Повелитель Рун. Том 4

Глава 12

С задумчивым выражением лица Дорен наблюдал как белесая змейка закрутилась тонкой спиралью рядом с его ладонью.

«Прогресс налицо. Контроль постепенно растет, что не может не радовать».

Усилием мысли юноша заставил «змейку» сделать небольшой круг вокруг него. Обязательные тренировки со свернутым пространством с каждым разом давались ему все легче.

— И все же, прямое преобразование маны… проще сказать, чем сделать, — Дорен растерянно почесал затылок и разогнал сгусток тумана.

Пользование рунической схемой для сжатия маны уже не вызывало у юноши ни малейших проблем. Привычка — дело наживное, вот только, как Дорен часто любил себе напоминать, подобный способ решения его проблем по-прежнему оставался «костылем». Придумать схему для третьего уровня сжатия в теории было возможно, но что ему было делать дальше? Даже с его новыми знаниями — это будет очень сложной и труднореализуемой задачей.

— Я собирался в ближайшем времени потратить все силы на поиск лечения, но как оказалось, я совсем не болен, — негромко пробормотав себе под нос, юноша вытянул руку вперед.

Дорен не в первый раз предпринимал попытку освоить новый способ взаимодействия с маной, но как и в прошлые разы, эффективность его практических занятия была нулевой.

— Что же я делаю не так? — юноша нахмурился, когда его попытка придать мане форму, пропустив сжатие, снова провалилась.

— Возможно, Бог-Охотник таким образом решил подшутить над тобой? — так как Красная пропустила ту беседу, сейчас ей оставалось только гадать. — Ты ведь не заметил в организме никаких отклонений, ведь так?

— Так-то оно так, но ведь ману я сжимать не могу. Я не думаю, что мертвый бог продлевающий своё посмертие ради погибшего народа стал бы мне лгать. Зачем? В чем смысл? В его словах был резон. То, что произошло в тот вечер по логике вещей просто-напросто невозможно. Я использовал силу, превосходящую возможности смертных, и язык, который мне не должен быть известен. Тысячи душ должны были свести меня с ума, но мне на помощь пришел Желтый, который и сам был далеко не в себе. Это парадокс, противоречие.

— Но его воспоминания тебе никак не помогли. Думаешь, ты что-то делаешь не так?

— Кто знает. У меня нет никакого опыта, чтобы делать выводы.

Продолжая тренировку, Дорен пробовал один способ за другим. Совет Ниито было трудно применить на практике, ведь в памяти оказался не какой-то конкретный метод, в татуировки был отпечатан своеобразный мыслеобраз, эмоция, ощущения неясное ощущение, едва поддающееся расшифровке.

«Возможно, никаких конкретных методов и нет. Я размышляю с позиции человека, а божественные сущности, на то и божественные, что их понимание и взаимодействие с миром коренным образом отличается от нашего. Наверное, надо попробовать посмотреть его прямо сейчас».

Юноша решительно кивнул сам себе и закрыл глаза, погружаясь в память Бога-Охотника. Некоторое время ничего не происходит, но затем, с лица Дорена разом сходит вся краска. Тело парня колотит крупная дрожь, он падает, выкручиваясь дугой. Красная наблюдает за происходящим с немым ужасом, но сделать ничего не может. Спазмы проходят так же внезапно, как и начались, а смертельная бледность кожи потихоньку спадает. Целую минуту юноша лежит на земле и тяжело дышит, а белки глаз бешено двигаются под опущенными веками. Наконец, Дорен приходит в себя.

— Что это было?! — Красная была сильно встревожена.

— Да так, ничего особенного, обычное воспоминание, — тяжело сглотнув, Дорен попытался подняться, но тут же шлепнулся обратно на землю.

— И это обычное воспоминание?! Ты же совершенно без сил!

— Представляешь, я его буквально вчера обнаружил, — юноша вздохнул. — В татуировке было предупреждение о том, чтобы я не относился к его просмотру легкомысленно.

— Что ты увидел? — голос Красной прозвучал напряженно.

— Это очень трудно описать — юноша говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Это были самые обычные несколько секунд его жизни, сохраненные для меня в полном объеме. Буквально на мгновение я получил полный спектр ощущений, которые испытывает божество на постоянной основе. Я был посреди бескрайнего поля. И передо мной на коленях стояли люди. Тысячи людей. Десятки тысяч. Они не двигаются. Они молчат. Они молятся. Их мысли обращены ко мне. Я слышу каждого. Я невысок, не больше ребенка, но в то же время ощущаю, что, подняв руку, с легкостью могу коснуться облаков. Я чувствую. Абсолютно все. Каждую травинку. Каждый сантиметр земли до самого горизонта. Каждый вздох, каждое движение, все это я ощущал одновременно. И для меня это естественно. И сила… Я ощущаю, что способен… способен… — Дорен раздвинул руки в разные стороны, словно пытался что-то обхватить.

— Удивительно… — рыжеволосая начала понимать. — Но погоди, ведь столь огромный объем информации мог тебе и мозг в кашу превратить.

— Наверное, мог бы, если бы я не знал про предупреждение и не был бы осторожен. Я заглянул в него всего на крошечное мгновение, но даже так, сама видишь, каков результат. И это при том, что Ниито один из самых человечных богов, но даже так, его взгляд на мир бесконечно далек от нашего. И судя по его воспоминаниям, есть боги, понять которых в бесчисленное множество раз сложнее. Я слишком рано прикоснулся к этому миру, нет ничего удивительного, что у меня не получается.

— И что дальше?

— Сейчас отдохну, и буду пробовать еще раз, — Дорен сел на земле и пожал плечами. — Умом я понимаю концепцию Воли, но тело, душа и разум пока еще не способны за ним поспевать.

На следующий день Дорен снова продолжил вместе с Нильсом работать над улучшением барьера. Они до самого вечера провозились с составлением новой формации, глава отделения рунической магии, без малейших сожалений отбраковывал один вариант за другим.

— В чем наша проблема? — после того как мужчина со шрамом в очередной раз решил начать все заново, Дорен поинтересовался.

— А ты что, думаешь, что этой маскировки достаточно? — Нильс был на удивление спокоен. — Я, конечно, научил тебя скрывать свои схемы от посторонних глаз, но кто как ты думаешь, научил меня?

— Эм? — удивившись возникшей у него мысли, юноша приподнял брови. — Неужели он способен её вскрыть?

— А как еще Айвор умудряется перехватывать контроль над поисковым заклинанием? То, что он оставил себе черный ход, еще не значит, что прорвать защиту ему стало легко. Как бы я не хотел как можно быстрее расправиться с этим предателем, я все равно вынужден признать, что его навыки в некоторых вещах наголову превосходят мои. Разбирать чужие рунические схемы для него всегда было одним из любимых занятий. Тем более, если учитывать, что он сейчас на шестой звезде… Не хочу, чтобы был хоть малейший шанс, что он сможет разобраться с улучшенными рунами, которые мы использовали. Так что начинаем заново.

После тяжелой работы с Нильсом, Дорен вернулся домой и снова попытался просмотреть воспоминание Бога-Охотника. И на этот раз добился частичного успеха, мгновение, на которое он заглянул в воспоминание, стало чуть длиннее, да и в себя ему удалось прийти быстрее.

В таком режиме прошло еще три дня. И на третий, новая маскировка рунического формирования наконец-то была готова.

— Хм, — глава отделения рунической магии был этому не слишком рад. — На первый взгляд, выглядит надежно, но где гарантии, что мы ничего не упустили? Как же мало времени в нашем распоряжении!

Касиан был терпелив настолько, насколько мог, но ему требовался результат. Король не мог ждать недели и месяцы, пока Нильс проводил бы все желаемые испытания и расчеты.

— Я думаю, даже если бы мы продолжили работу, вряд ли смогли бы улучшить эту формацию еще лучше. Мы ведь делали упор на новизну, каким бы талантливым не был ваш бывший учитель, с артефактом или без, он даже не сможет пройти дальше первого слоя.

Маскировочные элементы, которые они использовали, состояли из сложной комбинации так называемых пустышек, ложных рун, напоминающих реальные, но на самом деле полностью бесполезных.

Улучшить эти пустышки до текущего вида Дорен смог после очередной тренировочной сессии с таинственным духом шкатулки, который последнее время себя почти никак не проявлял. На слова и просьбы шкатулка реагировала очень вяло, но все же, так или иначе, в помощи не отказала. И когда юноша принес мужчине со шрамом эти улучшенные пустышки, дело сразу сдвинулось с мертвой точки. Конечно, Нильс все равно очень долго ругался, искренне не понимая, как такое вообще возможно. Работа кипела.

— Ну вот и все, — когда они оказались на улице, глава отделения рунической магии как-то странно покосился на Дорена. — Ты хоть понимаешь, что теперь у тебя нет пути назад?

Здание, из которого они только что вышли, как и лабиринт под островом, было святая святых Академии. Центр управления, так юноша окрестил его про себя. Именно там, под мощнейшей защитой и в строжайшей секретности хранился один из главных узлов магического барьера. Пустое помещение с двумя рядами высоких колонн по краям комнаты выглядело не слишком впечатляюще, но количество магических формаций и заклинаний на квадратный сантиметр действительно вызывало уважение.

— Что, окончательно и бесповоротно превысил порог допустимой секретности? Его Величество боится, что я тут же убегу докладывать древним семьям о том, что узнал?

— Вроде того, — Нильс кивнул. — Но речь не о тебе, а о предательстве в целом.

«Тогда боюсь, я прошел точку невозврата уже тогда, когда Касиан завалился в мой дом как раз перед тем, как отправить нас в Тайные Земли».

— Было непривычно видеть столько уязвимых точек в одном месте.

«Диверсия в этом месте была бы катастрофой. Учитывая возраст Академии и количество прошедших через неё учителей и учеников, об этом месте должны знать все кому не лень».

Юноша решил не скрывать своих мыслей, и сразу же задал свой вопрос Нильсу.

— Формально ты прав — это место не слишком секретное. Но мы сейчас были под землей. А здание, которое ты видишь снаружи, лишь прикрытие. Только король владеет полными контролем над формациями, если хочешь знать, существует сразу несколько совершенно разных точек входа, если бы мы пришли на полчаса позже, то не смогли бы войти через тот же самый вход, нам бы пришлось топать к другому месту. Изменения происходят совершенно случайно, их нельзя спрогнозировать. Да и внутри мы были под постоянным и ежесекундным наблюдением. Если бы ты решил хоть дернуться, поджарили бы нас обоих до хрустящей корочки, — мужчина со шрамом прищурился. — Так что, хотя здесь и сосредоточенно слишком много всего, в это место нельзя попасть, если у тебя нет прямого разрешения Касиана.

«Да уж, сомнительная честь».

Большая часть магии была заключена в колоннах, и именно с одной из них Нильсу и Дорену и пришлось повозиться.

— Так как вы оцениваете итоговую работу? — юноша полюбопытствовал.

— Раньше я сильно беспокоился о безопасности Академии, — мужчина со шрамом произнес эти слова немного скованно, — но теперь я без лишней скромности могу сказать, что Айвор все волосы на себе вырвет, чтобы разобраться с нашей заплаткой, вот только ничего у него не выйдет, — редкий комплимент от Нильса был особенно приятен.

«Если этот старик сможет разобраться с рунической схемой из улучшенных рун, приправленных божественным словом, тогда я официально покончу с магией».

Под конец Дорен тоже уверился в безопасности их решения.

— Кстати, — Нильс кое-что вспомнил. — Со мной тут недавно связывался Кайл и рассказал, что недалеко от Ортиса было стерто с лица земли одно из убежищ наемных убийц, безобразничавших в Элонаре. Касиан даже портал использовал, что все прошло быстро и тихо. Этот дуболом намекнул, что тебе это будет интересно.

«Хм? Значит рейд прошел успешно? Скоро у меня будет подопытная крыса, из которой нужно выбить какие-нибудь ценные сведения?»

Попрощавшись, каждый из них пошел по своим делам.

«Хорошо, раз с чрезвычайной ситуацией покончено, я могу обратиться к нормальной учебе. Как там звали этого мастера стихий? Хина? Наверное, начну с неё. Надо будет через Эрин уточнить эти вопросы…»

Когда Дорен вернулся домой, то в очередной раз попытался выдержать воспоминание Бога-Охотника. Юношу все так же выворачивало после каждой попытки, но хотя бы времени на восстановление с каждым разом у него уходило все меньше. Парень закрыл глаза.

Каждая травинка. Каждый вздох. Тысячи людей и миллионы мыслей. Бесконечная сила.

Юношу вывернуло, как и всегда, но почувствовал, как стена, отделяющая его от Понимания, становится все тоньше. Возможно, для очередной трансформации, Дорену оставался лишь последний рывок.