Последняя битва-2

Глава 50 Переговоры

– Мне нужна энергия, – прострекотал Древний.

– Получишь, как только отправишь меня в Дисгардиум.

Не возражая, Зо-Калар начал готовиться выполнять мое требование. Сам он существовал одновременно и там и тут, но меня это не касалось. Потому ему нужно было сменить фазу существования, а это затронет все окружение, включая меня.

Я задумался. Заключив и, что сложнее, выполнив сделку с Роем, я мог решить сразу несколько проблем. Во-первых, воскресить Инфекта, который построит Святилище Ушедших, что откроет дорогу на Меаз. Во-вторых, очистить Преисподнюю от демониаков. И, в-третьих, получить мощного союзника.

Однако оставались опасения – что будет с демонами Преисподней? Не перебьют ли их бездумные инсектоиды под шумок? Позволят ли уйти в Дисгардиум? И как отреагируют Молох, Аваддон, Деспот и остальные на то, что им придется уступить Преисподнюю Рою? Да, они уже отдали свой мир демониакам, но не добровольно…

Вдруг что-то изменилось. Зо-Калар стал меньше трансформироваться, его форма словно затвердела, а воздух вокруг нас завибрировал. И тут ко мне вернулся интерфейс!

Я снова в Дисгардиуме? Открыв карту, убедился: это определенно Дисгардиум со всеми его городами, и я где-то под землей на Латтерии.

– Мне нужна энергия, – снова прострекотал Древний.

– А мне артефакт Роя, – сказал я. – И чистые свитки для записи Кода смертной жизни.

– Ты будешь располагать всем необходимым, но только после того, как я-Рой получу обещанный тобой мир. Я не доверяю смертным.

Подумав, я пожал плечами. Как ни крути, захват Преисподней важнее воскрешения Инфекта и освоения Меаза, хотя бы потому, что там тоже можно найти место силы для храма Абзу. Поэтому я не стал спорить, но все же выдвинул условие:

– Понимаю. Ты получишь обещанное. Но мне нужны гарантии, что Рой атакует только демониаков и не тронет ни смертных, ни демонов. Поклянешься Хаосом?

– Клянусь Хаосом, что Рой атакует только тех, на кого ты укажешь, – торжественно прострекотал Зо-Калар и повторил: – Но мне нужна энергия. Иначе кладка будет слабой.

Взлетев, я коснулся его головы и начал вливать хао. Древний бог прильнул к моей руке, жадно поглощая частицы Хаоса всем своим существом.

– Значит, ты способен порождать энергию. В великом ничто мне требовались века, чтобы собрать столько, сколько ты дал за мгновения!

В его форме появились новые черты – более четкие, агрессивные, словно тело Древнего от поглощенной энергии уплотнилось. Игги радостно всхлипнул, явно восторгаясь ненасытностью своего кумира, а то, что Зо-Калар стал таковым, было очевидно.

– Третья кладка будет сильной? – спросил я, когда счет пожертвованного хао перевалил за триллион.

– Сильнее первых двух вместе взятых!

– Тогда довольно, – сказал я, убирая руку и прекращая конвертацию.

– Еще! – гулко прострекотал Зо-Калар.

– Всему есть предел, Древний, – сказал я, не собираясь усиливать его сверх меры. – Давай займемся планами – куда ты приведешь Рой и когда. Сколько времени тебе потребуется для создания Роя?

– Шесть часов до появления маток. Еще шесть на рабочих-бурильщиков. Несколько часов на рост и созревание, потом они начнут копать. Куда вывести Рой?

Уточнив, что он имеет в виду, я понял, что Зо-Калар выведет Рой на поверхность, пробурив тоннель к нужному месту. Карту мира он знал хорошо – все-таки это бог, способный охватить взором весь мир. Объяснив ему, где именно в Мертвых пустошах находится портал, я потребовал, чтобы Рой вылез на поверхность подальше от лагеря демонов, а потом добирался по земле.

– Около суток займет бурение до этого места, – посчитал Зо-Калар. – Итого – около двух.

– Тогда встретимся в Мертвых пустошах через двое суток. Мне же пока нужно убедить демонов, что Рой в Преисподней – хорошая идея.

И в этот момент я вспомнил, что хотел отдать Диабло, Сильве и Тарзаку сердца их отцов. Вопрос важный и сам по себе, и как козырь в переговорах с демонами. Но для этого мне нужно найти Нге Н’куллина, а где его искать?

Может, один древний ящер сможет его найти? Я призвал Монтозавра, он возник практически мгновенно, проревел мне в лицо что-то обиженное, но, увидев Зо-Калара, замер в настороженной позе и вырос до своего максимального размера – благо габариты пещеры позволяли.

– Что случилось, друг? – спросил я.

Монтозавр осторожно приблизился к Древнему, обнюхал и издал тревожный рык. Затем опустил голову, словно признавая его силу.

– Здравствуй, старый друг, – стрекотнул Зо-Калар и объяснил мне: – Твой зверь носит в себе частицу божественной сущности Шэк-Раноса.

Монти вернулся ко мне и уменьшился до моего размера.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал я, погладив его морду. – Найди Нге Н’куллина. Мне необходимо с ним поговорить.

Монтозавр поднял голову, втянул воздух ноздрями и вдруг издал пронзительный крик – звук, которого я никогда раньше от него не слышал. То не было ни рычанием, ни ревом, а, скорее, напоминало трель какой-то гигантской птицы.

В ответ послышался далекий отзвук.

Зверобог снова запрокинул голову и издал еще более протяжный звук. На этот раз ответ был четче – словно эхо, отразившееся от гор вдалеке. Монтозавр повернулся ко мне и издал серию коротких рыков.

Тут я осознал, что кое-чего не учел. Как понять, что хочет сказать зверобог?

– Он говорит, что Смотритель находится в Грозовом проливе, – перевел Зо-Калар. – Ухаживает за раненым Йормунгандом. Это древний морской змей.

– Спасибо, отправляюсь туда, – сказал я, отзывая питомцев и активируя Вездесущность.

– Прощай, смертный, – проскрежетал Зо-Калар, начиная погружаться глубже в землю. – В следующий раз ты будешь говорить уже с моими частицами. Останется только я-Рой. Я-Зо-Калар исчезнет навсегда…

Грозовой пролив, разделяющий Латтерию и Шэд’Эрунг, встретил меня пронизывающим ветром и брызгами соленой воды. Зависнув над бурными водами, я использовал Всевидящее око, чтобы найти Нге Н’куллина.

Через несколько минут я его отыскал. У скалистого берега, наполовину погруженный в воду, действительно лежал исполинский морской змей с серебристой чешуей. Его тело, извивающееся на мелководье, было покрыто страшными ранами, а рядом на коленях в воде стоял Нге Н’куллин, Смотритель Ушедших.

Вездесущностью я перенесся прямо к ним. Морской змей едва заметно шевельнулся, его полузакрытый глаз – огромный, как флаер, – приоткрылся, разглядывая меня.

Нге Н’куллин, стоявший на коленях, не обернулся, продолжая тихий напев над ранами зверобога, но я знал, что он заметил меня.

– Смотритель… – произнес я, не приближаясь, чтобы не помешать исцелению.

– Ты пришел в момент скорби, Скиф, – наконец отозвался великан, закончив очередной куплет своего напева. – Йормунганд ранен коварным заклинанием жрецов Бездны. Это извращенные плетения, искажающие саму суть мироздания. От них нет исцеления.

– Я могу облегчить его страдания? Может, поделиться маной?

– Ничего не поможет. Я спрячу его, чтобы он не достался Бездне.

Сказав что-то нараспев, Нге Н’куллин погладил змея по голове, и тот исчез. Он повернулся ко мне.

– Зачем ты меня искал, Скиф?

– Я пришел с просьбой. Мне нужны сердца великих князей Преисподней: Диабло, Азмодана и Белиала.

Смотритель наконец поднялся во весь свой исполинский рост и обернулся ко мне. В его древних глазах читалась усталость пополам с любопытством.

– Зачем тебе сердца павших Старых богов?

– Ты знаешь, что они развоплощены?

– Знаю. Бродил среди вернувшихся демонов, слушал их разговоры. Так зачем тебе сердца?

– Чтобы вернуть их потомкам Диабло и Белиала, – ответил я. – И чтобы народ Преисподней смог вернуться в Дисгардиум.

Нге Н’куллин смотрел на меня долго, не моргая, словно пытаясь разгадать истинные мотивы. Затем он поднял руку и коснулся своей груди. Из нее показался постепенно усиливающийся слабый свет.

– Сердца, которые ты просишь, долгие эпохи хранились во мне, – произнес он. – Даже самим великим князьям я бы не отдал их без особой на то причины.

– Я понимаю их ценность…

– Нет, – перебил меня Смотритель. – Не понимаешь. Но скоро поймешь.

Он погрузил руку в свою грудь, словно она была сделана из тумана, и извлек три пульсирующих объекта, напоминающие сердца, но гораздо крупнее человеческих и светящиеся изнутри разными цветами: багровым, синим и золотистым.

– Вот, – сказал Нге Н’куллин, протягивая их мне. – Сердца Старых богов: Диабло, Азмодана и Белиала.

Я принял их с осторожностью, удивленный легкостью и теплом. Каждое билось в своем особом ритме, словно было живым, несмотря на то, что физические тела их хозяев уничтожены.

– Ты спросишь, почему я отдаю их так легко? – продолжил Смотритель. – Потому что ты теперь и сам потомок великого князя Азмодана. Его сердце по праву принадлежит тебе, ведь его сущность заложена в тебе, Скиф. Ты понимаешь это?

Я вздрогнул от неожиданности. Вспомнил, как Азмодан признал меня своим сыном в Преисподней и влил в меня часть своей сущности для правдоподобности. Теперь же слова Смотрителя заставили меня задуматься.

– Ты понял, – удовлетворенно заметил Нге Н’куллин. – А теперь возьми еще и это.

Нге Н’куллин снова погрузил руку в свою грудь и извлек еще три сердца – обычных, без свечения. Они немного отличались и, очевидно, были человеческими. Только два из них бились. Третье иссохло и почернело.

– Сердца их генералов, – объяснил Нге Н’куллин. – Лишь двое из них все еще живы: Молох и… Люций. Тогда он был обычным смертным, наместником Андары. Третье сердце принадлежало Улциберу. Слышал, он пал в войне с Чумным мором.

В замешательстве я принял и этот дар, включая мертвое сердце, и спросил:

– Зачем они мне?

– Ты найдешь им применение.

Я осторожно спрятал все сердца, чувствуя пульсацию даже через инвентарь.

– Благодарю тебя, Смотритель.

– Не благодари, – ответил Нге Н’куллин. – Ты сосуд множества сущностей, Скиф. И одна из них принадлежит силе, некогда создавшей Азмодана. Иди с миром.

Озадаченный этими словами, я активировал Вездесущность и перенесся в Мертвые пустоши, к новому дому демонов Преисподней…

Лагерь демонов в Мертвых пустошах напоминал полевую ставку армии на марше. Вдоль выжженной равнины тянулись ряды шатров и временных построек. Центр лагеря занимало большое каменное строение багрового цвета с золотыми украшениями – похоже, новая ставка. Это обнадежило: возможно, легионеры перестали делить себя по принадлежности к доминионам.

Мое появление, разумеется, не осталось незамеченным. Легионеры на страже тут же вытянулись, а из ставки вышли двое – Молох и Аваддон.

– Скиф! – поприветствовал меня Молох. – Что-то случилось? Мы не ждали тебя так скоро.

– Случилось, – ответил я. – Необходимо срочное совещание.

Молох кивнул, не выказывая удивления.

– Полагаю, у тебя серьезный повод. Входи. Мы как раз думали, как помочь демонам, застрявшим в Преисподней.

– Я знаю как, – сказал я.

Мы вошли в просторное здание, поднялись по широкой лестнице на второй этаж, а там меня привели в большой конференц-зал, где за огромным столом сидели остальные лидеры: Агварес, Деспот, Сильва и Тарзак. Отдельно примостились Флейгрей и Нега как мои представители, но, судя по всему, без права голоса, лишь как консультанты по Дисгардиуму.

Был еще кое-кто, кого я заметил не сразу. Застыв, в углу стояла легат Лилит. Она молчаливо наблюдала за всем происходящим, никак не выказывая приветствия.

О серьезности обстановки говорило то, что Деспот не бросился ко мне с объятьями и ревом «Грог-х-р, соратник!», а лишь кивнул. Он сидел во главе стола.

– Скиф явился с важными новостями, – объявил Молох, когда все, включая Лилит, заняли свои места.

– С очень важными, – подтвердил я. – А потому их надо держать в секрете.

Переглянувшись, генералы накрыли нас непроницаемым куполом тьмы.

Я встретил взгляды всех присутствующих, задержавшись на Лилит, которая впервые видела мое настоящее лицо, но, похоже, уже знала, кто я. В ее глазах не было удивления, только настороженность.

– Я нашел способ справиться с демониаками и спасти застрявших в Преисподней демонов, – начал я без предисловий. – Но, боюсь, вам он не понравится.

– Продолжай. – Аваддон склонил голову в ожидании.

– Рой, – сказал я. – Надо объяснять, кто это?

– Мы уже им рассказали, – подал голос Флейгрей и, грязно выругавшись, пожаловался: – За все время здесь нам не выдали ни капли пойла! Только выкачивали информацию о мире, обо всем, что нам известно!

– Скажи им, босс! – негодующе воскликнула Нега. Суккуба выглядела уставшей.

Я перевел взгляд на Молоха, и тот сделал неопределенный жест, проговорив:

– Они были самыми надежными источниками информации. К тому же они тоже много узнали.

– Обычная беседа, – добавил Агварес.

– А алкоголь запрещен до особого распоряжения князя Деспота, – сурово объявил Аваддон.

– Грог-х-р! – подтвердил Деспот. – Ладно, соратник, мы в курсе, о каком Рое ты говоришь. Но он ведь сгинул… или нет?

Я сделал глубокий вдох-выдох, поняв, что мне снова предстоит многое рассказать, чтобы перейти к главному. Начал с моего знакомства с Гроэлем, объяснил демонам, как он угодил в Тлеющую пустоту, а закончил историей Зо-Калара и моим ему предложением.

– Я заключил союз с Роем. – Я обвел взглядом всех присутствующих, наблюдая за реакцией. – Рой поможет нам уничтожить демониаков. Взамен получит Преисподнюю.

– Нет! – воскликнул Тарзак, ударив кулаком по столу. – Ты не имеешь права отдавать нашу родину!

– Где гарантии, что Рой не атакует и нас заодно? – нахмурился Аваддон. – Они нападают на всех без разбора!

– Этого не будет, – заверил я. – Рой не тронет демонов, Зо-Калар дал клятву. Более того, вам не придется возвращаться в Преисподнюю вообще, зачем? Вы вернулись домой!

– Андара была нашим домом, а здесь нас явно никто не ждал, – возразил Молох. – Преисподняя – наш истинный дом, но он захвачен демониаками. Теперь ты предлагаешь нам сменить одних захватчиков на других? Еще и помочь Рою?

– И что мы будем делать, если Преисподняя достанется Рою? – возмущенно заговорил Деспот. – Останемся на бесплодной земле Мертвых пустошей? Нам некуда идти, только завоевывать земли получше, но какими силами? Да и ты запретил нам трогать смертных…

– Преисподняя всегда была вашей тюрьмой, – напомнил я. – Даже великие князья были заточены там по воле Новых богов. Этот мир по праву ваш, а на каких землях вы будете жить, мы решим позже, когда справимся с врагами. На Латтерии и Шэд’Эрунге пустуют огромные территории, Террастера вообще не заселена, так что место найдется. Но вот о чем вам нужно подумать… – Я сделал паузу. – Каждый день тысячи ваших сородичей идут на убой. Люций и его демониаки, потерпев поражение на Играх, вымещают зло на демонах и набираются сил. Рано или поздно Бездна поможет им найти выход из Преисподней, и тогда…

Мои последние слова повисли в гнетущей тишине, и очень долго демоны молчали. Они собрались до моего появления как раз ради того, чтобы придумать, как спасти соплеменников, и вот я принес им решение, но цена его была очень высока. Ни один из них не осмелится взять ответственность на себя, решение должно приниматься только коллективно, потому что им это еще объяснять легионерам… и тем, кто выживет в Преисподней.

– И что же будет с нами? – наконец спросил Деспот. – Как демоны впишутся в Дисгардиум? Станут изгоями среди смертных? Нас все равно будут бояться и ненавидеть!

– Точно! – ударил кулаком по столу Тарзак.

– Так и будет! – поддержала его Сильва.

– Мы не можем лишиться дома! – выкрикнул Агварес.

Одновременно все загалдели, заревели, и я понял: вот он, ключевой момент. Я достал из инвентаря три светящихся сердца и положил на стол.

– Вот что я принес вам. Сердца великих князей Преисподней: Диабло, Азмодана и Белиала. – Следом достал сердце Молоха, благо интерфейс не позволял ошибиться. – Молох, это твое. Сердце человека, верно?

И снова все затихли, их взгляды были прикованы к пульсирующим сердцам.

– Где ты взял их? – прошептала Сильва, непроизвольно протягивая руку к багровому сердцу своего отца.

– У Нге Н’куллина, Смотрителя Ушедших, – ответил за меня Молох. – Они были отданы ему на хранение.

– Белиал рассказывал мне, что великие князья никогда не теряли надежды вернуть прежний облик себе и своему народу. Поэтому они решили сохранить свои сердца чистыми, не искаженными Хаосом. С их помощью вы и ваш народ сможете выбрать свой путь. Если я правильно понял, с этими сердцами у вас появляется выбор: остаться демонами или стать смертными. Выбор за вами, но я…

– Глупец, – вдруг перебил меня Молох. – Ты не понимаешь, зачем великие князья отдали свои сердца Смотрителю Ушедших! Они боялись, что Хаос изменит их до неузнаваемости, что они превратятся в чудовищ и начнут уничтожать всех смертных, включая тех, кто был им дорог. Поэтому для страховки они отдали свои сердца Нге Н’куллину. Эта сущность неподвластна никому из богов, а потому неуязвима. Таким образом, если бы демоны обратились злом для Дисгардиума, Нге Н’куллин мог бы уничтожить их сердца, что убило бы великих князей и нас, его генералов!

Удивленный новостью, я некоторое время обдумывал сказанное, не понимая, зачем Белиал мне соврал. Но соврал ли? И в этот момент меня озарило…

– Хм… – подал голос Агварес. – А ведь и я тоже считал, что сердца великих князей оставлены Нге Н’куллину, чтобы сохранить их в чистоте…

– И я, – сказал Деспот, а следом его поддержали Сильва и Тарзак.

– Правильно, так вы все и должны были думать, – ответил Молох. – Иначе над всеми демонами довлел бы страх возвращения в Дисгардиум. Только три великих князя знали истинную причину.

– А как узнал ты? – подозрительно спросил Аваддон.

– Диабло поделился со мной этим перед смертью. На случай, если мы победим в финальных Играх и вернемся в Дисгардиум, великий князь предупредил, чтобы мы были осторожны.

– Чтобы не стали злом для Дисгардиума в глазах Нге Н’куллина, – кивнул Аваддон. – Понятно.

Когда они договорили, я забрал со стола сердце Азмодана, объяснив:

– Других потомков он не оставил, а во мне есть частица его сущности. Поэтому его сердце мое. – Потом указал на остальные. – Как бы там ни было, теперь эти сердца принадлежат вам. Молох, забирай свое. Деспот, Сильва, Тарзак, вы сами решите, как распорядиться сердцами Диабло и Белиала…

Они разобрали сердца. Сильва уступила Деспоту сердце Диабло. Тарзаку досталось сердце его отца Белиала. Молох взял собственное, но не стал его вставлять в свое тело, просто бережно спрятал куда-то под доспехи. Интересно, что с ним станет, если сердце займет свое место?

Когда сердца были разобраны и все посмотрели на меня, я достал последнее – человеческое, без свечения.

– Это принадлежало Люцию. Смотритель отдал мне и его.

Молох, Аваддон, Агварес с грохотом вскочили со своих мест. Флейгрей что-то проблеял, Нега выпучила глаза и от волнения обмотала свою шею хвостом. Деспот возбужденно выдал «Грог-х-р!», Лилит открыла рот – впервые за все время, а Тарзак и Сильва резко подались вперед.

– Неужели⁈ – воскликнул Деспот. – Ты хочешь сказать, что мы можем покончить с предателем прямо сейчас, соратник?

Под ошарашенными взглядами остальных демонов я поднял над собой бьющееся сердце. Оно было теплым и хрупким.

– Да, – ответил я. – Мы можем.

И сжал его. Сердце Люция лопнуло в моей ладони с омерзительным влажным хрустом, разбрызгав темную густую жидкость, которая на мгновение вспыхнула призрачным пламенем, а затем рассеялась серым пеплом.