Последняя битва

19 января. 1979 года. Москва. Хамовники

Заверещала рация. Сергей Иванович, сидевший рядом с водителем, подхватил черный прямоугольник «Ангстрема ОН».

— Первый, как слышно? Это третий. Прием?

— Первый на связи, — коротко ответил капитан.

— Первый, объекты завершают встречу. Гость сказал: у них есть пять минут. Потом ему нужно уходить. Группа захвата на старте. Ждём вашу команду.

— Вас понял. Группе захвата — занять позиции и приготовиться к задержанию, согласно плану. Третий, как понял?

— Понял хорошо. Группа выдвигается.

— Принял. Конец связи, — ответил капитан.

Повернул рычажок переключателя частот рядом с антенной, удовлетворенно кивнул, услышав шипение, и поднёс рацию к лицу:

— Пятый, четвертый, второй, я первый как слышно? Прием.

— Первый, я пятый, слышно отлично, — прогремела рация.

— Первый, второй на связи. Слышимость хорошая.

— Первый, четвертый на проводе. Вас слышу.

— Связались технари. Объекты заканчивают разговор. Гость заявил, что у него осталось пять минут, потом ему нужно уходить. Группа захвата, сидевшая с технарями в соседней квартире, уже заняла позиции в коридоре. Вы контролируете окна, выход и обратную сторону двора. Их должны взять на месте, при открытии двери. Но если что-то пойдет не так, и будут попытки уйти через окна, разрешаю стрелять хозяину по конечностям, больше никуда. Очень важно взять его живым. Напоминаю: гостя желательно принять без огнестрельных ранений. Это гражданин Америки с дипломатическим иммунитетом. Держите постоянно рацию на приеме. Обстановка может измениться в любой момент. В случае нештатной ситуации сообщайте сразу. Как поняли?

— Первый, я пятый, вас понял. Приступаем.

— Второй, информацию принял. Готов к работе.

— Пятый, я четвертый. Понял, принял, готов к труду и обороне.

— Конец связи, — ответил Сергей Иванович, положил рацию в карман плаща, расстегнул кобуру и коротко бросил:

— Приготовиться. Как только их возьмут, сразу заходим.

Опять затрещала рация:

— Первый, это третий. Хозяину перезвонил неизвестный. Сказал, передаю дословно: директор уже в санатории, арии поёт в аудитории благодарным слушателям, в институте суматоха, надо срочно уезжать в отпуск. Он недалеко, вызвал дополнительную охрану, сейчас подъедет.

— Млять, — сквозь стиснутые зубы выругался капитан. — Леша, ты тоже хорош. Не мог предупредить?

— Не мог, — я пожал плечами. — Извините, Сергей Иванович, я не Господь Бог, всего знать не могу. Что в видении было, то и рассказал.

— Млять, — повторил капитан. — Вот задачка… Не понятно, сколько их подъедет, всё может насмарку пойти. Может, сказать операм, чтобы обратно в квартиру зашли, американца возьмем на улице. А потом, когда поймем обстановку, разберемся как действовать с Питоврановым. Никуда он не денется.

— Времени уже нет переигрывать. Пусть действуют, как договорились, — предложил я. — А с охраной мы позже разберемся. Кстати, Сергей Иванович, а они вдвоем выходить будут? Это же прямое нарушение конспирации. Встреча с американцем тайная, а тут и охрана подключена и ещё кто-то, куда звонить знает.

— Так и обстоятельства чрезвычайные, — отмахнулся капитан. — Его в любой момент могут задержать. Счёт идёт на часы, если не на минуты. Вот Питовранов и подсуетился. Что касается конспирации… Ну забежит американец на этаж-два выше, подождёт пока генерал с охраной уедет, а потом, не торопясь, уйдет. Или вообще на чердак выйдет и через другой подъезд свалит. Нормальный вариант. Думаю, пути отхода в подобных ситуациях у них продуманы. Поэтому я, и снайпера в доме напротив посадил, и сотрудников за окнами наблюдать поставил. Теперь нужно решать, что делать. Людей у нас впритык, группа захвата и человека четыре обратную сторону дома блокируют.

Поздно, — вздохнул я. Позади капитана в окне, во двор заехала серая «волга» с водителем и телохранителем Питовранова и две «жульки», «копейка» и «трешка», заполненные людьми. Хорошо, что на наш «УАЗ» стоял по другую сторону арки, дома находящегося напротив, и с того места, если целенаправленно не присматриваться, виден не был.

Сергей Иванович повернулся вслед за моим взглядом, увидел машины и расстроено выдохнул:

— Твою мать…

Операция по захвату Питовранова и его американского контакта начиналась хорошо. Из ВНИИСИ мы уехали через десять минут, после моего общения с Гайдаром, оставив в зале парочку хмурых спецназовцев и крепыша-сержанта из ОМОНа.

На стоянке у института увидели подъехавшую в сопровождении милицейского «бобика» белую «шестерку». Первым из машины вылез солидный мужчина лет пятидесяти в длинном сером пальто и норковой шапке. Его спутниками оказались строгая дама в черной каракулевой шубке и парень в коричневой куртке. Вся троица с портфелями направилась в институт. На входе следователи прокуратуры продемонстрировали дежурившим бойцам красные «корочки» и растворились в недрах «ВНИИСИ».

Капитан, уселся рядом с водителем, и сразу схватился за трубку «Алтая». Быстро набрал номер, коротко переговорил с каким-то «Яковом Ильичом», договорился о выезде машин технического отдела с сотрудниками и группы захвата из оперативников ГРУ в штатском, попросив быстро найти и захватить с собой гражданскую верхнюю одежду. Как оказалось, беседовал он с первым замом Ивашутина, генерал-полковником Сидоровым, уже бывшим в курсе происходящих событий. Начальник ГРУ, уехавший в Кремль вместе с остальными членами и кандидатами в Политбюро, дал четкие указания, оказывать нам всяческое содействие. Все службы ГРУ были подняты по тревоге и работали в авральном режиме, находясь в полной боевой готовности, поэтому вопрос решился моментально.

Конспиративная квартира, как я сказал Сергею Ивановичу, находилась на Хамовниках, относительно недалеко от американского посольства, и капитан договорился о встрече с подкреплением, в сквере у Лужников. Заодно и вызвал к себе Андрея, со снайпером и ещё одним спецназовцем, оставив Ержана руководить обысками и задержаниями в институте.

Затем попросил, скучающего на стоянке сержанта-водителя подвезти на своем «бобике», прибывших военных. Милиционер наотрез отказался покидать парковочную зону института без приказа. Пришлось Сергею Ивановичу коротко переговорить по рации с его непосредственным начальством, назвать пару известных имен, и получить «добро» при условии быстрого возврата транспорта и водителя.

В машину мы сели прежним составом. Кроме водителя и капитана, на заднем сиденье со мною разместились старшина Иван и мичман Костя. Андрей, или как его назвал капитан, «Алкина зазноба», поехал в милицейском уазике со снайпером и спецназовцем.

Водитель «бобика» сразу включил проблесковый маячок и врубил сирену, развив скорость под сотню километров. Мы двигались следом, резво объезжая передние машины. Я даже не заметил, как оказались у нужного сквера в Лужниках. Там уже стоял серый «412 москвич» технарей и белый с синими полосками шестьсот семьдесят второй «ПАЗ» с круглыми фарами и плотными шторками на окнах. Спецназовцы пересели в «пазик» к коллегам, а милицейский «бобик», как и договаривались, был отпущен обратно, ждать своих возле «ВНИИСИ».

Внутри автобуса сидело восемь оперативников ГРУ в штатском. По просьбе Сергея Ивановича они захватили две большие сумки. В одной из них лежал чехол с СВД. На задних сиденьях была сложена целая куча верхней одежды, собранной чтобы хоть как-то прикрыть военную форму Андрея и наших спецназовцев.

Снайперу достался длинный черный плащ, а остальным пальто и куртки. Старший группы захвата капитан Мирошниченко попросил пользоваться одеждой очень аккуратно, её по просьбе Сергея Ивановича собрали с «бору по сосенке» — взяли во временное пользование у сотрудников соответствующих габаритов, сейчас находящихся в здании ГРУ на Хорошевском шоссе.

После знакомства и краткого инструктажа в группы захвата автобусе, мы сели в свою машину и поехали к станции метро «Спортивная». Нужный дом должен быть расположен недалеко, возле магазина «Продукты». И нашёл я его почти сразу.

Мы с Сергеем Ивановичем неторопливо прошлись по двору, проведя небольшую разведку местности. Подъезд нашел сразу, опознав потрепанную дверь с надписями «Катя+Саша=Любовь» и «Сенька — лох». Второй ориентир — огромный железный бак для мусора напротив, метрах в пятнадцати от входа, подтвердил, что я не ошибся.

Аккуратно пробежался по этажам. На третьем обнаружил дверь конспиративной квартиры, оббитую деревянными планками.

Остальное было делом техники.

Капитан наметанным глазом определил точки размещения бойцов, составил план и после краткого инструктажа бойцов, мы приступили к его реализации.

Автобус остался стоять на обочине, рядом с магазином, метрах двадцати от дома. Сергей Иванович быстро договорился с соседями-пенсионерами, показав им своё удостоверение, и толкнув пафосную речь об чрезвычайно важной операции по поимке шпионов. Старички прониклись, пустили к себе двух технарей с аппаратурой, и группу захвата из четырех оперативников, спецназовца и Андрея. Автоматы они перенесли в одной из больших сумок. Руководство группой захвата Сергей Иванович доверил «Алкиной зазнобе». Как он сказал, Андрей очень толковый и опытный офицер, быстро принимает правильные решения в острых ситуациях, и облажаться не должен.

Пока мы разговаривали, старички, заварив нам чаю и расставив чашки, тихонько ушли в гостиную, чтобы не мешать работать. Бабка ещё попыталась о чем-то спросить, но дед, военный отставник, хитро подмигнул нам и выпроводил супругу из комнаты.

Сперва технари несколько минут слушали посторонние шумы в квартире, приникнув к стенке. Звуков никаких не уловили, и принялись за работу. Сначала уточнили у меня, точно ли с той стороны висит ковер. Я подтвердил, добавив, что за ним находится спинка дивана, так что пыль и каменную крошку на паркете никто не увидит.

Все равно, специалисты, молодой худой паренек и кряжистый лысоватый дядька лет пятидесяти работали очень аккуратно, высверливая небольшое отверстие в несколько приемов. Вытягивали и вычищали образовавшуюся пыль специальными палочками-скребками и кисточками, стряхивая её на предварительно подстеленную заботливыми хозяевами газетку. Приготовили микрофон со шнуром, и какой-то хитрый конусный передатчик, открыли дипломат со встроенным кассетным магнитофоном и целым рядом кнопок. Больше я ничего рассмотреть не успел, капитан потянул меня в машину.

За это время снайпер с сумкой и накинутым сверху плащом прошел на верхний этаж и обустроился на чердаке, с легкостью открыв скрепкой навесной замок. Заблокировал засов изнутри, ржавой железякой, валявшейся рядом в груде храма, застраховав себя от неожиданных визитов алкоголиков, бичей и малолетней шпаны. И теперь наблюдал за конспиративной квартирой и двором через замаскированную мусором щель в слуховом окне, рассматривая свою «зону ответственности» через шкалу оптического прицела «СВД».

Наша машина стояла недалеко от двора, наполовину скрытая аркой и гаражами. Несмотря на это, подъезд просматривался как на ладони. Двое оперативников находились на площадке с обратной стороны дома, отрезая возможность бегства через окна гостиной и спальни. Недалеко возвышались черные стволы деревьев, растопыривших голые ветки, и теоретически, можно было попытаться перепрыгнуть с окон на них, а потом скрыться.

Окна второй спальни и кухни выходили в другую сторону на внутренний дворик. В доме напротив и в соседнем подъезде, на лестничных пролетах между вторым и третьим этажом дежурила ещё парочка оперативников ГРУ. Они были готовы в любой момент присоединиться к задержанию, если Питовранову или американцу удастся каким-то чудом прорваться сквозь группу захвата и выбежать на улицу. Или просто подстраховать, когда взятого шпиона и предателя будут выводить и усаживать в машины.

Через сорок минут появился Питовранов. Я его узнал сразу. Высокий седой мужик в очках, в темной куртке с тяжелым «чекистским» взглядом. Пришел пешком с одним сопровождающим. Скорее всего, оставил машину где-то недалеко. До появления «объектов», мы спрятали машину за аркой, во дворе стоящей напротив пятиэтажки, а сами сели на скамейке у гаражей, прикрытые, кронами стоящих рядом деревьев. И начальник «Фирмы» ничего не заподозрил. Спокойно дошел до дома, и нырнул с охранником в подъезд. Через минуту здоровый детина, сопровождавший генерал-лейтенанта, вышел и не торопясь пошел обратно. Двинувшийся за ним оперативник, зафиксировал, что охранник погрузился в серую «волгу», стоящую через два дома.

Американец появился через пятнадцать минут после Питовранова. Его мы тоже сразу срисовали. Одет он был обычно для советского человека: каракулевая шапка-пирожок, синий мохеровый шарф, плотное шерстяное пальто. Аккуратно подстриженный с начинающей седеть бородкой. Ни дать ни взять, почтенный профессор, преподаватель ВУЗа, или ученый.

Но в некоторых вещах он серьезно прокололся. Во-первых, слишком холеное и белое лицо, не обремененное бытовыми заботами. Во-вторых, наличие типичной искусственной американской «резиновой улыбки». Когда пытаешься быть вежливым и радушным, но выглядит это неестественно. Улыбка мелькнула у него на мгновение, машинально, когда сидящая на скамейке старушка что-то у него спросила. Потом «профессор» спохватился, сделал невозмутимый «покер-фейс» и ответил. Но было уже поздно. Рефлекс проявился.

В-третьих, на подходе к подъезду, остановился, и присел поправить расстегнувшуюся змейку на ботинках, бросив быстрые косые взгляды по сторонам. Типичный прием, для оценки обстановки и проверки наличия «хвоста».

— Не профессионал, — сделал вывод капитан, внимательно наблюдающий за американцем. — Его могли ускоренно готовить на каких-то курсах, может, действительно, разведчик, но чувствуется недостаток оперативной работы. Или просто долгое время действовал в комфортных условиях и расслабился. Некоторые наши, кстати, на этом и погорели в Африке и на Востоке. В любом случае, несколько ошибок янки допустил.

Американец скрылся в подъезде, а через минуту снами связались технари и подтвердили: «гость уже в квартире». По команде капитана, мы погрузились в машину и стали около арки, частично прикрытые идущим под углом переходом и гаражами. Рассмотреть автомобиль из окна конспиративной квартиры нереально. А у нас, наоборот, все просматривалось. Медленно текло время, отмеряя секунды и минуты до часа «Х». Ничто не предвещало грядущего звездеца…

«Черт подери, вот это попали», — обреченно отметил я. Отпускать Питовранова нельзя. Выход только один, придётся задерживать или валить охрану. Они так просто не сдадутся. Матерые сволочи и за каждым тянется букет преступлений. Сто процентов будет перестрелка. Под огонь могут попасть гражданские.

Вдруг рация в руке капитана взорвалась воплями: «Стоять, руки за головы, ложись». В оконном проеме конспиративной квартиры мелькнула тень, и стекло с грохотом разлетелось брызгами осколков. Из разбитой рамы обреченно свесились деревянные ножки стула.

«Черт», — мелькнуло в голове, и я выскочил из машины вслед за капитаном. Выхваченный из-за пояса «ТТ» привычно лег в руку. Время ускорилось, и события понеслись бешеным галопом. Из «волги» и «жулек» вылетели охранники во главе со здоровенным быком, ранее сопровождавшим Питовранова до квартиры. Их было не меньше десятка.

В руках сотрудников «Фирмы» я разглядел «ТТ» и «стечкины», а худой мужик, распахнувший плащ, на ходу вытащил «хеклер-кох МП-5».

Боковым зрением отметил, как пугливо вспорхнули со скамьи бабки на дальнем конце дома, резко развернулся обратно физкультурник в синем теплом костюме «динамо», совершавший пробежку, отшатнулась в сторону молодая женщина в лисьей шубке, державшая за ручку мальчика лет шести. Все гражданские были в стороне и в случае перестрелки на линию огня не попадали.

— Стоять, руки вверх, быстро! — первым вылетел капитан, вскидывая «ТТ». Передние «фирмачи», не останавливаясь, продолжили бег к подъезду, а четверо последних моментально развернулись в нашу сторону, вскинув стволы.

Тяжелая рука старшины откинула меня в сторону, под защиту арки.

Застрочили очередями «калашниковы» в руках у мичмана и старшины, загремели пистолетные выстрелы. Полный бандит со «стечкиным» рухнул навзничь на асфальт. Его сосед, перечеркнутый наискось автоматной очередью, тяжело упал спиной на капот и сполз вниз.

Я рыбкой нырнул вперед, перекатился, выставив пистолет перед собою. За долю секунды заприметил бегущего под прикрытие машин, боевика с «хеклер-кохом» и выстрелил, поймав мушкой затылок. Веером брызнули кусочки ткани и кровавые брызги. Мужик рухнул лицом вперед, стукнувшись головой о бампер «волги». Пистолет-пулемет отлетел в сторону. Один готов.

Перекатился ещё раз, под укрытие железного корпуса, стоящего недалеко гаража, и огляделся. Увидел тяжело оседающего на землю Сергея Ивановича. И старшину, как Рембо, держащего одной правой огрызающийся огнём «калашников». Левой спецназовец поддерживал мичмана, затаскивая его под укрытие арки. «Дельфин» держался за предплечье, на котором сквозь лохмотья одежды уже проступили кровавые потеки.

А огненный ад и не думал прекращаться. Бой стал ещё яростнее, а грохот выстрелов — громче. Что-то яростно орали боевики Питовранова, короткими очередями строчили автоматы, бахали одиночные выстрелы пистолетов. К перестрелке явно подключились новые участники: в бой вступили оперативники, находившиеся в подъездах рядом и наша засадная группа. Их расположение позволяло накрыть подручных Питовранова перекрестным огнем. И спецназовец с СВД тоже не сидел без дела. Я заметил, как взорвался кровавыми каплями, ошметками одежды и кусочками плоти затылок бойца, притаившимся за багажником «жигули», как дернулся упавший на землю боевик, пытавшийся заползти под укрытие дерева. Снайпер работал профессионально, щелкая как орехи «фирмачей», появившихся в перекрестье оптического прицела.

— Прекратите стрелять, — визгливо заорал чей-то голос, перекрывая гром выстрелов, — Иначе мы положим эту суку и её выблядка.

Внезапная тишина ударила по сознанию, вызвав секундную оторопь. Замолкли выстрелы, прекратились вопли, и в наступившем безмолвии отчетливо слышался хруст снега под каблуками.

Я осторожно выглянул из-за угла гаража, и сразу же мысленно выругался.

Здоровенный верзила держал за шею бледную женщину в лисьей шубке, приставив к виску пистолет. Его напарник — полный мужик лет пятидесяти схватил за шкирку испуганного ребенка. В левой руке толстяка поблескивала темно-зелеными выпуклыми гранями «лимонка». Под ногами валялось кольцо чеки, а побелевшие пальцы судорожно сжимали рычаг предохранителя. Рядом с бандитами никого не было. Лежало несколько трупов, за изрешеченным капотом «жульки» притаился ещё один боец с «ТТ-шником», глухо стонал «тяжелый» валяющийся у подъезда, рядом с парочкой погибших подельников.

— Я хочу говорить с главным, — продолжал разоряться верзила. — Пусть подойдет сюда на пару слов.

— Помоги мне встать, — прохрипел кто-то сзади.

Я оглянулся, старшина подхватил под руку Сергея Ивановича, помогая ему подняться. Капитан был мертвенно бледен, морщился и прижимал ладонь к груди, но никакой крови не было. Под прикрытием гаража я стрелой метнулся к нему.

Взял капитана под мышку и помог встать.

— Первый, я пятый, — ожила рация в руке капитана. — Что делать будем?

— Я сейчас пойду, поговорю с ним, — прохрипел Сергей Иванович, пытаясь выпрямиться. Но ноги подгибались, не слушаясь своего хозяина.

— Не нужно, — попросил я. — Вы ранены.

— Не ранен, — просипел он. — Бронежилет спас.

И действительно, под лохмотьями одежды, просматривалась объемная пластина бронежилета. Пуля из пистолета оставила на ней небольшую вмятину.

— Вы не сможете, наверняка, серьезные повреждения имеются, не до переговоров сейчас. Давайте я пойду.

— Так что? — продолжал орать верзила. — Выйдет кто-то поговорить с нами? Я стрелять не буду, слово даю. Если нас не отпустите, завалим гражданских, нам терять нечего.

— У тебя даже броника нет, — поморщился капитан. Вопли бандита он проигнорировал и продолжил:

— Я виноват, не озаботился. Но времени уже не было, твоё прямое участие в боях не предполагалось с самого начала. Бойцы получили экипировку, я взял экспериментальную модель, присланную для испытаний. Да и с учетом твоих худосочных размеров, ничего бы не подошло, а подвижность бы ограничило. А это значит, что шансы на выживание уменьшаются. Если с тобой что-то случится, как я в глаза генерала и твоих близких буду смотреть?

— Все будет нормально, — пообещал я. — Вот увидите. Только их нужно отвлечь. Когда я подниму ладони вверх, вот так, нужно будет их отвлечь. Бросьте камень или что-то тяжелое в гараж. Он металлический, грохот будет что надо. Как только это сделаете, пусть сразу же снайпер валит бандита с гранатой, который ребенка держит, а я шлепну верзилу.

— Как ты его шлепнешь? — поинтересовался Сергей Иванович.

— Очень просто, — улыбнулся я, вручил мрачному старшине «ТТ», достал из кармана любимый «дерринджер», взвел курок и спрятал его в рукав куртки, прямо под тугую резинку у запястья.

— Уверен? — усомнился капитан.

— Уверен, — твердо ответил я. — Просто положитесь на меня и всё будет нормально.

Капитан пару секунд смотрел мне в глаза и вздохнул:

— Хорошо, действуй. Я предупрежу ребят.

— Так что, кто-то выйдет или нет? — продолжал орать верзила. — Или мне пристрелить мамашу, чтобы вы быстрее думали?

— Не нужно, — крикнул я, вышел из-за арки и направился к бандитам. — Иду уже.

Двигался нарочито, не торопясь и не делая резких движений, чтобы не спровоцировать «фирмачей».

— Верзила увидел меня и ухмыльнулся:

— О, какие люди. Не ожидал.

— Мы знакомы? — сухо поинтересовался я, подходя к бандиту.

— Заочно, — довольная улыбка на лице «фирмача» расцвела ещё шире. — Нам как раз твои фотки раздали. Только там ты русый, а сейчас яркий блондин. Ничего, я тебя и таким узнал, у меня глаз — алмаз, Лешенька.

— Уверен, что не ошибся? — спокойно уточнил я.

— Уверен, — рожа бандита чуть не лопнула от самодовольства. — Я двадцать лет на оперативной работе отпахал. Так что перестань делать мне нервы и вешать лапшу на уши.

— Хорошо, — я не стал с ним спорить. Да и смысла особенного в такой дискуссии не было.

— Чего ты хочешь?

— Всё очень просто. Отпускаете Евгения Петровича, он идёт к нам, садится в машину, мы уезжаем, и по дороге выгружаем бабу и дитё.

— Не годится. Сначала отпускаете женщину и ребенка, потом мы — твоего шефа.

— Ты меня, что ли совсем за лоха держишь? — криво усмехнулся верзила, сверкнув золотым зубом. — Не пойдет. Или делаем так, как я сказал, или мы взрываемся нахер вместе с бабой и ребенком. Терять, повторяю, нам нечего.

— А давай, ты меня вместо них заложником возьмешь. Зачем дамочку и ребенка с собой таскать? Они ни в чем не виноваты. Чем я хуже их?

— Всем, — злобно оскалился бандит. — Хотя, уговорил, мы тебя с собой возьмем. Но их не отпустим. Покатаемся все вместе, так надежнее будет.

Я несколько секунд пристально смотрел в глаза верзиле.

— Может, передумаешь и сдашься? Обещаю, похлопотать перед следователем, чтобы тебе это зачлось.

— Нет, — твердо ответил «фирмач» — И не вздумайте свои шутки шутить. Подохнем вместе. И вообще, повернись спиной и подними руки, мне так спокойнее будет. Потом изложи наши требования начальству. Громко, так чтобы я слышал.

— Подожди, — я вскинул ладони в предупреждающем жесте. — Может не…

Грохот железа заставил бандитов инстинктивно пригнуться. Здоровяк рефлекторно повернул голову на звук, сместив дуло с виска бледной женщины, и я воспользовался моментом.

Дуло «дерринджера» взметнулось к лицу бандита, глухо хлопнул пистолет, выплевывая пулю. Брызнули крошки костей и серые частицы мозга вперемешку с кровью. Верзила покачнулся и шлепнулся на снег спиной вперед. Макушка стоящего рядом толстого, взорвалась клочьями волос и кусочками черепа. Из разжавшихся пальцев-сарделек выпала «эфка». Вторая рука отпустила замершего и зажмурившегося пацана.

Пришло понимание: счёт пошел на секунды. Дальнейшие события ускорились и запечатлелись в сознании хороводом обрывочных ярких картинок. Вот я плечом отталкиваю падающего толстяка. Чудом подхватываю ладонью падающую гранату и швыряю её в железный мусорный бак. Сгребаю в охапку, разинувшую рот, чтобы закричать женщину и испуганно пискнувшего ребенка. Падаю в огромный сугроб за бордюром, прикрывая их своим телом. Взрыв ворвался в сознание оглушительным громовым грохотом. На меня брызнуло грязными каплями растаявшего снега, сверху посыпались комья мерзлой земли, обрывки паленого картона, картофельные очистки. Я чуть приподнялся и огляделся. Женщина с пацаном лежали в моих объятьях, замершие как мышки. Кроме валяющихся трупов, никого рядом не было.

Медленно принял сидячее положение, отряхнулся, встал, пошатываясь. Голова кружилась, перед глазами всё двоилось и расплывалось. Женщина поднялась следом, помогла встать пацану, и глянула на меня.

— Спаси… — неуверенно начала она, и вдруг изумленно вытаращила глаза. — Вы ранены!

Только тогда я почувствовал стекающую вниз теплую струйку. С изумлением дотронулся до лба, посмотрел на окровавленную руку и медленно сел на снег. Последней картинкой, запечатлённой угасающим сознанием, был выбежавший из арки старшина…