Повелитель теней. Том 1

Глава 13

Секунда, вторая — когтистая лапа взмыла в воздух и ударила. Действовать нужно было быстро, поэтому я призвал тень Железного Броненосца и создал из неё доспех. На самом деле подобное использование Теней я считал бесполезной тратой ценного ресурса, но выбора не было. Тень растеклась по моей коже, однако под одеждой её не было видно. Я прыгнул наперерез и принял удар на себя — когти врезались в мой живот, но соскользнули, не причинив вреда и издав скрежещущий звук.

— Р-р-р-р-р-ра-а-а-а-а! — гневно проревело одноглазое чудовище. Его кожа слегка задела Тень, и та перекинулась на монстра, вгрызлась в мышцы и кости, причиняя невыносимую боль. Тварь покатилась по траве, пытаясь скинуть невидимого врага.

— Да чтоб тебя Изнанка сожрала! — выдавил я, схватившись за сердце одной рукой, а второй — опёршись о колено. Перед глазами потемнело, на плечи неподъёмным грузом опустилась слабость. Я едва стоял на ногах. Чёрт, чёрт, чёрт! С каждым использованием Теней последствия становились всё хуже и хуже, а цена росла. Я почувствовал, как испарилось огромное количество Теней, и развеял Железного Броненосца.

Одноглазое лихо жалко скулило под качелей, но скоро оно очухается и нападёт снова.

В другой ситуации дворовая территория стала бы отличным полем боя. Расстояние от дома до места, где стоит бобик, достаточно большое, можно не переживать, что монстр влепится в окно и пострадают гражданские. Высокие раскидистые деревья — их, наверное, посадили ещё в прошлом веке — не позволят одноглазому лиху достаточно высоко подпрыгнуть и взобраться на крышу. Однако… Я мысленно вздохнул и окинул дом взглядом — кто-нибудь из жильцов не удержится и выглянет в окно, когда мы начнём шуметь. А демонстрировать Теней и разводить шумиху я пока не хочу.

Так что придётся… имитировать. Хотя, если признаться честно, то особо притворяться и не придётся — магические частоты этого мира давались мне с трудом. Сойду за слабого одарённого, если не буду призывать Тени. Да ещё и это истощение… Как бы не отключиться в самый неподходящий момент.

— Сержант, — окликнул я негромко, чтобы не спровоцировать тварь на атаку. — Я читал об этих монстрах. Их слабость в том, что они не перекинутся на другую жертву, пока не добьют предыдущую. Ни в коем случае нельзя позволить ему ранить ребёнка.

— Хорошо, — в глазах участкового загорелась ядрёная смесь из обречённости и решимости. — Я беру его на себя и позволяю себя поцарапать. А ты хватай детей и драпай отсюда, пока мы с этим циклопом будем скакать по двору.

— Нет-нет-нет, план в другом, — прошипел я. — Я беру его на себя, потому что у тебя нет магии. Ты сдохнешь ещё до того, как мы пробежим полметра! Но у тебя есть табельное. Когда я отвлеку монстра, доставай его и шмаляй по суставам — коленным и локтевым, их проще всего перебить. Тогда тварь потеряет в подвижности, и мы сможем его запинать ногами.

— Звучит как-то слишком легко, — засомневался Коромыслов, но в этот момент одноглазое лихо оклемалось, поднялось на четвереньки и поползло к детям. Я навалился на монстра сверху и взял в удушающий захват, костлявая ладонь накрыла моё лицо, когти впились в кожу. В бою было сложно приспособиться к новой системе магии, поэтому с защитой я слегка запоздал и получил пару несерьёзных царапин.

Вообще-то сержант был прав: одноглазое лихо — непростой противник. Простого человека он без проблем разорвёт на две части. Но я напитал тело магией, поэтому монстр трепыхался подо мной без особых успехов и вслепую колотил по бокам. Всю защиту я направил на кожу, поэтому синяки останутся знатные. Перехватив правую лапу лиха, я прижал его запястье к земле и крикнул:

— Стреляй!

Меня обдало чёрной кровью, я вытер лицо о плечо и повторил то же самое с левой лапой монстра. Выстрел! С ногами пришлось повозиться, Коромыслов очень долго целился, боясь подстрелить меня, но в итоге мы справились.

— А теперь в голову! — азартно прорычал сержант и нажал на курок до того, как я успел его остановить. Черепушка лихо взорвалась, а я мысленно выругался: этого монстра поглотить не удастся, потому что он помер от чужой руки.

Сержант обессиленно опустился на бортик песочницы, вытер испарину со лба.

— Вот поэтому я и не пошёл в «СиДР», — протянул он, растерянным взглядом уставившись в пустоту. — Постоянно сталкиваться с такими страшилищами… Я кончусь через пару дней. Да и детей бы, наверное, не завёл. Как их заводить, если каждый день видишь, какие чудища существуют? Меньше знаю — крепче сплю.

— Через месяц-два привык бы, — я улыбнулся, прекрасно понимая, о чём он говорит. В ученики к великому Анаксагорасу я шёл добровольно, мечтая выбраться из нищеты и защищать родину от монстров. Однако в реальности всё оказалось куда сложнее. И без геройской романтики. — Что теперь? Вызовешь спецов?

— Да, — согласился он и механически повторил: — Да.

Поднявшись, сержант направился к бобику, но по пути остановился у дохлого монстра, нагнулся и пнул его ногой, переворачивая на спину.

— Ух, какая страхолюдина!

Внезапно лихо распахнуло единственный глаз, село рывком и, вцепившись в волосы сержанта, потянуло его вниз, к раззявленной зубастой пасти. Всё произошло за считанные секунды, но мой мозг мгновенно проанализировал ситуацию и вынес неутешительный вердикт: Коромыслов — мертвец. Только вот этот мужик мне понравился — добрый, порядочный, да ещё и собой хотел пожертвовать. Так что я не стал церемониться и снова вызвал Железного Броненосца и швырнул его в пасть одноглазого лихо. Острые зубы увязли в чёрном тумане, и я, напитав руки магией под завязку, свернул монстру шею.

Где-то сбоку без чувств валялся Коромыслов, который вырубился от ужаса, а я подсчитывал цену — триста сорок три Тени и жесточайшая резь в желудке, словно я выпил серную кислоту. Меня сильно тошнило, голова кружилась, но мысленно я ликовал от радости — суть одноглазого лиха, его магическое ядро, тонкой струйкой вливалась в Изнанку и становилось частью моей теневой армии. Отличный улов! Целая одна Тень вместо небольшой армии. Ну что ж поделать?.. Лучше чем ничего.

Я рассмеялся и потерял сознание. Последней мыслью было: «Надеюсь, кто-нибудь вызовет полицию и скорую».

Я приходил в себя постепенно. Резкий больничный запах, жёсткая койка, яркий свет, проникающий даже под веки, и тишина. Выждав несколько секунд, я открыл глаза и осмотрелся. Палата была одноместной, но явно не люкс — бетонные некрашеные стены, серое застиранное бельё, решётки на окнах. Справа от кровати стоял стул, на котором спал Коромыслов. Я сел, спустив ноги на холодный пол.

— Эй, сержант! С добрым утром, просыпайтесь.

Коромыслов вздрогнул и открыл глаза, сонно поморгал и расплылся в улыбке:

— Живо-о-о-ой!

Он в два шага подошёл к кровати, наклонился и крепко меня обнял.

— Спасибо тебе! Что бы кто ни говорил, а я знаю: если бы не ты, я бы здесь не стоял! Да нигде бы уже не стоял! Я ж помню, как это страшилище набросилось. Хрясь зубами! Клац-клац! А уж изо рта у него как воняло! А потом что-то от вас прилетело, я, правда, не заметил что именно… Да оно и неважно! Нож, наверное, метнули, да? Я уж тогда сознание терял, а сам думал: хоть бы попали, хоть бы добили тварюку… Правда вот выжить уже и не надеялся.

Коромыслов не позволил мне и слова вставить — отступил к стулу и поднял бумажный подарочный пакет, который я сперва и не приметил. Протянул его мне и неловко сказал:

— Вот, за спасение. И не маши головой! Это хороший коньяк, меня, сам понимаешь, по работе благодарят и чаще всего алкоголь тащат. А я ведь не пью. Но эту бутылку держал для особого случая. Думал, может, дочери на свадьбу и себе на похороны, хе-хе-хе. Но вот оно как сложилось. Неожиданно наступил этот самый особый случай.

— Спасибо, — я забрал пакет, чтобы его не обижать. — Сержант, а скажи, пожалуйста, где я нахожусь? Вроде бы должен быть героем, а на банкетный зал не похоже. Скорее на тюрьму. А, и сколько прошло времени?

— Да оно как бы это… Сутки прошли, — Коромыслов потёр затылок и тяжело вздохнул. — Я ж всё рассказал, но мне, кажется, не очень поверили. Кабанов-то другое доложил. Ну, из «СиДР» который. По его рассказу получается, что ты под ногами путался, понты кидал и на рожон лез. Ещё вроде бы его оскорбил и ударил. Из-за чего он не поспел за нами, когда мы побежали детей спасать.

— А-а-а-а-а, понял, — я хмыкнул. — Дальше, наверное, он нас догнал, но мы уже валялись избитые, а монстр подбирался к ребятишкам. Герой-сидровец прикончил страшную зверушку и вызвал подмогу.

— Я говорил им… — Коромыслов замолк на полуслове и махнул рукой. — Впрочем, неважно. Слово простого помощника участкового против слова бойца «СиДР». Никто меня слушать не будет. Эти своих хорошо защищают.

— Да ладно тебе, всё ж хорошо. Живые, здоровые. Не торчи здесь со мной, иди, занимайся делами. А как выйду отсюда, так, будет время, встретимся, отметим наш подвиг и перемелим косточки этому Кабанову.

— Ну ты это… Ну, бывай, в общем.

— И тебе удачи.

Когда он вышел, я задумался. Без сомнения, я нахожусь в больничной тюремной палате, но в таком случае — почему Коромыслова сюда впустили? Как-то не вяжется. Впрочем… Сквозь полуприкрытые веки я внимательно изучил комнату и нашёл пару подозрительных мест — ножка стула, выщербина в стене, угол оконного проёма, — в которых что-то чернело. Что-то очень смахивающее на камеры или жучки.

Вероятно, Коромыслова без его ведома использовали в качестве подсадной утки — чтобы своей искренней простотой и располагающим поведением он меня разболтал. Интересно, нам устроят перекрёстный допрос? От сидровца-Кабанова ничего хорошего ждать не приходилось — слишком уж мерзкий тип. Что он наплёл своим коллегам? В чём меня обвиняют? Да уж, разведчик из меня далеко не идеальный, вечно тянет в гущу событий.

Минута, десять, час. Вызывать в допросную меня не торопились. Видимо, решили помариновать. Стандартная практика, я сам такой пользовался — в гнетущей тишине и одиночестве люди очень скоро начинают нервничать и надумывать то, чего не было. Если человек в чём-то виноват, то с более высокой вероятностью он сознается. Даже не потребуется сценарий со злым и добрым полицейским, орешек расколется и без этого.

Но здесь они просчитались. Я погрузился в медитацию и мысленно отсчитывал секунды. Спустя девятнадцать тысяч восемьсот пятьдесят три секунды дверь распахнулась, и в камеру вошёл мрачный надзиратель в серой форме.

— Встать! — отчеканил он. — Вас вызывают на допрос!