Повелитель теней. Том 1

Глава 8

— Умри!

Лера навалилась на меня, чтобы я не успел увернуться или скатиться с кровати, но я и не собирался. Тень Саблезубого Марала материализовалась позади Веры и врезалась в её спину развесистыми рогами. Рука с ножом дрогнула, и лезвие воткнулось в стену. Девушки не успели сообразить, что произошло, как я швырнул Веру в стену, а Леру схватил за руку и вывернув, развернул к себе спиной. Они взвизгнули, но тут же заткнулись — видимо, не хотят привлекать лишнего внимания, ещё надеются меня прикончить.

Краем сознания я отметил, что нож они украли из вагона-ресторана. Вот почему Крабогном их не обнаружил — на вещах девушек не было ауры смерти, они пользовались чем придётся. Я поднялся и поправил задравшуюся рубашку. Видимо, моё спокойствие их выбесило — они не перегруппировались, а бросились в атаку вразнобой. Лера накинулась на меня, попыталась провести приём, а Вера, мешая своей подруге, дёрнула меня на пол.

Новички. Их движения были более-менее отработанными, но не слаженными. Девушки, очевидно, знали какие-то приёмы боевых искусств, но плохо использовали на практике. Скорее всего, в убийцы подались недавно, либо же их и вовсе завербовали только для моего убийства. На секунду мне даже стало их жалко — всё-таки я слегка успел к ним привязаться, хотелось дать им шанс одуматься. Возможно, если их припугнуть, то они осознают, в какую опасную профессию сунулись и перестанут маяться дурью.

Саблезубый Марал угрожающе зарычал, его пасть распахнулась, открывая вид на очертания огромных заострённых клыков, и девушки впервые обратили на него внимание — долго же до Веры доходило, что на неё вообще-то кто-то напал сзади. Служанки заметались взглядами между мной и тенью, не понимая, что делать. За это прекрасное представление пришлось заплатить двести тридцатью тенями — слабыми и почти бесполезными, но жаба меня всё равно душила. Все тени, кроме Крабогнома, требовали магической подпитки. А кормить их на местной магической частоте я ещё не умел. Но помимо всего этого, у меня появилась ужасная догадка, которую я собирался проверить чуть позже…

— Поговорим? — миролюбиво предложил я.

— Ты шмякнул меня головой о стену! — возмутилась Вера.

— А вы хотели меня убить. Кажется, это туше. Дамочки, честно скажу, я не хочу вас убивать, — я развёл руками. Даже если они побегут к своему работодателю с докладом, то что они расскажут? Как днём пообедали за мой счёт, а вечером их напугала какая-то бабайка и они не смогли меня убить? — Я отпущу вас, если вы больше не будете мне докучать. Это во-первых. А во-вторых… мне нужна информация, откуда пришёл заказ.

— Ни слова из нас не вытащишь! — рявкнула Лера и встала в боевую стойку.

— Ну, тогда придётся напоить вас сывороткой правды, — с каждой минутой мне всё больше казалось, что я беседую с великовозрастными детьми, которые с бухты-барахты решили стать страшными и опасными убийцами. Происходящее начало меня веселить. — Или вы думали, я вас буду пытать? Отдам на съедение монстру?

Девушки опасливо переглянулись, в их глазах внезапно вспыхнула обречённость, и я отчётливо вспомнил, как в особняке Ломоносовых самоубились «доктора». Развеяв Саблезубого Марала, я швырнул оставшиеся от него клубы чёрного тумана в девушек — если точнее, то заполнил тенями их рты, не позволяя сомкнуть зубы. В какой момент я перестал защищаться, а принялся их спасать⁈ Лера возмущённо замычала, пытаясь выплюнуть тени, а у Веры закатились глаза, и она рухнула в обморок.

— Крабогномище! — позвал я.

В ту же секунду из-под кровати вылезла зловредная тень, подошла к лежащей без чувств Вере и спросила:

— Еда?

— Нет, — я отпихнул Леру, которая собой прикрывала подругу, и обвёл девушек рукой. — Найди у этих прелестных дам зубы с ядом. И выдерни их.

— Хорошо, великан-хозяин, — Крабогном запустил клешни в рот Лере, которую пришлось держать, чтобы не сопротивлялась, и вырвал ей зуб. Повертел его, осмотрел со всех сторон, покачал головой и… выкинул. — Мимо.

— У нас здесь не тир, — я дал ему лёгкий щелбан. — Вырывай, только если полностью уверен! Зубы не волосы, заново не вырастут.

— Понял, великан-хозяин, понял.

Через пару минут Крабогном всё-таки вычислил и выдернул зубы с ядом, на этот раз без осечек. Я освободил девушек от теней, связал их и уточнил у Крабогнома:

— Снотворное ещё осталось?

— На половину поезда хватит, — с удовольствием протянул тот.

— Неси сюда.

Очень скоро обе девушки спали крепким сном. Я уложил их на полки и прикрыл одеялами. Идиллия. План был прост: чтобы Лера и Вера не подняли шум, я их усыплю, а билеты продлю до Адлера. Очнутся они, конечно, раньше, но будет уже поздно. Я ещё раз обдумал сложившуюся ситуацию.

Насколько большая вероятность, что мой таинственный враг пойдёт ва-банк и обвинит меня в массовых убийствах? Низкая. Род Ломоносовых планомерно уничтожают, но делают это официальными путями — не подкопаешься. И очень хотят забрать власть над Родом. А живой и здоровый наследник, пусть даже и в тюрьме, — это здоровая такая палка в колесе. Да и улик против меня полиция не отыщет. Значит, убийства наёмников заметут под коврик. А вот со служанками всё сложнее…

Если после моего побега из особняка Ломоносовых сразу же начали распускать слухи о моих странностях, то Леру и Веру будет логично использовать для поддержания этой легенды. Так и вижу газетные заголовки: «Безумный Соломон избил своих невинных служанок до полусмерти!» К счастью, закон на моей стороне. В Российской Империи до сих пор не до конца отошли от крепостного прав — фактически за побои средней тяжести аристократ мог просто заплатить откупную. Но вот по репутации это всё равно будет ощутимым ударом.

Я вздохнул. По-хорошему девушек нужно было убить. Но рука не поднялась…

Поезд прибывал в Москву через час, и это время я всё-таки потратил на отдых, медитацию и ревизию Изнанки. За последние сутки я потерял тысячу сто пятнадцать теней — мелких и слабых, но… Всё равно это большое число. За всю прошлую жизнь я потратил всего четыре тени, да и то — в самый критический момент. А тут… если брать в сравнении, цифры меня пугали. Но самое ужасное было то, как мне показалось, с каждым моим новым использованием любой способности, тени всё быстрее и быстрее меня покидают. Если так пойдет и дальше. Я лишусь всей своей силы гораздо быстрее, чем думал.

Во время битвы, которая переломила ход русско-азиатской войны, я подорвался на мине и в момент взрыва успел заменить своё тело тенями. А до этого боя и после я копил своих теневых слуг — они усиливали меня и дополняли мои способности своими, как Повелителя Теней. Грубо говоря, их магические таланты гармонично вплетались в мои навыки, и таким образом я расширял свои магические горизонты.

Ну, собственно разве не этого я хотел — опасных приключений, жарких сражений и постоянного развития? В каком-то смысле Николай, чтоб его Изнанка сожрала, Крузенштерн оказал мне услугу. Если бы не его предательство, я так бы и погряз в бесконечных аристократических распрях и захлебнулся государственными делами. А в этом мире у меня словно открылось второе дыхание. Только вот необходимо как можно скорее выяснить, как попасть в Данжи и «пощупать» монстров в прямом контакте. Это и поможет развиваться по местной системе, и даст возможность добывать подношения Богине.

Поезд начал медленно останавливаться. Я открыл глаза, встал и направился к багажному отсеку. В коридорах уже появились редкие пассажиры — сонные, с опухшими и озадаченными лицами. Перед багажным отсеком я снова столкнулся с мужчиной в цилиндре и на автомате с ним поздоровался, отчего бедолага сперва покраснел, потом побледнел, позеленел и поспешно слинял в купе.

Я забрал свой чемодан — тяжёлый, Крабогном постарался на славу, собрал у Раковых много драгоценностей — и вышел на перрон. И куда же мне идти? Москву этого мира я не знал — это свою, родную, изучил как пять пальцев, а здесь вполне мог заблудиться. На выходе из вокзала толпились таксисты-зазывалы. Они жадно оглядывали выходящих на улицу людей, выбирали тех, кто был одет побогаче, и торопились подойти к ним первыми. Я отмахнулся от настойчивых предложений подвезти «задёшево, дорогой!» и направился к торговому центру — «Атриум», как гласила вывеска.

Смартфон Ракова я выкинул в Петербурге, так что мне требовался новый — всезнающий интернет поможет не выставить себя распоследним кретином, который не знает элементарщины.

Пока шёл к чёрно-жёлтому магазинчику «Шмель-лайн», перехватил на себе несколько любопытных, но в то же время опасливых взглядов. Я даже внимательно изучил своё отражение в блестящих витринах — может, ширинка расстёгнута или чем-нибудь вымазано лицо? Нет, всё было нормально. Тогда я уселся на кованую железную лавочку и мысленно призвал Крабогнома — велел ему ошиваться в окрестностях и подслушивать чужие разговоры. Долго ждать не пришлось.

—…так это же Ломоносов! Ну тот, с прибабахом! — на фудкорте, за большим столом сидела компания из четырёх человек. Говорила юная девчушка с зелёными глазами. Она активно жестикулировала и едва ли не захлёбывалась от восторга. — Я слышала, что в кому его ввели специально, чтобы не буянил и не подставлял Род! Об этом же в самой известной газете писали, уж они-то врать не станут!

— Глупости, — фыркнула темноволосая девушка, но тень сомнения всё-таки промелькнула на её лице. — Граф Ломоносов впал в кому из-за неизлечимой болезни.

— А сейчас то есть её вылечили⁈ — воскликнула зеленоглазая девчушка, обрадованная тем, что смогла подловить свою подругу. — Да и вообще, я как его увидела, так сразу поняла, что всё-всё — правда! Мрачный такой, синяки под глазами, а смотрит так, словно загрызть готов!

— Фантазёрка, — улыбнулся накаченный парень с татуировкой на лице. — Если бы я проснулся после нескольких месяцев сна, то ещё не таким бы мрачным был. Просто представь: в течение трёх лет у него умерли все родственники, а потом и он сильно заболел и впал в кому. Да у бедного графа жизнь на его глазах рушилась.

— А жёлтая пресса готова из любого пустяка раздуть повод для скандала, — подхватил седой мужчина с козлиной бородкой. — Конечно, в каждой шутке есть доля шутки…

— Папа, и ты туда же! — возмутилась темноволосая.

Ещё в нескольких местах я услышал подобные разговоры. Конечно же, не все меня узнавали, но слухи разлетаются очень быстро… Такое происходит в любом мире.

Печально, но не катастрофично. Я хмыкнул, вспоминая, как меня костерили на все лады в прошлом мире — многие были возмущены, что безродный выскочка метит в генералы и общается на равных с аристократами.

Я отозвал Крабогнома и зашёл в «Шмель-лайн». Стоит отдать должное продавцу, он вёл себя очень профессионально, хоть и дёргался время от времени, когда я подходил слишком близко. Купив смартфон и сим-карту, я спросил у интернета, как проехать до родового поместья Ломоносовых — виртуальные карты показали, что добраться туда я могу даже пешком. Но не хотелось привлекать лишнее внимание, да и не нравилось мне ощущение, словно я — какой-нибудь гамадрил в зоопарке, на которого пялятся и тычут пальцами.

Поэтому вызвал такси и с комфортом доехал до поместья — трёхэтажного здания, построенного буквой «П». Белые стены и колонны, огромные арочные окна, чёрная треугольная крыша, и всё это великолепие окружено пышным цветущим садом и огорожено высоким забором с острыми пиками. На воротах висел массивный золотой замок.

— Да ладно, — пробормотал я. — Чего-нибудь позаметнее не нашлось?

Я уже потянулся, чтобы взломать его, но вдруг меня прошило разрядом — двести двадцать магических вольт. На пальцах остался небольшой ожог. Я решил провести эксперимент — осторожно приближал и отдалял руку к замку. Когда расстояние между ним и моей кожей становилось около десяти сантиметров, в воздухе начинали потрескивать голубые искорки. Я закрыл глаза и сконцентрировался, анализируя магические выбросы. Они буквально кричали: «Прочь, чужак! Уходи, ты не пройдёшь!»

Я снова дотронулся до замка, и в этот раз мощная волна магии полностью накрыла меня. Каждую клеточку моего тела поджарило магическим током. Я никогда не сидел на электрическом стуле, но уверен — это ощущается именно так. Лишь когда всё прекратилось, я понял, что не мог дышать, и судорожно вздохнул. Теперь от магической защиты особняка Ломоносовых исходила сильнейшая угроза — она обещала меня прикончить.

Да чтоб ты в Изнанку провалилась! Этого я совершенно не ожидал — особняк Ломоносовых не принимал своего владельца.