Последняя битва-2

Глава 60 Непроницаемая земля

– Я пойду с тобой, ученик! – раздался взволнованный голос наставника.

Ояма вышел вперед и, прижав руки к сердцу, взмолился:

– Полжизни я потратил на поиски Ушедших! Еще мастер Котаро рассказывал мне, что Ушедшие, будучи созданиями Хаоса в мире Упорядоченного, обладали невероятными навыками самоконтроля и управления потоками духа.

– Я тоже пойду! – тут же вскинулась Ирита, и в ее голосе прозвучали стальные нотки. – Не отпущу тебя одного в неизвестность! Надоело переживать!

– И мы с тобой! – Краулер воинственно потряс кулаком. – Как представлю, какие ачивки нас там ждут, аж в дрожь бросает!

К моим друзьям присоединились демоны, трогги, кобольды, культисты Морены, юные ученики Оямы, высокоуровневые неписи, торговцы и наставники, даже гоблин Мюончикс. В общем, ажиотаж начался такой, что проще назвать тех, кто не стал проситься на Меаз. Таковых было двое: тетушка Стефани, у которой на плите что-то готовилось и бросить это она не могла, и шаман Рыг’хар.

– Кто-то должен остаться и присмотреть за островом, – философски заметил он, пыхнув самокруткой.

Однако всех обломал Дезнафар. Величественно выйдя из Святилища, он отрезал:

– Не все смогут преодолеть переход. Меаз защищен божественными барьерами не только на физическом плане, но и на астральном. Лишь те, кто заслужил бы доверие моего бывшего мастера и его народа, могут ступить на священную землю…

– В смысле – заслужил бы? – перебив, возмутился Краулер. – Как и кто это определяет, раз Ушедшие исчезли? Нет, это фигня какая-то! Сейчас проверим!

Гном врубил Левитацию и решительно рванул к разрыву в пространстве над Святилищем, но едва приблизился, как невидимая сила швырнула его назад. Краулер пролетел добрых десять метров над толпой и врезался в стену замка.

Под нашими ошеломленными взглядами он поднялся, почесал затылок и разочарованно сказал:

– Нужен уровень репутации с Ушедшими не ниже дружелюбия.

Гирос исчез и проявился перед разрывом, осторожно протянул к нему руку. Та же невидимая стена мягко, но непреклонно оттолкнула его.

– У меня равнодушие, – констатировал он. – Понятно.

– Из всех присутствующих только двое могут пройти, – невозмутимо продолжил Дезнафар. – Мастер Скиф и человек Ояма.

Не удивившись тому, что назвали меня, все недоуменно посмотрели на моего наставника.

– Многие века я искал следы Ушедших, – пояснил он с легкой улыбкой. – Изучал их наследие, медитировал в их руинах, пытался постичь их философию. Похоже, не зря.

– Значит, вы идете вдвоем, – подвел итог Краулер. – А еще это значит, что у нас проблема. Даже если найдется место силы, строить храм некому.

Он был прав, но я предпочел решать задачи поочередно. Сейчас важнее было вообще попасть на Меаз и наладить контакт, с кем бы ни пришлось там встретиться. Да и Дьюла все равно пока спит, восстанавливается.

– Просто держите Дьюлу и Мюончикса, – я кивнул на магоинженера, – наготове. На всякий случай. Ладно, чего время тянуть, у нас его и так немного. – Я виновато посмотрел на Ириту. – Если что-то пойдет не так…

– Если ты сейчас скажешь какую-нибудь пафосную чушь про «переходите на сторону Бездны, валите из Диса и живите без меня», я тебя ударю, – перебила она, но голос предательски дрогнул.

Притянув к себе, я ее обнял и прошептал на ухо:

– Надоело прощаться, так что давай я просто сгоняю туда, как-то построю этот чертов храм и вернусь. Лады?

– Смотри мне. – Она отстранилась и ткнула пальцем мне в грудь. – Если не вернешься, я найду, где прокачать репу с Ушедшими, сама туда приду и надеру тебе задницу!

– Идемте, мастер, – позвал Дезнафар. – Переход не будет открыт вечно. Святилище тратит колоссальную энергию на его поддержание.

Я отпустил Ириту, кивнул друзьям и, взлетев, нырнул в разрыв пространства. Следом за мной отправился Ояма, которого я принял в свою группу.

Сколько раз уже я прыгал в неизвестность? Сколько видов телепортации испробовал? Естественно, что от перехода на Меаз я ничего особенного не ожидал. Но ошибся – процесс оказался мерзким. Меня словно засунули в блендер, наполненный кислотой кисельной плотности, и включили его на максимальную скорость. Все тело растворялось и собиралось заново, легкие забились чем-то вязким, а желудок решил эмигрировать куда-то в район горла.

Затем последовал толчок, мир завертелся калейдоскопом красок – и мы вывалились на твердую почву. Я рухнул на четвереньки, судорожно хватая воздух. Рядом элегантно приземлился на ноги Ояма, словно такие переходы для него – обычное дело.

Однако продержался наставник недолго – пошатнулся, упал на одно колено и позеленел, сдерживая рвущийся наружу завтрак.

– Добро пожаловать в Лобо, священную землю народа Лобона, – прогудел знакомый голос. – Другие народы назвали ее Меазом, что на языке Первых людей значило «непроницаемая земля».

Я поднял голову и обалдел. Дезнафар… Огр его подери, это вообще он? Небольшой «теленок» превратился в сорокаметровую махину из хитина и мышц. Девять глаз размером с мою голову следили за окрестностями, восемь ног оставляли кратеры в земле.

– Ты не мог предупредить, что вырастешь до таких размеров? – проворчал я, поднимаясь и потирая шею. – Теперь придется орать, чтобы ты услышал.

– Мой слух адаптируется к размеру, мастер, – с достоинством ответил Дезнафар. – Но спасибо за беспокойство.

– Здесь невероятно высокая концентрация энергии, ученик, – благоговейно прошептал Ояма. – Мана, сырой дух, частицы Хаоса. Весь здешний воздух настоялся, как бутылка тысячелетнего эльфийского вина. Немудрено – континент был запечатан, а тратить и поглощать всю эту энергию, похоже, оказалось некому.

– Наставник, вы хотите сказать, что…

– Ушедшие действительно пропали, – констатировал Ояма. – Ушли или сгинули. Их давно нет на Меазе.

Отряхнувшись, я взлетел выше Дезнафара, наконец оглядевшись. И завис с открытым ртом. Думал, что после Бездны, Пекла и Тлеющей пустоты мне уже нечему будет удивляться, но Меаз… Меаз был… неправильным. Нет, черт, наоборот, слишком правильным. Настолько правильным, что мозг отказывался это воспринимать.

Все вокруг подчинялось маниакальной геометрии. Холмы – идеальные полусферы, будто кто-то разрезал пополам гигантские шары и расставил по ландшафту. Долины – математически выверенные параболы. Даже растения или что-то вроде того росли строгими рядами, образуя фрактальные узоры из сине-фиолетовых кристаллических стеблей, и от этих узоров начинала болеть голова.

Воздух пах озоном и чем-то металлическим, отчего во рту появлялся странный привкус. Никаких птиц, никакого ветра – только низкий гул, идущий откуда-то снизу, из самой земли. Монотонная вибрация, от которой немели зубы. Если в этом искусственном мире Ушедших и была жизнь, то я ее не видел.

Спустившись к Ояме, я поинтересовался его впечатлениями:

– Ну и как вам Меаз? – Название континента прозвучало как ругательство. – Вам тоже кажется, что Ушедшие были безумными геометрами?

– И это безмерно удивляет, ученик. – Ояма погладил бороду, нахмурив густые брови. – Порождения Хаоса, по всей вероятности, стремились к Упорядоченному. Ты чувствуешь? Более того, весь континент – единый механизм. Посмотри на эти линии! – Он указал на борозды в земле.

Присмотревшись, я увидел, что они образуют сеть из сложнейших узоров и тянутся к горизонту во все стороны.

– Что это такое? – задумчиво произнес я.

– Энергетические каналы сети Лобона, – пояснил Дезнафар. – Как раз по ним я получил доступ к информационному пакету о событиях, произошедших здесь после моей смерти. Каждый камень, каждое растение – часть единой системы. Имейте в виду, мастер, ваша магия будет работать по законам геометрической гармонии.

– Что это значит? – насторожился я.

– Эффективность заклинаний, талантов и умений переменна, – ответил Ояма. – Читал о таком в древних рукописях.

– Правильно, – подтвердил Дезнафар.

Мы двинулись по идеально прямой дороге. Под ногами хрустели кристаллы – то ли остатки построек, то ли местный аналог гравия.

– Ученик! – воскликнул Ояма. Он шел рядом, внимательно изучая окрестности. – Ты чувствуешь? Потоки духа здесь совсем иные. Пространство дышит иначе, и это отражается внутри наших тел!

Слов о «дышащем пространстве» я не понял, но общий смысл уловил: привычные потоки маны и духа внутри меня здесь текли по-другому, как будто подчиняясь геометрии мира.

– Невероятно… – выдохнул Ояма.

Мой престарелый, все повидавший циничный наставник напоминал ребенка, впервые попавшего в детский мир полного погружения – восторг и любопытство переполняли его.

– Мироздание Лобо… – начал объяснять ему Дезнафар, но слушал я вполуха.

Пока они общались, я продолжал изучать местность, не рискуя делать резких движений. Адаптироваться, освоиться, осмотреться, а потом можно будет прошвырнуться Всевидящим оком в поисках места силы.

Вдали виднелись руины. Но что это были за руины! Циклопические конструкции из материала, который я не мог определить – не камень, не металл, а что-то текучее, застывшее в невозможных формах. Башни штопором уходили в небо, мосты висели в воздухе без опор, здания стояли под углами, при которых должны были рухнуть.

И повсюду – кости.

Белые, выветренные скелеты. Вдоль дорог, в развалинах, на площадях. Тысячи, десятки тысяч. И тут я осознал, что уже видел подобные черепа – метровые, вытянутые, без носовых отверстий, с акульими зубами. Видел в инстансе «Источник Тлеющей пустоты». Что ж, если тот инстанс – работа дизайнеров «Сноусторма», понятно, почему они приплели туда Ушедших. Тлеющая пустота – мир Древних богов, одним из которых был Лобон, создавший Ушедших. Возможно, пытаясь спастись после гибели своего создателя, некоторые Ушедшие добрались до Террастеры и Источника.

– Что с ними случилось? – тихо спросил Ояма, опускаясь на колени возле одного из скелетов.

– Лобон погиб, – ответил Дезнафар. Сложно было распознать в его интонациях эмоции, но голос звучал иначе, чем обычно, более пронзительно. Возможно, это была печаль. – Попав на священную землю, я узнал, что произошло после моей смерти. Когда Создатель пал, народ моего мастера начал вымирать. Не все сразу – процесс занял столетия. Они пытались найти способ выжить, искали пути в другие миры, но…

– Они не смогли распечатать Покров Лобона! – ошеломила меня внезапная мысль.

– Создатель был жесток, – признал боевой спутник. – Пожертвовав собой, он не хотел допустить, чтобы его народ достался Новым богам. Покров непроницаем не только снаружи, но и изнутри, мастер Скиф. А в этой изоляции, отрезанные не только от Создателя, но и от всего Дисгардиума…

Он не договорил. Да и не нужно было. Картина была яснее некуда: целая раса медленно вымирала, наблюдая, как рушится их идеальный мир, без шанса что-то изменить.

– Мастер, посмотрите в ту сторону, – сказал Дезнафар. – Народ моего мастера построил Ось, пытаясь выбраться со священной земли.

Даже мне с моим зрением было непросто разглядеть то, о чем он говорил. В центре видимого пространства, так далеко, что казался миражом, возвышался… возвышалась… В общем, какая-то колоссальная конструкция уходила выше голубоватых облаков, мерцая и переливаясь всеми цветами спектра. Активировав талант, я всмотрелся.

– Что это за хрень? – спросил я, не в силах отвести взгляд Всевидящего ока.

– Ось, – коротко ответил Дезнафар.

– Ось чего?

– Просто Ось, если переводить на всеобщий. Однако смысл в это название заложен куда более глубокий. Если представить миры как листы бумаги, сложенные друг на друга, народ моего мастера хотел пробить их Осью так, чтобы получить доступ к каждому. Технически им это удалось, однако и на пути направляемых Осью встал Покров Лобона.

Некоторое время Дезнафар отвечал на вопросы Оямы, пока я при помощи Всевидящего ока, совмещенного с Оком изначальных, пытался разыскать место силы для храма Спящих. Пытался безуспешно. Да, Меаз – континент очень маленький относительно Латтерии или Шэд’Эрунга, и в обычных условиях я бы исследовал его в считаные минуты. Но таланты мои работали как попало – то обзор резко снижался, то Око отключалось, то видимость резко падала. В общем, как и говорил Ояма, эффективность талантов стала непостоянной, причем не поддающейся логике.

Продолжая с переменным успехом изучать континент, я обрисовал задачу и спросил Дезнафара, куда нам лучше двинуться.

– Если и есть такое место силы, то только в Нексусе, – ответил он не раздумывая. – Это столица… бывшая столица народа Лобона. Именно там воздвигли Ось. Но строить там храм…

Он осекся, когда внезапно земля вздрогнула. Не сильно, но достаточно, чтобы я напрягся.

– А вот и новые хозяева священной земли, – констатировал Дезнафар без особых эмоций.

Из-за ближайшего идеально круглого холма показались массивные… э… шары? Отливающие металлом шипастые существа, каждое высотой в три-четыре человеческих роста, катились в нашу сторону.

Ре, йож, разведчик… – го уровня

Се, йож, наблюдатель… – го уровня

Та, йож, сеятель… – го уровня

Йожи? Такие же, как те, что я встречал в Сокровищнице Первого мага?

Однако эти по крайней мере с именами. Пусть короткими, двухбуквенными, но главное – они разумны. А значит, с ними можно договориться.

Разве что… Какого черта их уровни неизвестны? Причем показаны не знаками вопроса, что меня, конечно, бесконечно бы удивило, но все же было бы понятно, а многоточием! Что бы это значило?

Шесть подкатившихся к нам шаров резко остановились метрах в пятидесяти. Видимо, вне досягаемости Дезнафара, которого йожи, судя по всему, приняли за сильнейшего из нас.

Они рассматривали нас, а мы – их. Мы – это мы с Оямой. Дезнафар с его девятью глазами пялился на все подряд.

– Никогда таких не видел, – признался Ояма. – Но в древности ходили слухи, что опаснее бойцов не сыскать во всем Дисгардиуме.

Йожи в Сокровищнице были небольшими, а эти, то ли настоящие, то ли их далекие потомки, оказались гигантами. Чем-то они и правда походили на ежей, но их длинные мощные иглы и морды были куда ближе к дикобразьим. В глазах-бусинках светился недобрый интеллект.

В лапах они сжимали примитивное оружие, что-то вроде кочерги, приваренной к мотыге, но я не питал иллюзий. В Дисгардиуме внешность часто бывала обманчива. Убивать их я не спешил – может ударить по репутации. Ояма тоже драться пока не собирался – спокойно изучал противника.

– Это йожи? – спросил я у боевого спутника, рассчитывая, что он уж точно знает больше.

– Йожи, – подтвердил Дезнафар. – Но не те, с которыми мне доводилось иметь дело. Эти – одичавшие потомки слуг Ушедших. Будьте осторожны, мастер. За тысячелетия они изменились. В отсутствие народа Лобона сами обратились к Хаосу и обрели новые способности.

– Может, попробуем поговорить? – предложил я без особой надежды. – Эй, ребята! Мы просто туристы! Ищем сувенирный магазин!

Ответом стал пронзительный вой, от которого заложило уши. Йожи ощетинились – в буквальном смысле. Из их спин и плеч выдвинулись костяные иглы размером с демоническое копье.

– Да что за… – успел сказать я, прежде чем воздух наполнился свистом.

Свист перешел в низкий гул, когда я скользнул в Ясность.

Время замедлилось. Сотни игл-копий летели ко мне, оставляя за собой спиральные следы – даже их движение подчинялось местной геометрии. Я нырнул в сторону, выхватывая Косы Жнеца.

Рядом Ояма, который тоже ускорился, принял стойку Танцующего ветра. Его руки засветились духовной энергией. Наставник улыбался.

Зря я на него отвлекся! За эти доли секунды первый йож достиг меня – и я чуть не выронил оружие от неожиданности! Каким-то образом враг действовал с той же скоростью, что и я! Причем пока только он – остальные йожи еще не сдвинулись с места.

Примитивный с виду меч-кочерга йожа встретился с Косами Жнеца, и от удара у меня заныли зубы. Тварь била как космический отбойный молоток! Следующая атака отбросила меня в сторону!

Не понимая, что происходит, я бросил взгляд на профиль атаковавшего меня. Его уровень проявился, и он был таким же, как мой!

Се, йож, наблюдатель 307 900-го уровня

– Какого хрена⁈ – заорал я, едва парировав следующий удар.

Отбившись, атаковал сам – привычным Духовным кулаком-молотом, влив в него половину чумного резервуара. Призрачный кулак с торчащими из него лезвиями Кос Жнеца едва ли снял и половину процента очков жизни йожа Се. Зато мне не поздоровилось: урон отразился, да так, что я снова полетел кубарем. Тварь не только сравнялась со мной уровнями, но и переняла навыки?

Некоторое время Отражение пинг-понгом било по нам обоим, а мы продолжали лупить друг друга. Я использовал только приемы безоружки, оценивая противника. Ояме, дравшемуся со вторым ускорившимся йожом, тоже пришлось худо: тот легко блокировал или уклонялся от его мощнейших приемов.

В этот момент оставшиеся четверо йожей отмерли, тоже вошли в убыстрение, разделились и окружили нас с Оямой.

Дезнафар равнодушно за этим наблюдал, но удивляться этому я не стал – мало ли как он мыслит.

Убедившись, что наставник все еще в моей группе, я приготовился одновременно ударить Кулаком Первозданности по ближайшему йожу и Возмездием Спящих по всем остальным.

– Пора с тобой кончать, – сплюнул я кровь в морду йожа, активируя Кулак Первозданности…

Лишь бы сработало, как должно, без всяких переменных…

В то же мгновение Ояма, ударив по моей занесенной руке, сбил исполнение приема, подсек мне ногу и злобно прошептал в ухо:

– Смерти ищешь?