Последняя битва

10-12 апреля. 1979 года. Окрестности Гаваны. Аэропорт Хосе-Марти. Куба — США. Ленгли. Штаб-квартира ЦРУ

К аэропорту мы подъехали на трех машинах — огромном пикапе «апаче», с кубинской охраной, голубом «родстере», выделенном дополнительно для встречи гостей и кадиллаке. В «родстере» рядом с водителем разместилась Бьянка. Я устроился в «кадиллаке девилле» с двумя огромными букетами для Ани и Вероники. Первый — из семи крупных бордовых роз — Николаенко, второй, попроще, из пяти бежевых — боевой блондинке. Сергей Иванович подсказал: если дарить цветы, то обеим девушкам, чтобы никого не обидеть.

Спереди, рядом с водителем разместился майор. Алла, руководившая охраной в его отсутствие, получила заслуженный выходной и с утра убежала на пляж, поваляться в тени пальм на белом песочке и вдоволь поплескаться в лазурной глади океана. Иван и Володя поехали с нами. Когда два бугая устроились на задних сиденьях, справа и слева от меня, в «кадиллаке» сразу стало тесновато. Пришлось уложить букеты себе на колени, не обращая внимания на постоянное шуршание оберточной бумаги.

Впрочем, это мне нисколько не мешало. Уходящий за горизонт золотистый диск солнца окрашивал стыдливым багрянцем небо, изредка игриво постреливая прощальными теплыми лучиками в лобовое стекло, теплый тропический ветерок бил навстречу, залетая в открытое окно. Предвкушение встречи с Аней, наставником и ребятами наполняло душу трепетом и радостным ожиданием.

На взлетную полосу аэродрома нас пропустили моментально, стоило Диего, ехавшему на пикапе, показать удостоверение офицера первого отдела охраны. Самолет «Аэрофлота», на котором должны были прибыть мои товарищи и Аня, только приземлился. К нему подкатили лестницу трапа, и цепочка туристов потянулась вниз. Первым я заметил широкоплечую фигуру наставника, за ним здоровенного Серегу Мальцева и Володю Прокопенко. Девчонки спускались последними и налегке, все чемоданы, сумки и баулы, тащили мужчины.

Первым из машины вышел я, за мною — Сергей Иванович, сидевший впереди рядом с водителем. Распахнулась передняя дверка «родстера». На асфальт изящно ступила длинная стройная ножка. Бьянка, придерживая подол платья, начала выбираться из машины. Майор подскочил и галантно подал руку. Креолка ухватилась за подставленную ладошку и одарила Сергея Ивановича ослепительной улыбкой.

— Gracias[21].

— De nada[22], — любезно ответил майор.

Первым меня увидел Мальцев. Расплылся в улыбке, толкнул локтем Володю, указывая на нас. Потом замахала ладошкой, засветившаяся от счастья Аня и приветливо вскинула руку Вероника. Скупо улыбнулся возглавляющий делегацию наставник и поставил на асфальт чемоданы.

— Ну здравствуй, Леша, — сэнсей шагнул навстречу.

— Здравствуйте, Игорь Семенович, — я счастливо улыбнулся и протянул руку.

Рукопожатие сразу перешло в тесные объятья, хорошо, что в последний момент успел передать букеты ухмыляющемуся Сергею Ивановичу.

— Хорошо выглядишь, — заметил наставник, отодвинув меня. — Загорел, поздоровел.

— Мне вчера уже об этом говорили, — усмехнулся я и подмигнул. — Вы тоже неплохо сохранились для своих лет.

— Я тебе дам «для своих лет», — шутливо толкнул в плечо сэнсей. — Намекаешь, что совсем старик? Погоди, отдохнем с дороги, и поработаем в паре, как в старое доброе время. Посмотрю, насколько ты обленился и заржавел под тропическим солнцем.

— С вами всегда с удовольствием. Только сильно не бейте, покалечите ещё, не дай бог. На долгое время лишитесь самого молодого и способного ученика, — я смущенно потупился. — С кем тогда свои выдающиеся тренерские достижения показывать будете? С этими здоровяками? Так они и без рукопашного боя большинство мужиков в бараний рог согнут.

— Лешка, — на меня налетел Мальцев, сдавил в медвежьих объятьях и приподнял вверх от полноты чувств.

— Здорово, Серега, — полузадушено прохрипел я. — Я тоже очень рад тебя видеть. Но ты всё-таки поставь меня на место, слоняра. Только прошу, аккуратно и бережно, как любимую хрустальную вазу Тамары Федоровны.

Мальцев опустил меня на землю, а вслед за ним подошел улыбающийся Володя Потапенко. В отличие от Сереги, он не стал демонстрировать силушку богатырскую. Слегка обнял, дружески похлопал по плечу, тем и ограничился.

Девчонки тоже спустились, и молча, улыбаясь, ждали, пока я поздороваюсь с тренером и друзьями.

Сначала я забрал у Сергея Ивановича букет с бежевыми розами и шагнул к Веронике.

— Привет, Вероника, — улыбнулся краешками губ. — Рад видеть своего боевого товарища и просто очаровательную девушку на Кубе. Держи, это тебе.

— Я тоже рада, — рассмеялась блондинка, принимая букет. Она чуть потянулась вперед, захотев меня поцеловать в щечку, но кинула быстрый взгляд на старательно изображавшую безразличие Аню, передумала и протянула ладошку:

— Здравствуй Леша.

— Здравствуй, — с облегчением улыбнулся я. Слава богу, не поцеловала. Наверняка Ане было бы неприятно. И позже раздражение могло выплеснуться. Она, конечно, девочка умная и не склочная, но лучше не рисковать. В девяностых, далеко не все девушки воспринимали, когда при них подружки целовали парня даже в щечку, что уж говорить о пуританском Советском Союзе конца семидесятых.

Боевая блондинка деликатно посторонилась, освобождая место подруге.

— Привет, — несмело сказала Николаенко, сделала шаг вперед и замерла, ощущая себя неуютно под прицелом чужих взглядов. А я первое мгновение просто стоял, растворяясь в ярких зеленых омутах глаз Ани. Уходящее за горизонт солнце подсветило сияющим ореолом стройную фигурку подруги. Падающая на лицо белая волна света завершала превращение, делая из девушки небесное создание, каким-то чудом оказавшееся на грешной земле.

Наконец уголки пухлых алых губ дрогнули и поднялись, открывая ровные белые зубки. И как будто плотину прорвало…

— Привет, — радостно выдохнул я, подхватил смутившуюся зеленоглазку за талию и нежно поцеловал в порозовевшую щечку. Краем глаза заметил тень, пробежавшую по лицу Бьянки. Ревнует? Вроде никаких надежд не давал…

Парни радостно загомонили. Сбоку от Ани, ухмыляющийся Серега показал мне большой палец, и сразу же получил локтем в бок от Вероники.

Подошедший Сергей Иванович протянул букет, о котором я совсем забыл.

— Спасибо, — поблагодарил я, взял розы и вручил их зеленоглазке. — Держи, Ань, это тебе от всего сердца. Сам выбирал.

— Спасибо, — девушка приняла цветы, ещё больше покраснела и спрятала лицо в бархатных бордовых бутонах.

Когда все перездоровались и перезнакомились, а майор, отойдя в сторону, о чем-то тихо переговаривался с наставником, сзади раздался знакомый голос, что-то спрашивающий на испанском.

«Тони Гонсалес», — моментально подсказала память. — «Интересно, чего его сюда занесло»?

Я развернулся. Так и есть. Антонио собственной персоной при полном параде. В белоснежных брюках и такого же цвета тонкой хлопчатобумажной рубашке. На смуглой шее сверкает тоненькая золотая цепочка. Подходит и скалится во все тридцать два белоснежных зуба. По бокам, чуть отстав, остановились высокая мулатка и щуплый белый паренек. Обоим лет по восемнадцать-двадцать.

— Он спрашивает, что здесь делает компаньеро Кирсанов? — перевела, быстро оказавшаяся рядом, Бьянка. Она вроде бы не дулась, но и улыбка с личика пропала…

— Друзей встретить приехал, — сразу ответил я. — А он как в аэропорту оказался?

Антонио выслушал перевод и что-то возбужденно затараторил.

— Говорит, что входит в организацию «Союз Молодых Коммунистов». Вместе с Диего и Изабель. Девушка немного говорит на русском языке и приехала как переводчица, — Бьянка указала глазами на сопровождающих Гонсалеса. Паренек и мулатка заулыбались, услышав свои имена.

— Их послали встретить делегацию «Красного Знамени», покормить и разместить в гостинице, — добавила переводчица. — Машины уже стоят у аэропорта.

— Очень приятно, — вежливо сказал я, протягивая руку. — Mi nombre es Alexey Kirsanov[23].

— Encantada de conocerte. Yo soy Diego y esta es Isabelle[24], — первым откликнулся паренек с преувеличенным уважением, пожимая мою ладонь. Мулатка, улыбаясь, кивнула и добавила по-русски, почти без акцента:

— Рада познакомиться.

— Qué hotel[25]? — деловито уточнил майор у Антонио.

— Флорида, — перевела ответ Гонсалеса Бьянка, — Тони говорит, там забронировано три номера. Люкс — для руководителя делегации, компаньеро Зорина, и два двуместных — для парней и девушек. Отель красивый, удобный, советским товарищам должно там понравиться.

— Отлично, — тогда майор деловито глянул на часы. — Нам звонили с Госсовета, попросили подъехать. Хотят пообщаться по рабочим вопросам. Сказали ненадолго, минут на тридцать. Вы тогда размещайтесь в отеле, а мы потом заедем, вместе пообедаем и пообщаемся. Годится такой вариант?

— Годится, — кивнул Зорин.

— Тогда забирайте товарищей, — повернулся Сергей Иванович к Гонсалесу. — Только номера апартаментов назовите, чтобы мы их не искали.

Бьянка перевела. Антонио выслушал и разразился очередной тирадой на испанском.

— Двести третий, двести четвертый и двести пятый, — отрапортовала девушка. — Тони говорит, что вам даже подниматься в номера не обязательно. Он предупредит портье и администратора. Как только вы попросите, вашим друзьям позвонят, и они сразу спустятся в холл. Так будет удобнее, чем ждать их в номерах.

— Пусть мне сразу звонят, как руководителю группы, — попросил Зорин. — Лично всех соберу и выведу.

— Хорошо, — кивнула Бьянка. — Сейчас переведу…

Когда Зорин с ребятами и «молодыми коммунистами» двинулся к выходу, а мы начали рассаживаться по машинам, я чуть замешкался, пытаясь разобраться со своими ощущениями. Что-то беспокоило. Неясное, тревожное чувство, как будто упустил что-то важное.

Подчиняясь неожиданному желанию, я оглянулся. Ребята, в сопровождении кубинских товарищей, уже заходили в здание аэропорта. Сэнсей шел впереди и тащил чемоданы. Изабель смеялась и что-то оживленно рассказывала девушкам, Володе и Сереге. Замыкал шествие Гонсалес. Спустя секунду он повернулся. Наши взгляды встретились. Мозг не успел обработать полученную информацию, а подсознание уже отреагировало — по груди пробежал леденящий холодок. Тони, кинувший украдкой взгляд в нашу сторону, смотрел холодно, настороженно и остро, с нехорошим прищуром наемного убийцы рассматривающего жертву через прорезь оптического прицела. Понял, что я увидел и сразу сменил маску: растянул губы в знакомой добродушной улыбке компанейского парня. Даже дружелюбно помахал ладонью. Поздно. Подозрение в моей душе окрепло, превратившись в твердое намерение поговорить с Сергеем Ивановичем.

«Нужно этого боксера-комсомольца проверить, как следует. Интересно, что находится под маской веселого и общительного парня — активиста кубинского СМК, отличного спортсмена и будущего сотрудника ДИ».

— Росс, ты уверен? — Стэнсфилд Тёрнер сверлил тяжелым взглядом аналитика. — Это он?

— Да, сэр, — вздохнул Дерек. — Он самый. Алексей Шелестов — джокер в большевицкой колоде.

— Недавно мы крупно облажались, — холодно напомнил глава ЦРУ — попробовали взять этого загадочного Шелестова на трассе. Результат: попали в засаду. На людей Питовранова плевать — они для нас пешки, расходный материал. Но взяли нашего человека, опытного офицера, руководившего операцией захвата. И это очень плохо. Теперь надо искать возможности, как его вытащить из лап КГБ. А потом русские вызвали на ковер старину Мэка. Мало того, что пропесочили как школьника, предупредили о недопустимости подобных действий и негативных последствиях, так ещё и ноту вручили. А ещё, до этого была перестрелка на пустыре и трупы четырех наших людей рядом с убитым русским военным. После этого, ты предлагаешь снова ввязаться в очередную авантюру по захвату этого Шелестова? Скажи, холодная война тебя не устраивает? Хочется горячего конфликта с ядерной державой, обладающей самой большой, мотивированной и современной армией? Ты, что совсем с ума сошел полковник, черт тебя подери?! Думаешь, я хочу слететь с должности директора Центральной разведки и подарить свое кресло в Лэнгли какому-нибудь придурку?

— Никак нет, адмирал, — отчеканил с каменным лицом Росс. — Перед тем как сделать окончательный вывод и принять решение отказать или поддержать операцию, прошу выслушать мои соображения.

— Хорошо, — вздохнул Стэнфилд. — Говори.

— Вы внимательно ознакомились с моим докладом. Согласитесь, изложенные в нем тезисы, последовательны и логичны. Мы устанавливали контакты с заговорщиками, направляли их по нужному пути, задействовали все необходимые ресурсы и возможности, вели к верховной власти нужных людей для постепенной смены режима, начиная со смерти Сталина. И у нас бы всё получилось. Слишком громадные силы мы вложили в это. Крах Союза был неизбежен. Команда заговорщиков и будущих кадров сформирована и подготовлена. Более того, мы имели прикрытие на самом верху. Всё КГБ, руководимое Андроповым, вольно или невольно, работало на этот результат. К нему примыкала личная спецслужба председателя Комитета — «Фирма», часть партийной номенклатуры, крупных руководителей в разных отраслях деятельности. Параллельно с этим, в результате умышленной бездеятельности, воссоздавалась теневая экономика. Коррумпировались сфера торговли, партийные чиновники местного уровня, создавалась система круговой поруки. Рос и набирал могущество, обрастал финансами уголовный мир, опекающий подпольных торгашей. Спасти СССР могло только чудо. И оно, черт возьми, произошло. Сначала в нашу игру вмешался начальник ГРУ Ивашутин. Его люди последовательно вычистили большую часть двойных агентов и наших шпионов в КГБ-ГРУ. Причем, его удивительная информированность ничем не объяснялась. В течение короткого срока ГРУ были вскрыты даже самые законспирированные агенты, о которых знали единицы наших сотрудников, часто не подозревающие о существовании друг друга. Проведенное расследование ничего не дало. Кроме двух любопытных фактов. Первый: все сведения, минуя агентурную сеть и сотрудников ГРУ, исходили лично от Ивашутина. Второй: с недавних пор, удивительно совпавших с «прозрением» генерала армии, он начал встречаться со своим старым другом — генерал-лейтенантом Константином Шелестовым и его внуком Алексеем. Более того, они втроем запирались в кабинете и сидели там по нескольку часов. Дальше вы всё знаете. На начальном этапе мы это проморгали. Когда начали активно работать, было уже поздно. Ивашутин собрал компромат на сотрудничающих с нами людей в высших эшелонах власти, действовал решительно, и, естественно, победил. Он предотвратил переворот, и посадил на место генерального секретаря ЦК КПСС, скомпрометированного нами Романова. Наши аналитики отметили ещё один интересный факт: Ивашутин постоянно опережал нас, Андропова и Питовранова на несколько шагов, как будто знал, что мы предпримем. Сложилось впечатление, что начальник ГРУ каким-то сверхъестественным образом, заранее предугадывал действия противников. Причем не только те, которые готовились на протяжении некоторого времени, но и шаги, предпринимаемые моментально, под влиянием текущей ситуации. Чертовщина какая-то. И я нащупал этого таинственного Джокера, вложившего в руки генерала козырные карты. Это внук генерал-лейтенанта — Алексей Шелестов, получивший экстрасенсорные способности и дар предвидения. Андропов тоже начал к нему подбираться, но не успел. Когда Шелестов спас свою девушку на пустыре, неожиданно явившись и не позволив пьяным маргиналкам зарезать или искалечить её, для меня всё окончательно стало на свои места. Я понял, с чем связана его неуязвимость, наши провалы и успешность действий против Андропова, Питовранова, Примакова и многих других, готовивших государственный переворот и смену социального строя. Теперь, с приходом к власти Романова, в СССР происходят тревожные для нас перемены. Страна модернизируется, убирает проросшие мхом идеологические догмы, совершенствует и наращивает производство, меняет не оправдавшие себя подходы, активно разрабатывает новые технологии, возрождает наиболее успешные проекты Сталина. Более того, ГРУ, КГБ, армия и гражданские структуры начали грамотно и рационально работать в Африке. Не вкачивать в местных людоедов миллиарды невозвратных кредитов и безвозмездной дружеской помощи, а забирать долги, причем ценными ресурсами. Если эти изменения продолжатся, это будет уже другая страна. На порядок более мощная, богатая, с мотивированным и идеологически подготовленным населением, готовым разорвать любого, кто покусится на смену строя. Моё мнение подтверждено нашими аналитиками, обрабатывающими всю информацию об изменениях, происходящих в СССР с приходом Романова. Это очень серьезная угроза для нас. По прогнозам наших специалистов из отдела Стратегического Планирования Государственного Департамента и экономистов из Чикагского университета, это будет означать окончательный конец модели двухполярного мира, и США — как одного из основных столпов такой геополитической модели. И это ещё не всё. Если такое произойдет, Соединенные Штаты попадут в самый крупный за всю историю кризис, который могут не пережить. Таково мнение наших наиболее авторитетных экономистов и аналитиков. И за всеми этими изменениями, я уверен, стоит фигура Шелестова. Такой неординарный человек должен работать на нас, или быть уничтожен. Слишком большую угрозу он несет Америке. Если нам удастся его взять, представьте каких высот могут достичь Штаты, используя предвидение и экстрасенсорные способности школьника.

— Хорошо, — кивнул Тёрнер. — Твой доклад я читал. С аргументами и доводами насчет Шелестова можно согласиться. Но я хочу посмотреть доклады наших специалистов, о которых ты только что рассказал. Они у тебя с собой?

— Конечно, сэр, я это предвидел, и всё взял, — Росс раскрыл лежащую рядом пластиковую папку с бумагами, достал кипу листов и подвинул к шефу. — Вот, можете сами глянуть.

Адмирал задумчиво полистал несколько докладов, пробежался глазами по тексту, задерживаясь на интересных ему моментах. Дерек терпеливо ждал, когда директор закончил.

Через десять минут помрачневший Стэнсфилд отложил бумаги в сторону.

— Да, — вздохнул он. — Не думал я, что всё так плохо.

— Это оптимистичный вариант, — подлил масла в огонь Росс. — Есть ещё пессимистичный. Там последствия гораздо хуже, но вероятность событий поменьше, поэтому я его не взял.

— Ладно, — директор Центральной разведки задумчиво забарабанил пальцами по столешнице. — Давай пройдемся по фактам ещё раз, не упуская ни одной мелочи. Как ты обнаружил, что Шелестов на Кубе?

— Случайность, сэр, — ухмыльнулся Росс. — Агентура сообщила, что в Гавану прилетел сотрудник ЦК ВЛКСМ, некий Кирсанов. Поначалу мы не обратили на него особого внимания. Ну прилетел, и прилетел. Там вообще советских много: агенты ГРУ и КГБ, дипломаты, специалисты, партийные чиновники. Потом наш агент отчитался, что этого Кирсанова охраняют как президента: кубинцы и советские спецы. Это уже было интересно, но никаких аналогий не вызвало. Ему дали команду присмотреться к Кирсанову, завязать с ним дружеские отношения. На следующем этапе выяснилось, что этот загадочный Кирсанов отлично владеет единоборствами, особенно рукопашным боем. Прямо как Шелестов. Но тогда, повторяю, наш сотрудник не придал этому значения, хотя отметил этот факт как любопытный. Наш агент — студент одного из кубинских институтов, активист «Союза молодых коммунистов» и уже потенциальный сотрудник кубинской ДИ. Мы планировали активно его там использовать. И руководство СМК, по счастливой для нас случайности, посылает его встречать делегацию советской молодежной организации. И он видит, как этот Кирсанов заезжает прямо на взлетную полосу с охраной на трех машинах, и бурно встречает как старых приятелей, членов этой делегации: обнимается с парнями, дарит девчонкам цветы. Общается с ними, как с очень близкими и давно знакомыми друзьями. Естественно, куратора агента заинтересовал этот факт. Он попросил агента узнать название организации. И тут мы сорвали джек-пот: оказывается это «Красное Знамя», военно-патриотический клуб, который основали Шелестов с Зориным. Естественно, как только эта информация была получена, она сразу легла мне на стол, поскольку все наши службы предупреждены, если появятся какие-то сведения о Шелестове, его друзьях и «Красном Знамени», меня обязаны немедленно проинформировать. Все сходится: молодой, внешность совпадает, усиленная охрана, дружба с Зориным и его окружением из «Знамени». Даже тот факт, что с ними прилетела девушка Шелестова, которой он подарил большой букет роз, ещё раз убедительно доказывает — это он.

— Окей, — кивнул Тёрнер. — Ты меня убедил. Давай-ка пробежимся по деталям предложенной тобой операции «Кубинский Гамбит». Я сейчас свяжусь с Джейн, она принесет карту.

Директор Центральной Разведки потянулся пальцем к кнопке громкой связи на переговорном устройстве.

— Не нужно, сэр, — остановил его Росс. — Я предвидел, что нам понадобится карта и захватил её с собой.

— Да ты тоже предсказатель, — ухмыльнулся Стэнсфилд, — не хуже этого Шелестова.

— Просто аналитик, — скромно сообщил Дерек. — Умею просчитывать ситуацию и возможные варианты разговора.

— Ладно, тогда перед тем, как развернуть карту, ответь мне на пару вопросов.

— Охотно, сэр.

— Первый: Неужели Шелестов со всеми его экстрасенсорными штучками не сможет предугадать нашу операцию?

— Он не всесилен, — уверенно заявил Росс. — Его возможности не всегда срабатывают. Иначе бы он не пошел в засаду нашей группы на пустырь. И тем более, спас своего деда от гибели. Скорее всего, его способности работают, только тогда, когда Шелестов сам задает им нужное направление. Например, концентрируется на определенном задании. Считаю шанс на успех операции достаточно высоким.

— Хорошо, тогда второй вопрос: Ты уверен, что нам надо именно сейчас поднимать такую бучу на Кубе? Может быть, попробовать его взять по-тихому и переправить в США?

— Я уже думал об этом. Не получится, сэр, — вздохнул Дерек. — С ним всегда находится большое количество охраны. И кубинцев, и русских. Просто убрать их тяжело. Во-первых, наследим. Во-вторых, Кастро, называющий себя другом Шелестова-Кирсанова, поднимет все службы. Не факт, что после этого удастся уйти. Мы нашли дом, где проживает Шелестов, я рассматривал варианты, чтобы отравить или усыпить охрану, добавив что-то в пищу, но понял, это слишком рискованно. Во-первых, там нет случайных людей. Даже кухарка, мать охранника, участвовала в революции, и сейчас сотрудничает с кубинской безопасностью. Охрана ведется круглосуточно. Телохранители, если и спят, то всегда находятся настороже, держат оружие под рукой. Питание и воду поставляют проверенные люди, которые обслуживают самого Кастро. Похоже, Фидель относится к безопасности Кирсанова очень серьезно, как к своей собственной, а он известный параноик. Поэтому и пережил все наши покушения на свою драгоценную жизнь. Большой плюс, что этой операцией мы убиваем двух зайцев. Задействуем своих людей и поднимаем восстание на Кубе. Мы же давно к этому готовились, правильно? Подходящий момент настал. Когда завяжется бойня, мы можем отлично сработать. Начнём одновременно с повстанцами. Во всеобщем хаосе и уличных боях в Гаване и ряде городов, о Шелестове никто не вспомнит. Во всяком случае, в первое время. Заодно прихватим его товарищей и девку, чтобы иметь способ воздействия на школьника. Будет сотрудничать с нами, сохранит им жизнь. Попробует сопротивляться, расстреляем сперва одного, потом другого, пока не дойдем до девки. И никуда он не денется. Слишком любит девчонку. Недаром примчался её спасать от маргиналок, наплевав на правила конспирации и свою безопасность. Поэтому вероятность сотрудничества с нами, если удастся взять его друзей, я расцениваю, как достаточно высокую.

— Как думаешь, нам удастся свергнуть Кастро? — уточнил директор Центральной разведки.

— Навряд ли, это получится. Тем более, так сразу. Но запустить гражданскую войну, на некоторое время, вполне осуществимо. Дестабилизируя обстановку на Кубе, мы в любом случае останемся в выигрыше. Тем более что будем действовать чужими руками: кубинских эмигрантов и местной скрытой оппозиции, жаждущей реванша.

— Допустим, — кивнул Тёрнер. — Пока всё логично. Доставай свою карту, пройдемся по основным моментам операции.

— Слушаюсь, сэр.

Росс вытащил из прозрачной папки сложенный прямоугольник бумаги и развернул его.

— Буду излагать кратко с минимумом деталей и подробностей. Если решение об операции будет принято, их можно обсудить позже. Предлагаю начать действовать, послезавтра, лучше всего в предрассветный час. Это самое тяжелое время, для пограничников, военных и полицейских, несущих службу. Когда сильно хочется спать и внимание ослабевает. Я интересовался, у нас есть два арестованных судна, подходящих для этой операции. Яхта «Александрия», конфискованная у медельинского картеля, и рыбачий баркас контрабандистов. Их можно задействовать. Во Флориде находится подготовительный лагерь для борцов с кубинским режимом. Руководят им братья Мартинес, — Хуан и Бернардо. Отбираем самых отборных бойцов, даем им оружие. Человек тридцать-сорок, больше на яхте не поместится. Они будут изображать богатых бездельников, весело проводящих время.

Ночью, наши самые проверенные люди — те, кто уже повязаны кровью и борьбой против режима Кастро, в середине шестидесятых годов, собираются в пригороде и на конспиративных квартирах, вскрывают тайники с оружием и начинают штурм Гаваны. К ним присоединится несколько военных со своими подразделениями. По нашему плану, они должны захватить часть казарм с бронированной техникой. Когда бойня начнётся, со стороны мексиканского залива подойдёт яхта с бойцами братьев Мартинес. Они высаживаются недалеко от Гаваны, и идут на соединение с восставшими. В составе будет группа из десятка боевиков, которые должны захватить делегацию «Красного Знамени» и доставить их на яхту. Уйти из гостиницы друзья Шелестова не смогут. Мы разместим там пару-тройку снайперов, которые будут держать отель под огнем, не позволяя постояльцам высунуться. Когда прибудет группа Мартинеса, она должна захватить «Флориду», отвезти русских пленников на побережье, переправить на яхту, а потом уходить в Америку.

Со стороны Флоридского пролива ночью к Кубе подойдет рыбачий баркас. С него скрытно отплывёт отряд ССО «тюленей». Думаю, для этой операции достаточно десятка-полтора подготовленных офицеров. На побережье, недалеко от дома Шелестова, их встретит группа повстанцев с нашим агентом, знающим фигуранта лично. Их задача с началом боевых действий атаковать дом, уничтожить охрану, эвакуировать Шелестова на баркас, а потом — в Америку. Когда в Гаване начнутся бои, Кастро и его охране, повторюсь, в первое время будет не до «советского друга». Таким образом, если операция пройдет успешно, у нас в руках будет советский экстрасенс-ясновидец и его друзья. А бонусом — начавшаяся гражданская война на Кубе. Но основная цель — поимка экстрасенса. Если Америка грамотно воспользуется возможностями Шелестова, мы утопим Советы в собственном дерьме…

— Коммунисты могут предъявить нам организацию переворота и похищение школьника и его товарищей, — криво усмехнулся директор Центральной Разведки. — Будут проблемы.

— Если «Кубинский Гамбит» будет проведен успешно, никаких доказательств у них не будет, — заверил Росс. — На ухудшение отношений плевать — у нас в колоде будет такой «джокер» как Шелестов. А вот в случае провала, последствия будут поганые. Но я считаю, рискнуть стоит. Выигрыш слишком велик. На кону — будущее США.

— Окей, — Стэнсфилд решительно поднялся. — Тогда я прямо сейчас еду к президенту. Приложу все усилия, чтобы он санкционировал «Кубинский Гамбит». А ты готовься, будешь руководить операцией, и координировать действия наших людей на месте. Погрузишься вместе с «тюленями» в баркас, сядешь в рубке радиста и будешь держать связь с «тюленями» и группой братьев Мартинес. И не дай бог, операция провалится. Тогда нам конец.