Поступь стали VII

Глава 15

Кровавое марево, закрывшее обзор, постепенно исчезало. Адская боль в теле ещё оставалась, но с каждой секундой становилось легче. Когда окружающая обстановка стала более-менее различима, посмотрев по сторонам, я понял, что сижу в кресле возле кровати Белора, а тот всё также спал.

От кровососа не осталось и следа, но лежащий рядом талмуд по магии крови давал понять, что мне это всё не привиделось. Хотя я уже даже к тому, что мне привидится, буду относиться более чем серьезно, ибо, как я понял, ничего просто так со мной не происходит…

Странно, но я, пережив адскую терзавшую меня изнутри боль, остался чрезвычайно спокоен. Не то чтобы меня совсем не напрягло произошедшее, так как, судя по всему, кровосос пытался не только создать во мне ядро крови, но и обратить в подобную ему тварь. Однако моё состояние было таковым, словно ничего и не произошло. Интересно, получилось ли у него? Если да, то моё состояние может быть конечным результатом удачного преображения. Вопросы…

Еще немного посидев и окончательно придя в себя, решил встать и подойти к Белору. Немного заторможено, но всё-таки получилось подняться на ноги. Ноги! Посмотрев вниз, увидел молочно-белые отросшие ноги. Ох, вот и первый звоночек, плоды обращения, так сказать.

Как встал, так сразу же и сел, чтобы погрузиться в медитацию. Ну что сказать, я ни черта не понимаю: ядро мерцало то зелёным, то алым, меридианы аналогичным образом, вот только по ним было видно, что дублирующая ветка алых не находилась рядом, а буквально вросла в основную ветку жизни.

На первый взгляд всё было в полном порядке. Чтобы убедиться, я прислушался к чутью в надежде, может, что стоит подправить. Но сразу стало понятно, что внутренний взор Ар-Атари ко мне больше не действует. Не то чтобы ранее он был по отношению к моим магическим началам эффективен, но ранее я хоть понимал, что всё нормально или нет, а сейчас полная пустота. Словно процессы в моём организме — это недосягаемый уровень для моего нынешнего понимания структуры. А в общем, гадать нет смысла. Главное другое — ныне я кровосос или нет?

Так, как понять, что я стал кровососом? Что для них является характерной особенностью? Кровь! Чужую они с наслаждением пьют, а своей не делятся…

Достав нож, я без особого фанатизма разрезал ладонь. Сразу стало понятно, что отныне я обладатель пониженной чувствительности, так как боли я практически не почувствовал. А кровь, хлынувшая из пореза, через несколько секунд вернулась обратно, а следом за ней затянулось и место пореза. Раза три я еще себя резал, каждый раз увеличивая и углубляя место пореза, и каждый раз повторялось то же самое… Сколько бы крови не выступало, через несколько секунд она возвращалась, и рана зарастала. Рубить себе пальцы или перерезать артерии я не стал, и так понятно всё. Хотя было желание таким образом проверить пределы регенерации.

Внезапно я понял ещё одну вещь — все это время, пока я себя кромсал, осознанным моим решением было то, что я ножом резал себе руку, но не желание, чтобы кровь вернулась… Взяв нож, я постарался сосредоточиться на месте, которое я собираюсь порезать. В планах было серьёзно рубануть, до кости, вот только я постарался уже сосредоточиться на крови, хотел ощутить её, что ли.

После минутного напряжения мне показалось, что я почувствовал потоки алой жидкости по венам. Может, мне показалось, конечно, но это было уже не важно. Быстрым и жёстким движением я провёл по левой руке вдоль вен, вот только в этот раз в месте пореза стало видно мясо и жилы, но ни одной капли драгоценной жидкости не выступило и не собиралось выступать.

Вновь прислушавшись к себе, постарался запустить регенерацию, вот только не обычную, которая запускается сама, а осознанную, таким образом усилить её эффективность. И у меня получилось! Развез минимум сантиметров пятнадцать длиной и в полтора глубиной меньше чем за секунду исчез, не оставив после себя даже фантомной боли. Кстати, про боль, её было ещё меньше, чем раньше…

— И долго ты себя ещё резать будешь?

Резать себя оказалось так увлекательно, что я позабыл о всём на свете, и голос проснувшегося Белора был словно гром среди ясного неба. Посмотрел в его сторону и мне предстала задумчивая морда, смотрящая не в мои глаза, а на по локоть оголённую левую руку.

— Всё видел?

— Достаточно, и откуда?

— Недавно тут один кровосос появился, заломал, сказал прими, мол, дар лорда крови. Потом адская боль, его кровь, хлынувшая в горло, и всё. Сижу вот, пытаюсь понять, что я отныне такое.

— Так, дайка нож.

Как только Белор взял нож, он мигом порезал палец. Кровь начала стекать по его ладони, но его взгляд был направлен не на место пореза и не на алую стекающую жидкость, а на меня.

— Что чувствуешь?

— Ничего…

— Значит, кровососом ты ещё не стал. Жажды нет.

— Может и стал, кто его знает, когда проявляется жажда. Или ты знаешь?

— Глаза обычные, кожа, конечно, бледная, но можно сослаться на усталость и недосып. Ого, а вот ноги…

— Ага, когда пришёл в себя, ноги уже были на месте.

— Быстро, очень быстро! Какая же у тебя теперь скорость регенерации?

— Вот сижу, руку режу, пытаясь понять.

— А где Калипсо, почему она не помогла?

— Я её отправил к Баалу вниз, хотел немного посидеть возле тебя, и скажу тебе очень вовремя… Так как кровосос ростом не уступал, а может и превосходил Вурдора, и, как я понял, по молочно-бледной коже рук, возможно, не слабее Ватслава. Конечно, глаз не видел, может, тварь и вовсе была вровень по силе самой Вильгерте…

— Он назвался лордом крови?

— Нет, он сказал: "Прими дар лорда крови".

— А потом последовала кровь и боль?

— Ага, рука у него была окровавлена, вот только я не заметил раны, может, и не его кровь была… Я его не видел вообще, точно также сидел на этом кресле задумавшись, а потом мне на плечо опускается чья-то лапища, и я слышу пафосный бред. Но я понял одно — если бы он захотел меня прибить, то я бы и не понял, как это случилось… Аж обидно, чёрт возьми, насколько велика разница в силах.

— Не сравнивай! Если это и вправду был лорд крови, то живёт он в раз двадцать больше тебя. Времени, чтобы стать сильнее, у него было вдоволь. Всему свое время.

— Надоело, знаешь ли, быть живым лишь потому, что кто-то пока не захотел меня прибить!

— Не стоит думать в таком ключе, ни к чему хорошему не приведёт. Что он ещё говорил?

— Сказал, что его желание и моё совпали, и что я без ядра крови не смогу овладеть магией крови. Вот он, судя по всему, и создал во мне это ядро.

— Уверен, что создал ядро?

— В этом да.

— А вообще что-то ещё чувствуешь?

— Нет, разве что как-то чрезвычайно спокоен.

— Это не так уж и плохо. Получается, появившийся вампир создал в тебе ядро крови, для того чтобы ты мог овладеть магией крови, и исчез…

— Да, вот только думаю, что не всё так просто с этим ядром, и рано или поздно вылезут побочные эффекты в виде жажды крови и безумия.

—С чего ты так решил?

— Агду Кнаргог был, как я понимаю, награждён таким же "даром".

— И со временем стал тварью…

—Ага.

— Вот только ты маг и не чувствуешь жажды крови.

— Пока да, не чувствую…

— Ну так нечего нервничать раньше времени. Может, ты и вовсе вампиром не стал, а лишь обрёл дополнительные возможности

— Было бы здорово, но я уверен, не может быть всё так хорошо. Этот лорд явно действовал в своих интересах и без скрытых "подарков" я точно не остался… Но сидеть и накручивать себя и вправду особого смысла нет. Ты сам как? Стало легче?

— Ты знаешь, стало… Уж больно вымотал меня контроль за Ширионой. Ты не передумал ещё создавать древесных стражей?

— Передумать не передумал, но думаю перенести на завтра. Всё-таки есть у меня мысли, что с новыми силами пойдет всё не совсем так как обычно.

— Почему так думаешь?

— Алые меридианы слились и переплелись с основными зелёными, и я пока не знаю смогу ли разделять ману.

— Так давай попробуем на тех же курах. Кстати, в эту книженцию заглядывал? — спросил Белор, посмотрев на талмуд крови.

— Я пришёл в себя за десяток минут до твоего пробуждения, так что я ещё вообще мало что сделал.

— Несколько часов до заката есть, давай проверим, что представляют твои новые силы. И кстати, остальным скажешь?

— А что мне говорить?

— Ну про ядро и всё остальное… — сказал Белор и смущённо отвёл глаза.

— А про то, что я скорее всего стал кровососом…

— Это ещё не ясно, но в целом, да.

— Не уверен, что именно сейчас стоит это говорить.

— Дело твоё, я значит и сам молчать буду, но кота в мешке не утаишь, и рано или поздно, но перемены в тебе заметят.

— И? Думаешь не примут?

— Думаю как раз-таки свои примут, но что делать с остальными? Я говорю про других аристократов, ну там, например, объединённые войска под началом Юлуны Киринтийской. Этот фактор будет, конечно, что-то значить, только если ты вообще планировал с ними объединяться. Сам понимаешь, когда твоё королевство разорили вампиры, поубивали близких, то представителям их рода мало кому понравится вампир в союзниках.

— Я пока об этом и не думал. Не хотелось бы, конечно, чтобы ко мне относились как к вампиру, но если так, то что тут поделаешь. Вопрос в другом: нужны ли они нам в качестве союзников? Всё-таки Санза, Гротум и Барадор, по сути, как были раньше, так и остаются врагами. Тем более Юлуна Киринтийская, зная, где я, по какой-то причине даже весточку не отправила. Думаю, одна из причин её игнорирования и есть нежелание герцогских родов видеть меня в рядах объединённого воинства.

Почёсывая бороду, Белор ушёл в свои думы. А я не спешил нарушать момент его мозговой деятельности, может, и вправду что-то толковое надумает.

— Как-то всё слишком натянуто. Если эта Юлуна и вправду так умна, как о ней говорит Марфа, то она бы точно не проигнорировала тебя, учитывая, что армией химер помогла бы сберечь человеческие силы и, возможно, внесла бы значительный вклад в ходе боевых действий.

— С учётом недавних событий, вряд ли, конечно. Но да, я на её месте хотя бы весточку с предложением отравил бы, а там гляди, может что и вышло бы. И кстати, Белор, посмотри на меня, есть какие-то перемены в облике?

— Кроме побледневшей кожи разве что глаза покрасневшие, а так всё.

— Ну хоть так и то хорошо.

— Ладно, ходить ты уже можешь, так что пошли хотя бы на курах проверим твои умения.

— Для начала пойду обувь найду, а потом пойдем.

— Как скажешь.

Двадцать минут спустя

— Десяток кур хватит? — спросил Белор.

— Более чем.

— Ладно, начнём с малого, — сказал дед и нанёс колющий удар ножом по курице.

Птица закудахтала, но через минуту силы покинули её, и та завалилась набок, будучи уже практически на последнем издыхании.

Заклинание Исцеления получилось необычным: в первую очередь изменился цвет свечения, став светло-коричневым, что уже точно говорило о влиянии магии крови. Курица была далеко не самым сложным пациентом, тем более, когда рана всего лишь колотая. Так что было неудивительным, что курица поднялась на лапы очень быстро. Но действие заклинания не прекратилось, расслабляться было ещё рано.

Я ожидал, что курица начнёт мутировать или вообще взорвётся, но мои опасения не подтвердились. Курица как была целой, так и оставалась.

— Как видишь, все нормально, — сказал было дед и ещё что-то хотел добавить, но замолчал, смотря на происходящее.

Главная пернатая героиня, поднявшись на лапы, немного пройдясь, быстро ускорилась и, подбежав к своей подруге, мастерским движением четко долбанула ту по затылку. Оглушённая подруга вмиг рухнула на каменную кладку, но "исцелённой" поражение сестрицы было недостаточно, и та начала долбить клювом голову поверженной. Сие действие продолжалась до полного исчезновение головы пернатой. А затем моя курочка стала лакать жижу из мозгов и крови. Крови одной пернатой не хватило, чтобы унять жажду моей пациентки, и та вновь настигла очередную подругу, вот только в этот раз она не оглушила, а вмиг убила подругу. Ибо если первую она оглушила, то удар клювом по второй уже не оглушил, а расколол надвое черепушку. И она вновь начала насыщаться кровью, но в какой-то момент крови, видимо, стало мало, и она уже начала отрывать кусочки мяса, поедая их.

Когда буйная убила и третью курицу, одним ударом просто снеся голову подруге, стало понятно, что это не прекратится, пока она всех тут не поубивает. И самое главное другое — пернатая с каждой жертвой становилась всё сильнее и быстрее. А также то, что она стала неким подобием вампира, стало уже очевидно.

Конец её кровавым подвигам положил Белор. Дед вмиг оказался возле неё рядом, и, что удивительно, курица в этот раз выбрала своей жертвой уже его. Она даже успела прыгнуть с места, целясь клювом магу в голову. Но куда там, Белор без особого труда поймал разбойницу и в следующую секунду оторвал той голову.

— Ха-ха, представь, если бы это была не курица, а петух. Посек бы всех тут в мгновение, — смеясь, сказал Белор, при это держа курицу, из шеи которой вырвался фонтан крови, окропляющий место её битвы.

— Смешного явно мало…

— Хе-хе. Ну было же весело?

—Я что-то думал, что ты животных любишь.

— Любишь? Ха-ха, громко сказано. Я к ним отношусь, как и ко всем остальным, нейтрально. Но ты видел, как она озверела после твоего исцеления? Куриный вампир какой-то…

— Ты же понимаешь, что теперь я не смогу исцелять! Что тут смешного?!

— Не будь так категоричен! Ты пока магию крови не контролируешь, может, потом научишься. Но по одной курице не будем делать окончательные выводы. Погодь, сейчас я сбегаю за петухом!

Темный как ночь петух после моего Исцеления начал истреблять свой род с ещё большим рвением и сноровкой. Если курица ещё бегала, то тот, как коршун, планировал курицам на загривок, истребляя барышень с особым рвением и сноровкой.

К моменту, когда он убил и сожрал шестерых куриц, кровавый петух заметно так подрос, а клюв его стал вдвое больше, как когти на лапах. Перестроились и крылья, став более приспособленными к полёту. Собственно, это стало понятно, когда этот злобный петушара взлетел и понёсся на нас, при этом противно закукарекав. В этот раз его опять лишил головы Белор, вот только держа петуха, который был вполовину его роста, дед уже что-то не смеялся…

— Ты заметил?

— Что именно?

— Оба раза эти вампирокуры нападали не на тебя, а на меня.

— Думаешь, принимают за своего, словно химеры?

—Ага. Мы же просто смотрели, как он их убивает. А что, если ты прикажешь ему остановиться, может, он подчинится!?

— Я что-то сильно сомневаюсь… Но попробовать стоит.

Очередной петух подтвердил наши домыслы, правда, не сразу. Ему потребовалось съесть пятерых куриц, и лишь когда он стал больше, я смог докричаться до него. Понятное дело, я мысленно постарался с ним пообщаться, человеческая речь ему бы точно ничего не сказала. Но стоило отвлечься, как контроль был потерян, и птица вновь накинулась и разорвала очередную курицу.

— Вместе с размерами увеличивается мозг, и чем умнее изменённый, тем сильнее у тебя с ним связь, — сказал Белор, после того как вновь оторвал петуху голову.

— С химерами по-другому — чем проще существо, тем сильнее над ним контроль, а когда оно становится умнее, вероятность потери поводка намного выше.

— Ты что, когда-то терял контроль над своими созданиями?

— Было дело, но даже если бы и не терял, это логично. Если нет никакого поводка, то с чего бы осознанному созданию исполнять волю другого существа?

— С чего бы и не осознанному созданию исполнять волю другого существа?

— Ну-у-у, тут ты тоже прав. Может, связь с создателем как-то действует и на контроль, и чем сложнее становится существо, тем слабее первоначальная связь. Белор, это сложно, я до конца всего и не знаю, так что остаётся только гадать. По сути, должен быть ментальный поводок, но вот насколько он сильный и сколько времени он будет действовать — вопрос.

— Ментальный поводок возникал после ритуала Искажения?

— Да, ну, так я думал. По факту получалось, что он был эффективен лишь для быстрой связи с созданиями, но никак не для контроля. Ибо даже когда Тёмный Лев был со мной, особо сильные химеры сбрасывали контроль и атаковали меня. Несколько раз такое было, потому я всегда и выбирал для ритуалов животных попроще и потупее, а не использовал тех же собак, не говоря уже про своевольных волков.

— Разумный подход. Но ты же видел, что заклинание действует, оно уж точно лечит, как и раньше очень эффективно. Вот только что-то в него добавилось, что и даёт такой эффект, думаю, когда ты сможешь разделять кровь и жизнь, всё вернётся в норму. Ты чувствовал какую-то связь с этими созданиями?

— Когда они становились сильнее, были отголоски чего-то знакомого, но я бы уж точно не назвал связью то, что я ощущал. Я тут подумал, а как из людей делают низших вампиров?

— Я не знаю, — ответил Белор, задумавшись. — Может, чистокровный вампир делится каплей крови, а может какой ритуал есть, не видел никогда, так что и сказать точно не могу.

— Что-то мне кажется, что ритуала нет, ибо задолбались бы вампиры обращать такое количество людей. Скорее всего, там всё проще.

— А-а, я понял, ты хочешь нечто подобное повторить. Вот только мы же не уверены, стал ли ты вампиром или стал просто магом крови… Хотя-я-я, а что если ты должен был по всем правилам стать чем-то наподобие Арду Кнаргога, но кровосос не учел один момент?

— Неизвестный подарок Ар-Атари, который и снял все побочные эффекты от вампирского проклятия, оставив только плюсы? — улыбнувшись, спросил я, а Белор кивнул. — Пока рано судить, с момента обращения прошло лишь пару часов. Может, жажда возникает не сразу, но если жажда крови не появится через несколько дней, то скорее всего мы правы.

— Господа, о какой жажде идёт речь? — появившись возле нас, спросила Марфа.

— Как ты узнала, что мы здесь? — удивившись, вопросил Белор.

— Да слуги сказали, что ты кур с петухами крадешь. Думаю, в замке вообще ни для кого уже не секрет, где вы сейчас. Вот я и решила проверить, что тут происходит, может, ты из разума выжил, всякое может быть…

— Ты первая вернулась? — спросил я.

— Нет, Зигфрид пошёл тебя искать, так что скоро и он будет тут. Кстати, вот и он, — сказала воительница, и рядом с нами появился капитан.

— Гляжу, устроили кровавую забаву, куриная бойня прям, — отметил Зигфрид, рассматривая залитую куриной кровью каменную площадку. — Новые интересы, Джо?

— Не совсем, недавно кое-что произошло, так что нужно было проверить.

— И что же?

— Ну как тебе сказать, в общем, недавно ко мне заявился вампирский лорд крови и кое-что со мной сделал.

После упоминания о лорде крови улыбающиеся лица Марфы и Зигфрида вмиг нахмурились, а руки непроизвольно потянулись к оружию.

— Он ещё здесь? — спросил Зигфрид, уже оценивая окружающую обстановку, сродни боевой.

— Нет, как появился, так и исчез, вот только он со мной кое-что сделал.

Не успел я моргнуть глазом, как Марфа оказалась рядом и, приобняв меня, сказала:

— Джо, что бы он ни сделал, говори, как есть, мы же свои.

— В общем, он меня, скорее всего, обратил.

— Что значит "обратил"? — всё также хмурясь, спросил Зигфрид.

— Это значит, что он сделал с Джо то же самое, что и с Арду Кнаргогом, вот только ему это не удалось, — вместо меня ответил Белор.

— Обратил в вампира, значит… — тяжело вздохнув, сказал капитан. — А как это он так появился и обратил, что даже Калипсо и Баал ничего не заметили?

— Ну вот так, выбрал нужное место и время, когда я остался со спящим Белором один на один, и появился… Каким образом, не спрашивай, он возник за моей спиной и так же исчез.

— Если Арду Кнаргог умеет летать, то с чего бы лорду крови не уметь? Это же очевидно, — добавила Марфа. — Ладно, рассказывай все с начала, будем думать.

Ну я и рассказал все вплоть до бойни, устроенной петухами.

— Говоришь, мол, у тебя регенерация повышенная и пониженный болевой порог? — с горящими глазами спросила Марфа, как-то упустив из виду то, что после моего исцеления даже куры становятся убийцами. — Хотя о регенерации можно было и понять по отросшим ногам.

— Ага, смотрите, — сказал я, и вмиг рассёк вдоль левой руки.

Я, конечно, хотел произвести эффект на Зигфрида и Марфу, но то ли ножик был чрезвычайно острый, то ли я с силой не рассчитал, и разрез получился от кисти к локтю, открывая вид на белую кость. Как оказалось, такое зрелище собравшихся никак не удивило, а их выражения лиц говорили о том, что, мол, именно такой демонстрация и должна быть, никак не меньше. Может, конечно, они вообще ожидали, что я себе у них на глазах руку отрежу.

Но несильно удивленные лица Зигфрида и Марфы изменились секунду спустя. Именно эта секунда, пока я оценивал реакцию воинов, потребовалась регенерации, чтобы восстановить руку полностью. А когда я перевёл взгляд со своей исцелённой руки вновь на воина и воительницу, мне предстали две пары горящих в предвкушении глаз.

— Как я понимаю, изменилась не только регенерация? — натянув лисью улыбку, спросила Марфа Сабо.