Последняя битва

15 апреля. 1979 года. Провинция Гавана. 8.30 утра (окончание)

— Леша, сейчас не время для споров, — рычал майор. — Надо уходить в Сан-Хосе.

— Уходите, — согласился я. — Но без меня. Мне надо тренера и товарищей выручать. И Аня моя с ними. Прикажете об этом забыть?

— Прикажу! — рявкнул Сосновский. — Нас всего пять человек, вместе с тобою. И то, если заберем Хосе с нами и оставим Гектора одного, караулить пленника в подвале. Что мы можем сделать?

— Многое. Например, сегодня утром — расправились с отрядом «тюленей» и кубинскими предателями. Лопеса с двумя помощниками положили, ещё троих на складе. Из пятнадцати спецназовцев, только один живой остался. А нас всего восемь человек было, не считая Мартинеса.

— Сергей Иванович, — после секундной паузы я проникновенно глянул в глаза майору. — Если мы сейчас помчимся в Гавану, сможем успеть спасти тренера, ребят и Аню. Не дай бог, они погибнут или будут вывезены в Америку. Я этого никогда не прощу. Ни себе, ни вам.

— Леша, — устало вздохнул Сосновский. — Ты же понимаешь, не всё так просто. Нам приказано с тебя пылинки сдувать. Самим лечь, но тебя вытянуть в любой ситуации. А если не получается…

Сергей Иванович многозначительно помолчал и добавил:

— Тогда у нас есть приказ. Ты ни в коем случае не должен попасть в руки американцев. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — я криво усмехнулся. — Не маленький. Ликвидируете.

— Именно, — насупился майор. — Леша, ты для меня не чужой человек. Но есть интересы страны. И если надо будет, как бы мне потом хреново ни было, я тебя зачищу. Переживать и терзаться буду потом, но в нужный момент рука не дрогнет.

— Знаю, — невесело усмехнулся я. — Можете прямо сейчас и зачистить. Все равно мне нужно в Гавану. Сами подумайте, что предлагаете. Как мне жить дальше, если они погибнут, а я мог, но ничем не помог, ничего не сделал? Я же всю жизнь последней сволочью себя чувствовать буду. Сам же с вами вместе боролся против предателей, за свою Родину. И зачем, скажите? Чтобы в нужный момент, когда нужна моя помощь, предать самому? Бросить тренера, друзей, девушку и спасать свою шкуру, прикрываясь тем, что я нужен стране? А они, значит, не нужны? Или менее важны? Оправданий можно найти множество. Но вот в чем вопрос: я не хочу их искать и точка. Или я один либо вместе с вами еду в Гавану и попытаюсь вытащить своих, или выполняйте приказ и валите меня прямо здесь, товарищ майор. А если вы попытаетесь меня скрутить и вырубить, я буду сопротивляться. А потом всю жизнь ненавидеть вас и того, кто отдал это приказ. На предательстве ничего хорошего не построишь. Какими бы высокими материями и правдоподобными оправданиями ни прикрываться.

Я на минуту замолк, давая майору осознать всё сказанное, и добавил:

— Решайте скорее, я жду.

Сергей Иванович молчал минуты две, кидая на меня тяжелые взгляды исподлобья и о чем-то напряженно думая. Затем тяжело вздохнул:

— Ладно, можешь считать, что меня убедил. Я, конечно, могу лишиться погон за невыполнение приказа, но ты, мать твою, прав во всем. Попробуем их вытащить.

— Вот это правильный подход, товарищ майор, — повеселел я. — А насчет, погон не волнуйтесь. Думаю, у меня найдутся доводы для товарища Ивашутина. Если понадобиться с Машеровым и Романовым поговорю, но все будет хорошо.

— Сначала надо твоих друзей спасти и вместе с ними ноги унести, — криво усмехнулся Сосновский. — О сохранении погон потом будем думать, если выживем. Но я не договорил. У меня есть условие.

— Внимательно вас слушаю, Сергей Иванович, — я напрягся, ожидая подвоха.

— Ты слушаешься меня. Беспрекословно! — заявил майор. — Руковожу я, ты и другие подчиняются, моментально, без споров и пререканий. Согласен?

— Если идем выручать Зорина, Аню и ребят, да, — твердо ответил я.

— Тогда действуем так, — деловито заявил майор. — Едем в Гавану. С машинами, слава богу, всё в порядке, поэтому первыми идут на «апаче» Диего и Альберто, мы двигаемся за ними, держа дистанцию метров триста. Я уже разговаривал с Диего, прикидывал, что к чему. На въезде в город будет управление Департамента Безопасности, а по дороге к отелю, военная часть, там даже наши военные советники есть. Постараемся там взять дополнительно людей. Идти к отелю впятером, безумие, нас положат ещё на подходах. А отряд человек в десять-двадцать имеет большие шансы прорваться.

— Только нам на базе или в департаменте долго находиться нельзя, — обеспокоенно напомнил я. — Дорога каждая секунда.

— Не учи ученого, — ухмыльнулся майор. — Сам знаю…

Дом, в котором я прожил месяц, скрылся за поворотом. Я проводил его печальным взглядом. Почему-то возникла уверенность, что вижу его в последний раз. Бой с «тюленями» обошелся нам очень дорого. Там за чадящими дымом разбитым домом, остались лежать тела Хосе, Мигеля, Луиса, его мамы Марты, Аллы и Ивана, накрытые простынями. Я успел подружиться и привязаться к каждому, и теперь в этом разгромленном особняке с погибшими навсегда осталась частичка моей души. Но боли я сейчас не чувствовал, она придет потом, когда напряжение схлынет и всё останется позади. Всё внутри будто омертвело и застыло, не желая погружаться в печальную реальность…

Первыми двигались кубинцы на «апаче», за ними держа связь по рации, мы на «кадиллаке». Машины, стоящие на заднем дворе, как ни удивительно, уцелели. Только камешки оставили небольшие вмятины на кузовах, да осколки проделали пару-тройку дырок. Повезло.

За рулем сидел Володя, внимательно следящий за извивающейся впереди дорогой. Майор расположился рядом со мною, на заднем сиденье. В темно-зеленом бронежилете с несколькими передними кармашками, было некомфортно. Весил он не очень много, около четырех килограммов, предназначался для парня помощнее, и висел на мне как мешок. Но в целом ощущения от американского бронежилета М-1969, выполненного из нейлоновых нитей, были положительные. Он оказался гораздо удобнее и легче советского 6Б1. А мой дискомфорт был вызван исключительно непривычностью ношения подобных средств защиты.

В отличие от меня, майор и Володя, упакованные в точно такие же «броники», чувствовали себя как рыбы в воде. Кубинцы тоже подобрали себе подходящие варианты, с небольшими повреждениями. Спасибо Алле, она умудрилась подстрелить не только американского снайпера, но и уложить пулеметчика с парочкой рядовых бойцов попаданиями в голову. Ещё один банально истек кровью от осколков, прошивших бедра. И перевязка не помогла. Так что выбор у нас был.

До Гаваны мы доехали за сорок минут вместо обычных двадцати. Пару раз пришлось объезжать расстрелянные машины и валяющиеся возле них трупы. Один раз Диего и Альберто, ехавших впереди на «апаче» попробовали остановить какие-то непонятные личности, размахивающие винтовками и пистолетами. Мы следовали за ними метрах в трехстах и прекрасно всё слышали, через постоянно включенную рацию. Кубинцы перекинулись с ними парой фраз, притормозили и хладнокровно расстреляли бандитов. Когда мы проезжали, смогли полюбоваться тремя свежими трупами, валяющимися на обочине. Майор, разглядывая их, проворчал:

— Нам повезло. Скорее всего, эти охламоны наших за своих или кого-то другого приняли. Иначе могли обстрелять из-за деревьев. И завалить. Сперва кубинцев, а потом и за нас взяться. И тогда бы здесь валялись не они, а мы.

Перед въездом в город, майор переговорил с кубинцами по рации и скомандовал Володе держаться поближе к головной машине. Теперь наш «каддилак» двигался метрах в десяти от «апача».

У городской черты дорогу перекрыл поставленный поперек тяжелый грузовик. За ним, чуть в стороне виднелся наспех сооруженный блокпост из мешков с песком. Из узкой бойницы на нас смотрело дуло ПК. Рядом, по противоположным сторонам дороги у королевских пальм пристроилась парочка кубинских солдат с «калашниковыми».

— No disparen! ¡Sección Uno de la Dirección General de Seguridad! Escoltando a camaradas rusos a La Habana[48] — заорал Альберто, высунувшись изокна.

Наши машины остановились, не доезжая пары метров до грузовика.

— Ruso? — из-за кузова машины выглянул офицер с пистолетом.

— Русские? — из-под баррикады мешков появился боец в каске и советской форме. В руках «ТТ». На каждом из зеленых полевых погон, виднелись разделенные красной полосой две маленькие красные звездочки.

«Лейтенант», — отметил я.

За ним маячил солдат с любопытством рассматривающий нас. У него была такая типично рязанская физиономия с русыми волосами, чуть вздернутым носом и россыпью веснушек, что я невольно улыбнулся.

«Точно свои».

— Alberto habla con los tuyos mientras yo hablo con los rusos[49], — скомандовал Сергей Иванович.

— Си, команданте Сосновский, — кивнул барбудос, уже выбравшийся из машины.

— Комитет Государственной Безопасности, — Сергей Иванович предъявил красную корочку подошедшему лейтенанту. — Майор Сосновский, ординарец председателя КГБ, товарища Ивашутина. Со мной товарищ Кирсанов из ЦК ВЛКСМ и охрана. С кем имею честь разговаривать?

— Лейтенант Емельянов. Четвертый отдельный батальон седьмой мотострелковой бригады, — отрапортовал военный, отдав честь. — Со своими бойцами вместе с кубинскими товарищами поставлен на усиление блокпоста, проверки и встречи колонн с войсками.

— Хорошо, — царственно кивнул Сергей Иванович. — Лейтенант доложите обстановку. Что здесь происходит?

— Попытка вооруженного переворота, товарищ майор, — пожал плечами Емельянов. — Мы здесь рядом в Нарокко были. В половине восьмого всех подняли по тревоге. Сказали в Гаване попытка свержения власти, начались бои. Меня с ребятами сюда определили для усиления блокпоста.

— Были какие-то происшествия?

— Были, — кивнул лейтенант. — Минут двадцать назад группа непонятных людей попробовала прорваться в город. Обстреляла блокпост. Юнусов по ним из пулемета зарядил. Ну и я пару гранат кинул. А потом кубинские товарищи подключились. Они сразу ушли. Мы потом один труп в зарослях нашли. Ещё один тип на машине в город прорваться попробовал. Пришлось пару предупредительных выстрелов сделать, его на асфальт уложить, а потом сдать местным из Департамента Безопасности. С нами трое кубинцев, они здесь всех знают.

— Хорошо, — кивнул майор. — Здесь недалеко подразделения нашей армии есть? В каком количестве? Кто ими руководит?

— Товарищ майор, — взгляд лейтенанта стал подозрительным. — А можно ещё раз Ваше удостоверение глянуть? И остальных товарищей тоже. На всякий случай. Больно вы вопросики специфические задаете.

— Бдительность проявляешь? — усмехнулся Сергей Иванович. — Это правильно. Хвалю. У тебя связь есть?

— Имеется товарищ майор, — кивнул лейтенант.

— Можешь связаться со своим непосредственным начальником — полковником Гавриковым. Он же вашей бригадой руководит?

— Так точно, — вытянулся лейтенант.

— Вот и обратись в штаб бригады. Гавриков и его окружение меня хорошо знает. Можно даже с главного советника — генерал-лейтенанта Кривоплясова побеспокоить. Я два дня назад у него дома чай пил. Если не хочешь Сергея Георгиевича тревожить, с ординарцем переговори. Он подтвердит мою личность. Ну что, будем с руководством связываться? — улыбнулся Сосновский. — Можешь еще к дипломатам обратиться. С послом, его секретарем и военным атташе я регулярно общаюсь.

— Будем, — твердо ответил лейтенант. — Со штабом бригады созвонюсь. Извините, товарищ майор я должен все проверить. А удостоверение всё-таки покажите ещё раз. И ваши товарищи тоже пусть покажут.

— Только не затягивай лейтенант, — попросил майор, повторно предъявляя удостоверение. — Мы очень торопимся. И вообще, давай-ка я сам с Гавриковым переговорю. Так лучше будет.

— Хорошо, — кивнул лейтенант, возвращая «корочку».

Я показал свою комсомольскую «ксиву», Володя — удостоверение КГБ СССР.

Лейтенант внимательно посмотрел «корочки», кидая взгляды на наши лица, вернул, козырнул и повернулся к майору.

— Пойдемте, товарищ майор.

Майор и лейтенант скрылись за мешочной баррикадой.

Сосновский вернулся через пять минут, оживленный с весело блестящими глазами.

— Тут рядом взвод мотострелков с отделением разведчиков, БМП и танками. Резерв, чтобы прийти на выручку, если начнутся бои на блокпостах. Нам дают разведчиков, Т-62 и БМП-2 с экипажами. Ещё пара кубинских проводников будет. Они отлично знают район возле отеля «Флорида». Там сейчас идут бои, поэтому план такой. Ты Леша, остаешься с мотострелками, а мы сами тренера и твоих друзей выручим. Тем более, уже по моей просьбе, должны прислать штурмовые подразделения кубинцев, взвод мотострелков, пару БТР-60 и десять Т-55 и 62 из пятого отдельного танкового батальона. Им минут сорок-пятьдесят понадобится, чтобы добраться до «Флориды». А мы, чтобы не терять время, начнём сейчас.

— Нет, Сергей Иванович, я там должен быть обязательно, — твердо отрезал я. — Чтобы сохранить им жизни.

— Опять твоё видение? — скривился майор.

— Оно самое, — кивнул я. — Если они куда-то переместятся, я смогу использовать свои способности и определить, куда двигаться и что нужно делать. Поэтому моё участие не обсуждается, я иду в группе.

— Ты меня точно до цугундера доведешь, — вздохнул Сосновский. — Обещал же слушаться…

— Так я и вас слушаюсь. Любое приказание исполню. Просто мы изначально договорились, что выручаем их вместе.

— Твой выпендреж может трибуналом для меня закончиться. Если, конечно, выживу.

— Ничего не будет, — твердо ответил я, благоразумно не обратив внимание на «выпендреж». — Это моя инициатива. Если останемся живы, в любом случае этого не допущу. Я же говорил, подключу Ивашутина, если нужно, с Романовым поговорю. Надо кого-то наказать, пусть меня наказывают…

Разведчиков мы нашли быстро. Взвод мотострелков базировался недалеко от блокпоста, в административном здании. Там же, за соседним домом стояли танки и БМП. Нас уже ждали. Майор быстро переговорил с армейским капитаном, получил десяток бойцов под предводительством крепкого и немногословного старлея. Нам и кубинцам выдали каски, поделились боекомплектом и парой АК-74, и предложили разместиться в десантном отсеке. Я вежливо, но убедительно отказался. Помню, у нас в Афгане БМП называли «братской могилой пехоты», именно из-за высоких шансов уничтожения экипажа и десанта. Очень много ребят погибло, когда душманы из засад обстреливали технику советскими «мухами», китайскими «Type 69» или американскими «M72 LAW».

Поэтому я после недолгой дискуссии с майором, поехал на броне БМП, со всех сторон, прикрытый Сергеем Ивановичем, Володей и кубинцами в бронежилетах. Первым шел Т-62 с тремя разведчиками, старлеем и кубинским проводником. Наш БМП двигался вторым. В десантном отсеке сидели еще шестеро разведчиков, с запасливо прихваченным мотком веревки и второй проводник.

Теплое кубинское солнце заливало белым светом мостовые города, высокие пальмы приветливо качали зелеными листьями на макушках, легкий ветерок дарил долгожданную прохладу.

Улицы столицы были пусты. Ни одного живого человека. Зато мертвых было достаточно. Трупы людей в лужах крови и с оторванными конечностями бесформенными кучами и неестественно подвернутыми конечностями раскинулись на мощёной брусчаткой мостовой, тротуарах, переулках, выходах с трущоб, висели в проемах разбитых окон. Гражданские лежали вперемешку с военными: старые, молодые, совсем юные. С оружием и без. Я заметил даже пару девушек и солидную матрону, видимо попавших под разрыв гранаты. Чадящие жирным черным дымом подбитые БМП и танки, искореженные машины, разбитые витрины кафе и магазинов, разрушенные догорающие здания — всё это вызывало чувство какой-то нереальности происходящего. Увиденное было похоже на кошмарный сон, который вот-вот прервется, а я открою глаза, обведу взглядом родные стены и с облегчением вздохну, когда страшные видения войны серой дымкой улетучатся вслед за исчезнувшей тьмой ночи…

К сожалению, это была реальность. И нам пришлось даже пару раз объезжать огромные баррикады и подбитые танки, перегородившие улицы. Пару раз встречали группы кубинских военных. Они прочесывали улицы, просматривали подъезды и разбитые дома в поисках заговорщиков.

Диего, Альберто и Володя, прикрывавшие меня своими телами бдительно поглядывали по сторонам, держа наготове автоматы. Грохот взрывов, одиночные выстрелы и автоматные очереди становились всё громче.

Когда до отеля оставалось около километра, нас притормозили. Сначала двое военных, занявшие позиции у магазинчика, к которому мы повернули, схватились за автоматы, но разглядев советскую форму, заулыбались и опустили оружие.

Из дома вышел кубинский офицер и махнул нам рукой.

— Ven aquí[50].

На переговоры с ним пошел Сосновский, старлей разведчиков, один из проводников и Альберто. Переговаривались они минуты три. Потом разошлись. Переводчик позвал напарника, Альберто крикнул Диего, и они что-то начали оживленно обсуждать вчетвером.

Майор отошел в сторону и дал команду:

— Командиры экипажей БМП и Т-62, срочно ко мне. Леша подойди тоже.

Из люка танка вылез невысокий мужчина лет тридцати в шлеме и щеточкой усов под верхней губой. БМП покинул парнишка лет на пять моложе, щуплый и худой, но с задорным блеском в карих глазах.

— Значит так, товарищи командиры, — начал майор. — В гостинице «Флорида» находятся наши советские люди: руководитель делегации, две девушки и два парня. Надо их спасать. Пройти туда очень тяжело, потому что сейчас перед гостиницей идет перестрелка, в здании напротив сидят снайпера, подойти и вывести их с центрального входа мы не сможем. Нас просто перестреляют, пока доберемся. Рамон, один из наших проводников, предложил такой план. До гостиницы где-то километр. Он готов провести нас и ваших разведчиков к нему дворами с обратной стороны. Говорит, нам придется сделать небольшой крюк, но минут за пятнадцать, максимум, двадцать, доберемся, если ничего непредвиденного не случится. Мы проникнем в отель через дом, находящийся к нему вплотную. Там есть несколько мест, где и балконы рядом, и крыша одного из домов, соседствует с окнами отеля. Это самый уязвимый момент операции. От вас требуется только одно, выехать к отелю и поддержать нас огнём, чтобы отвлечь нападающих, пока мы будем перебираться в гостиницу. Надеюсь, вы нас не подведете.

— Не волнуйтесь, товарищ полковник, — усмехнулся парнишка. — Не подведем. Сделаем всё как надо.

— Саня правильно говорит, — поддержал парнишку усатый. — Что от нас зависит, сделаем.

— Хорошо, тогда давайте сверим часы, товарищи командиры, — майор глянул на циферблат своего позолоченного «Полета» — Сейчас девять сорок пять.

Командиры экипажа подняли запястья с часами.

— Так точно, товарищ майор. У меня тоже — девять сорок пять, — откликнулся Саня.

— У меня девять сорок восемь, — озабочено сообщил командир танка. — Сейчас стрелки переведу.

Дождавшись пока мужчина разберется с часами и удовлетворенно кивнёт, майор продолжил:

— Вам нужно подъехать к гостинице и открыть огонь ровно в десять часов пятнадцать минут. Все вопросы по маршруту ко второму проводнику — Карлосу. Он все расскажет и покажет. Вопросы есть?

— Никак нет, товарищ командир, — пробасил усатый. — Не извольте беспокоиться. Все будет как в лучших домах Парижа.

— Тогда я пошел инструктировать группу, а вы готовьтесь выдвигаться…

Дорога до гостиницы запомнилась мне смутно. В авангарде шел проводник с пятеркой разведчиков и лейтенантом, которому Альберто передал рацию. Затем двигались мы: кубинские охранники, Володя с майором и я по-прежнему со всех сторон закрытый телами в бронежилетах. Вторая пятерка разведчиков прикрывала нас сзади и сбоку, растянувшись широкой цепью. Пройти удалось почти без происшествий. Мы бежали, по узеньким улочкам Старой Гаваны, используя машины, высокие заборы, как естественные прикрытия. По обеим сторонам тротуара мимо проносились здания, мелькали облупленные и замызганные стены, краем глаза я заметил в окне испуганную физиономию подростка. По плечам били простыни, развешанные на веревке, посреди небольшого дворика, но мы ни на секунду не останавливались, следуя за проводником и командиром разведчиков.

Все обошлось без происшествий. Только на подходе к отелю, натолкнулись на трех заговорщиков, мгновенно уничтоженных передовой группой. Они стояли спиной к нам, и среагировать не смогли. В общем грохоте взрывов и беспорядочной стрельбе на соседних улицах, две короткие очереди не привлекли внимания. Нужный нам дом оказался совсем рядом. Первым в приоткрытую дверь черного входа нырнул старлей с парочкой разведчиков. Через минуту он высунулся и махнул рукой, приглашая зайти.

Дверь в нужную нам квартиру на втором этаже была заперта. На стук никто не отреагировал, и шорохов внутри не было. Убедившись, что внутри никого нет, Володя, отступив на шаг, одним могучим ударом плеча, снес хлипкую дверь.

Внутри было бедно, но чисто. Аккуратно заправленная кровать, небольшой раскладной диван, старое кресло, рассохшийся шкаф. В коридоре лежала пара рубашек, детское платье и женская юбка. На крошечном столике в маленькой кухне ещё стояли тарелки с недоеденной едой. Похоже, когда началась стрельба, хозяева убежали отсюда в страшной спешке, побросав еду и одежду.

Грохот снаружи усилился. Оглушительно бахнула пушка, затарахтел пулемет. Кто-то истошно заорал, перекрывая звуки выстрелов, дом содрогнулся от взрыва. Мы все инстинктивно пригнулись. В оконном проеме кухни отразились огненные всполохи вспыхнувшего рядом пожара. Горели машины.

Майор глянул на часы.

— Десять пятнадцать. Четко ребята сработали. Минута в минуту. Переходим в комнату.

Окно в соседней с кухней комнате, по утверждению проводника должно было выходить к зданию отеля. Оказавшись в ней, майор осторожно чуть отодвинул штору. Нам повезло. Балкон одного из номеров с перилами сочного зеленого цвета находился на метр выше и прямо напротив нас. На глаз расстояние до железного ограждения было два с половиной — три метра.

Балконная дверь, ведущая в апартаменты, была чуть приоткрыта, постель аккуратно застелена, следов присутствия постояльцев не было.

— Отлично, — воодушевился майор. — Пока всё складывается идеально.

Сосновский аккуратно осмотрелся по сторонам. Улицы были пустынны.

— Поблизости никого нет, и в окна никто не смотрит. Должно получиться, — отметил он и повернулся к разведчикам.

— Ребята я сейчас открою окно, а вы берете диван, подтаскиваете его к окну и выставляете одним концом на подоконник. Двое поддерживают его с разных сторон, а самый ловкий, берет с собой веревку, разбегается, прыгает и цепляется за балкон. Ухватиться нетрудно, сами видите, ограждение железное, узорчатое. Затем привязывает трос и перекидывает его нам. Кто пойдет первым?

— Разрешите мне, товарищ майор, — вызвался жилистый и худой командир разведчиков.

— Давай, старлей, — улыбнулся Сосновский. — Только сделай всё быстро и красиво.

— Сделаю, товарищ майор, не в первый раз, — улыбнулся старший лейтенант.

Он забрал у бойца кольцо троса, прикрепил его к поясу. Майор опять осторожно огляделся по сторонам, ничего не заметил, отодвинул шторы, распахнул окно и махнул рукой.

— Тащите диван.

— Морозов, Терещук, Ахмедов, Ильин берете диван, ставите одной стороной на подоконник и крепко держите.

Бойцы выполнили приказание. Лейтенант снял и положил на пол калашников, зачем-то расстегнул кобуру, проверил наличие «ТТ» и опять застегнул.

— Подожди, — попросил майор. — Вова, дай ему свой ПСМ.

Наш шофер молча протянул пистолет лейтенанту.

— Возьми этот тоже на всякий случай. Если отстреливаться придется, лучше чтобы ещё один ствол под рукой был, — посоветовал Сосновский.

Старлей забрал у водителя «ПСМ» и магазины с патронами, засунул их в карманы.

— Не выпадут при прыжке? — поинтересовался водитель.

— Не должны, — ответил разведчик, — карманы глубокие.

— Тогда с богом, — улыбнулся майор.

Лейтенант подошел к окну, старясь не мешать парням, держащим диван, пару секунд примеривался взглядом. Затем отошел в конец комнаты, пригнул голову, отчаянно рванулся вперед. Деревянные доски дивана протестующе заскрипели, но диван выдержал. Лейтенант с силой оттолкнувшись, выпрыгнул наружу. Зацепился пальцами за узорчатую решетку, подтянулся и через пару секунд уже был в номере.

Очутившись на балконе, старлей вытащил пистолеты и вошел в номер. Через пять секунд вернулся и показал жестами, что в номере никого нет. Затем разведчик распустил кольцо троса, и, не обращая внимания на грохот канонады, привязал конец веревки к железному ограждению, подергал, проверяя на прочность и бросил веревку, ловко поймавшему её майору.

— Лезем, Володя — ты первый, — приказал Сосновский.

Теперь диван был не нужен. На правый угол окна лег разведчик с автоматом, бдительно контролирующий обстановку. Второй боец держал конец веревки, а мы поочередно карабкались по ней на балкон, в номер, где нас уже ждал лейтенант. Последнему разведчику пришлось прыгать из окна, держась за трос. Перемещение в номер заняло у нас минут семь.

Когда все собрались в комнате, Сосновский приступил к инструктажу:

— Когда я скажу, тихо выходим из номера. Первым иду я с лейтенантом. Здание может быть захвачено бандитами. В перестрелку вступаем только в самом крайнем случае, если по-другому не справиться. Задача — взять под контроль этаж, найти наших ребят и девчат из «Знамени», организовать оборону и продержаться до подхода наших основных сил. Леша, напомни, в каких номерах Зорин с ребятами остановились?

— Как раз на втором этаже, — ответил я. — Игорь Семенович в «двести третьем» — люксе. Ребята — в «двести четвертом», девчонки — в «двести пятом». Все номера рядом. Я там много раз был, покажу куда идти. И Володя знает, он меня пару раз вместе с Иваном сопровождал.

— Отлично, тогда поведешь нас, когда убедимся, что опасности нет.

Майор прижался ухом к двери. Послушал. Повернулся к нам и шепотом сказал.

— Там кто-то есть. Громко разговаривают, минимум пара человек. Действуем, как договорились.

Сосновский достал ПСМ, щелкнул флажковым предохранителем. Ещё раз прислушался, чуть приоткрыл дверь, выглянул в коридор и осторожно выскользнул наружу.

За ним двинулись остальные. В коридоре уже отчетливо слышался оживленный разговор на испанском. Невидимые собеседники болтали громко и эмоционально, смеялись во весь голос.

Майор жестом притормозил нас, и осторожно выглянул.

— В трех метрах от нас в холле трое сидят, — прошептал он. — Явно бандиты, в гражданской одежде. Двое спиной к нам, один вполоборота. Но спины тех двоих ему обзор закрывают. На улице взрывы, стрельба, а они как на курорте: в креслах развалились, автоматы положили на стол. Только у одного на коленях оружие. Можно брать тепленькими. В крайнем случае, максимум, двоих валим. Третьего желательно оставить в живых. Нам нужен язык. Первыми работаем мы с Вовой, вы страхуете. Володя, справишься?

— Конечно, товарищ майор, — усмехнулся водитель. — Могли бы и не спрашивать.

— Они расслаблены, воспользоваться оружием не успеют. Глянь сейчас, чтобы ориентироваться.

Пока Володя осматривался, Сергей Иванович продолжил нас инструктировать:

— Бандиты сидят справа, от нас, на креслах у перил. Мы выходим первыми и начинаем работать. Остальные за нами, страхуют входы-выходы, валят сообщников, если они неожиданно появятся. Повторяю: стрелять только в крайнем случае, если без этого не обойтись. Неизвестно сколько бандитов в отеле. Всё понятно?

— Понятно, товарищ майор, — кивнул водитель. Остальные бойцы промолчали.

— Лейтенант, дай штык-нож Володе.

Командир разведчиков достал из ножен и передал хмурому здоровяку.

— Вова, выскакиваем вместе. Ты берешь левого, и сидящего рядом с ним, я правого. Можешь одного в процессе эффектно зарезать, чтобы кровища брызнула во все стороны, чтобы нагнать ужаса на остальных.

Водитель с сосредоточенным лицом кивнул. Пистолет он засунул за пояс, оставив в руках только штык-нож, быстрым движением изменив хват с классического на обратный. Я отметил: держал оружие он легко и привычно, опустив лезвие к предплечью.

— Как в старое доброе время, — криво усмехнулся Сергей Иванович. — Начинаем, на счёт три. Мы первые, остальные за нами, контролируют пространство и подстраховывают. Раз, два, три!

Они метнулись в холл так быстро, что я успел заметить только две размазанные фигуры. Сидящие на креслах бандиты даже не успели отреагировать. Правый получил удар рукоятью пистолета по макушке и расплылся бесформенной кляксой в кресле. Сидящий напротив бандит обладал феноменальной реакцией. Он успел дернуться, и даже схватиться за лежащую на коленях автоматическую винтовку «М-16», но больше ничего сделать не успел. Володя с разбегу уложил его мощным ударом ноги в голову и сразу же переключился на второго. Огромная лапища запечатала начавший открываться рот, а лезвие одним резким движением перерезало глотку, забрызгав каплями крови пол и стол.

Наша команда, готовая в любой момент открыть огонь, напряженно следила за холлом и противоположным выходом в коридор. Но оттуда никто не появился.

— Этих двоих, связываем, затыкаем рты, тащим в наш номер. Старлей с двумя бойцами присматривают за холлом из коридора, чтобы к нам никто неожиданно на голову не свалился, — распорядился Сосновский.

— Чем рты затыкать будем? — поинтересовался угрюмый коренастый боец.

— Ты как не родной, — усмехнулся лейтенант. — Вон, рубашку с трупа на лоскуты порежьте.

Один из пленников уже пришел в себя и с ужасом косился на убитого соратника, под которым уже расплылось целое озеро крови. Бандитов, быстро обыскали, заткнули рты лоскутами рубахи, связали и поволокли в наш номер.

— Ну что, начнем экспресс-допрос, — усмехнулся майор, когда первого бандита посадили на стул перед ним. Кудрявый латинос в пестрой попугайской рубашке испуганно смотрел на майора.

— Hay alguien más en el piso?[51] — спросил майор.

Латинос испуганно замычал.

— Ты смотри, не желает говорить, — вздохнул Сосновский, и многозначительно глянул на Володю — Отрежь ему палец, чтобы был сговорчивее. Только медленно, потихоньку. Сначала надрежь немного, а потом, если не расколется, руби весь.

Володя хмуро кивнул, достал уже очищенный от крови нож, схватил брыкающегося пленника за пятерню и примерился. Латинос вытаращил глаза, задергался и замычал ещё сильнее, с ужасом наблюдая, как лезвие ножа вспороло кожу на пальце. По ладони потекли алые капли.

— Ах да, — хлопнул себя по лбу Сергей Иванович. — У него же кляп.

Рука майора ткнула прямо в торчащую изо рта пленника тряпку.

— Выньте эту гадость.

Ухмыляющийся коренастый разведчик вытащил кляп у трясущегося пленника.

— Vas a hablar?[52] — спросил майор.

— Си, си, — энергично закивал бандит.

— Cuántos sois? Dónde están los demás?[53] — спросил Сосновский.

Латинос взволнованно затараторил. Майор выслушал и перевел:

— Говорит их, примерно, человек тридцать. Вломились сюда в начале восьмого, когда в городе было ещё тихо. Всех постояльцев согнали на первый этаж, как заложников, если вдруг военные вместе с русскими попробуют штурмовать «Флориду». На втором этаже в одном из номеров под охраной сидят пленные русские. Вся операция по захвату гостиницы затевалась из-за них. За русскими должны приехать люди. Больше никого на этаже нет. Все остальные на первом, готовятся к обороне и охраняют заложников, выставленных как живой щит.

— Пленные, это сто процентов наши, — взволнованно выпалил я.

— Скорее всего, — согласился майор и спросил у пленника:

— Número de apartamento? Dónde están retenidos los rusos?[54]

— Doscientos cuatro[55], — с готовностью откликнулся пленник.

— Двести четвертый, — повторил я. — Люкс Игоря Семеновича. Это точно наши.

— Cuántos rusos?[56] — майор впился тяжелым взглядом в бледное лицо латиноса.

— Cinco. Tres hombres y dos chicas[57], — с готовностью ответил пленник, вытирая ладонью блестящий от пота лоб.

— Están vivos?[58] — уточнил майор, впившись в глазами в лицо латиноса.

— Си, си, — торопливо закивал перепуганный бандит. — Todo el mundo está vivo[59].

Я облегченно выдохнул. За время проживания на Кубе испанский уже немного понимал, и уловил смысл диалога.

Сосновский повернулся к нам.

— Сейчас идём в номер Зорина и этого попугая с собой берем. План такой…