Предатель крови

Глава 25. Воплощение

Что я могу сказать об этих летних каникулах? В сущности, ничего особенного. Миссис Лонгботтом снова пригласила наших родителей на чай, и те нанесли визит, но вели себя настолько сдержанно, что я и не понял, рады они нас видеть или нет. Правда, папочка, узнав о наших успехах в учебе, поглядывал одобрительно, а мамочка долго ахала, выслушав историю о монстре (хотя родители, как приближенные к Дамблдору лица, наверняка уже всё знали). Перси на этот раз с ними не явился — он корпит над учебниками, сказал папочка, наверстывает упущенное, а то пропадает целыми днями у кого-то из однокурсников, видимо, тот ему помогает с практическими занятиями.

«Что ж вы-то не поможете?» — мог бы я спросить, но промолчал.

Так или иначе, этот тягостный визит закончился благополучно, мы распрощались и выдохнули с облегчением. А потом нас ждал сюрприз: миссис Лонгботтом в награду за успешную учебу повезла всех троих на море. Не в Ниццу, конечно, и не на Лазурный берег, и даже не в Брайтон, а всего лишь в Блэкпул, но и то показалось нам с Джинни настоящей сказкой! Говорю же, мы никогда не видели моря! И хоть оно тут даже в июле было прохладным, мы не вылезали из воды, пока не приобретали синеватый оттенок, а потом отогревались на пляже… Самое замечательное — тут не было маггловского порта, больших толп туристов, а цены радовали умеренностью. Одним словом, две недели пролетели, как не бывало, и я был уверен, что первая поездка на море запомнится мне навсегда.

— Жалко, что ты этого не видел, — сказала Джинни Тому, когда мы уже вернулись в дом миссис Лонгботтом.

— Почему, видел, — усмехнулся он. — В ваших воспоминаниях.

— Обещал же не соваться к нам в головы без спросу, — напомнил я.

— Если я не буду этого делать, вы еще, чего доброго, влипнете в неприятности, — ответил Том. — Лучше уж проконтролировать… И нет, в ваши фантазии я не лезу, так что не красней, Джиневра. У тебя и так на лице всё написано.

— Что это у меня там написано? — нахмурилась сестренка.

— Всё, — повторил Риддл и гадко улыбнулся. — Хватит болтать! За работу, а то вы совершенно разленились, и это всего за две недели! Представляю, что с вами стало бы за два месяца без моего присмотра…

— Деградировали бы, не иначе, — буркнул я. — До состояния магглов.

— Если бы! Скорее уж, домовиков… хотя нет, — сам себя перебил Риддл. — Домовики прекрасно владеют магией, пусть и специфической, а у вас в одно ухо влетает, а из другого вылетает! Правда вам, что ли, беруши купить?

— Опять! — взвыл я, поняв, что он прочитал мое воспоминание о разговоре с Луной. — Том, ну хватит уже, а? Если ты в реальном мире начнешь читать всех направо и налево, а потом выдавать их маленькие тайны, тебе тёмную устроят, будь ты хоть круче Гриндевальда!

— В реальности это будет не так просто делать, а инстинкт самосохранения у меня на высоте, — парировал Том.

— Да неужто? — хмыкнула Джинни. — То-то тебя к василиску понесло…

— Я же не просто так к нему полез, я принял меры безопасности, — фыркнул он, — и не заговаривай мне зубы! Не хочешь заниматься, так и скажи.

Потом он помолчал и добавил:

— Скоро конец июля, если не ошибаюсь. Скоро вернется Луна, и тогда…

Джинни невольно поежилась. Мне тоже стало не по себе, а судя по лицу Невилла, тот и вовсе перепугался. Одно дело — думать, мол, когда-нибудь мы все-таки попытаемся вытащить Тома из дневника, а совсем другое — знать, что скоро придется заняться этим вплотную.

— Не переживай заранее, Рональд, — сказал мне Риддл. — В худшем случае, у вас просто ничего не получится.

— Это, несомненно, утешает, — ответил я, хотя у меня немного отлегло от сердца. Он ведь мог сказать «вы все умрете».

Тем же вечером Джинни притащилась посреди ночи ко мне в спальню (да-да, я уже считал розовую гостевую своей, к хорошему быстро привыкаешь), плюхнулась рядом и трагически засопела.

— Отстань, — сказал я. — Я все знаю. Ты переживаешь за Тома, боишься не справиться и так далее. Но ты же слышала, что он сказал? Не выйдет теперь, придется обождать…

— Слышала, — мрачно ответила она, — только он соврал. Вернее, не договорил. В худшем случае действительно ничего не выйдет, только и мы пострадаем. А как сильно, неизвестно.

— Это он тебе сказал? — Я машинально нащупал тетрадку под подушкой. На месте…

— Нет, но это и так было ясно. Он, когда врет, не смотрит в глаза, я давно заметила.

— Он ведь так смотрел, только когда пытался нас легилименции обучить!

— Вот именно, — хмыкнула Джинни. — Может, конечно, у него просто привычка такая… Он вроде бы и в лицо тебе глядит, но чтобы прямо глаза в глаза — почти никогда, я нарочно пыталась его взгляд поймать, не вышло.

— Ну, мы давно знаем, что врать он горазд, — вздохнул я, — но деваться нам теперь некуда. Если только закинуть этот дневник куда подальше и забыть о нем, как о страшном сне!

— Нет уж, — сказала сестра. — Мы обещали. Даже если не выкидывать тетрадку, а спрятать, я, например, все время буду думать, что Том все еще там, в этом зале, сидит на подоконнике и смотрит за окно. И деться ему оттуда некуда…

— Не дави на жалость, — поморщился я. — Мы обещали, стало быть, сделаем, что сможем. Иди спать, а?

Джинни обиженно фыркнула и ушла к себе, а я долго еще лежал без сна и думал о том, как же все это будет происходить. Так ничего и не надумал, а пытаться расколоть Тома не стал — он был слишком уж крепким орешком, точно не по моим зубам!

Утро встретило нас несколькими новостями сразу. Их озвучила миссис Лонгботтом, читавшая после завтрака почту и свежие газеты.

— Пишут, что Дамблдор восстановлен в должности директора, — сообщила она.

— Малфой, наверно, трость сгрыз от злости, — не удержался я. Все же знали, кто инициировал отстранение директора!

— Зря ты недооцениваешь Люциуса, — прекрасно поняла меня миссис Лонгботтом. — Он малоприятный человек, но одного у него не отнять — он прекрасно чувствует, когда нужно остановиться или вовсе сдать назад. Кое-кто намекал мне, что многие попечители действовали под давлением, а когда это вскрылось, Малфой живо пошел на попятный. Правда, так и не выяснено, кто же нападал на учеников, но больше происшествий не было, так что… — тут она явно процитировала кого-то: — «Можно считать, что директор устранил угрозу, но из врожденной скромности и благородства предпочел сохранить свои деяния в глубокой тайне. Мистер Малфой также действовал из лучших побуждений, стараясь оградить жизнь и здоровье учащихся от неведомой опасности». Ну что вы смеетесь, дети?

— Бабушка, это кто написал? — хихикая, спросил Невилл. — Надо же так и тем, и этим… м-м-м… подлизаться к ним, в общем!

— Статья под псевдонимом, — улыбнулась она. — Но автор в самом деле умелый подхалим! Что до прочего, Дамблдор действительно вернулся, ну а Малфой усиленно делает вид, будто им в самом деле двигало благородство и желание спасти детей.

— Ну, Драко ведь тоже был в школе, так что он почти и не солгал, — сказала Джинни. Она сосредоточенно вязала крючком салфетку. Миссис Лонгботтом посоветовала ей это занятие для успокоения нервов и концентрации внимания. Первые несколько дней, я знаю, Джинни у себя в спальне топала ногами и швыряла катушки ниток в стену, потом успокоилась и даже освоила простенький узорчик. И приучилась разговаривать, не спуская петли и не теряя нити беседы, а между делом заглядывать в учебник. Том тоже ценил многозадачность, ему это понравилось, но засадить нас с Невиллом за вязание он даже не пытался, и на том спасибо!

— Вот именно, — кивнула миссис Лонгботтом, — и теперь вовсю продвигает свой образ защитника обделенных детишек. Сознайтесь, это ваших рук дело?

Мы переглянулись, и Невилл ответил:

— Наших, бабушка. Правда, мы только намекнули Драко кое на что, а он сказал отцу, наверно. Ну а тот уже развил идею, ты же сама говорила, он чует, откуда ветер дует!

— Ну, дело хорошее, — усмехнулась она, — я тоже кое-что пожертвовала в этот его фонд… Хм, а это о чем?

Она углубилась в газету, нахмурилась, потом кивнула нам:

— Пишут, из Азкабана сбежал опасный преступник.

— Разве оттуда можно сбежать? — удивилась Джинни.

— Как видишь, можно… Сириус Блэк?! — миссис Лонгботтом даже газету выронила, но тут же подхватила ее и принялась внимательно изучать заметку. — Невероятно…

Мы переглянулись, ничего толком не поняв. Вернее, фамилию-то я слышал, и неоднократно, у нас в родне тоже Блэки затесались, а у Драко мать — урожденная Блэк, но про этого типа я что-то ничего не мог припомнить.

— Это тот, кто выдал тому-кого-нельзя-называть родителей мальчика-который-выжил, — пояснила она, видя мое недоумение.

— Бабушка, а нельзя называть их как-нибудь покороче? — спросил вдруг Невилл, насупившись. — Скажем, Волдеморт и Поттер, а?

— Невилл! — начала было миссис Лонгботтом сурово, но вдруг осеклась. А потом сказала: — И правда что, он давно сгинул, а мы имени боимся! Тьфу, вот ведь головы людям задурили…

Она углубилась в чтение, а мы снова переглянулись, потому что снова никто ничего не понял.

— Надо написать Андромеде, — бормотала миссис Лонгботтом. Я припомнил — так вроде бы звали тетку Драко, вышедшую за магглорожденного. — Что за… Ох ты!

— Что такое, бабушка? — не выдержал Невилл.

— В этом году… — она выдержала паузу, — школу будут охранять стражи Азкабана. Опасный преступник хочет проникнуть туда, а если он сумел сбежать из тюрьмы, то попасть в школу ему будет легче легкого!

— Да кто он такой, этот Блэк? — спросила Джинни с любопытством.

— Крестный Гарри Поттера, — ответила миссис Лонгботтом. — Предатель и убийца.

— Но Поттер-то ему зачем? — удивился я.

— А ты не понимаешь? Волдеморт развоплотился, столкнувшись с Гарри. Его приспешники… кто умер, кто в тюрьме, кто в бегах, лишь единицы сумели удержаться на плаву! Как думаешь, кого они винят во всем этом?

— Поттера, — за всех ответил Невилл. — Но почему Блэк опомнился только сейчас? Раньше-то до Гарри добраться было — раз плюнуть, он ведь с магглами жил, а не в Хогвартсе!

— Откуда мне знать? — пробурчала миссис Лонгботтом.

— А что за стражи Азкабана, — не отставал от нее внук.

— Ты что, не помнишь… — я вовремя осекся, не договорив «Том же рассказывал», но вовремя исправился: — Тюрьму сторожат дементоры. Это всем известно.

— Да, точно, — сконфузился Невилл. — Совсем позабыл… И что, теперь они будут возле школы?!

— Именно, — мрачно сказала миссис Лонгботтом. — Безобразие, конечно, но, кажется, власти считают это единственным способом обезопасить Поттера…

«Вот и та пакость, о которой говорил Том», — прочитал я в глазах сестры. Н-да, если в новом учебном году нас будут охранять дементоры, Хогвартс точно покажется не лучше Азкабана! И вот в такую-то радость и намерен выбраться Риддл… С другой стороны, он прав — я предпочел бы, чтобы он был рядом во плоти и с волшебной палочкой наперевес!

— Идите, дети, — велела она, — мне нужно написать несколько писем. Кстати, мистер Лавгуд пишет, что они вернулись с курорта. Думаю, завтра или послезавтра они нас навестят.

Мы переглянулись. Ну вот, ждать больше нечего!..

Разумеется, Луне ничего не стоило убедить отца оставить ее на пару дней с нами — мы соскучились друг по другу, а ему нужно разобраться с делами, не отвлекаясь ни на что, все-таки месяц отсутствия — не шутки, если у тебя нет толкового управляющего! Миссис Лонгботтом милостиво согласилась, заявив, что Джинни необходима женская компания, иначе она вырастет сорванцом, и Луна водворилась в сиреневой спальне. Очень в ее стиле, я бы сказал…

— И когда? — только и спросила она, когда мы собрались вчетвером в нашей здешней штаб-квартире.

— Завтра бабушка собирается в гости к миссис Тонкс, — проинформировал Невилл. — Хочет что-то там обсудить по поводу беглого Блэка и охраны школы. А она если туда отправится, то надолго, в прошлый раз они у нас встречались, так от завтрака чуть не до полуночи просидели, всё сплетничали! А уж если к ним профессор МакГонаггал присоединится, то бабушка и заночевать там может…

— Ну вот он, наш шанс, — без особого энтузиазма произнес я, а Джинни кивнула. — Осталось узнать, что нам потребуется для возрождения Тома. Идем, спросим, что ли?

Как выяснилось, нам не требовалось ничего, только дневник и мы сами. И, признаюсь, когда на следующий день мы собрались под кустом сирени в саду (сирень была старая, раскидистая, ветви опускались чуть не до земли, так что получился настоящий шалаш), мне было очень не по себе.

«Всё просто, — прошептал Том-из-дневника, — сядьте кругом, тетрадь положите в его центр. Левую руку положите на тетрадь, да, ладони друг поверх друга, а правую — на плечо соседу, чтобы замкнуть круг. А теперь закройте глаза и постарайтесь вспомнить меня…»

«Тебя забудешь», — подумал я, но выполнил требование и зажмурился. Вспомнить, говоришь? Ну… лицо помню, развевающуюся мантию, привычку сидеть на подоконнике, сцепленные за спиной руки, горящие азартом глаза… горящие глаза…

Помню, у меня сильно закружилась голова, и я стиснул плечо Невилла, чтобы не потерять сознания. Тщетно: эти глаза становились все ближе и ближе, я падал в них, бесконечно долго падал в пылающую черноту, пока не сорвался и не рухнул в бездну…

Очнулся я от того, что кто-то без лишней нежности хлестал меня по щекам.

— Эй, давай, приходи в себя, — услышал я сквозь шум в ушах смутно знакомый голос. — Рональд, чтоб тебе ни дна, ни покрышки! Подъем!

Я с трудом открыл глаза — перед ними все плыло, сфокусировать взгляд было неимоверно тяжело, — и увидел над собою поразительно знакомую физиономию. Да, я почему-то лежал навзничь на траве, хотя помнил, что вроде бы сидел.

— О, живой, — весело констатировал незна… да какой незнакомец, это был Том Риддл! Настоящий, живой — это я мог засвидетельствовать, рука у него оказалась очень тяжелой, — в чистой, но немного обтрепанной мантии и старомодных брюках с джемпером под нею. — Узнаешь?

— Получилось? — просипел я.

— Как видишь, — Том отодвинулся, потянулся и огляделся, с наслаждением вдохнув теплый летний воздух. — Хорошо-то как…

Голова у меня постепенно перестала кружиться, я с грехом пополам сел и посмотрел по сторонам. Остальные лежали рядом, все дышали, и на том спасибо! Я потормошил Невилла, и тот отозвался почти сразу. В смысле, лягнулся, чуть не угодив мне по носу.

— Да очнись ты! — рявкнул я, и это возымело действие: он сел и заморгал, приходя в себя.

Том тем временем поднялся на ноги и, хоть его немного пошатывало, выглядел он неплохо. Но, конечно, в дневнике он сильно приукрашивал если не свою внешность, так одеяние точно.

Я кое-как встал на карачки, подобрался к Джинни, потряс ее за плечо, и с третьей попытки таки привел в сознание. Невилл уже ставил на ноги Луну, которая с огромным интересом разглядывала Тома во плоти.

— Что, не вышло? — со страхом спросила Джинни, хватаясь за мою руку, чтобы принять вертикальное положение.

— Очень даже вышло, — сказал я и посторонился, чтобы не загораживать ей вид на Риддла.

— Ну вот мы и встретились! — сказал он с обычным своим пафосом, но не выдержал и засмеялся. Сейчас Том выглядел не таинственным и загадочным юношей, будущим Волдемортом, а обычным мальчишкой, ненамного старше нас. — А вот это я, с вашего позволения, оставлю при себе…

С этими словами Том ловко подобрал дневник и сунул за пазуху. Луна подошла поближе и осторожно потрогала его пальцем, будто боялась, что он вот-вот растворится в воздухе. Но нет, Том был вполне материален! Джинни пошла дальше, хотела схватить его за руку, но споткнулась и чуть не полетела носом в землю, спасибо, Риддл ее поймал.

— Эге, — сказал он, — здорово я вас вымотал, а? Говорил же, кого одного наверняка убью, вы вон вчетвером едва на ногах держитесь! Перекусить что-нибудь найдется? И чаю горячего послаще, а то девчонки, я смотрю, совсем зеленые!

— Я сейчас домовику велю… — подхватился Невилл, но Том остановил:

— Погоди, я хоть в кустах спрячусь, а то домовик твоей бабушке живо расскажет о каком-то незнакомце… А так да, скажи, что вы хотите устроить пикник во-он за теми деревьями, там вроде бы беседка, да? Действуй!

Невилл утопотал к беседке, вызывать и инструктировать домовика, а Том, прислонившись к толстенному стволу сирени, внимательно уставился на нас.

— Там, внутри дневника, вы были немного другими, — сказал он наконец. — Наверно, я тоже?

— Ага, — подтвердил я, — ты был невыносимо пафосным, носил шелковую мантию и белоснежную рубашку, а еще у тебя не было угрей на носу. И пробор был как по линеечке. И уж извини, потом от тебя не пахло.

— Гхм… — Том невольно потрогал нос и пригладил взъерошенные волосы.

— Но так ты выглядишь живым, а не картинкой, — сказала Луна, а Джинни несколько раз кивнула, а потом добавила:

— Тебе бы переодеться. Ты очень бросаешься в глаза. Мода… гм… сильно изменилась.

— Покажите, во что, я трансфигурирую, — усмехнулся он, — если, конечно, кто-нибудь одолжит мне палочку!

Разумеется, Джинни тут же сунула ему свою.

— Пойдет, — кивнул Том, на пробу взмахнув ею. — Так… что тут у вас носят?

Скажу прямо, в джинсах и тенниске он выглядел совсем не великим и ни капли не ужасным. А сделав себе стрижку, как у Невилла, Риддл вовсе утратил горделивый вид и превратился в натуральную шпану вроде моих братцев.

— Так годится? — спросил он, возвращая палочку Джинни.

— Вполне, — одобрил я.

— Еще спереди волосы укороти, чтобы стояли торчком, — посоветовала Луна. — Или просто взлохмать. Так ты будешь совсем не похож на себя из дневника. Да-да, именно так…

— Отлично, — улыбнулся Том. — А теперь пойдемте перекусим? За полвека я соскучился по нормальной еде!

Что соскучился — это точно, со стола он метал только в путь!

— И что ты теперь будешь делать, Том? — спросила Джинни. После чашки сладкого чая и пары бутербродов к ней вернулся нормальный цвет лица, только она избегала смотреть на Риддла.

— Я же говорил, вернусь в Хогвартс, — ответил тот, делая себе трехъярусный сэндвич. И как в него только помещалось… — Еще целый месяц впереди, я успею придумать, как легализоваться. Рон, я заберу часть шкуры и яда василиска, не возражаешь?

— Нет, конечно, я-то вообще не представляю, кому ее можно загнать и почем, — кивнул я. Хорошо еще, мы прихватили это добро с собой, не рискнув оставить в школе!

— А я представляю. Отлично… Словом, мои маленькие друзья, я исчезаю. Увидимся в Хогвартсе!

— Погоди, куда это ты исчезаешь и как? — не понял я. — Палочки у тебя нет, а аппарации учат только на шестом курсе!

— Рональд, ну что ты, как маленький, — улыбнулся Том. — Думаешь, я не умею аппарировать? Дел-то куча… Мы до этого с вами еще не дошли, но, думаю, дойдем. Как только с защитой разберемся. А что до палочки, это, конечно, проблема, но проблема разрешимая…

— Возьми мою, — предложила Луна. — Я скажу папе, что сломала ее, он купит мне новую, вот и все.

— Спасибо, но не стоит, право, — серьезно ответил Риддл. — Ты же несовершеннолетняя, и если я стану колдовать где-то… словом, не здесь, это живо засекут. Зачем тебе неприятности?

— Погоди-погоди… — сказал вдруг Невилл и ненадолго умолк, как обычно, когда глубоко задумывался о чем-то, а потом выдал: — Том, я знаю, где бабушка хранит дедушкину палочку!

— А вот это совсем другое дело, — кивнул тот. — Зарегистрирована она на взрослого волшебника, а живого или нет, проверять не станут. Только твоя бабушка не хватится пропажи?

— Вряд ли, она очень редко ее достает, — ответил Невилл. — Только на его день рождения, а до него еще далеко, на Рождество и на годовщину их свадьбы, а она весной. И ты же ее вернешь, правда?

— Непременно, — заверил Том, — как только разживусь собственной. Буду очень тебе благодарен, с палочкой всё намного упрощается… С чужой, конечно, колдуется не так легко, как со своей, но это лучше, чем вовсе без ничего!

— Тогда я сейчас принесу, — сказал тот и умчался на этот раз в дом. И правда, не домовика же за такой вещью посылать, это не пикник, он живо протреплется миссис Лонгботтом, и тогда нам несдобровать!

Мы молчали. Признаюсь, мне очень хотелось расспросить Тома, только я никак не мог придумать, с чего начать.

— Ты вроде бы говорил, что владеешь беспалочковой магией, — подала вдруг голос Джинни. — И что-то еще такое болтал про подпорки для хромоногих волшебников…

— Говорил, — ничуть не смутился Том и подпер подбородок сцепленными пальцами. — И повторю. Да, владею. Но пока еще не на том уровне, на котором хотелось бы. Против взрослого волшебника с палочкой — если я не застану его врасплох или спящим, — я пока выйти не рискну. Хотя бы потому, что сил у меня сейчас не так уж много. Вот чуть погодя — другое дело, а пока придется ходить… хм… с костылем.

— Ты совсем-то уж не пропадай, — попросил я. — Может, хоть напишешь?

— Как он напишет, если у него нет совы? — одернула Джинни, хотя ей явно хотелось меня поддержать.

— Мало ли способов? — удивилась Луна. — Сову можно взять на почте. Это недорого. А если вы боитесь, что миссис Лонгботтом что-то заподозрит, пусть Том пишет мне, а я перешлю…

— Хорошая идея, — кивнул Том. — Но частых и подробных писем не обещаю.

— Хоть черкни, что жив-здоров, — вздохнула Джинни. — Ой, да, а как же ты сядешь на Хогвартс-экспресс без билета?

— Можно подумать, их там проверяют! — улыбнулся Риддл. — Проеду безбилетным. А в крайнем случае аппарирую в Хогсмид или камином доберусь, чтобы не светить умениями. Ну а оттуда дойду до школы пешочком и подожду всю ораву у ворот. Дел-то…

— Ну ладно, — вздохнул я. На лице Тома читался неподдельный энтузиазм, но мне было как-то боязно: мир действительно сильно изменился за пять десятков лет, и если наш, магический, эволюционировал медленно, то маггловский… — Слушай, может, тебе хоть в двух словах рассказать, что сейчас у магглов творится? Чтоб ты хоть не стоял, разинув рот!

— Давай, — охотно согласился Риддл, делая сложный выбор между ветчиной и сыром. В итоге он выбрал и то, и другое. — Я слушаю.

— Но я тоже не очень хорошо разбираюсь в магглах, — предостерег я. — Могу рассказать только то, что слышал от отца и читал в книжках и газетах, которые он таскал домой.

— Рональд, поверь, я достаточно хорошо в них разбираюсь, — фыркнул он, — я с ними вырос. Ты мне лучше о веяниях времени расскажи, а человеческая природа ни капли не меняется, уж поверь!

Ну я и рассказал, что мог припомнить. Про всякие изобретения, новые машины, цветные телевизоры, компьютеры, полеты в космос и все в том же роде. К моему некоторому огорчению, Том ничуть не удивился и не взволновался.

— Это все техника, — сказал он. — Привыкну. Я всегда могу прикинуться парнем из захолустья, где телевизор один на весь поселок, да и тот черно-белый, а из машин — разве что трактор да какой-нибудь рыдван двадцатых годов выпуска. А вот с ценами придется разбираться самому… Ну да ладно. Сбуду добро, поменяю у гоблинов деньги на фунты, а там сориентируюсь. За информацию спасибо!

— Не за что, — вздохнул я, и тут вернулся, наконец, Невилл.

— Вот, держи, — протянул он палочку, даже с виду старую, потертую. — Еле вспомнил, как тайник открывается…

— Совсем другое дело! — воскликнул Том, взяв ее и взмахнув на пробу, а потом сказал Луне: — Не в обиду тебе будет сказано, но твоя палочка совершенно не подходит к моему темпераменту.

— Надо было брать мою, — не удержалась Джинни.

— Тогда я мог бы спалить половину сада, — улыбнулся Риддл. — Твоя для меня… хм… чересчур горяча и своенравна. Правду говорят, что палочка выбирает хозяина, и явно по характеру и склонностям… Вилли, а палочка твоего деда из какой древесины?

— Я не помню, — вздохнул тот. — Вот сердцевина — сердечная жила дракона, это точно.

— Уже неплохо. В самый раз, я бы сказал… — Том в два глотка допил остывший чай и поднялся. — Мне пора. Чем раньше начну, тем скорее освоюсь в этом прекрасном новом мире!

— Если что, ты всегда можешь вернуться, — произнесла Луна. — Найдешь мой дом?

— Спрошу, если что, — пожал он плечами. — Ну а сюда-то уж точно дорогу не потеряю… Давайте прощаться, а то нагрянет миссис Лонгботтом, объясняйся с ней…

Нам с Невиллом Том крепко пожал руки, а девочек расцеловал в щеки. Луна восприняла это спокойно, а Джинни сделалась ярко-малиновой (по-моему, у нее даже уши задымились).

— Ну, до встречи! — сказал нам Риддл.

Хлопок — и он испарился, будто не бывало. Если бы не пятая чашка на столе, я подумал бы, что нам привиделось.

— Ну, — сказал я преувеличенно бодро. — Не будем терять времени понапрасну! Том прав — до школы еще целый месяц, и если мы перезабудем все, чему успели научиться, он точно не обрадуется! А получить Круциатус в реальности мне как-то не хочется…

— Точно, — кивнул Невилл. — Я еще попрошу бабушку, чтобы она нам разрешила попрактиковаться с зельями. Ну теми, которые мы уже успели пройти, лишним не будет!

— А под шумок, — поняла его мысль Джинни и чуточку повеселела, — можно вспомнить и то, чему учил нас Том!

— Хорошая мысль, — одобрила Луна. — Всех ингредиентов у нас нет, купить не купишь, сразу спросят, зачем. Вот заодно попрактикуемся их заменять…

— Одна сплошная польза, — заключил я, и мы пошли претворять планы в жизнь.