Последняя битва-2

Глава 63 Столп мироздания

В чем Спящим не откажешь, так это в терпении – каждый раз, выдав мне награду, они спокойно ждут, когда я изучу полученное и отрефлексирую.

Вот и сейчас Абзу спокойно смотрел, как я отреагирую на улучшение Глубинной телепортации – способности, полученной мной еще до знакомства со Спящими, но все же неотрывно связанной с ними, ибо только они существуют в Глубине.

А как я мог отреагировать? Просто уау, что еще скажешь? Никакие боги – Древние, Новые, Старые или даже сама Бездна, – никакие Ушедшие или Рой, ни даже Спящие или сам Сатана не были способны перемещаться между мирами так вольно, как мог теперь я. Единственное ограничение: предварительно мне требуется побывать в том мире, куда хочу попасть. А побывал я уже много где: Преисподняя, Бездна, Тлеющая пустота, Пекло. Да и Меаз, земля Лобо, по сути, тоже отдельный мир.

Из известных мне планов закрытыми остались только Астрал и Небесный. Если бы Гирос владел глубинкой, наверное, он смог бы вытащить меня в Астрал благодаря способности, из-за которой стал «угрозой». Ну а чтобы попасть в Небесный план… нужно, по всей вероятности, стать богом. Хотя… Как-то ведь попала туда Девятка? Значит, можно оставаться и смертным, но нужен кто-то, кто тебя туда затащит…

– Мне пора, инициал, – произнес Абзу, внезапно прервав мои размышления.

– Стой! – встрепенулся я. – Над чем вы так долго работаете? Бегемот упоминал, что вы занимаетесь сбором каких-то фрагментов. Что за фрагменты? Что значит, вам нужно собрать, укрепить и вернуть их?

– Собрать. Укрепить. Вернуть. Что непонятного?

Этот Спящий, пожалуй, был самым ехидным. Сделав глубокий вдох, я выдохнул и как можно спокойнее спросил:

– Собрать что?

– То, что уже нашли, – ответил Абзу.

– А укреплять зачем? – решил я включиться в его игру, пытаясь такими вопросами докопаться до сути.

– Прошло слишком много времени, фрагменты потеряли целостность. Восстановление обходится невероятно дорого даже для нас.

– Вернуть кому?

– Истинному владельцу. – Бог по-прежнему не материализовался, однако его голос теперь исходил из определенной точки пространства, словно невидимое тело располагалось непосредственно передо мной. – Умерь любопытство, инициал. То, что мы делаем, должно остаться тайной для Врага. Поэтому даже тебе лучше не знать.

– Каким образом… – начал я и запнулся. Слишком много вопросов навалилось разом. – Нет, стоп. Но зачем?

– Узнаешь в надлежащее время, – отвечал Абзу, и я почувствовал, как его присутствие начинает таять.

– Стой! – заорал я, ощутив, что забыл о чем-то важном. – У меня есть еще вопрос! Важный! Очень!

Я осознал, что меня смутно беспокоило: каким способом я смогу вывести отсюда Спутников и йожей, если Покров Лобона препятствует их освобождению? Рейшаттар утверждал, что это, скорее всего, будет под силу Спящим, но действительно ли это так?

Голос Абзу, чей облик так и остался для меня загадкой, донесся откуда-то издалека, словно он уже наполовину растворился в великом ничто:

– Говори.

– Покров Лобона, – выпалил я. – Как его снять? Или хотя бы пробить, чтобы вытащить отсюда йожей и Спутников Ушедших? Они готовы сражаться против Истинного Врага, но заперты здесь, как…

Я хотел сказать что-то вроде «муравьи под стаканом», потом подумал, что этот отмороженный Спящий может и не понять аналогии, да и, если Дезнафар и Рейшаттар меня слышат, они могут обидеться на «муравьев», но пока я подбирал иное сравнение, Абзу ответил:

– Если будет достаточно энергии, мы сможем снять Покров Лобона. – Его голос звучал так, словно доносился из глубокого колодца. – Но Древний был могущественен, плетения его сильны и запутанны настолько, что никому так и не удалось пробиться через них. А вся энергия уходит на другую задачу, инициал.

– Так может, мне привлечь больше последователей? – оживился я. Предвестник Спящих мог забустить приток веры мгновенно, стоило мне вернуться в Дисгардиум.

– Нужны будут миллионы последователей и годы сбережений, чтобы распутать плетения Древнего, – издав смешок, ответил Абзу, и голос его затихал с каждым словом. – Найди… другой… путь…

– Да какой еще другой⁈ – взревел я.

В голове заметались идеи, одна другой безумнее, но все были рабочие. Самопожертвование? Почему нет? Или… вдруг Касание Хаоса прокачалось достаточно, чтобы конвертировать через хао не только жизнь да ману, но и веру?

В тот момент, когда эхо голоса Абзу окончательно стихло, я услышал иной голос – голос Тиамат. Теплый, обволакивающий, как мамины объятия.

– Может сработать кое-что другое, инициал, – сказала она, и передо мной материализовалась ее изящная фигура в алом платье.

Богиня могла похвастаться той неземной красотой, от которой перехватывает дыхание, однако теперь я подметил то, чего ранее не замечал. Очень высокая, широкоплечая, с хорошо развитыми грудью и бедрами… Это же типаж Риты! Даже длинные волосы Спящей цвета расплавленной меди точно так же струились по плечам, отливая золотом в божественном свете. Что это – подстройка внешности под мои предпочтения или… Тряхнув головой, я отмахнулся от подозрений. В конце концов, я так давно не видел Тиамат в реальном мире… тьфу, в Дисгардиуме, только в великом ничто, что искренне обрадовался.

– О чем речь, Многомудрая Тиамат? – спросил я с пробудившейся надеждой.

– Помнишь, ты спрашивал о столпах мироздания? – осведомилась Тиамат, и в ее голосе звучала странная тревожная нотка. – Пришло время тебе заняться и этим. Краеугольный камень Дисгардиума в беде. Сохрани его, и тогда мы не просто поможем твоим новым союзникам преодолеть Покров Лобона… Мы вернем Меаз в Дисгардиум.

Еще одно задание. Еще одно «пойди туда, не знаю куда»… Бросив взгляд на часы интерфейса, я вздохнул. Хорошо, если у меня оставались сутки.

– Помог бы, но…

– У тебя и твоих друзей нет времени, – перебила Тиамат. – Ваши истинные тела в опасности, мозги на пределе, им нужен сон и отдых для восстановления.

– А для этого нужно выйти из Дисгардиума!

– Это ставка, которую мы не в силах отменить, – вздохнула она.

Взгляд ее наполнился печалью и жалостью, отчего мне стало не по себе. Она уже что-то знает, но не говорит? Со Спящих станется…

С другой стороны… Ладно, потеряю тело – и хрен с ним. Друзей выторгую у Бездны, чтобы отпустила, а сам… Война расставит все по местам и покажет, как действовать дальше. Главное, победить, иначе все было зря. А ради победы…

– Плевать, – отрезал я. – Просто скажи, где искать столп мироздания Дисгардиума, Тиамат. Если я его найду и успею помочь – помогу. Нет – значит, против Бездны и Сатаны придется драться без помощи йожей и Спутников.

Она улыбнулась – грустно и немного виновато.

– Не могу сказать, и я тебе уже это говорила. Это обрушит баланс, последствия будут непредсказуемы. Напомню только, что ты уже встречался со столпом мироздания Дисгардиума, но найти его должен сам, хранитель Аэтернокты. – На двух последних словах она сделала акцент.

Договорив, Спящая исчезла, оставив меня в полной растерянности. Божественное присутствие окончательно покинуло храм Абзу.

Я стоял у алтаря в преображенном храме, пытаясь осмыслить услышанное. На том, что мы стали для Спящих всего лишь ставкой в какой-то их игре, зацикливаться не стал. Сфокусировался на другом: кто может быть столпом мироздания в Дисгардиуме? Раньше я думал – кто-то из зверобогов. Сейчас – уже нет, но версию все равно нужно будет проверить, как только вернусь в Дис.

Делать мне здесь больше было нечего, так что я тоже покинул храм и сразу за порогом, на лестнице, наткнулся на наставника. Обернувшись, снова подивился: храм Лобона превратился в точную копию самого первого храма Бегемота – простого, неказистого, но ставшего тем, что запустило все, что произошло со мной.

– Получилось? – спросил Ояма.

– Да.

– Можем собираться на Последнюю битву?

Не ответив, я посмотрел ему за спину. Нексус ожил. Теснясь на улицах, крышах и стенах зданий, заслоняя небо и горизонт, собрались, похоже, все живые потерянного континента – тысячи йожей и сотни Спутников.

– Побудьте пока здесь, учитель. Мне нужно кое-что сделать… прежде чем собираться на Последнюю битву.

Ояма невозмутимо кивнул и отвернулся, подал знак йожам приблизиться, и они его послушались!

– Продолжим, ученики! – воскликнул он и одним прыжком оказался среди них.

Я активировал Глубинную телепортацию и выбрал точкой назначения Грозовой пролив. Именно там находился Нге Н’куллин, и я теперь это просто знал – видимо, став мастером Дезнафара, укрепил связь со Смотрителем.

Прыгнув, я приготовился к сопротивлению Покрова Лобона, но ничего не произошло. Улучшенная способность не пыталась пробить барьер, а просто обошла его, отправив меня глубже – туда, где границ между мирами не существовало.

И в тот же миг моя аура Предвестника Спящих растеклась по Дисгардиуму.

Секунда… две… три…

Последователей Спящих: +1… +94… +4217… + 945 366…. +12 030 881…

Число последователей росло так быстро, что я не успевал прочитать его, как оно сменялось новым, однако после двадцати миллионов скорость прироста резко упала. Видимо, все, кто хотел, присоединились, а кто хотел, но испугался, отказались. Но все равно прирост ощутим настолько, что я всем телом прочувствовал набранную Единством силу. Надеюсь, приток веры поможет Спящим поскорее решить их тайную задачу.

Я осмотрелся, изучил карту.

Выбросило меня в нескольких десятках километров от того места, где находился Нге Н’куллин. Активировав Око изначальных и Всевидящее око, я изучил Смотрителя и увидел все его связующие нити, благодаря которым он контролировал своих «зверушек».

Всего нитей было тридцать три, но часть из них никуда не вела – была оборвана или истлела, как у кракена Ортокона и морского змея Йормунганда.

Я начал методично их перебирать и изучать зверобогов.

Апоп, Белый Змей, нашелся на Шэд’Эрунге, прятался в складке пространства близ замка «Йорубы». Ничего общего с моей Ночью.

Я подавил желание призвать ее. Призыв Ночи доступен лишь раз в сутки, поэтому лучше приберечь до момента, когда я найду ее другое воплощение.

Так что я продолжил осмотр других зверобогов, находя их везде, где бы они ни прятались. Древний баран Овен… Древняя акула Дакувака… Древний крокодил Собек… Древний волк Фенрир… Древний белый медведь Урса… Древний лев Маахес… Древний паук Ананси…

Восемнадцать выживших зверобогов, и ни в одном из них я не видел того особого свечения, которое заметил в Аэтернокте. Внутри Древней матери всех инраугов Пекла присутствовало что-то особенное, а здесь… обычные, пусть и могущественные, существа.

С выжившими зверобогами все в порядке, а тем, кто развоплощен, уже не помочь. Между тем Ночь говорила, что, едва появившись в Дисе, она ощутила крик боли другого ее воплощения – столпа этого мира. Еще она сказала, что мне нужно найти и сохранить его, потому что это поможет.

И вот теперь все сходится.

Рой и Чумной мор уже столкнулись с тварями Пекла у портала в Преисподнюю и потерпели поражение, сбежали с поля боя. Зверобоги и Старые боги вряд ли ощутимо помогут в Последней битве. Было бы иначе, они бы не прятались от жрецов Бездны. А значит, только с помощью йожей и Спутников у нас есть шанс победить. А чтобы их вытащить с Меаза, нужно найти столп мироздания Дисгардиума.

И тут меня осенило – Тиамат сказала «Хранитель Аэтернокты» не просто так.

– Идиот! – выругался я сам на себя. – Ну конечно же!

Не Нге Н’куллин, который Смотритель, а…

Фаэлондир. Эльф, который помог мне во время Демонических игр. В своем сообщении мне он подписался так: бывший Хранитель Иггдрасиля. Древо жизни! Если это не столп мироздания, готов проглотить Косы Жнеца!

Я направил Всевидящее око в сторону Лунной рощи, столицы лесных эльфов.

– Нет… – прошептал я.

О том, что произошло с эльфами, я слышал. Отказавшись преклонить колено перед Бездной, они обрекли себя на уничтожение. Но, увидев своими глазами, что осталось от некогда прекрасного места…

Там, где возвышался Иггдрасиль – могучее Древо жизни, чьи корни уходили в самые глубины мироздания, а крона касалась небес – теперь зияла чудовищная воронка. Обугленная, мертвая, источающая ядовитые испарения.

Почерневшая земля вокруг была изрыта трещинами. Из них поднимались струйки дыма – последнее дыхание умирающей земли. То, что осталось от ветвей великого древа, торчало из пепла, как сломанные ребра великана, но и им уже нашлось применение. Жрецы Бездны и их слуги – гномы на маго-механических дровосеках-комбайнах – методично пилили и рубили остатки Иггдрасиля, выкорчевывали корни и выжигали землю.

Но Древо жизни еще не погибло. Через Всевидящее око я чувствовал его боль – глубокую, пронзительную агонию умирающего мира. Именно о ней говорила Ночь. Столп мироздания Дисгардиума почти уничтожен, осталось ему недолго. Что случится с этим миром после, я мог наблюдать на примере Пекла. О нет, Дис не исчезнет в одночасье, он будет долгое время увядать, портиться, гнить, теряя краски и саму жизнь, законы мироздания сломаются или будут извращены, выжившие позавидуют тем, кто уже погиб.

– Будь ты проклята, Бездна, – прорычал я, сжимая кулаки. – Что же ты наделала, дура! Обрекла Дисгардиум!

Впрочем, Бездна ли виновата? Только одной твари все равно, что случится в будущем с Дисом, потому что он собирается отнять его раньше.

Не раздумывая больше ни секунды, я прыгнул в Лунную рощу. Вернее, в то, что от нее осталось.

Обугленная земля хрустела под ногами как битое стекло. Каждый шаг отдавался эхом в пустоте – здесь не было даже ветра, только мертвая, звенящая тишина. Воздух обжигал легкие привкусом пепла и чего-то еще… горечи? Отчаяния? Смерти?

Стоя на краю исполинской воронки, я смотрел на то, что осталось от величественного Иггдрасиля. Решение пришло мгновенно – нужно остановить тех, кто добивает умирающее Древо жизни, является оно столпом мироздания или нет.

Но, если меня заметят в истинном облике или узнают, это немедленно привлечет внимание Бездны, а значит, и Врага. А этого допустить я не мог. Рано.

Имитация.

Я принял облик высокого эльфа-мага с длинными серебристыми волосами и изумрудными глазами – типичного представителя местных. Отдавая дань памяти прошлому, назвался Иллиданом.

Быстро спустившись по склону воронки, я направился прямиком к группе жрецов Бездны, руководивших работами по уничтожению остатков Древа.

– Прекратите немедленно! – властно приказал я.

Шестеро были людьми, один – орком, трое – гоблинами. Странное сочетание, но…

Высокий жрец-человек в черной мантии с символом Бездны на груди обернулся ко мне. Его лицо исказила насмешливая гримаса.

– Смотрите-ка, остроухий! – расхохотался он, привлекая внимание остальных. – Они как тараканы! Их жжешь, травишь, заливаешь кислотой, а они все равно откуда-то появляются!

– Уходите, – спокойно произнес я, игнорируя насмешки. – Уходите отсюда. Сейчас. Иначе вы все умрете.

– Да что ты говоришь! – ухмыльнулся орк, поднимая посох. – Ты нас стрелами закидаешь? Или споешь нам песенку, как ваши предки любили?

Гномы на маго-механических комбайнах прекратили работу, с интересом наблюдая за происходящим. Некоторые даже спрыгнули с машин, предвкушая развлечение.

– Жалкие высокомерные эльфы, – презрительно бросил главный жрец. – Ваше время прошло. Ваше священное дерево мертво, как и вся ваша раса. А ты… ты просто последний труп, который еще не понял, что умер.

Несколько жрецов одновременно выпустили в меня заклинания: огненные стрелы, лучи света, молнии, темные проклятия. Все они разбились о мою Неуязвимость, не причинив ни малейшего вреда. Я даже не пошевелился.

– Что за… – начал было жрец, но я его перебил:

– Вы осквернили священную землю. Уничтожили то, что было создано в начале времен. Вы обрекли этот мир на гибель своим невежеством. – Я говорил размеренно, в манере погибшего эльфийского короля Эйниона. – Я предложил вам уйти миром, но вы отказались. Помните об этом в последние мгновения.

– Да убейте уже его! – заорал главный жрец. – У остроухого явно какой-то защитный артефакт, вытащил из бабушкиного сундука. Сплетите Узор разрушения!

Я, уже готовившийся прикончить всех Возмездием – Имитация бы показала способность иначе, сделав ее более эльфийской, – отменил активацию. Врага стоило изучить, а потому я решил понаблюдать за их плетениями Оком изначальных.

Жрецы начали творить извращенную магию Бездны – чудовищное переплетение всех школ, искаженных до неузнаваемости. Огонь сливался с тьмой, свет пожирал сам себя, а пространство скручивалось в невозможные узлы…

Землю под ногами ощутимо тряхнуло, когда Узор разрушения, сотни вражеских заклинаний, обрушился на меня.

Когда магия развеялась, я пожал плечами и, глядя в ошарашенное лицо главного жреца, прошептал:

– Я же говорил… – И активировал Покров Ночи.

Мир вокруг меня погрузился в абсолютную тьму. Не ту тьму, к которой можно привыкнуть, не ту, в которой хоть что-то видно. Это была изначальная тьма самой Аэтернокты – первородная, всепоглощающая, существовавшая до рождения света.

Сфера черноты расширялась от меня во все стороны. Я видел сквозь нее, наблюдая, как жрецы в панике пытаются отступить, как их заклинания гаснут, едва коснувшись границы тьмы.

– Что это такое⁈ – истошно вопил кто-то.

– Свет! Дайте свет! – кричал другой.

Но свет не мог существовать в этой тьме. Ничто не могло.

Первым границы коснулся один из жрецов, пытавшийся удержать свой Узор разрушения. Он даже не успел закричать – просто исчез, растворился, словно его никогда и не было. За ним последовал гном, слишком медленно соображавший, чтобы вовремя отпрыгнуть от своего комбайна.

Покров Ночи продолжал расширяться, неумолимый, как сама смерть. Жрецы бежали, но тьма настигала их одного за другим. Они исчезали бесследно – ни криков, ни тел, ни даже пепла. Просто переставали существовать.

Маго-механические машины, коснувшись тьмы, рассыпались в ничто. Заклинания защиты не помогали. Молитвы к Бездне оставались без ответа.

Я стоял в центре расширяющейся сферы, наблюдая за тем, как исчезают осквернители священной земли. Часть из них успела телепортироваться, но большинство были слишком медленными или чересчур самоуверенными.

Когда Покров Ночи достиг своего максимального размера – около сотни метров в диаметре – и начал медленно сжиматься обратно, не осталось никого. Только тишина.

А затем, едва тьма окончательно втянулась обратно в меня, я почувствовал знакомое, мощное присутствие.

Возле меня, где секунду назад никого не было, стояла Ночь.