Последняя битва-2

Глава 49 Зо-Калар

Увидев Локон Бездны, Гроэль коснулся его дымным щупальцем и заклокотал от возбуждения:

– Чую, оно! Плоть от плоти ее! Используй!

– Как?

– Просто коснись им оболочки! – Древний протянул дымное щупальце к Зо-Калару.

Снова активировав Ясность, я перенесся к кокону и не раздумывая прижал Локон Бездны к окаменевшей поверхности. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом…

Кокон содрогнулся. По его поверхности побежали мельчайшие трещины, распространяясь паутиной от точки соприкосновения с артефактом. Локон Бездны начал растворяться, словно впитываясь в древнюю оболочку, а трещины на коконе стали быстро разрастаться.

Отлетев подальше, я наблюдал, как оболочка осыпается огромными пластами. Каменные фрагменты не падали вниз, а парили в пространстве. Из-под них показалось нечто, из чего мой разум отказывался формировать цельный образ.

Зо-Калар. Древний бог.

Как и у Гроэля, его форма непрерывно менялась, перетекала из одной в другую, но если бог кошмаров состоял из дыма, то Зо-Калар был жидким, как густое масло, текучим, и постоянно принимал очертания, в которых угадывались инсектоиды. Вот он исполинская многоножка, ее сегментированное тело изгибается невозможным образом. Мгновение – и передо мной уже гигантская мохнатая гусеница с глазами-фасетками по всей длине тела. Еще секунда – и десятки хитиновых конечностей преобразуются, превращая ее в колоссального паука с челюстями, способными перемолоть скалу. Мгновение – и он распался на мириады капель, в которых угадывается рой насекомых.

Каждое превращение сопровождалось скрежетом и стрекотом. Зо-Калар постоянно трансформировался, циклически проходя через десятки обликов: жук с гигантскими жвалами, огромный шмель с пульсирующим жалом, многорукий богомол с режущими, как мечи, конечностями… Мозг подгонял увиденное под известных насекомых, но аналогии были очень приблизительными.

Я понял, что Зо-Калар действительно пробудился и что-то говорит, только тогда, когда Гроэль издал серию щелчков и потрескиваний – странный язык, которого я никогда не слышал.

Зо-Калар ответил такой же какофонией, но в его стрекоте явственно слышалась ярость. Внезапно он сформировал подобие огромного осиного тела и устремился к Гроэлю.

Древний бог кошмаров растворился исчезающим дымом, уклоняясь от первой атаки, но был перехвачен брызгами сущности Зо-Калара, которые, материализовавшись в жвала, пытались поглотить разлетающиеся дымные лоскуты.

Пещера наполнилась яростным противостоянием первозданных сущностей – два Древних бога сошлись в схватке, о причинах которой мне оставалось только догадываться.

– Тебе помочь, Гроэль? – крикнул я.

– Не вмешивайся, сгинешь! – многоголосо откликнулся он, заполняя копотью все пространство.

Гроэль клубился, образуя мрачные завихрения, и выстреливал щупальцами, терзая Зо-Калара изнутри, а тот отвечал потоками текучей субстанции, которая распадалась на тысячи мелких форм, напоминающих скарабеев, богомолов и муравьев, а затем вновь собиралась в единую массу.

Стены пещеры сотрясались от их столкновений. Чудовищные каменные глыбы отрывались от свода и рушились, и я вжался в стену, чувствуя себя песчинкой между молотом и наковальней. Сейчас, когда я и без того терял уже миллиарды очков жизни с каждым тиком, лишний урон был ни к чему. И что делать – я тоже не понимал. Оставалось только ждать исхода битвы и не отвлекаться от конвертации духа в жизнь.

Дымчатые щупальца Гроэля пытались окутать Зо-Калара, но тот рассыпался на рой мельчайших частиц и просочился между завесами дыма. Затем они снова собрались и, сформировав жала, клешни и челюсти, впились в туманную субстанцию бога кошмаров.

Оба Древних издавали звуки – скрежет, стрекот и шипение, а я, не понимая их языка, все же ощущал волны взаимной ненависти.

Битва затягивалась, и, судя по начавшим вспыхивать краям поля зрения, с каждым тиком дота удушения моя шкала жизни падала больше чем на тридцать процентов. Такой урон система уже считает серьезным и обязательно уведомляет визуальными эффектами… Хотя нет, брежу, интерфейса-то здесь нет. Опустив шлем, я провел рукой по лицу – оно было все в крови. Видимо, тики дота стали такими сильными, что от нехватки воздуха лопались сосуды.

Так прошло несколько то ли минут, то ли часов. Мозг, лишенный кислорода, периодически отключался, и я приходил в себя только в моменты регенерации. «Надо было стать легатом Чумного мора…» – промелькнуло сожаление, когда я в очередной раз пришел в себя и возобновил прервавшуюся конвертацию духа.

В такой период просветления я увидел, что Гроэль уступает. Все больше пространства было занято маслянистой плотью и все меньше – дымом.

В последней отчаянной атаке бог кошмаров сконцентрировался в плотный дымный смерч и обрушился на Зо-Калара, разметав его текучее тело на множество брызг. Но капли тут же объединились, сформировав гигантского скорпиона с очень длинным хвостом, который с молниеносной быстротой метнулся вперед и пронзил центр дымного облака. Черная субстанция Гроэля заколыхалась, теряя целостность. Она распадалась, словно туман под лучами солнца, а Зо-Калар поглощал эти рассеивающиеся частицы.

Последним отчаянным рывком остатки дымной сущности метнулись ко мне, оставляя за собой истончающийся шлейф.

– Я… проиграл… – прохрипел он, втягиваясь в Косы Жнеца. – Потерял все силы… Он может уничтожить меня… окончательно…

Последние клочки дыма исчезли в моем оружии, и я остался один на один с разъяренным Древним богом. Зо-Калар, приняв форму исполинского муравья на длинных конечностях, ринулся на меня.

– Говорил же, давай помогу! – прорычал я, злясь на Гроэля. – Только зря время потерял!

Инстинктивно активировав Ясность, я уклонился от первой атаки. В моем убыстрении движения Зо-Калара замедлились, позволяя мне видеть каждую трансформацию и выловить момент, когда плоть Древнего затвердевала.

Я нанес пробный удар, и, к моему удивлению, Косы Жнеца рассекли инсектоидную конечность.

К чести Древнего бога, его скорость и реакция были сравнимы с моими в убыстрении, но все же немного уступали. Когда он перестроился в форму многоножки и попытался схватить меня, я уже был на другой стороне пещеры, издали нанося новые удары духовными приемами.

Древний бог, только что разгромивший Гроэля, не мог даже коснуться меня. Я наносил удар за ударом, постепенно изматывая гигантское существо и надеясь, что успею с ним справиться до очередного тика дота.

Однако, несмотря на эти успехи, я был в тупике. С Зо-Каларом мне не договориться, не зная языка. Если прикончу его или доведу до бегства, сам протяну недолго из-за удушения. Тогда что, просто уклоняться? Он воспримет это как слабость. Нет, нужно бить, пока не сдастся, как Тук-Тук в канализации Даранта!

Я отказался от всех прочих приемов и начал крушить Древнего только Кулаком Первозданности, постепенно наращивая урон. После особенно мощного удара, пробившего насквозь центральную часть тела Зо-Калара, тот издал оглушительный треск и внезапно замер. Его форма стабилизировалась в облике чего-то среднего между богомолом и червем. Готов пообщаться?

– Помоги мне, – почти не слыша себя, потребовал я. – Мне нужно вернуться в Дисгардиум!

Зо-Калар уставился на меня фасеточными глазами, без единого звука медленно отступил, поднялся в центр пещеры-пустоты и начал выделять из своего тела какую-то субстанцию. Слишком поздно я понял, что он формирует вокруг себя новый кокон, закручиваясь в нем подобно личинке. Слой за слоем хитиновая оболочка нарастала, отсекая его от внешнего мира.

– Остановись, Зо-Калар… – то ли прошептал, то ли подумал я.

Меня окружала пустота, воздуха не было, а единственное существо, способное помочь, предпочло снова погрузиться в вечный сон.

Лихорадочный перебор способностей… и в отчаянии я вспомнил о своем болотном иглоколе. Игги помогал коммуницировать со стражами в Сокровищнице, особенно с Анфом. А вдруг поможет и сейчас? Бредовая идея, где мой питомец и где Древний бог, но, собрав остатки воли, я призвал Игги. В обычном мире вызвать его было бы делом доли секунды, но здесь процесс шел мучительно долго, словно подобное противоречило правилам.

Наконец пространство передо мной завибрировало, закрутилось спиралью и из ниоткуда возник мой верный питомец. Игги застрекотал, растерянно озираясь. Возможно, я только что обрек на смерть своего верного спутника – если ему тоже требуется кислород.

Но Игги, похоже, чувствовал себя нормально – подлетел ко мне, щелкая жвалами, что-то прострекотал, словно гигантская мутировавшая муха пыталась понять, что происходит.

Я указал рукой на почти полностью сформированный кокон Зо-Калара. Сознание уже помутилось, но из последних сил я надеялся, что питомец поймет.

Игги посмотрел на кокон, потом снова на меня. А затем…

К моему удивлению, болотный иглокол, стрекоча, устремился к кокону. Без всякого приказа он выстрелил очередью шипов, вонзая их один за другим в минимальные щели коконной брони.

«Умница, Игги!» – хотел крикнуть я, но из горла вырвался лишь надсадный хрип.

Я почти потерял сознание, когда кокон внезапно содрогнулся. Наращивание хитиновых слоев прекратилось. Еще одно мгновение – и оболочка раскололась, разлетаясь во все стороны осколками.

Игги мгновенно метнулся назад ко мне, словно пытаясь прикрыть от опасности.

Из разрушенного кокона появился Зо-Калар, вновь принимая текучую форму, уставился сначала на Игги, затем на меня, после чего издал серию щелчков и стрекота, явно что-то спрашивая.

Но язык Древних был для меня непостижим. Легкие горели огнем, перед глазами плыли черные точки. Я попытался ответить, но сознание ускользало, словно вода сквозь пальцы.

Зо-Калар наклонился ближе, изучая меня и Игги. Мой питомец завис рядом, оборонительно выставив жало. Они обменялись чередой стрекотаний, причем я уловил вопросительные интонации в издаваемых звуках Зо-Калара. Игги что-то возбужденно отвечал…

Сквозь пелену боли я заметил, как Древний бог протянул нечто похожее на гигантские хитиновые жвала и осторожно коснулся моей головы. Прикосновение было легким, но в месте контакта мне словно пронзили голову раскаленным штырем.

В то же мгновение из его пасти вырвалось изумрудное свечение, окутавшее меня странной переливающейся пленкой. Пузырь, сотканный из неведомой субстанции, окружил мою голову. Внутрь хлынул чистый, свежий… воздух! Я жадно вдохнул, чувствуя, как насыщенный кислородом поток мгновенно проясняет сознание.

– Кто ты, смертный? – внезапно понял я стрекочущую речь Древнего так же ясно, как всеобщий. В его тоне звучало не столько любопытство, сколько настороженное удивление. – Ты все еще жив только потому, что сберег потомка моего создания из Второй кладки. Ты, смертный! На моей памяти такого никогда не было.

Он указал на Игги, который, казалось, вытянулся в струнку перед своим прародителем и трепетал в воздухе.

– Я… Скиф, – выдохнул я, с удивлением осознав, что говорю на языке Древних, издавая те же щелкающие звуки. – В Дисгардиуме меня знают как инициала Спящих богов.

– Дисгардиум? Спящие? – Судя по этим вопросам, Зо-Калар услышал меня и понял. – Интересно. И как же ты попал в Тлеющую пустоту?

Я рассказал ему все о последних событиях в известных мне мирах, о разрастающемся влиянии Бездны, развоплотившей всех Новых богов, а теперь в сговоре с Люцием устроившей охоту на зверобогов и богов Старых, стихийных и Спящих. А еще о моих поисках Роя и о погибших друзьях, которых я надеюсь вернуть, чтобы найти Ушедших.

Древний бог слушал не перебивая, только изредка щелкая жвалами, когда речь заходила о его создателе – Хаосе. Особенно сильное волнение Зо-Калар проявил, когда я упомянул о том, как Бездна не раз нарушала баланс мироздания, из-за чего Хаос и Упорядоченное вмешивались в происходящее моими руками.

– А почему ты напал на Гроэля? – спросил я, когда закончил. – Он же пытался мне помочь… Да и вообще, он мой союзник в противостоянии с Бездной.

Зо-Калар издал глухой рокочущий звук, который, как я понял, был смехом. Его туловище колыхалось, как от внутреннего шторма.

– Нат-Хортат трусливое и недостойное создание, – произнес он с явным презрением. – Всегда уклонялся от нашего предназначения, избрав себе путь паразитирования на смертных. Надеялся, что переживет нас всех и победит без боя.

– В чем ваше предназначение?

– Мы были созданы Хаосом с единственной целью – определить, кто из нас достоин нести всю мощь первозданной силы. Нас было шестеро, шесть аспектов хаотического творения.

Пока Зо-Калар говорил, его тело мерцало, словно под хитиновой оболочкой пульсировало солнце. Форма изменилась снова – теперь он напоминал гигантского муравья с туловищем осы. Игги что-то восторженно прострекотал.

– Лобон создал свой народ, намереваясь с его помощью захватить Дисгардиум и прилегающие миры, – продолжал Зо-Калар. – Когда явились Новые боги, он испугался и руками своих подопечных запечатал целый континент, вынеся его за пределы мироздания. Однако он потратил слишком много энергии, а потому не успел уйти. Был захвачен Нергалом и поглощен. Лучезарный после этого возвысился над остальными Новыми богами.

Он еще не закончил рассказывать, а я уже понял, что народ Лобона и запечатанный континент – это Ушедшие и Меаз! Впервые я получил об этом какую-то более-менее достоверную информацию.

– Задолго до падения Лобона в бессмысленной войне на заре Дисгардиума Тамаш, Дориб и Шэк-Ранос уничтожили друг друга, не понимая, что цель была в другом, – горько продолжил Зо-Калар. – Частицы их рассеянной сущности даровали божественную силу зверям. Поклонение смертных усилило их еще больше. Народ Лобона взял этих зверей под свою опеку, создав для них Смотрителя по образу и подобию своего создателя.

Я кивнул, вспомнив Монтозавра, Апопа, Ортокона, Собека и других зверобогов, их древнюю, необъяснимую силу. А еще стало понятно, чью внешность носит Нге Н’куллин.

– Нат-Хортат, – продолжил Зо-Калар с отчетливой неприязнью, – известный тебе как Гроэль, пошел иным путем: стал паразитировать на разуме смертных, насылая на них кошмары и питаясь их страхами. Это подарило ему неуязвимую форму, что спасло от Новых богов, но они все равно одолели и запечатали его. Ты его не только пощадил, но и вытащил из заточения, а он поддался порыву и пожертвовал собой ради тебя. И теперь, развоплотившись в Дисгардиуме и будучи воссозданным здесь, он потерял эту неуязвимую форму, а оттого стал еще трусливее!

– И тем не менее он атаковал тебя, чтобы защитить меня!

– Возможно, – скептически ответил Зо-Калар. – Но, может быть, он просто надеялся, что я, только воплотившись, буду ослабленным. Одолев меня, он мог бы стать последним Древним и получил бы аудиенцию у Хаоса.

Заметив его взгляд, я спрятал Косы Жнеца.

– Я его не трону, – сказал он. – Хотел бы добить, добил бы, не дав уйти. Я же говорил, все они неверно поняли наше предназначение. Заставить свои творения биться между собой, чтобы выявить сильнейшего, – это в духе Упорядоченного. Это порядок, структура, иерархия. Это приводит к упадку. Хаосу же важно постоянное развитие, изменение, движение.

Игги завис рядом и тоже спрятал жало – мол, безопасно, хозяин, этому гигантскому пауку-таракану можно доверять.

Хмыкнув, я спросил у Древнего:

– Поэтому ты создал Рой?

– Не сразу, – признал Зо-Калар. – Долгое время я бесцельно бродил мириадами насекомых по Дисгардиуму, наблюдал за народом Лобона и трансформацией Нат-Хортата, пытался помирить Тамаша, Дориба и Шэк-Раноса, экспериментировал с созданием новых существ…

– И что случилось потом?

– Когда понял, к чему стремиться, я создал Рой. Мне не нужна слепая вера смертных, как требовали того Тамаш, Дориб и Шэк-Ранос, стравливая первых разумных и Старых богов во имя свое. Мне не нужны страхи и плоть смертных, чтобы стать сильнее, как Нат-Хортат. Мне не нужен свой народ, как у Лобона, ни на что не способный без создателя. Я – сам себе народ, вера и плоть. Я есть Рой!

Мне потребовалось время, чтобы усвоить этот массив информации. Значит, всего было шесть Древних, и Хаос поручил им найти достойного. Похоже, они были очень разными и шли к своей цели разными путями. И сейчас их осталось только двое – Гроэль и Зо-Калар.

– Я слышал о двух войнах смертных с Роем, – сказал я. – Одна была совсем давно, вторая – в этом веке. Зачем были нужны эти войны?

– Мое пробуждение всегда сопровождалось появлением Роя в Дисгардиуме. Когда я обращаюсь Роем, каждая моя частица обретает автономность, но в то же время становится смертной. Все они управляются мной. Однако благодаря тому, что я вложил в них свою божественную сущность, они могут плодиться и размножаться. У Первой кладки меня-Роя было будущее. Форма Роя помогла бы исполнить мое предназначение. Я считал, что найду свое место в Дисгардиуме, что смогу стать тем, чем должен. Это невозможно сделать в Тлеющей пустоте, только в живом мире. Но я-Рой был готов платить и делиться со смертными благами, которые приблизили бы их жизнь к божественной! Долголетие, воскрешение, обилие еды, красивые надежные дома и города – и все было бы построено Роем бесплатно, для всех смертных. Я надеялся, что с моим появлением в мире исчезнут войны, нужда, голод и страх…

Он замолчал, погрузившись в печальные воспоминания. Казалось, он так и не понял суть смертных, извечно уничтожавших все, что выглядело чужеродно. Для меня же случившееся с ним было неудивительно. Не ту форму выбрал себе Зо-Калар.

– Однако, – проговорил Древний, – когда я-Рой появился в Дисгардиуме впервые, мои частицы начали безжалостно истребляться смертными. Наивно полагаясь на здравомыслие смертных, я даже не предусмотрел для своих созданий боевых форм, а потому был уничтожен быстрее, чем успел сменить стратегию. По наущению Новых богов племена и империи сжигали гнездовья Роя, разрушали мои будущие города, уничтожали технологии, которыми я-Рой был готов делиться. Это был жестокий удар для меня.

– И тогда ты накопил сил и пришел в Дисгардиум более подготовленным? Но почему так много времени ты выжидал, Зо-Калар?

– Первая, мирная, кладка погибла, война опустошила все мои силы. Чтобы создать Вторую, я тысячи лет парил сознанием в великом ничто, собирая крупицы энергии, выброшенной каким-нибудь миром. Когда я-Рой пробудился во второй раз, мы больше не строили гнездовья и не пытались договориться. Мы начали зачищать мир от смертных, захватывая территории для развития.

– Но ты-Рой все равно проиграл, – сказал я. – И впустую сжег еще часть своей божественной сущности?

Его форма снова претерпела изменения, он стал чем-то похожим на огромного трехголового скорпиона. Суставчатый хвост с жалом угрожающе изогнулся… и разжался.

– Проиграл. Сжег. Теперь мне остается лишь прозябание в этом коконе и блуждание по великому ничто. Мне-Рою нет места в Дисгардиуме, но ты пробудил меня и не дал уйти в спячку, пока не стало слишком поздно. – Зо-Калар замер, вглядываясь в меня множеством глаз. В их глубине пульсировала тревога. – Пробудив, ты обрек меня на забвение. Третья кладка слабее Второй, я не успел набраться сил, и она тоже будет уничтожена смертными или, что много хуже, Бездной. В этом случае Бездна, напитавшись плотью Древнего бога, станет еще сильнее!

По мере того как Древний бог говорил, из его тела начала сочиться странная полупрозрачная субстанция. Она медленно затвердевала, превращаясь в миллионы мельчайших яиц, напоминающих икру. Каждое пульсировало собственной жизнью, внутри шевелились крошечные зародыши, в которых смешивались черты насекомых. Некоторые яйца, не успев затвердеть, лопались, выпуская наружу пока еще бесформенных личинок, которые тут же впитывались обратно в тело Зо-Калара.

Зрелище было одновременно завораживающим и отталкивающим.

– Зачем ты искал Рой? – вдруг вспомнил мой рассказ Зо-Калар.

– Мне нужен артефакт, способный воссоздать физическое тело смертного из его Кода смертной жизни, – сказал я, стараясь не смотреть на пугающий процесс размножения. – И чистые свитки, чтобы записать этот код.

– Зачем?

– Чтобы воскресить друга. Он единственный, кто владеет проектом постройки Святилища Ушедших. Так мы называем народ Лобона.

– Зачем он вам?

– Сами Ушедшие меня не интересуют. Но мне нужно попасть на их земли, на тот самый запечатанный континент Меаз, чтобы построить храм Спящим.

– Зачем?

– Чтобы они смогли противостоять Бездне и Люцию. Чтобы спасти свой мир. Чтобы Спящие не пробудились и Дисгардиум не превратился в Тлеющую пустоту.

– Что мне от этого?

Изначально всем, что я хотел от Роя, был клонирующий артефакт. Но сейчас, узнав о Рое больше, я вспомнил историю Патрика о Второй войне с Роем:

' У Роя было множество разных созданий под все задачи – от строителей и рабочих до ходячих домов и летающих бомбардировщиков. Встречались и мелкие, что муравьишки: разведка, диверсанты, переносчики болезней. Имелись настоящие гиганты под стать Монтозавру… Их мелкие твари не вступают в бой, они просто пожирают тебя, каждый откусывает по кусочку, причем не брезгуют ни деревом, ни металлом. Большие заглатывают целиком. Так что после битвы, закончившейся победой Роя, не остается вообще ничего…'

Не остается ничего… Из Зо-Калара может получиться невероятно могущественный союзник.

– Я подарю тебе-Рою собственный мир. Мир, в котором воздух и все сущее пронизано частицами Хаоса. Мир, который может стать домом только для Роя, где он сможет развиваться и пытаться найти предназначение. И если придет время, когда места станет мало, Рой сможет проникнуть в еще один мир, более древний, но все еще живой.

Зо-Калар замер, взгляд его бесчисленных глаз остановился на мне с новым интересом. Вся масса Древнего бога на мгновение застыла, словно время замерло.

– Продолжай.

– Но придется повоевать. Мир этот называется Преисподняя, а тех, против кого мы с тобой-Роем будем драться, зовут демониаки.

– Но я собрал мало энергии, и Третья кладка…

– … станет сильнейшей, – перебил я. – Тебе, созданию Хаоса, нужно хао, я это сразу понял. Уж поверь, хао у меня – залейся!