз, эта память не дрремлет под чёррным кррылом! – нараспев произнесла Крылана, которая и так едва-едва сдерживалась, чтобы не разобраться с дальними родственниками.

– Что? Что ты сделала? – хрипло ахнула мать Крании.

– Она получила обратно своё прроклятие – она-то знает, что думала пожелать. И как только она захочет кого-то уничтожить, пожелать зло и осуществить это, все её посылы будут пррроисходить с ней самой.

– Ааай, – вскрикнула Крания, на ровном месте споткнувшись и врезавшись всем телом в стену.

– Ну и зачем было мечтать о том, что я так ударрюсь? – пожала плечами Крылана. – Ты лучше подумай, что я ещё могу с тобой сделать за твои планы!

Крылана повернулась к главе рода, посмотрела ему в глаза, взметнулись чёрные волосы, словно она стояла в ветреном потоке.

– Никогда не пытайтесь прриблизиться ко мне или моим близким, а уж тем более наврредить! И уговоррить не думайте – мне ваши игрры не интерресны! Иначе… я не Сокол, мне никакая вирра и не понадобится.

***

Два дома отстояли друг от друга на приличном расстоянии. В одном царили стылые сумерки, отчаяние и лютая злоба:

– Она… да она же мечта! Мечта нашего ррода! Она бы пррославила нас. Она была бы корролева ворронов. Всех ворронов по эту сторрону. Все кланялись бы нам! – метался по своим комнатам глава рода, и ему казалось, что крылатые тени предков летят следом, оглушительно каркая, а на самом деле вокруг были только облезлые, ощипанные и пораненные родичи, которые разбегались кто куда – взлететь пока не мог ни один.

– Крайн и она – и наш ррод был бы непобедим! Почему всё пошло не так?!

На этот вопрос он не мог найти ответа…

Разорённые хозяйственным Соколовским родовые владения, дичайший позор и крушение всех упований и планов, потеря драгоценного камня и ценнейших книг… Всё это меркло перед тем, что род остался беззащитен перед обиженными и униженными соседями, Крайн навечно потерян, а Крания явно не в себе.

Она была накрепко заперта в своей комнате, впрочем, Крания и не могла куда-то выйти – мать и бабка напоили её очень сильным снотворным, потому что она бесконечно желала каких-то гадостей окружающим, и мать с бабкой боялись, что она себе что-то сломает или попросту расшибётся.

Второй дом, а точнее, норушные владения, напротив, сияли всеми огнями.

– Ну, победа! Полная виктория по всем фронтам, – улыбался сам себе Соколовский. – Даже то, что не собирался, они мне на подносе преподнесли! Кстати, Рууха, убери, пожалуйста, эту ядовитую шкурку с камня. Касаться-то мешочка очень опасно даже в перчатках.

– Это я тебе на слово поверю – я с таким ядом не сталкивалась. – Рууха подбросила на ладони горящий шар, направила его, и он попал точно в центр подноса. Мешочек вспыхнул и мгновенно истлел, полыхнув мерзковатым бурым пламенем.

– Пепел тоже убрала… – кивнула на поднос Рууха. – Он мне не понравился.

– И правильно, очень неприятная штука, – согласился Соколовский, бережно убирая поднос с камнем в сейф. – Ну что, как там наша ящерь?

– Представляешь, устала наконец-то. И гуси, памятуя о своём наказании, которое ты им назначил, загнали её всё-таки в ловушку, благо она стала как раз подходящего размера!

– Ну, наконец-то! А то сколько можно… Я просто с наслаждением отнесу её туда, где на неё есть управа. Пусть с ней её хозяйка и разбирается.

– Когда полетишь?

– Ну, пока чуть погожу… Надо понаблюдать за обстановкой, да и Крамеш нуждается в присмотре – он же всё-таки вернул себе волю морочить по желанию…

– Думаешь, сорвётся? Он же под клятвой.

– Да, но воспитывался он в диких условиях. Клятва клятвой, мне-то он навредить вряд ли сможет, но кроме меня много кто есть на свете. Так что доверяй, но проверяй.

Соколовский прекрасно помнил, как доверял первому своему другу, который был именно что ворон. И чем это всё закончилось, тоже помнил. Так что по граблям решил не плясать, ибо он – человек разумный.