Последняя надежда

Глава 17

Порочный круг

В саду было светло. Тьма развеялась, и на смену синим огонькам пришли жители Последней Надежды. Люди всех возрастов гуляли, разговаривали и играли в шахматы за высокими бежевыми стенами, обвитыми плющом. Автоматическая дверь, которую охраняли два безмолвных гвардейца Лимбо, открылась, и в саду появились Изабелла и Эрнст.

«Они ведут себя как в нашем парке», – подумал Брат, глядя, как один служащий Парламента играл в шахматы с другим.

«Интересно, кто-нибудь понял, что умер?» – Изабелла печально посмотрела на преподавателей математики и химии за ещё одним столом – круглым и белым.

Эрнст поджал губы и задумался.

«Они и не умерли», – мысленно произнёс он, – «а перенеслись сюда в самый момент перед смертью».

«Иногда это тоже меняет людей», – вздохнула Изабелла.

Близнецы прошли через сад и оказались на городской улице, которая тянулась вдоль высокой крепостной стены, с двух концов будто бы уходя в бесконечность. Яркое райское солнце озарило брусчатку и ряды домиков с разноцветными этажами. Ещё было утро, но многие жители этого странного города уже вылезли из своих жилищ. Две студентки весело щебетали, словно находясь во дворе Академии. Натали Вольдемар сидела на лавочке с Жоржеттой – внучкой Максимы Гаритос.

Эрнст и Изабелла подняли головы и пристально изучили дома. На красной стене здания слева от дома их родителей висел флаг, но не жёлто-красный, а синий – то был цвет Арабеллы. Над знаменем, за голубым ступенчатым фасадом в окне скалил зубы череп. Брат и Сестра вспомнили скелет в кабинете Грабовски. Именно большой двухэтажный дом доктора в настоящей Последней Надежде находился на месте вытянутой трёхэтажной химеры. Но, похоже, в этой версии города не было ни жилища врача, ни его самого, погибшего уже после чумы Ледяного Крестоносца. А башня крытого рынка, которая всегда находилась на другой улице, теперь стояла почти вплотную к зелёной крыше дома Пересов. Она венчала не то длинное бежевое здание, где Изабелла и Эрнст покупали еду и бытовые товары, а похожую на бутерброд мешанину из разноцветных этажей. И написано на башне было не «1920», как привыкли близнецы, а «Лимбо».

Этот город казался таким знакомым, но в то же время в нём всё было не так. Фиолетовые маги шли по такой знакомой брусчатке, но всё остальное напоминало им, что они попали не в Последнюю Надежду. Даже стёкла в фонарях были здесь не желтоватыми, а холодно-голубыми. Словно Эрнст и Изабелла очутились в фантасмагории, созданной безумной фантазией Арабеллы. А за всеми домами тянулась ввысь гигантская стена, которую неусыпно охраняли механические воины с копьями. Своим видом роботы недвусмысленно намекали, что из города нельзя было сбежать. И что судьба Брата, Сестры и всех его жителей была предрешена.

– Привет, Ирен. Привет, Агнес, – сказала Изабелла, подойдя к двум весёлым студенткам из Академии.

– Э… привет, Элеонор, – вдруг смутилась одна из них – стройная девушка с тёмными волосами, собранными в хвост. Весёлая улыбка с её лица куда-то исчезла.

Они учились в Академии вместе с близнецами, но никогда не были их подругами.

– Я теперь Изабелла, – произнесла Сестра, – а это Эрнст.

– Понятно, – замялась вторая девушка, светловолосая.

– Классные плащи, – сказала темноволосая.

– Спасибо, – натянуто улыбнулась Изабелла.

– Как вам здесь живётся, господин Хофманн? – спросил Эрнст.

Он стоял на дорожке в саду у шахматного стола, а Изабелла в это время изучала водопад.

– Не зови меня так, мальчик, – ответил его собеседник, – просто Ханс.

Пожилой мужчина с пышными усами и бакенбардами носил грязную робу автомеханика, как и до своей «смерти». Вот только теперь он был абсолютно трезв.

– Хорошо, Ханс, – сказал Эрнст.

– Я думал, что как умру, то черти будут жарить меня на костре, – с горечью произнёс Хофманн, – а я теперь тут, в этом треклятом городе. Не знал, что Ад выглядит именно так.

– Вы не умерли, – заверил его фиолетовый маг, – Арабелла перенесла вас сюда из Последней Надежды.

Автомеханик не верил словам своего собеседника, а затем сказал:

– Да пошёл он к чёрту, этот город! Я хочу домой, а здесь всё не как дома. Даже шнапса нет. Вообще!

– Сочувствую вам, Ханс, – произнёс Эрнст.

– Да всё нормально, – вздохнул Хофманн.

– Несмотря на ваши красивые мантии, вам стоит доучиться, – сказал профессор высшей математики.

Бывшие студенты встретили его у водопада в саду. Преподаватель был пожилым мужчиной с седыми растрёпанными волосами и носил очки.

– Но, профессор, сейчас мы заперты, и нужно думать, как отсюда выбраться, – возразил ему Брат.

«Мы в заложниках у самого опасного существа во Вселенной, и только высшей математики нам не хватало!» – про себя возмутилась Сестра.

– Нет, милый человек, жизнь должна идти своим чередом, – ответил профессор, задумчиво вглядываясь вдаль, – я уже провёл зачётную сессию с вашими друзьями, и вам стоит к ним присоединиться.

– Но… у нас нет учебников, – неуклюже произнесла Изабелла.

– Если вы собирались придумать оправдание, то это не самый лучший вариант, – покачал головой преподаватель, – вся необходимая литература есть у ваших друзей, спросите их. И приходите через три дня на зачёт. В это же время и в этом же месте.

– Хорошо, мы придём, – солгал Эрнст.

«Пойдём, Изабелла», – подумал он.

– Не позорьте честь своей Академии… – бросил вдогонку профессор.

На городской улице Брат и Сестра встретили Максиму Гаритос со своей внучкой Жоржеттой. Учительница была на вид такой же сухой и строгой, как и два года назад, и её лицо оставалось хмурым и бесстрастным. А вот десятилетняя Жоржетта при виде Эрнста, Изабеллы и их фиолетовых плащей сильно оживилась.

– Доброе утро, госпожа Гаритос, – поприветствовал Эрнст свою прежнюю учительницу.

– Доброе утро, – сдержанно ответила Максима, пристально смотря на Сестру и Брата сквозь стёкла очков, – я даже не могла представить, что мои ученики обладают фиолетовой силой.

– Да, жизнь полна неожиданностей, – улыбнулась Изабелла.

Вдруг Гаритос погрустнела и осунулась.

– Простите меня, – тихо произнесла она, опустив голову.

– За что? – спросил Эрнст.

Он думал, что Гаритос вспомнит, как прежде недолюбливала их, но она сказала:

– Когда вы учились в десятом классе, ко мне обратилась тайная полиция. Меня просили следить за вами, и я следила, хотела спасти вас от магов из подполья. После уроков я сказала им, что вы получили записку. И не знала, что они вас убьют, и вообще не придавала тому случаю значения, пока мертвецы не напали на город. Тогда я увидела вас на белом аэроплане и поняла, как вы похожи на Антуана и Элеонор Перес. И вспомнила, что тот день, когда вам передали записку, был двадцать восьмым ноября – как день рождения первых Брата и Сестры. Простите меня, пожалуйста.

Изабелла и Эрнст задумались над словами Гаритос, пока Сестра не ответила:

– Всё в порядке, это дело прошлого.

– Вы спасли мою внучку, и я за это вам благодарна, – сказала учительница, – теперь я поняла, что не все маги поклоняются демонам и желают нам зла, и что раньше я заблуждалась.

– Мы рады, что вы переменили мнение, госпожа Гаритос, – ответил Эрнст.

«И всё же я не стала бы ей доверять», – подумала Изабелла.

«Это точно», – согласился Брат.

По-настоящему ни он, ни Изабелла не стали доверять Гаритос.

– Спасибо, Эрнст и Изабелла, – тоненьким голоском произнесла Жоржетта, – вы самые лучшие.

Фиолетовые близнецы трогательно улыбнулись девочке.

– Господин мэр! – Изабелла заметила человека в котелке у фонтана.

– Брат и Сестра, – ответил он, увидев Эрнста и Изабеллу.

Мэр Последней Надежды выглядел молодо и бодро, несмотря на седые волосы и солидную бородку. Политик был одет в строгий чёрный костюм с фиолетовым галстуком. При виде Сестры и Брата на лице главы города появилась дежурная улыбка.

– Господин мэр, я прошу прощения, что подвела вас, – Изабелла покраснела от стыда.

– Тебе не за что просить прощения, – мягко ответил мэр, – ты сделала всё, что могла, спасая нас от демона-рыцаря. Как и твой Брат – кстати, где он в это время был?

– Я сражался с демонами в Белых Горах, – произнёс Эрнст, с неприязнью вспомнив Тёмную Госпожу.

– Что ж… Если бы не ты, их у нас было бы ещё больше, – бодро сказал мэр, – маги из тайного общества просветили меня в текущей ситуации.

– Вы правы, господин мэр, – кивнул Брат.

– Спасибо вам, что вы до последнего выполняли свой долг, – мэр продолжал улыбаться, – и что мы до сих пор не умерли.

– Ну, это не наша заслуга… – начала Изабелла, но глава города её не слышал.

– Надеюсь, мы сможем выбраться из этой ловушки, – промолвил политик.

– И мы надеемся, только не знаем, как, – ответил Эрнст.

– Впрочем, – вздохнул мэр, – условия здесь более чем интересные. Безусловный основной доход при полном отсутствии производственных мощностей. Нужно изучить эту систему, благо заняться мне здесь больше нечем.

– Изучать здесь нечего, господин мэр, – печально сказала Изабелла, – мы в плену.

От этих слов жизнерадостный блеск в глазах мэра сменился ужасом.

– Простите, мне нужно что-то выпить, – произнёс он совсем другим, тихим и дрожащим голосом, – хотя здесь ничего нет, кроме воды и сока.

Поговорив с мэром, Эрнст и Изабелла направились к дому родителей. Но там стояла очень знакомая компания…

«Хм, давно не виделись», – подумал Брат.

«Спокойнее», – ответила Сестра, – «на прощание я его огрела фиолетовой силой».

К ним приближался в сопровождении своих друзей не кто иной, как Пьер Коссак. Лицо бывшего одноклассника огрубело с возрастом, хотя вздёрнутый нос и маленькие злобные глазки остались прежними – как и светлые, кудрявые волосы. Пьер носил кожаную куртку, какие обычно встречались у водителей в Последней Надежде, и грубые рабочие штаны. За Коссаком следовали его приятели. Рыжеволосая девушка, в которую он был влюблён ещё в школе, теперь была одета в красный спортивный костюм. При виде фиолетовых магов она ехидно ухмыльнулась – точно так же, как и сам Пьер. Третьим приятелем Коссака был рослый, мускулистый солдат в сине-чёрной форме, который не изменил своей давней привычке носить солнцезащитные очки.

– Так-так-так! Это же снова Пересы! – с притворным радушием воскликнул Пьер, – какая приятная встреча!

– Что тебе нужно? – сухо спросил Эрнст.

– Да вот, соскучился, – Коссак картинно задумался, – вы чем старше, тем чуднее. Какие-то тупые костюмы напялили.

Подруга Пьера улыбнулась во весь рот, а друг в блестящих на солнце очках лишь мрачно усмехнулся – в школьные годы он бы громко гоготал.

– Помнишь, как я тебя ошпарила магией? – подняла бровь Изабелла, – а хочешь ещё?

Это был блеф с её стороны – похоже, Пьер не знал, что близнецов лишили фиолетовой силы.

– Ты как всегда болтлива, Лео, – насмехался Коссак, – вступаешься за своего братца, пока он мне и слова не сказал? Кстати, Антуан, в этом наряде ты ещё больше похож на девочку.

– Пьер, давай оставим эту нелепую школьную вражду, – спокойно сказал Эрнст, – сейчас мы в плену у злой ведьмы, которая может в любое время убить нас всех. Поэтому пора нам встать на одну сторону.

– И кто в этом виноват? – голос Пьера почти превратился в истеричный визг, – не будь вас, железяка не заморозила бы нас!

Его приятели единодушно закивали. Изабелла и Эрнст оторопели. Коссак был уверен, что Ледяной Крестоносец не пришёл бы в Последнюю Надежду, если бы Сестра не рассказала всем о себе и Брате.

– Пойми, Пьер, Крестоносца послала Ара… – начал Эрнст.

– Да чё тут понимать? – кричал Пьер, – А-А-А-А-А-А-АА-А-А-А-А!!!

С душераздирающим воплем бывший школьный задира рухнул на брусчатку. Он отчаянно пытался встать, но невидимая сила прижала его к земле. Друзья Коссака в ужасе отпрянули назад, и подруга вдобавок истошно завизжала. А Эрнст и Изабелла беспокойно наблюдали за корчащимся Пьером.

– Это… А-А-А!… всё… А-А-А!… они… А-А-А-А-А!!! – Пьер сквозь боль выдавил отдельные слова.

– Это не мы! – Изабелла обратилась скорее к его друзьям и прохожим, чем к нему самому, – у нас нет такой магии! Это всё та ведьма!

Именно так Арабелла, тогда ещё трёхглазая и зелёная, пытала Сестру в Ледяном Бастионе после неудачного покушения…

– Что здесь происходит? – раздался низкий мужской голос.

Открылась дверь дома Пересов, и изнутри вышли папа и мама. Они смотрели на Пьера, который извивался на брусчатке перед их детьми, и испытывали сильный страх.

– Прошу… тебя… помоги… мне… – умолял Коссак.

Он тянул руки к ногам Эрнста и умоляюще смотрел на него полными слёз глазами. Но Брат не знал, как помочь Пьеру. Маг и его Сестра лихорадочно думали, что можно было сделать…

– Ему нужна медицинская помощь, – предположила мама Перес.

– Магию можно победить другой магией, но у нас её нет! – в отчаянии выпалил Эрнст.

Вдруг голова Коссака взорвалась, превратившись в кровавую кашу прямо у ног Брата. Ошмётки плоти и мозгов разлетелись по брусчатке и заляпали ноги Эрнста, Изабеллы, Пересов-старших и друзей Пьера. Подруга Коссака сдавленно охнула. Зрачки мамы и папы Перес расширились от ужаса, а невозмутимый друг Пьера лишь слегка поморщился, хотя никто не знал, что творилось за линзами очков.

– Это всё вы! – взвизгнула рыжеволосая девушка.

Эрнст и Изабелла взяли друг друга за руки. Близнецы хотели сохранить спокойствие, насколько это было возможно. Ведь никто не знал, что готовила им Арабелла. Они видели, как со всего города к телу Пьера приближались люди. Жители Последней Надежды оживлённо переговаривались и охали, увидев безголовый труп. А прямо со стены к фонтану прилетела высокая черноволосая женщина в бежевых одеяниях и синем плаще. Многие жители Последней Надежды бросили на неё недоверчивые, опасливые взгляды.

– Представьте себе мир без своих врагов! – громко заговорила Арабелла Левски, – Вселенную, где все получат по заслугам! Если вы мне поможете, это станет возможно…

Горожане озадаченно перешёптывались, переводя взгляды то на неё, то на Брата и Сестру. А Изабелла и Эрнст с ненавистью смотрели на Арабеллу, крепче взявшись за руки.

– Зачем ты его убила? – выпалил Брат.

– Чтобы показать, что значит быть Богом, – сладко улыбнулась хозяйка Лимбо, – вы же не до конца осознаёте, что я вам предложила.

– Возможность творить произвол, – процедила Изабелла.

– Не произвол, а справедливое возмездие, – ответила Левски, – кто мы такие, чтобы нас судить? Мы титаны, подпирающие плечами небосвод, но что нам мешает сбросить его на биомассу под ним? Что мешает нам расправить плечи?

– Не слушайте её! – из бурчащей толпы послышался женский голос.

Эрнст и Изабелла обрадовались при виде Розалинды, которая вместе с Алексом попала в первые ряды горожан.

– Вы защищали наш город и мир от демонов, вы сражались за хорошее дело! – прокричала девушка с розовыми волосами, – мы знаем вас лучше, чем эта лживая ведьма!

Арабелла нахмурила брови. Казалось, она испытывала от происходящего веселье.

– Неужели вы думаете, что так оно и есть? – резко и горячо заговорил другой горожанин, – неужели вы думаете, что эти гнилые маги сказали вам правду?

В вышедшем к фонтану мужчине в строгом костюме близнецы узнали Пабло Кабальеро – преподавателя социологии из Академии. Этот человек с чёрными растрёпанными волосами и ухоженной, вычурной бородой, рьяно ненавидел магов и всё, что связано с волшебством.

«Только этого нам не хватало», – при виде Пабло Брат скривился от отвращения.

– Вы только поглядите на неё! На это чудо с розовыми волосами! – брызгал слюной Кабальеро, указывая пальцем на Розалинду, – помните, как она создала магический заряд на празднике девяностолетия нашей Академии? Маги покрывают магов – так было всегда и везде! На самом деле они все заодно с Арабеллой! И ваши прелестные Брат и Сестра тоже! – он повернулся к Эрнсту и Изабелле.

В толпе прошла волна возгласов. Одни, включая ректора Академии и преподавательницу химии, не доверяли Пабло, а другие – среди них были Натали Вольдемар и священник – понимающе ему кивали. Алекс и Розалинда явно возмутились высказыванию социолога, а реакцию мамы и папы было сложно понять.

– Пабло Кабальеро, – мягко назвала имя Арабелла.

Нахмурив брови, он подошёл к волшебнице.

– Ты мне ничего не сделаешь! – кричал он ей в лицо, – если ты меня хоть пальцем тронешь, то они тебя возненавидят! А я стану мучеником в борьбе против диктатуры магов!

Говорил Пабло пламенно, с абсолютной уверенностью в своей правоте. А Арабелла была совершенно спокойна и никак не реагировала на его тирады.

– Понимаешь? Можешь сколько угодно молчать, но рано или поздно ты поплатишься за всё, что с нами сделала! – гневался Кабальеро.

Он стоял рядом с Арабеллой и тряс в воздухе поднятым указательным пальцем. И удивлённо вздохнул, когда Левски схватила его руку и крепко сжала. Воинственный настрой преподавателя социологии быстро погас, и его горящие глаза стали грустными и испуганными, как у дворовой собаки.

– Диктатура магов? – усмехнулась Арабелла, – веками маги хотели жить, как и все остальные люди. Исполнять те же законы, без предубеждений относиться к тем, кто даром не владеет. И к чему привели их желания? Мне их жаль, потому что они первыми страдали от таких, как ты, Пабло. Но, с другой стороны, это их проблемы.

Кабальеро молча слушал Арабеллу, и на его лице пропечатался испуг.

«Наконец-то Пабло получит по заслугам», – мысленно произнёс Эрнст.

«Именно этого и хочет от нас Арабелла», – ответила Изабелла, – «чтобы мы так думали».

Папа и мама тревожно наблюдали за происходящим.

– Я за свою жизнь видела много наивных магов, – говорила волшебница, крепче сжимая руку Кабальеро, – тех, кто желал жить в мире и согласии несмотря ни на что и подставлять все щёки людям вроде тебя. Все они верили в справедливое мироздание, в Бога. А я не верю и не считаю нужным бороться за этих беззубых детей. Пока они надеялись на светлое будущее, я действовала – жёстко и эффективно, и поэтому имею полное право их презирать. И презираю их не меньше тебя, хотя и сама являюсь волшебницей. Но твой, именно твой вид меня забавляет. Вид фанатика-магоненавистника, который как попугай повторяет фразы из сомнительных газет, я нахожу очень милым. Особенно когда этот фанатик мёртв.

– Что? – выпучил глаза Кабальеро.

– Не надо! – выкрикнул Эрнст, зная, что будет дальше.

Рука Арабеллы засияла синим светом, и напряжённое лицо Пабло внезапно размякло. Жизнь покинула преподавателя социологии, и толпа взволнованно загудела. Некоторые осторожно поглядывали на Изабеллу и Эрнста. Арабелла демонстративно отпустила руку, и тело Пабло беспомощно повалилось на брусчатку.

– Гвардейцы, унесите трупы, – приказала волшебница.

Из сада пришли безликие воины в белых доспехах, лязгая конечностями и жужжа моторами. Жители города боялись роботов так же, как и самой Арабеллы. Гвардейцы Лимбо переглянулись, издавая неразборчивые звуки, и унесли труп Пабло. Ещё одна пара механических солдат унесла и обезглавленное тело Пьера. Тем временем жители Последней Надежды оживлённо обсуждали случившееся.

– Мутанты! – выкрикнул кто-то.

– Вы виноваты в том, что мы здесь! – добавил другой.

– Они не виноваты! – громко произнёс папа Перес, – они честно охраняли нас всех!

– Да! – подтвердила Розалинда, – они друзья нашего города!

– Ты защищаешь своих детей, Перес! – возразил министр финансов.

– Нет, это Пабло врёт! – сказала молодая преподавательница химии.

– Я устал стоять, – произнёс старый ректор Академии, садясь на лавочку.

– Видите? – все эти голоса перекричала Арабелла, – в этом городе вы всегда чужие. Этот город никогда не примет вас. Я не буду вас шантажировать, но подумайте над моим предложением. Рано или поздно вы поймёте, кто из нас был прав.

Волшебница развернулась и покинула город. А Изабелла и Эрнст так и стояли рядом со своими родителями и друзьями. Они обнадёживающе смотрели на Сестру и Брата посреди недоверчивых взглядов других жителей. Близнецы в фиолетовых плащах недоумевали, что произошло, и чувствовали себя растерянными.

Серые автоматические двери под белой аркой разъехались в разные стороны. Эрнст и Изабелла прошли за Арабеллой в длинный коридор. Стены мерцали голубым свечением, за которым находились тюремные камеры. Слева от входа была расположена стойка, где висели два знакомых креста – чёрный, обвитый змеёй, и белый.

– Альмариэль, Изабелла и Эрнст пришли навестить Люциуса и Кристофора, – оповестила Арабелла.

Пожилая женщина-ангел у входа лишь едва заметно кивнула. Её длинный хитон, крылья и крест были того же цвета, что и седые волосы, а кожа – бледной как у эльфов или фэан, но морщинистой. Эрнст и Изабелла вздрогнули, увидев левую руку Альмариэль – конечность была начисто лишена плоти и состояла из одних костей.

– Не бойтесь Альмариэли, – сказала Левски, – она ангел, который присматривает за ангелами. О, вот мы и пришли.

Волшебница остановилась у первых двух камер слева от входа и развернулась к Брату и Сестре.

– Ну же, они здесь, – доброжелательно улыбнулась Арабелла, – я оставлю вас и буду у входа.

Изабелла и Эрнст повернулись к камерам, разделённым колонной с кнопкой. За прозрачными мерцающими стенами они увидели своих ангелов-хранителей. Люциус сидел на белом полу своей камеры и безразлично смотрел на перегородку перед собой, а Кристофор чинно выпрямился при виде гостей.

– Люциус! Кристофор! – хором воскликнули Эрнст и Изабелла.

Ангел Тьмы тут же оживился. Он встал и радостно подбежал к прозрачной стене камеры, в то время как хранитель в костюме зашагал медленно и важно, с напускным равнодушием.

– Эрнст и Изабелла, – с теплотой сказал Люциус, – я так рад вас видеть!

Он жизнерадостно улыбался Брату и Сестре, а в его глазах горел весёлый огонёк, как и прежде. А лицо Кристофора в соседней камере оставалось гордым и непроницаемым.

– Мы тоже рады вас видеть! – довольно ответил Эрнст.

Он стоял напротив Люциуса, а Изабелла – напротив Кристофора.

– Как вы тут себя чувствуете? – спросила Сестра.

– Отлично, – даже от ровного голоса Кристофора повеяло тоской, – нам не нужна еда, и мы можем хоть вечность пребывать в этой камере.

Люциус поморщился от этих слов.

– Хотел бы я встретиться не в такой обстановке, – его улыбка стала задумчиво-печальной, – теперь я не знаю, что с нами вообще будет. Арабелла создала новый вид ангелов, и Альмариэль – первая из них. Когда эти ангелы будут готовы, она легко пожертвует верными ей Серыми и отрежет всех нас от источника. В лучшем случае мы станем смертными. В худшем – умрём.

Близнецы с ужасом переглянулись – так вот какую судьбу Левски уготовила всем ангелам-хранителям…

– Арабелла психопатка, – сказал Брат, – всё время она врала о нашем предназначении. На самом деле она создала нас, чтобы уничтожить Бога.

– Что? – вырвалось у Кристофора, – это невозможно!

– Возможно, – печально произнесла Сестра, – мы обладаем силой существ, которые существовали до Бога, и поэтому единственные можем его одолеть.

– Но это ещё не всё, – продолжил Эрнст, – если мы это сделаем, то Арабелла заберёт силу Бога и станет очень могущественной. Она хочет изменить всю Вселенную, всё мироздание, как считает нужным, и тогда все будут в её абсолютной власти.

Люциус обречённо вздохнул.

– Как же я этого не знал? – с сожалением он спросил самого себя, – я целых двести лет служил Арабелле и верил, что она хочет победить Аида. Что она собирает армию для этого, что она вырастила вас для этого. Но на самом деле её цель – не Аид, а безграничная сила и власть.

– Все этого не знали, – с горечью ответила Изабелла, – ни Эльвира и Антонио Мирейро, ни Невидимые. А первых Брата и Сестру она убила, потому что они отказались убить Зевса.

– Если бы я не выполнял задания в других мирах, а остался здесь, то быстрее докопался бы до правды, – сказал Люциус, – но Арабелла умело манипулировала мной. И всеми нами.

– Это уже прошлое, – произнёс Эрнст, – нас она тоже убьёт, если мы не согласимся. Или насильно заставит убить Бога.

Люциус печально покачал головой. Даже Кристофор выглядел взволнованным, понимая, что его ожидало.

– А ещё Арабелла оживила жителей Последней Надежды, – добавила Изабелла, – воскресила целый город в Лимбо.

– Как? – удивился Ангел Тьмы, – переместить столько человек на такое расстояние… это сколько же энергии она затратила?

– Выходит, она ещё сильнее, чем мы все думали, – тяжело произнёс Эрнст.

– Вы видели своих родителей? И друзей? – оживился Люциус, – как они там? Всё хорошо?

– Относительно, – ответила Изабелла, – они живы, здоровы, но заперты в городе, который выглядит как кривое отражение Последней Надежды.

– Значит, здесь есть ещё кто-то, кроме нас… – многозначительно произнёс длинноволосый хранитель.

Кристофор оживлённо посмотрел на Ангела Тьмы. Люциус некоторое время промолчал, водя глазами по камере. Казалось, он что-то обдумывал, а затем тихо сказал:

– Эрнст, подойди сюда.

Брат послушался ангела и подошёл ближе к прозрачному барьеру.

– Башни Зевса проводят веру, – шёпотом произнёс Люциус, – как и наши кресты. Если вы нас выпустите, то не всё потеряно.

Выслушав его, Эрнст нервно кивнул.

«Неужели он говорит, что у нас есть шансы?» – мысленно спросила Изабелла.

«Башни Зевса», – ответил с помощью Поля фиолетовый маг, – «про них сказал Аид».

Кристофор смотрел на своего собрата, с подозрением нахмурив чёрные брови.

– Эрнст! Изабелла! Время вышло! – громко предупредила Арабелла.

Левски стояла у входа вместе с Альмариэль, чьи лицо и поза были полны высокомерия.

– Мы непре… – начал было Эрнст, но Люциус его прервал:

– Не стоит, – и кивнул в сторону Арабеллы.

Близнецы с большой неохотой направились к выходу из тюрьмы для ангелов, а Люциус печально смотрел им вслед. Всю дорогу до комнаты Брата и Сестру не покидали размышления о том, как можно было выбраться из Лимбо. И о том, как в таком деле могли помочь башни Зевса.

Ближе к вечеру Изабелла и Эрнст вышли в небольшой садик у дома своих родителей. Папа обрезал куст секатором, а мама стояла у невысокой каменной ограды, задумчиво положив руку на её угол.

– Я люблю здесь бывать, – мягко сказала она, – физический труд отрезвляет, освобождает ум от плохих мыслей. Да и свежий воздух тоже.

Эрнст и Изабелла осмотрели сад. Казалось, всё в нём было таким привычным и знакомым – над ровно подстриженным газоном тянулся парапет из серого камня. Только с одной стороны от сада вместо дома Грабовски находился совсем другой дом, за которым стояли мусорные баки, а с другой стороны вместо обрыва возвышалась гладкая и твёрдая стена.

– Только никак не привыкну к новому «виду» за садом, – печально произнесла мама Перес, – я всегда смотрела вдаль, сколько помню этот дом. На горы, руины Столицы и море, про которое знала, что никогда до него не дойду. А сейчас за оградой только бездушная стенка.

Изабелла сочувствующе закивала.

– Нам тоже нравилось гулять здесь, – сказала она.

– Только не нравилось здесь работать, – послышался голос папы за спиной.

– Это да, – признал Эрнст.

– Вы просто ещё молодые и не жалуетесь на здоровье, – сказал отец, отрезав несколько зелёных веток, – а здоровье никак не поправишь без физической нагрузки. И знаете, как я понял, что не умер? Спина у меня здесь болит прямо как там.

– Что-то есть в этом, – заключил Брат.

– А что ты чувствовала там, в Академии? – спросила Изабелла, изучая стену.

– Помню холод. Сильный холод, – голос мамы был мрачным и тяжёлым, – а потом очнулась здесь, в саду. Думала, что это Рай, но быстро догадалась, что нет.

– Как же? – поинтересовалась дочь.

– В Раю вряд ли всё так… странно, – улыбнулась Жаклин Перес.

– Ты не в Раю и сейчас жива, – твёрдо сказал её сын, – а Рай там, за стенами этой крепости.

– Правда? – удивилась мама.

– Да, правда, – кивнула Изабелла.

– А где ангелы? – скептически спросил папа.

– Их сбивают на подлёте, – пояснил Эрнст, – а ещё двое здесь в плену, и это наши друзья.

– Вы подружились и с ангелами? – не переставала поражаться мама.

– Ну да, – сказала дочка, – они наши хранители. Одного из них зовут Люциус, а другого – Кристофор. Люциус – классный парень…

– Люциус – в смысле Люцифер? – насторожилась Перес-старшая.

– Нет, – с улыбкой ответил Эрнст, – Люцифер – это другой, и сейчас он служит Дьяволу.

– А разве он не сам Дьявол? – спросил папа.

– Не он, – протянул сын, – там всё сложно.

– А Кристофор? Какой он? – любопытствовала мама.

– Он любит деловые костюмы и всякие правила, – ответила дочь, – вам бы он точно понравился.

Госпожа Перес натянуто улыбнулась.

Когда настал вечер, Эрнст, Изабелла и их родители вернулись в полутёмную гостиную. Лишь фонари слабо освещали её бежевые стены сквозь большие окна. Изабелла и папа сидели в мягких креслах на синем коврике у эркера, а Эрнст и мама стояли рядом, у выхода из дома.

– Всё это интересно, но я не пойму, в чём вы должны помочь Арабелле? – осведомился папа.

– Мы должны убить Бога, – просто и коротко ответила Изабелла.

– Господи… – вырвалось у мамы, – это как? Разве это возможно?

– Более чем, – Эрнст испытывал дежавю, вспоминая тюрьму для ангелов, – мы владеем силой Древних, а Зевс, который мнит себя единственным Богом, слабее нас.

– Древние? Зевс? Всё это как в ваших любимых фильмах про Асгард и прочее, – недоверчиво произнёс папа.

– Но это правда, – горячо убеждал его Эрнст, – все Боги из мифов существовали, а сейчас живы только Зевс и Аид – Бог и Дьявол.

– Никакие это не Бог и не Дьявол, – махнула рукой мама, – если их можно убить, то это не они.

– Хм… – задумалась Изабелла, – вовзможно. Но даже если так, то всё равно Арабелла убьёт Зевса с нашей помощью и тогда завладеет реальностью. Она, по сути, станет реальностью, она сможет творить с нами что захочет! Убьёт, заставит мучиться или просто будет играть как с домашними животными!

– Эх… – вздохнул папа, – нужно было запретить вам общаться с этой ведьмой ещё в детстве.

– И что бы тогда изменилось? – спросила дочь, – всё равно она дала нам фиолетовую силу с рождения и нашла бы способ её забрать.

– Мы бы вас ей не отдали, – горько ответила мама, – почему же вы ушли к ней? Зачем вам та «фиолетовая» жизнь с магией и демонами?

Изабелла встала и вышла в середину комнаты. У неё было чувство, что нужно сказать родителям что-то очень важное, хотя она по-прежнему сомневалась, стоило ли это делать.

– Потому что Арабелла дала нам то, что вы не могли дать, – холодно произнесла она, – потому что она лучше понимала, что нам – НАМ! – нужно, а не только думала о нашем здоровье и благополучии, – под конец Изабелла говорила громко и пламенно.

Эрнст с грустью смотрел на свою Сестру, понимая, что сказал бы то же самое. Вслед за Изабеллой из кресла поднялся папа.

– Конечно, она манипулировала вами! – жёстко, повысив голос возразил он, – вы ей были нужны для её грязных целей, и чтобы завлечь вас, она с вами сюсюкала!

– Да, – ответила Изабелла, – но разве это вас оправдывает, таких честных и непогрешимых? Если вас послушать, то вы такие святые, что только нимбов вам не хватает!

Внутри неё словно было извержение вулкана. Она хотела выплеснуть на родителей всю ту обиду, которая по каплям собиралась на протяжении долгих лет.

– Я не пойму, откуда в тебе столько злости и нервов, – сказал отец, – разве я заслужил такое отношение? Разве ваша мать заслужила?

– Целых восемнадцать лет мы носились с вами, – мать чуть не сорвалась на крик, – целых восемнадцать лет мы кормили вас, давали вам образование, и вы так за это нас благодарите? Конечно, вы всё это воспринимаете как должное – мы же должны были вас вырастить!

– Скажи, вы хотели вырастить нас как собственность? – спросила её дочь, – кем вы хотели нас видеть – самостоятельными людьми или послушными собачками? Пора бы уже определиться.

А сын печально наблюдал за происходящим, склонив голову.

– Мы просто хотели, чтобы тебе и Антуану было хорошо, – сказала мама.

В её глазах проступили слёзы.

– Хорошо? – переспросила Изабелла, – разве мне нужна бессмысленная мещанская жизнь? Разве мне нужно до старости жить вашими «надо» и «принято», которые устарели ещё в девяностые? Лучше бы вы предоставили нас в восемнадцать лет самим себе, и мы бы тогда злились поначалу, но поняли ваше решение. Но нет, вы побоялись нас отпустить! Вы так боялись, что мы отдалимся от вас, что не подадим вам стакан воды, что поставили нас перед выбором: наше будущее или ваш злосчастный стакан. И моё решение очевидно.

– Элеонор, пойми меня наконец, – начала мама, но дочь её не слушала.

– Поймите, что вы тоже многое воспринимаете как должное, – отрезала она.

И направилась к выходу из дома.

– Изабелла! – протянул руку Сестре Эрнст.

Но она была настроена решительно и быстро вышла на улицу, на прощание хлопнув дверью. А Эрнст взглянул в лица своих родителей. Папа сурово стиснул зубы, а мама была готова расплакаться.

– Антуан, – умоляла она, положив руку на плечо своего сына, – ты что скажешь? Хоть ты останься с нами…

Лицо Эрнста оставалось застывшим и несколько отрешённым. Он видел жалобные, полные слёз глаза мамы, и строгое лицо папы. Он не хотел их оставлять, он их любил. Но всё же его Сестра говорила правду, которую он и сам разделял.

– Я полностью согласен с Изабеллой, – твёрдо ответил он.

И резко развернулся, а затем покинул дом.

– Антуан! – кричала ему вслед мама, – Антуан! Эрнст!

Но он не собирался возвращаться к ней. Он спешно шёл по погрузившейся во мрак улице, догоняя свою Сестру. Голубые фонари озарили тьму непривычно холодным светом. Было тихо, и лишь фонтан одиноко журчал. А внутри обоих близнецов – и Сестры, и Брата – бурлил целый котёл эмоций. Фиолетовым магам хотелось поскорее покинуть эту фальшивую Последнюю Надежду и вернуться в единственное относительно безопасное место в Лимбо – в свою комнату.

В помещении с голубыми стенами было темно. Под стеклянным полом плескалось море. Быстро, как молния, Изабелла пересекла комнату и села на стеклянный пол, прислонившись к дивану. Море внизу сильнее зашумело. Изабелла больше всего на свете хотела плакать, хотела забыться, утонуть в слезах. Всё, что она боялась высказать родителям раньше, теперь скопилось снежным комом и обрушилось – и на них, и на неё саму.

«Изабелла…» – Эрнст осторожно подошёл к ней, – «я с тобой. Я с тобой».

Он медленно, плавно протянул руку, чтобы положить её на плечо Изабеллы и её утешить.

«Не надо», – остановила его Сестра.

Её лицо было залито слезами и искажено душевной болью. Она отодвинулась от Эрнста в сторону, а он вздохнул, тоже испытывая сильное желание заплакать. Вдруг мрачная комната приобрела красный оттенок. Вместо моря под прозрачным полом горело адское пламя, а у столика с бокалами из воздуха возникла Арабелла Левски.

– Продление рода – извечный порочный круг, – заговорила волшебница, – отцы отыгрываются на детях за то, что их отцы отыгрывались на них самих, и вместо того, чтобы прервать цикл зла, дети – осознанно или нет – передают эстафету своим детям и так далее.

Изабелла подняла голову и посмотрела на Арабеллу невидящим взглядом. Меньше всего сейчас Сестра хотела слышать эти философствования.

– А я разорву проклятый круг, который во многом обусловлен нашим несовершенством, нашей смертностью, – вещала Левски, – я изменю бытие и искореню несовершенство, и тогда никто не будет знать ни зла, ни несправедливости.

Эрнст подошёл к Арабелле и вцепился в складки её бежевых одежд.

– Ты хочешь сделать мир лучше, но на самом деле тебе на всех плевать, – с ненавистью сказал он, глядя волшебнице в лицо, – будь это не так, ты бы спасла не только жителей Последней Надежды. Где Молния, Рихард? Где Грабовски, Мундт, Геденас и, на худой конец, Гранд-Маршал? Где погибшие бойцы Гранд-Альянса, или ты для них построила новую крепость и потом покажешь нам?

– На это не хватило мощности телепортатора, – прошипела Арабелла, сохраняя самообладание.

– Оправдывайся сколько хочешь, но ты меня не убедишь, – Эрнст буравил её взглядом, – они сражались за мир Пяти Рас, за своё будущее. Они заслужили жизни не меньше горожан. Если бой с зелёной ведьмой был для тебя игрой, ты могла бы их оживить, когда всё закончилось! А дети-маги за что заслужили смерть? Только за то, что находились в измерении квартиры двадцать восемь, а не в городе?

Арабелла подняла левую руку. В её кулаке засияла синяя магия, и Эрнста отбросило к дивану. Спина мага заболела от удара о твёрдую мебель, а в груди почувствовалось жжение от силы Левски. От происходящего Сестра резко встала. Волна грусти и обиды на родителей куда-то ушла, и её сменила лавина ненависти к Арабелле.

– Когда вы убьёте Зевса, то сможете воссоздать их всех по своим воспоминаниям – даже того усатого урода, если он вам так мил! – громогласно произнесла Левски, – поймите, ваша мощь будет огромной! Став Богами, вы сможете добиться счастья! Вы сможете получить всё, о чём раньше лишь мечтали!

– Воссоздать их! – бросила Изабелла сквозь слёзы, – в этом вся ты, вся Арабелла! Ты думаешь только о себе!

Эрнст выпрямился и встал на стеклянном полу. Жгучая боль в его груди почти стихла. Внизу под стеклом пылал огонь, озарив тёмную комнату.

– А вы разве не думаете только друг о друге? – подняла бровь Левски, – вы можете обманывать самих себя сколько угодно, но на самом деле мы не такие разные. Эрнст и Изабелла, я ваша тёмная сторона, я та, кем вы в глубине души хотели быть, но в реальности что-то вас вечно останавливает! Доброта, любовь, бесполезные привязанности? Мораль, чувство долга? Желание быть хорошими? Человечность?

Слова волшебницы каким-то образом западали в самое нутро, в самое сердце, приоткрывая то, о чём Сестра и Брат думали лишь отдалённо. Левски явно таким образом пыталась склонить их на свою сторону, но это вряд ли случится.

– Я когда-то тоже хотела быть доброй, – продолжала Арабелла, и речь её была эмоциональна, – хотела спокойной жизни, хотела любить и любила… Но что дала мне эта доброта? Она не смогла заполнить ту душевную пустоту, ту бездну одиночества, что я несла в себе с рождения! Что дала доброта моей матери? Ничего, кроме унижений и зависимости! Поэтому я выдавливала из себя человечность по капле! Старый пережиток несовершенной природы homo sapiens…

– Расскажи про этот пережиток Марго Феллини! – отрезал Эрнст, – расскажи детям из дома двадцать восемь – им точно твои слова понравятся!

Левски недолго простояла с застывшим от шока лицом. Но вскоре сказала:

– Это уже не имеет значения, – её тон был на удивление холодным, – вы встанете на мою сторону и убьёте Бога, а если нет, то я прикажу вам это сделать. Я очень не хочу вас заставлять, но мне нужно достигнуть своей цели. Я дам вам ещё немного времени на размышления.

– Хорошо, – с нескрываемой злостью прошипел Эрнст.

– Спокойной ночи, – Арабелла выдавила улыбку.

Левски покинула комнату через автоматическую дверь, и Брат с Сестрой проводили волшебницу полными ненависти взглядами.

Когда Арабелла ушла, близнецы легли спать на диван. Они хотели уснуть, потому что утомились, но их головы по-прежнему тяжело бомбардировали гнетущие мысли. Они будто слышали слова папы и мамы, Арабеллы, Пьера и Пабло… Словно все недавние события вернулись к ним, смешавшись в бушующий хаос. Не в силах заснуть, Эрнст и Изабелла лениво поднялись с дивана. Босыми ногами они оба коснулись стекла, под которым по-прежнему тлели оранжевые угольки.

Медленно Сестра и Брат сели на прозрачный пол. Они подтянулись поближе и нежно обнялись. Прильнув друг к другу, Изабелла и Эрнст испытали светлое спокойствие, которого им давно не хватало. Им было тепло и приятно. Они словно на некоторое время вернулись в детство, когда искали друг у друга утешения, спасения от беспощадного мира. Мысли о родителях и Арабелле, пустившие ядовитые щупальца глубоко в мозги, теперь отступали, будто их разогнал свет из окна башни на берегу Озера Писателей.

В объятиях грусть Эрнста и Изабеллы постепенно ушла, оставаясь где-то вдали. Они немного отодвинулись друг от друга, хотя до сих пор держались за руки и соприкасались ногами, чувствуя так близкое сердцу тепло. Эрнст и Изабелла встретились взглядами и спокойно улыбались, надеясь отыскать умиротворение посреди мира Арабеллы. Слёзы давно высохли на их лицах, и на смену тревоге пришло ощущение безопасности.

И в некоем ментальном пространстве, сотканном Полем, промелькнули образы башен с золотыми крестами. И слова Люциуса. Похоже, стало ясно, что можно было сделать…

«Кажется, у нас есть план», – подумал Эрнст.

Изабелла кивнула с полным пониманием.

Фиолетовые маги поднялись с пола. Впервые в заточении они поняли, что не всё было потеряно.