Последняя битва

15 апреля. 1979 года. Куба. Провинция Гавана. Загородный дом. 6:15 утра

Рослые бойцы в зеленой полевой форме, в широкополых панамах и беретах шли цепью по тропическому лесу, спускаясь с горы. Крепкие, поджарые, с обветренными загорелыми лицами. Отлично экипированные: в бронежилетах, на тактических рюкзаках висят каски М-1 в камуфлирующих чехлах, многочисленные кармашки и подвески разгрузок заполнены рациями автоматными рожками, гранатами, пистолетами, ножами и прочими инструментами и приспособлениями для войны.

В глазах спецназовцев горели азартные огоньки предвкушения боя. Бойцы двигались слажено, придерживая ладонями ремни висящих на шеях автоматов, пистолетов-пулеметов и винтовок. Большинство были вооружены компактными CAR-15 «Commando» с подствольными гранатометами — улучшенной «спецназовской» копией автоматической винтовки М-16.

Парочка бойцов держала израильские «УЗИ», шагающий за ними воин был вооружен пистолетом-пулеметом «Смит-энд-Вессон», модели 76. Мускулистый высоченный парняга тащил в руках пулемет «Stoner 63» с лентой и присоединенным прямоугольным коробом магазина. Сухопарый тощий парень с кучей гранат в специальных кармашках и двумя пистолетами на поясе двигался следом, придерживая ремень «ремингтона М-40» — снайперской винтовки американской морской пехоты ещё со времен Вьетнама. За ним шел квадратный чернокожий с угрюмым лицом с поднятым дулом вверх дробовиком «Ithaca M37», оснащенным насадкой «утиный клюв», обеспечивающей горизонтальный разлет дроби и сносившей всё живое на расстоянии до пятидесяти-шестидесяти метров.

Двое здоровяков спереди, повинуясь указаниям проводника, деловито орудовали мачете, прорубаясь сквозь кустарники и переплетения лиан. На фоне сплошной стены зелени фигуры «морских котиков» сливались с окружающим пространством. Даже блестящие от пота лица были закамуфлированы зеленой краской с черными полосами, чтобы не привлечь случайные взгляды местных жителей, зашедших в джунгли в это время.

— Черт возьми, этих всех гребаных проводников, — один из здоровяков вздохнул и вытер пот рукавом, оставляя на лбу грязные разводы. — Всегда самую поганую дорогу выберут. Нельзя было другой путь найти, не через джунгли и эту гору? Я в последний раз так мачете во Вьетнаме махал.

— Вечно ты ворчишь, Джек, — усмехнулся напарник. — Сказано же, это наиболее безопасный путь. Да приходится поработать мачете, зато мы все живы, здоровы и не замечены противником. И вообще…

— Стоп, — вскинул руку крепкий мужчина в зеленом кепи, идущий сразу за ними, заставив здоровяков замолкнуть. Внизу за сплошной пеленой лиан, папоротников и кустарников, смутно виднелось бескрайнее море тростниковой плантации.

Мужчина в кепи повернулся к проводнику:

— Тони, мы правильно вышли?

— Да, сеньор полковник, — почтительно ответил мулат. — За этим полем начинается небольшой поселок, буквально два десятка домов. В одном из них, проживает тот самый русский Кирсанов, с охраной и прислугой. Спустимся с горы и будем продолжать идти прямо, выйдем к проездной дороге, идущей в поселок с обратной стороны. Свернем направо, выйдем прямо к его дому.

Если помните, Лопес предупредил, что у края плантации, недалеко от особняка объекта находится склад сахара. Там сидит сторож. Заодно и за полем периодически приглядывает. Люди Лопеса должны его уже убрать и занять позиции. Дежурство у сторожа заканчивается в начале девятого, когда приходит завскладом. Раньше этого времени, никто его не хватится.

— Тони, ты уверен, что Лопес сработает как надо? И его пропустят к этому Кирсанову?

— Да, — кивнул мулат. — Я его давно знаю. Лопес — мой куратор и майор Департамента Государственной Безопасности. Опытный офицер. Много лет работает на вас, и ещё ни разу не попадал под подозрение. Уверен, Рикардо сделает всё как надо. Удостоверение у него есть, вовнутрь его пропустят. Не смогут не пропустить, если сообщит, что с минуты на минуту ожидается бойня, и Кирсанову нужно срочно уезжать. В семь наши люди начнут в Гаване — это отличное подтверждение его словам. Здесь всё будет слышно, столица находится недалеко, на выездах завяжутся бои. Связаться с людьми Кастро они не смогут, телефонную линию заранее выведут из строя. Когда начнут выезжать, в игру вступите вы. Они обычно ездят на двух-трех машинах. В пикапе сидят барбудос, в «родстере» может быть охрана и ещё кто-то. Сам Кирсанов ездит на «кадиллаке девиле». Обычно сидит на заднем сиденье с двумя телохранителями. Остальные машины смело можете гасить из гранатометов. Вам же Лопес всё рассказал уже. Неужели есть какие-то сомнения?

— Сомнения всегда есть, — буркнул полковник. — Как и запасной план, если этот не сработает. В крайнем случае, шлепнем этого Кирсанова, да и дело с концом. У меня приказ, переправить его тушку, желательно, в живом виде, в Америку. Если не получится — завалить вместе с остальными русскими. Как я понимаю, Лопес подъедет к дому в семь утра?

— Да, сеньор, — ухмыльнулся Тони.

— Тогда хватит болтать.

Полковник развернулся к бойцам:

— Парни, надеваем шлемы, проверяем вооружение, подтягиваем рюкзаки и экипировку, чтобы ничего не звенело, не гремело, и выдвигаемся на позиции…

Пробуждение было кошмарным. Я вырвался из душных объятий Морфея сразу. Будто увлекаемый в темную пучину бездонной глубины из последних сил рванулся к лучу света, продирающемуся сквозь синюю толщу воды. И в самый последний момент, когда мозг взорвался предшествующим удушью паническим воплем, вынырнул на поверхность, жадно хватающим воздух.

Осознание надвигающей катастрофы выло тревожной сиреной, побуждая к действиям. Я стер ладонью выступившие на лбу холодные капельки пота. Где-то в глубине сознания сверкнула знакомая золотистая искорка, расцветая ярким цветком желтого пламени. Информация хлынула бурным потоком, заставляя обессилено откинуться на мокрую от пота подушку и закрыть глаза.

Когда бушующее внутри пламя растаяло, сверкнув прощальными рубиновыми всполохами, я уже знал, что делать. Решительно вскочил с кровати, натянул брюки, футболку и вылетел в коридор. Услышал знакомые голоса на кухне и двинулся туда. Сосновский сидел за столом, неторопливо помешивая сахар в чашечке с кофе. Недалеко от него, возле дымящих кастрюль и шипящих сковородок хлопотала довольная Марта.

— Доброе утро, Сергей Иванович, — поздоровался я. — Buenos días, Marta.

— Buenos días, Alexei, — сверкнула белоснежными зубами пожилая негритянка.

— Доброе, — откликнулся Сергей Иванович.

— Товарищ майор, можно вас в гостиную на пару минут? Очень нужно поговорить. Или здесь пообщаемся? Марта же вроде все равно по-русски не понимает. Да и если бы понимала, уже всё равно.

Сосновский, к началу моей речи, подносил чашку к губам и с прикрытыми глазами блаженно вдыхал густой аромат свежезаваренного кофе. Уловив что-то в моем тоне, Сергей Иванович напрягся, поставил чашку на стол, встал и буркнул:

— Ну пойдем, поговорим, раз надо.

В гостиной майор уселся в кресло у камина, жестом предложил мне устроиться напротив и бросил:

— Что там у тебя?

— На нас готовится нападение, — сообщил я, оставшись на месте.

— У тебя было видение? — напрягся Сосновский.

Да, — кивнул я. — Оно самое. В семь часов утра сюда подъедет некий Лопес с двумя товарищами. Это офицеры кубинской госбезопасности, в реальности двойные агенты, работающие на американцев. Они связаны с Гонсалесом. Это тот самый парень — боксер, с которым я встретился в аэропорту. Я, кстати, просил вас проверить его личность.

— Так я проверил, — буркнул майор. — У товарищей из Департамента Государственной Безопасности к нему вопросов нет. Характеризуется хорошо, ни в чем подозрительном не замечен. Пообещали на всякий случай за ним приглядывать.

— Поздно уже приглядывать, — криво ухмыльнулся я. — Тони сейчас ведет отряд «морских котиков» к нашему дому, через тростниковые заросли. Пока они будут занимать позиции, подъедет Лопес с дружками. Попросит, чтобы мы срочно ехали в Гавану. Скажет, это нужно для нашей безопасности, поскольку готовится государственный переворот. В это время, действительно начнутся бои в Гаване и на подходах к столице. Заговорщики в армии захватят часть казарм и бронированную технику. К ним присоединятся группы противников Кастро, они уже получили оружие и только ждут сигнала.

По замыслу американцев, как мы только услышим выстрелы и взрывы, сомнения в словах товарищей из Департамента Госбезопасности исчезнут. И на выезде из дома нас планируется расстрелять. Вернее, пикап с кубинцами, «родстер», и при попытке вылезти, охранников из «кадиллака». Меня «тюлени» попытаются взять живым. На побережье оставлены под охраной и спрятаны в зарослях две резиновые лодки с моторами. На них спецназовцы планируют уйти к своему баркасу, пока бои в Гаване и окрестностях будут продолжаться. А потом перевезти меня в Америку.

— Понятно, — майор наклонился к журнальному столику, подвинул к себе телефон, снял трубку и замер, вслушиваясь:

— Гудков нет.

— Получается, связь они уже отрубили, — пожал плечами я. — Значит, скоро начнётся.

Сосновский деловито глянул на часы:

— Сейчас шесть двадцать. Говоришь, в семь этот Лопес подъедет?

— Так точно, товарищ майор.

— А если у них не получится заставить нас выехать? Вдруг мы примем решение держать оборону в доме? Какой у них тогда план?

— Очень простой, — усмехнулся я. — Лопес постарается взять меня в заложники, а потом прикрываясь мною, попробует открыть ворота в доме и под прикрытием «морских котиков», уйти. Вас же, как только пуститесь в погоню, сразу расстреляют.

— Понятно, — нахмурился майор. — А если мы этого Лопеса и его людей разоружим либо завалим и из дома не выйдем? Что тогда?

— В этом случае они не будут брать меня живым, — сообщил я. — Дом будет расстрелян из подствольных гранатометов, автоматов и пулеметов, забросан гранатами, поработают снайпера, кубинец и спецназовец. Первый занимает позицию в сторожке на складе, второй на дереве, рядом с зарослями тростника. В конце концов, особняк подожгут, а тех, кто попытается вылезти из пожара, добьют. И уйдут, когда удостоверятся в моей гибели, а от дома останется только пепелище.

— Понятно, — майор пружинисто вскочил, — тогда не будем терять время.

— Ствол дайте мне какой-нибудь, — попросил я. — Не хочу в такой заварухе остаться безоружным.

— Решим, — Сосновский устремился к выходу, на пороге столкнувшись с взволнованным Луисом с пистолетом в ладони.

Охранник быстро затараторил, эмоционально размахивая свободной рукой. Сосновский коротко ответил. Луис кивнул и рванул с места, открыл дверь в коридоре и исчез.

— Твоё видение подтверждается, — сообщил майор. — Луис к своим обязанностям относится ответственно, несет ночную и утреннюю вахту, пока его не сменят. Как положено по инструкции, контролирует подходы к дому и территорию вокруг. Каждый час-полтора скрупулезно рассматривает окрестности из ПНВ и бинокля с наблюдательного пункта на чердаке. Пять минут назад заметил: что-то мелькнуло в зарослях тростника недалеко от нашего дома. Навел резкость и увидел вооруженных людей в касках и зеленой форменной одежде. Белые, есть парочка черных, похожи на американцев. Я послал его позвать кубинских охранников, находящихся в гостевом доме. Времени впритык, поэтому я бегу будить Аллу, а ты — парней. Скажешь у них две минуты на сборы. Время пошло. Встречаемся в гостиной.

— Ладно, — согласился я. — Только не забудьте ствол мне выделить. Я знаю, у кубинцев в гостевом домике целый арсенал.

— Я же сказал, решим, — прорычал Сосновский. — Беги, поднимай ребят, каждая минута на счету…

Телохранители спали в западной части дома, в комнате на втором этаже. Перед тем как войти, я тихонько постучал в дверь и спросил:

— Можно?

— Заходи, Леша, — пригласил хрипловатый от сна голос Ивана.

Бойцы ещё находились в постелях, вольготно раскинувшись на кроватях.

Когда я зашел, старшина усмехнулся, и положил ПСМ, на стул рядом, где лежала аккуратно сложенная одежда.

— Под подушкой что ли ствол держал? — полюбопытствовал я.

— Под рукой, — ухмыльнулся Иван. — Пока «стечкин» из кобуры достанешь, пять раз завалить успеют. Так что я рядом ПСМ кладу. Так, чтобы его можно было сразу схватить. На всякий случай. Несколько раз эта привычка жизнь спасала.

— Чего это ты к нам в гости зайти удумал, ааа? — протяжно зевнул Володя. Одеяло наполовину сползло с охранника, обнажив мускулистый торс борца-тяжеловеса. Наш водитель прикрыл зевок ладонью, напоминающей ковш экскаватора, и с силой провел руками по лицу, приходя в себя. Могучие бицепсы заиграли шарами, широченные плечи распрямились, трапеции вздулись буграми узловатых мышц так, что я на секунду засмотрелся на накачанную фигуру телохранителя. Но сразу же пришёл в себя и скомандовал:

— Парни, вставайте срочно. Майор вам две минуты на сборы дал. В семь часов нас убивать начнут.

— Кто? — насторожившись, уточнил Иван.

— Американские «морские котики». Они уже здесь. Сейчас кубинские предатели подъедут, попробуют нас за ворота выманить, а спецназовцы на выезде расстрелять. Подробнее вам майор расскажет. Сейчас времени нет. Вставайте.

— Понял, — старшина рывком отбросил одеяло и одним прыжком оказался на ногах. Володя уже натягивал брюки на свои ножищи-колонны.

Через минуту они уже были в полной боевой готовности: одеты, ремни застегнуты, легкие хлопковые рубашки вытащены из брюк, чтобы прикрыть спрятанные под ремнями ПСМ. У Володи за спиной, у Ивана за поясом. Телохранители даже ременные кобуры со «стечкиными», предусмотрительно расстегнули на всякий случай.

В гостиной нас уже ждал майор, что-то рассказывающий на испанском кубинским товарищам. Хосе, Диего, Альберто и Мигель внимательно слушали Сосновского. В руках у Альберто серебристый прямоугольник рации «Ангстрем ОН». Все бородачи с «калашниковыми», карманы брюк и рубашек оттопырились от гранат. На поясах в специальных петлях подвешены полные магазины. В ладони Мигеля «браунинг». На стульях лежит ещё парочка автоматов: старый, потертый АК-47, как у кубинцев и новенький, блестящий АКС-74 с рамочным прикладом. Рядом несколько запасных рожков с патронами.

Стоящий поодаль Луис притащил ПКМ на сошках, с подсоединенной зеленой коробкой магазина. Ещё и австрийскую снайперскую винтовку «Штайр Манлихер SSG-69» на плечи нацепил, «Рэмбо» доморощенный. Но когда я увидел его маман, на секунду даже потерял дар речи. Толстая кухарка Марта в традиционном тюрбане тоже была здесь и воинственно махала длинноствольным револьвером «кольт» конца девятнадцатого века.

На этом фоне скромно стоящая в стороне Алла с кобурой на поясе и рацией в руке, смотрелась образцом скромности и адекватности.

Капитан закончил свою речь парой отрывистых командных реплик. Луис скривился, поставил ПКМ на пол, передал «SSG-69» улыбающейся оперативнице, подхватил пулемет, и побежал по лестнице на второй этаж. Марта, надувшись и гордо задрав нос, удалилась на кухню с револьвером в руке. Бородачи шустро рванулись в коридор. Я успел заметить, как открылась входная дверь и четыре тени метнулись в разные стороны. Алла молча рванула рысью следом, придерживая «Манлихер».

Сосновский повернулся к нам.

— Диспозиция такая. Луис располагается с пулеметом на чердаке. Там окна выходят все стороны, и он может контролировать подступы к особняку, и лупить очередями по атакующим. В домике охраны есть лаз через подвал, как раз для таких ситуаций. Он хорошо замаскирован мебелью, её надо отодвинуть, люк подвала открыть. Лаз позволяет перейти на нейтральную полосу, между нашим и соседним особняком. Это пустующая дача, принадлежащая Госсовету. Там сидит охранник Гектор Мартинес, ветеран революции и приятель нашего Альберто. У него указание, присматривать за домом и помогать нам в случае чего. Альберто и Диего вместе с Аллой откроют лаз и переместятся в соседний дом. Там деревья густо стоят, есть вероятность, что противник ничего не увидит. Алла обустроит себе позицию где-то поблизости. Как маскироваться, она знает. Альберто останется в соседнем доме. Диего и Хосе выйдут с обратной стороны через черный вход. Там есть крутой склон, заросший зеленью, разглядеть людей трудно. Они сделают небольшой крюк, зайдут в тростники в тыл к американцам. Луис уже сказал, где они примерно расположились, с этим проблем не возникнет. Когда начнётся бой, барбудос должны ударить сзади. Если получится, завалят всех или большую часть «тюленей».

Мигель остается здесь. Он выйдет пообщаться с Лопесом, как только тот подъедет, посмотрит его удостоверение, и запустит машину на территорию дома. Когда она заедет, закроем ворота и предложим им сдаться. В случае попытки сопротивления, ликвидируем на месте. Впрочем, они нам в такой обстановке, не нужны живыми в любом случае. Как только разберемся с Лопесом, ты сразу же перемещаешься в дом к Гектору, вместе с Иваном и Володей. Там сидите и готовитесь к бою с американцами. Если у барбудос не получится справиться с «тюленями», и начнётся бойня с мутными шансами на успех, уходите через тот же черный ход у склона. Мартинес вас проводит. Алла прикроет снайперским огнем, а мы их тут свяжем боем. Дальше Альберто знает куда. В пятнадцати минутах ходьбы есть дом, где живут его знакомые. У хозяев старенький «додж». На нем минут за двадцать, максимум, доедете до Сан-Хосе-де-лас-Лахас. Там вас встретят ребята из Департамента Безопасности, или наши военные. Всё поняли?

— Да, — кивнул я и напомнил: — Вы мне оружие обещали выделить.

— Ваня, — повернулся к охраннику майор. — Дай ему ПСМ.

Телохранитель кивнул и протянул мне пистолет. Затем достал и передал два запасных магазина.

— Этого мало, — ответил я. — Можно я возьму «калашников»? И гранату бы, хоть одну.

— Ты что воевать собрался? — нахмурился майор. — Вообще-то наша задача — обеспечить твою безопасность, а не устроить тут Сталинградскую битву.

Это уж как получится, — криво усмехнулся я. — Подставляться не буду. Но сидеть сложа руки не собираюсь. И к ним в руки попадать не хочу.

— Бери уже, — вздохнул Сосновский. — Знаю, что пользоваться умеешь, учить не нужно. И запасные рожки не забудь.

— Спасибо, — я подхватил новенький «АКС», нацепил ремень на шею, передвинул автомат наискосок, за плечо, рассовал по карманам рожки и многозначительно глянул на майора.

— На, — Сергей Иванович понял меня без слов и выдал тускло блестящую зелеными рубчатыми боками «эфку».

— Спасибо, — довольно поблагодарил я, засовывая гранату в задний карман брюк, и добавил.

— Вы Сталинградскую битву вспоминали, как нежелательный вариант развития событий. По-другому, к сожалению, не выйдет. Если мы их не положим, нам уйти не дадут. На складе заговорщики из местных страхуют «морских котиков», отрезая нам дорогу к бегству. А он идет рядом с трассой. У американцев есть снайпер с «ремингтоном». Второй сидит в сторожке на складе. Нас положат, если мы попробуем просто сбежать. Бой придется принять в любом случае.

— Ты знаешь, где размещены снайперы? — деловито уточнил Сосновский.

— Приблизительно, — криво усмехнулся я. — Американец на дереве, у края леса — там, где заканчивается тростниковая плантация, поближе к нам. У М-40 прицельная дальность восемьсот метров, предельная — тысяча триста, так что ему дистанции хватит с головой. Кубинский снайпер на крыше сторожки, за трубой прячется.

— На складе группа кубинцев большая?

— Нет. У него пара боевиков на подхвате и всё. Один контролирует ситуацию через окно сторожки, другой на пристройке второго этажа. Оба вооружены автоматами. У первого «хеклер-кох», второй с «томпсоном» начала века. Боеприпасов и гранат у них достаточно. Снайпер у кубинцев, с американской М-14, с оптическим прицелом. Дальность выстрела — около полукилометра. На нас хватит.

— Понятно, — майор достал из кармана рацию, нажал на клавишу:

— «Пиранья», «Мустанг» на связи. Как слышишь? Прием.

— «Мустанг», это «Пиранья» слышу хорошо. Прием.

— На краю леса, на стыке с тростниковой плантацией, поближе к нам сидит «охотник» янки с «ремингтоном». Обосновался прямо на дереве. Как уйдешь на позицию, поищи его. Увидишь, выписывай путевку в санаторий. На складе засели боевики из местных. Второй «охотник» на крыше сторожки, у него «М-14» с оптикой. В окне домика ещё один должен периодически мелькать, у него там наблюдательный пункт. И последний из этой компании — в административной пристройке рядом, на втором этаже. Их тоже по возможности постарайся засечь и списать. Начинай работать по объектам, как только услышишь стрельбу, не раньше. Как поняла? Прием.

— Поняла отлично. Сделаю.

— Конец связи. Удачи, «Пиранья».

— И вам всем тоже, — отозвалась рация и замолкла.

Майор сказал несколько фраз на испанском, выслушал ответ, удовлетворенно кивнул и ухмыльнулся:

— Вот теперь можно гостей встречать. Все готовы.

И в тот же момент, будто в ответ на его слова, до нас долетел шум подъезжающей к дому машины.

Лицо майора закаменело, он одним движением расстегнул кобуру, подхватил со стула «АК-47», пару запасных рожков, и скомандовал:

— Пошли.

Я двинулся следом, но могучая лапища Володи, клещами схватила меня за плечо, попридержала и отодвинула, заставляя пропустить вперед его и Ивана. Майор уже вышел во двор, держа «АК» наизготовку. Иван и Володя с пистолетами расположились у окон, выходящих во двор к воротам. «Стечкины» с переведенными в боевое положение и поставленными на автоматический огонь переводчиками-предохранителями, держали так, чтобы гостям их не было видно, но в любой момент выставить оружие в окно и открыть огонь. Я стал в дверном проеме, готовый в любую секунду, нырнуть под защиту стены.

Через минуту за воротами хлопнули дверцы, в дверь забарабанили, кто-то за забором визгливо с истерическими нотками закричал на испанском.

Мигель, стоящий у ворот, вопросительно глянул на Сосновского. Майор кивнул, и кубинец выкрикнул короткую фразу. Невидимый собеседник сразу замолчал. Мигель повернул замок, открыл калитку и скрылся за забором. Раздались приглушенные голоса. Через минуту водитель вернулся и открыл ворота. В особняк заехала темно-синяя «шевроле» из неё вылез невысокий худощавый мужчина. Типичный латинос лет сорока, смуглая гладкая кожа, живые карие глаза, курчавые, когда-то черные, а сейчас тронутые серебристой сединой волосы. На поясе открытая кобура с пистолетом, немного похожим на наш «ТТ». Скорее всего, кольт М 1911.

Шофер и ещё один боец на заднем сиденье остались на месте. Они демонстрировали невозмутимость, но украдкой постреливали глазами по сторонам. Мигель закрыл ворота и благоразумно сместился с линии прицела за угол дома.

Майор что-то выкрикнул. Худощавый продемонстрировал удостоверение DSE[26] и дружелюбно улыбнулся.

— Приготовьтесь, — тихо сквозь зубы прошипел Сергей Иванович.

— Всегда готовы, — ответил одними губами Иван.

— Lo sabemos todo. Suelta tus armas. Manos detrás de la cabeza. Entonces estarás vivo,[27] — заорал Сосновский, вскинув автомат. В окна высунулись хищные дула стечкиных. Я отпрыгнул к стенке, подняв «калашников».

Худощавый побледнел, что-то забормотал, подняв ладони. Двое в «шевроле» напряглись. Водитель замер каменным изваянием, подняв руки, второй на заднем сиденье, начал медленно смещаться к дверце. Латинос продолжал взволнованно бубнить, но на половине фразы схватился за кобуру, и резко отпрыгнул назад, пытаясь спрятаться за багажник машины и уйти через калитку.

Ему не хватило какой-то секунды. «Калашников» изрыгнул короткую очередь. Рубашка Лопеса взорвалась клочьями ткани и кровавыми брызгами. Я успел достать падающего латиноса второй очередью в три патрона, превратив его голову в кашу из мозгов и осколков черепа. Почти вытащенный из кобуры длинный кольт М 1911, вылетел из руки и с глухим стуком встретился с асфальтом.

Застрекотали, плюясь пулями «стечкины» Ивана и Володи. Лобовое стекло «шевроле» покрылось сетью трещин и пулевых отверстий. Тушка водителя задергалась, принимая стальные подарки. Кровавые брызги россыпью заляпали стекло и сиденья. Второй подручный Лопеса вывалился из двери машины. Каким-то чудом в последнее мгновение он успел схватить лежащий на сиденье «узи», дернуть за ручку, открывая выход, но больше ничего сделать ему не дали. И сейчас он наполовину лежал на асфальте, с перекошенным в предсмертной муке лицом. Грозди багровых капель из ран, одна за другой, мелким дождем падали на асфальт, растекаясь тонкими кровавыми ручейками.

— Млять, — выдохнул Иван, опуская «стечкин». — Всех положили за пару секунд.

Загремела длинная очередь из пулемета Луиса. Где-то приглушенно хлопнул винтовочный выстрел.

— Началось, — выдохнул майор, повернулся к Ивану, и подтолкнул его к домику охраны.

— Чего стоишь?! Уходите!

Телохранитель подхватил меня под локоть, увлекая за собой. Володя двинулся, следом, прикрывая с другой стороны. На ходу я подхватил лежащий недалеко «кольт» и сразу же ощутил могучий толчок в спину и услышал басовитый рык Володи:

— Не останавливайся.

Мы уже забежали в дом охранника, когда мощная звуковая волна ударила по ушам, вызвав секундное оцепенение. Створки ворот смялись, вспучились, треснули изорванными отверстиями, и взорвались тучей железных осколков вперемешку с каменными остатками забора. Метрах в пяти от взрыва, рядом с углом дома, уткнувшись головой в землю, лежал Мигель. Под ним, на глазах расплывалось небольшое кровавое озеро. Пулемет Луиса после недолгого молчания опять разразился длинной очередью. Снаружи затрещали автоматы, глухо бахнула винтовка.

Майор, весь засыпанный серой каменной крошкой, залег метрах в пяти от гостевого домика, успев укрыться за «родстером». Он тряхнул головой, подняв облачко пыли, и привстал, пытаясь прийти в себя. По перепачканному лбу Сосновского медленно стекала кровавая капля.

— Его нельзя здесь оставлять, — я рванулся вперед, прежде чем меня успели остановить охранники, подхватил ошеломленного Сергея Ивановича под руку.

— Я тебе, что сказал? — прохрипел, отплевываясь, Сосновский. — Угребывать отсюда! Немедленно!

— Только вместе с вами! — оскалился я.

— Млять, задолбал, — злой Володя выскочил следом. — Я тебя когда-нибудь прибью на хер.

Он грубо оттолкнул меня, могучим рывком взвалил майора на плечо, подхватил его автомат и рванул бегом обратно. Иван прикрывал, водя стволом «стечкина» по сторонам. Володя заскочил в дом, и поставил пошатывающегося Сосновского на ноги.

— Вы ранены, товарищ майор? — поинтересовался я, перекрикивая канонаду. — У вас кровь на голове. Может вас перевязать?

— Нет, — прохрипел майор. — Я в порядке. Камнем чуть приложило. Почти уже пришел в себя. Не теряем время, уходим. У Гектора перевяжешь, там аптечка с бинтами должна быть.

— Как скажете, — пожал плечами я.

Грохот и выстрелы всё нарастали, вместе с накалом боя. Строчил длинными очередями пулемет, стрекотали автоматы, гремели взрывы, хлопали пистолетные и винтовочные выстрелы. К здешней канонаде присоединилось эхо далеких глухих разрывов. В столице и пригородах тоже начались бои.

В этой жуткой какофонии звуков, я даже сначала не заметил, как в одной из комнат медленно приоткрылась дверь и вместе со стволом «АК-47» выглянуло настороженное лицо Альберто. Увидев нас, кубинец расплылся в улыбке и призывно махнул рукой:

— Sígueme![28]

Альберто шел очень быстро, почти бежал по длинному коридору. Мы двигались следом, стараясь не отставать. Кубинец оттолкнул дверь последней комнаты и посторонился, пропуская нас. Первое, на что я обратил внимание, зайдя в помещение, была сдвинутая в спешке мебель и откинутая в сторону, крышка лаза, замаскированная под плитку.

— Aquí, — указал Альберто и торопливо добавил: — Tú primero, yo después[29].

— Си, — согласился Сосновский, и пояснил:

— Лезем в лаз по очереди. Сначала Иван, потом Алексей, затем Володя и я. Альберто уходит последним и закрывает лаз за собой. Пошли.

Как только кубинец закрыл за собой крышку лаза, в доме громко бахнуло, стены тряхнуло, с потолка посыпались земляная пыль.

— Уходим, быстрее, — скомандовал Сергей Иванович. — Будем медлить, тут нас и похоронят.

Альберто опять занял место впереди, и уверенно вел нас по извилистому узкому коридору. Через минуту он остановился, упершись в стену, с приставленной к потолку лестницей. Наверху виднелись очертания замаскированной крышки лаза.

Кубинец что-то неразборчиво сказал майору. Сосновский кивнул.

— Альберто идёт первым, — пояснил майор. — Если всё чисто, выходим мы. Крышка лаза замаскирована землей и зеленью, по сторонам бурная растительность, так что нас заметить не должны. В десяти метрах забор дачи Госсовета, где сидит Гектор. Но мы его перелазить не будем. Если снайпер ещё живой, может увидеть, и перещелкать всех как в тире. Поэтому компаньеро Альберто предлагает под прикрытием деревьев и кустов зайти с обратной стороны, через черный вход. Там склон и густой лес, больше шансов остаться незамеченными. И по словам Алексея выходит, что с той стороны никого нет.

— К началу перестрелки не было, — пожал плечами я. — Но все могло измениться.

— В любом случае — это лучший вариант, — жестко ответил майор. — Других пока нет. Если бой затянется, уходим. А пока попробуем отбиться. Позиция выгодная — противник о ней не знает.

— А Алла? — уточнил Володя. — У неё же там снайперская точка. Могла засветиться.

— Она не в доме, — пояснил майор, — Где-то недалеко отсюда. Скорее всего, на дереве.

Первым вверх полез кубинец. Уперся обеими руками в крышку лаза и откинул его в сторону. Осторожно вылез, сразу же взяв «АК-47» наизготовку и поглядывая по сторонам. Минуту его не было, затем довольное лицо появилось в проеме.

— Fuera camaradas, todo está bien.[30]

— Вылазим, — скомандовал майор. — Я первый. Иван за мной. Потом Алексей и последний Володя.

До черного входа в соседний дом двигались короткими перебежками, прислушиваясь к каждому звуку и держа автоматы наготове. Но никаких неожиданностей не случилось. Улыбающийся Альберто открыл калитку. И сразу же из тени сарайчика, стоявшего рядом, откуда-то сбоку шагнул бородатый дядька, уперев револьвер в бок кубинца. Разглядел Альберто, опустил оружие, перевел взгляд на входящего следом майора и нас, столпившихся за его спиной, и строго спросил:

— Es tu gente?[31]

— Sí, Héctor es suyo.[32]

Через минуту мы заняли наблюдательный пункт на втором этаже. У Гектора нашлась аптечка, он профессионально обработал рану на голове майора перекисью и обмотал бинтом. Пока Сосновскому оказывали первую помощь. Иван и я взяли любезно предоставленный хозяином бинокль, и изучали поле боя. Наш пулемет уже не стрелял, из дома вырывались языки пламени и хлопья черного дыма, ворота превратились в кучу искореженного металла, в каменном заборе сияли огромные рваные дыры.

— Похоже, Луис всё, — вздохнул я.

Всегда веселого и приветливого охранника было жалко. И его улыбчивую и добродушную матушку — тоже. Надеюсь, Марта всё-таки жива. Хотя уйти из дома она не могла…

— Смотри, идут, — толкнул меня локтем старшина, заставляя перевести окуляры бинокля на заросли тростника. Оттуда отделились четыре фигурки в зеленом и короткими перебежками рванули по направлению к дому. Передвигались грамотно. Сначала первые двое проходили пять-семь метров, плюхались на землю, стараясь выбрать канавы, кусты или другие естественные укрытия и выставляли винтовки, страхуя вторую группу. Затем через секунд тридцать к ним подтягивались остальные. Потом всё начиналось сначала. Одни шли вперед, вторые страховали.

— Ты смотри, в касках, бронежилетах, хорошо экипировались сволочи! — прошипел Иван.

— Дай сюда, — майор отобрал у него бинокль, — ничего удивительного. Это же «тюлени» — элитное спецподразделение. А вы столбом не стойте. Ваня возьми автомат Алексея, передай свой «стечкин» старлею, и иди на чердак, Володя — твоя позиция на крыше. Только под трубой спрячься, и особо не высовывайся, чтобы не срисовали. А ты Иван, шторы особенно не раздвигай. Маскируйтесь по полной программе. Если вас увидят, задумка накроется. И Алексея под удар подставите.

— Не переживайте, товарищ майор. Не маленькие, всё понимаем, — заверил Иван.

— Как только американцы подойдут близко к дому, примерно, на расстояние пять-семь метров, попробуйте их прищучить, — продолжил Сосновский. — Старшина, бьешь очередями, пусть прижмутся к земле, не давай им подойти ближе. Володя, кидаешь гранаты. Сколько их, кстати, у тебя?

— Три, — пробасил Володя. — Кубинцы две эфки и эргедешку выдали.

— Отлично. Ваня, как услышишь три взрыва, меняетесь. Ты бросаешь гранаты, Володя стреляет. А мы поддержим огнём и гранатами со второго этажа. Кубинцы займут снизу у сарая и тоже отработают по американцам. Всё, выполняйте приказ.

— Есть, выполнять приказ, — вытянулся старшина.

— Слушаюсь, — ответил Володя.

Майор выдал короткий монолог на испанском.

Гектор улыбнулся:

— Си.

Альберто кивнул.

— Все, ребята, бегом занимать позиции. Каждая секунда на вес золота.

Старшина подхватил лежащий на стуле мой «АКС», получил от меня запасные рожки. В свою очередь передал старлею «стечкин» с запасными магазинами и все четверо быстро покинули комнату.

— Теперь, задание тебе, Леша. Я начну вместе с ребятами. Попробую кого-то снять из калаша. Удастся — хорошо, нет — и черт с ними. Твоя задача — когда начну, забрасывать гранатами «тюленей». Дача Госсовета хорошо расположена, на повороте, впереди нашего дома, местность открытая, спрятаться негде. Есть шанс их достать. Но не высовывайся. Американцы в первую очередь к этому дому присматриваться будут, профессионалы всё-таки и натасканы хорошо. Нужно дать им подойти совсем близко. А потом, осторожно выглянул из-за стены, оценил диспозицию, бросил гранату и снова спрятался. Можно гранату метать, особо не высовываясь. Прикинул примерное расстояние, направление и бросил, не сверкая в окне своей героической рожицей. Так дальше и действуешь. При ответной стрельбе прячешься за стену или на падаешь на пол. Расстояние броска — метров двадцать пять — тридцать, примерно. Докинешь?

— Легко, на НВП постоянно бросали, — ухмыльнулся я. — И в «Знамени» на полосе тоже.

— Предложения, вопросы есть?

— Никак нет, товарищ майор. Только у меня одна граната — лимонка. Других вы не дали.

— Держи, — Сосновский вручил мне ещё две эфки. — Стой тут, а я в комнату рядом пойду. Там больше шансов, что кого-то подстрелю. Кидай гранаты с разных окон, постоянно перемещайся, чтобы вычислить не могли. И я тебя прошу, Леша, не подставляйся. Если с тобой что-то случится, с меня Ивашутин семь шкур спустит. Не говоря о Машерове и Романове. Нам надо продержаться минут пять, максимум. Если Алла огнём поддержит, и кубинцы с тыла зайдут, считай бой выигран. Если, конечно, они живы.

— А если нет?

— А если нет, постараемся убить как можно больше янки, и делаем отсюда ноги…