Последняя битва-2

Глава 58 Уникальное звание

Говорят, что, когда слишком долго чего-то ждешь, перегораешь.

Например, в начале века писатель Джордж Мартин на протяжении многих лет обещал очередную книгу «Песни льда и пламени». Когда же она все-таки вышла, написанная, кстати, даже не самим автором, а его воплощенным в нейросети сознанием, мало кто ее прочитал.

Мистер Ковач, рассказывая нам эту историю, сделал ремарку, что к тому времени многие поклонники серии покинули этот мир, а выжившие находились в том возрасте, когда сложно вспомнить не то что события предыдущих книг, но и имя автора. И все же идею мы уловили. Даже если предвкушаешь что-то хорошее, слишком долгое ожидание приведет к угасанию интереса.

Так работает наш несовершенный мозг, объясняла мисс Калинович. Мы утомляемся даже от ожидания плохого – как, например, заключенные перед приговором или смертной казнью.

Здесь все дело в гормонах. Когда ты чего-то ждешь – особенно чего-то важного и крутого, – мозг выделяет дофамин. Не когда это происходит, а именно в ожидании. Это как морковка на веревочке перед ослом – вроде бы не съел, а слюна уже течет.

Но если морковку не дают слишком долго, рецепторы привыкают, уровень дофамина падает, и вместо предвкушения появляется раздражение. Или равнодушие.

Организм не может все время быть на взводе. Это слишком энергозатратно. Поэтому, если ждать слишком долго, твой мозг говорит: «Слушай, забудь, это не стоит того». И ты забываешь. Или думаешь, что забыл. Хотя на самом деле просто обрывается гормональная цепочка.

В 2076-м у нас уже есть препараты, которые могут продлевать дофаминовую стимуляцию, – их используют в терапии при нарушениях внимания и мотивации. Но тогда, в начале века, у людей подобного не было. Им приходилось справляться своими силами. Ну или, как Джордж Мартин, не справляться.

А вот когда ты ждешь чего-то плохого, работает уже другая штука – и в кровь начинает выделяться кортизол. Это такой гормон тревоги. Он повышает давление, сужает внимание, заставляет сердце биться чаще – в общем, готовит тебя к угрозе. Но проблема в том, что, если опасность не настигает, кортизол продолжает капать в систему, и организм просто изнашивается.

Так что, выходит, слишком долгое ожидание чего-то – это не просто скука. Это либо дофаминовое выгорание, либо кортизоловое истощение. И наш мозг вообще не любит ни то, ни другое. Он хочет определенности, даже если она плохая.

С самого моего возвращения из Бездны, Пекла и Преисподней я ждал, когда же Небесный арбитраж себя проявит.

Раньше Арбитры являлись по любому чиху игроков, а я так вообще чуть не лишился из-за них персонажа, но потом они куда-то пропали. Тупо исчезли, хотя как раз сейчас для них было бы раздолье – куда ни плюнь, везде по всему Дису происходит какая-то невообразимая, как сказал бы Бомбовоз, хрень, нарушающая баланс.

Но Небесный арбитраж не появился ни когда мир начала нагибать Бездна, ни когда ее Глашатаи кошмарили Дисгардиум, ни когда Пайпер на самом деле нарушила баланс, ни даже когда явились демоны. Так что в какой-то момент я просто перестал ждать.

И вот эта определенность наступила. Арбитры не просто появились, но и выступили на моей стороне? А иначе как понять их слова о том, что Вселенский закон равновесия назначил меня своим защитником? И что это значит?

Я попытался заговорить, но ощутил, что голос пропал. Вцепившиеся в меня искры-крючки, похоже, блокировали не только способности.

– Спокойно, предвестник, – продолжил Главный Арбитр тем же безэмоциональным тоном. – Речь будет восстановлена после оглашения приговора.

«Какого еще приговора?» – хотел спросить я, но рот был все так же запечатан.

Главный Aрбитр выстрелил в меня разрядом молнии – считывая данные? – и снова заговорил:

– Звание защитника Вселенского закона равновесия требует от носителя божественного класса и экстраординарного уровня могущества. Однако в создавшейся ситуации все, кто соответствует этим критериям, сами являются нарушителями баланса. Поэтому мы были вынуждены рассмотреть иные кандидатуры. Выбор пал на тебя, предвестник Скиф.

– Субъект Скиф, смертный неумирающий, предвестник-горевестник… – заговорил другой Арбитр. – Текущая ипостась: «угроза» С-класса с A-потенциалом. Изначально был признан «угрозой» L-потенциала, получив Метку Чумного мора. Потенциал повышен до A-класса после того, как Скиф стал инициалом Спящих богов. Разглашенный скрытый статус: лидер Темного братства, что само по себе дало бы статус «угрозы» с потенциалом B, однако нивелируется статусом инициала Спящих богов и не влияет на совокупный потенциал. Прочие угрозообразующие факторы, включая, но не ограничиваясь последними обретенными достижениями и способностями, учтены изначально при оценке потенциала инициала Спящих богов. Текущий уровень: 307 900-й.

– Возражаю, – протрещал другой Арбитр. – Могущество субъекта позволяет сменить статус «угрозы» на статус полубога. Он защитник столпа мироздания, носитель крови Азмодана, неформальный лидер демонов…

– Возражение принимается, – прервал его Главный Арбитр. – Требуется полный анализ действий субъекта вне Дисгардиума…

Остальные одиннадцать Арбитров начали медленно вращаться вокруг нас с Главным.

– Анализ завершен, – объявил один из них. – Субъект превысил критические параметры влияния на равновесие этой ветки миров.

Некоторое время я слышал лишь треск разрядов, после чего снова заговорил Главный Арбитр, и обращался он не ко мне. Они, казалось, дискутировали и могли бы это делать беззвучно, но, очевидно, хотели, чтобы я следил за ходом их размышлений и процессом принятия решения. В мешанине их накладывающихся друг на друга трескучих голосов я потерял возможность разобрать, кто и что сказал, все слилось в один поток:

– Субъект неоднократно нарушал законы причинности. Множественное вмешательство в баланс мироздания. Установление несанкционированных связей между изолированными мирами. Самовольное присвоение и передача божественных полномочий без соответствующей инициации. Манипуляции, искажение результата Демонических игр и, как следствие, Демонического пакта, воплощение и интеграция предметов, повлекших развоплощение ключевой сущности…

Это они о Люции? Перечисление моих грехов шло не в хронологическом порядке, причем мне оставалось только догадываться, что и к чему приписано, но закончилось все этим:

– Содействие Рою.

Это последнее обвинение прозвучало куда суровее, чем тогда, когда меня судили за пособничество Чумному мору. И пока я ломал голову, как взаимосвязаны эти «грехи» против равновесия мироздания со званием защитника, Главный Арбитр снова заговорил:

– Подтверждено. Однако именно его действия позволили уравновесить влияние противоположной стороны. Анализ мотивации показал отсутствие злого умысла. Действия совершались в целях защиты равновесия от истинной угрозы – внесистемной сущности, известной как Враг Изначальный.

Я почувствовал, как блокировка речи ослабла, и прохрипел:

– Да неужели? Так вы поняли, кто настоящая угроза?

– Враг Изначальный классифицирован как критическая аномалия высшего порядка, – ответил Главный Арбитр. – Его присутствие в локальной ветке миров нарушает фундаментальные законы существования.

– Тогда почему вы меня здесь держите, вместо того чтобы помочь его остановить?

– Потому что твои методы противодействия угрозе сами создают нарушения равновесия, – объяснил он. – Хаос, посеянный тобой, может оказаться не менее разрушительным, чем присутствие Врага. Были рассмотрены три варианта действий. Первый: позволить событиям развиваться так, как они развиваются. Вариант неприемлем, так как приведет к гибели локальной ветки миров. Второй: полная нейтрализация тебя, Врага и богини Бездны. Вариант неосуществим, так как отсутствует механизм нейтрализации внесистемной сущности. Третий: легитимизировать твои действия, дав звание защитника Вселенского закона равновесия. Вариант признан приемлемым.

– Что мне даст звание защитника?

– Все, что ты будешь делать, получит санкцию Небесного арбитража, – торжественно произнес Главный Арбитр. – Твои действия по определению не смогут нарушить равновесие. Ты станешь его инструментом.

Я прищурился. Звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– И в чем подвох?

– Подвоха нет, – ответило другое Око. – Но есть условия. Первое: ты будешь обязан действовать исключительно в интересах равновесия. Второе: после устранения Врага Изначального твое звание и полномочия будут аннулированы. Третье: в случае злоупотребления полномочиями последует немедленная нейтрализация.

– А как вы определите, что я злоупотребляю?

– Мы будем наблюдать, – просто ответил Главный Арбитр. – Как наблюдали всегда. – Он обратился к другим: – Предлагаю возвысить статус субъекта до полубога без ограничений на развитие до полной божественности.

– За.

– За.

– За…

Все, кроме последнего Арбитра, анализировавшего мои действия вне Диса, были за.

– Против, – сказал он.

– Причина? – поинтересовался Главный Арбитр.

– Это свяжет ему руки. Будучи полубогом, он уступит в могуществе противоположной стороне. А до полной божественности, полагаясь на славу и известность, на последователей, их веру в него и жертвоприношения, просто не успеет развиться.

– Предложение снимается, – вынес вердикт Главный Арбитр. – Субъект остается «угрозой» с потенциалом перерождения в полубога.

– Фиксация, – ярко вспыхнув синим пламенем, объявил Арбитр, проголосовавший против. – Переоценка потенциала «угрозы»… Потенциал «угрозы» повышен до S. Переоценка текущего класса «угрозы»… Без изменений. Текущий класс остается прежним: C.

– Причина? – протрещал Главный Арбитр.

– Требуется простор для развития, иначе неизбежно досрочное полное раскрытие потенциала. Это повлечет…

– В текущем сценарии это недопустимо, – оборвал его Главный.

– Согласен, – ответил тот, что пересчитал мой статус «угрозы».

Похоже, у каждого Арбитра своя специализация… Эта мысль промелькнула, утонув в ошеломлении от другой. Что значит «в текущем сценарии»? Сценарий – это ведь что-то предопределенное, написанное кем-то иным, а действующие лица превращаются в марионеток, исполняющих чужую волю, так? Или он о другом? Когда я пытался украсть Угли Адского пламени и был убит, Хаос помог мне прожить другие сценарии развития событий. Так-так… Может, Небесный арбитраж, как и Хаос, видит и другие, альтернативные ветки реальности? Может, даже существует одновременно во всех них? Или над ними?

Следом пришла другая, еще более странная мысль. Что, если отцы-основатели «Сноусторма» как-то – может, через вселенское инфополе – научились взаимодействовать с другими измерениями? С альтернативными ветками Земли, где такие же отцы-основатели тоже запустили «Дисгардиум»… И тогда действительно при разных реальностях Небесный арбитраж мог бы быть одним на все миры… Да не, бред какой-то.

Тем временем искры-крючки начали медленно отцепляться от моего тела, возвращая возможность двигаться. Я потер запястья, снова чувствуя контроль над способностями.

– И что дальше? – усмехнулся я, понимая, что все происходящее нужно не мне, а им. Чтобы успокоиться и позволить мне делать все, что в моих силах. – Как то, что я защитник, поможет против Врага? Или вы дадите мне какой-то артефакт? Новые способности?

– Нет, – ответил Главный Арбитр. – Звание защитника – это не предмет и не навык. Это изменение твоей сущности на фундаментальном уровне. Отныне сама ткань мироздания будет признавать твое право действовать от имени равновесия.

Один из Арбитров протянул мне светящийся свиток.

– А, то есть это какое-то заклинание? Или договор?

– Это констатация факта, – поправил меня Арбитр. – Подписывать ничего не нужно. Просто прими.

Я взял свиток, и он растворился в моих руках, превратившись в синий язык пламени, который впитался в кожу. На мгновение я почувствовал, что стал частью чего-то невообразимо огромного и древнего, но отмахнулся: что за бред? Это просто ИскИны.

Впечатление окончательно развеялось, когда я увидел системное сообщение:

Скрытое задание Небесного арбитража «Защитник Вселенского закона равновесия» выполнено.

Вы успешно прошли проверку.

Награды: уникальное звание «Защитник Вселенского закона равновесия».

Очки опыта: +0.

Ваша репутация с Небесным арбитражем повышена: +1.

Текущая репутация: равнодушие.

Защитник Вселенского закона равновесия

Уникальное звание.

Вы являетесь временным агентом равновесия мироздания. Ваши действия по определению не могут нарушить баланс.

Особенности:

– иммунитет к вмешательству Небесного арбитража;

– способность видеть нарушения равновесия с последующим временным и лимитированным повышением могущества для коррекции дисбаланса;

– автоматическая коррекция последствий ваших действий системой равновесия.

Срок действия: до устранения Врага Изначального.

Больше всего меня заинтересовало «временное и лимитированное повышение могущества», но как оно работает, было непонятно, а когда спросил, получил размытый ответ:

– В пределах, которые не нанесут вреда балансу больше, чем уже существующий дисбаланс.

Одновременно меня вернули в седло Грозы. Похоже, разговор заканчивался. Вспомнив о том, что произошло за мгновения до появления Небесного арбитража, я спросил:

– Вы настолько сильны, что изгнали проекцию Бездны. Зачем вам я?

– Именно это ее последнее вмешательство сделало возможным все остальное.

– Раз так, помогите мне найти Руины Ушедших, – потребовал я. – Вы же знаете, что время истекает!

– Запрос невыполним, защитник.

– Да что вы говорите! – съерничал я. – Хотя да, просить помощи было глупо. Просто скажите, Руины здесь? Поблизости? Хотя бы дайте знать, стоит ли их искать в Лахарийской пустыне!

– Продолжай искать, защитник, – ответил один из Арбитров. – Отказавшись от поисков, ты резко снизишь шансы добиться желаемого.

С этими мудреными словами двенадцать синих шаров начали растворяться в воздухе, оставляя лишь голубовато-белые искры.

Последним исчез Главный Арбитр, напоследок добавив:

– Равновесие – это не всегда справедливость. Иногда для сохранения целого приходится жертвовать частью. Помни об этом, защитник.

Когда последнее Око растворилось, время вокруг меня потекло как обычно. Я снова услышал мерные взмахи крыльев Грозы и ездового журавля Инфекта.

– … та самая Бездна? – проговорил бард. Он моргнул, не понимая, что произошло. – Куда она делась? Мне показалось, на секунду все вокруг… как будто мигнуло… Тут была Бездна, да? А потом… – Он встряхнул головой. – Арбитры здесь были? Видел искры… синие… да и пахнет озоном.

Я посмотрел на друга, потом на троггов, которые озадаченно переглядывались. Они не видели появления Арбитров. Для них прошло мгновение.

– Да, здесь был Небесный арбитраж, – признал я. – Бездну они прогнали, а для вас остановили время, чтобы поговорить со мной наедине.

– Ну и?.. – протянул Инфект.

– Все в порядке. Если мы найдем Руины, как быстро ты сможешь отыскать последний фрагмент для Святилища?

– Если он вообще будет в этих Руинах… – Археолог задумался. – Может, минут пять, а может, пара часов. Зависит от размеров и уровня сложности места раскопок. Но, Скиф, что происходит? У тебя странное выражение лица…

– Просто у нас появилось официальное разрешение творить любую дичь во имя спасения мира. Давай поторопимся. Я понимаю, что тебе беспокоиться не о чем, но нам, остальным, нужно победить до того, как наши мозги в реале взорвутся.

– Спасибо, что напомнил, – помрачнел Инфект.

– Еще важно успеть до того, как до Кхаринзы доберется армия Врага из Пекла, – добавила Укавана, сидевшая за моей спиной. – Перед ними не устоять даже тебе, инициал Спящих.

Этими словами жена Моварака удивила меня настолько, что я обернулся. Не ожидал такого четкого понимания ситуации ни от троггов вообще, ни от нее в частности.

– Да, – поддакнул вождь троггов. – А куда делся мираж?

– То был не мираж, милый, – ответила Укавана.

Мы продолжили полет в сторону подземного поселения пустынных троггов, и, когда до него оставалось совсем немного, впереди среди бескрайних песков что-то блеснуло.

Вглядевшись Оком изначальных, я увидел какую-то старую потертую лампу, по горлышко прикопанную в песок.

– Скиф, ты это видишь? – спросил Инфект.

– Угу. Щас проверю.

Оставив их в небе, я спикировал и вытащил лампу. Покрутил ее в руках – обычный хлам, судя по всему, у которого даже системного описания не было. С раздражением отшвырнул подальше – только зря потерял время – и взлетел, возвращаясь в седло.

Еще через полчаса полета мы наконец увидели признаки жизни – небольшое поселение у подножия скалистого останца. Даже издалека было видно, что это трогги: характерные приземистые фигуры, каменные жилища, вырубленные прямо в скале… Но видно только мне, а вот обычный глаз ничего бы не заметил.

Приземлившись у входа в поселение, мы тут же привлекли внимание местных. Пустынные трогги оказались немного ниже ростом, чем их канализационные собратья, но более жилистыми и загорелыми. И, что характерно, уровни у них были приличные, 400-й и выше. Во времена Священной войны они стали бы силой, с которой пришлось бы считаться всем, даже превентивам!

– Братья мои! – заревел Моварак, раскинув руки. – Кузены дальние!

Из толпы вышел особенно крупный трогг с богато украшенным посохом.

– Кто такие будете? – недоверчиво спросил он. – И чего в наши земли пришли? Если от Бездны, идите в песок! Колени преклонять не будем!

– Наоборот! – закричал Шитанак, наш шаман. – Скажи им, вождь!

– Я Моварак, вождь канализационных троггов из земель северных. А это… – он театрально указал на меня, – это Скиф, инициал Спящих богов!

– Да ну? – изумился крупный трогг. – Ну а я тогда – Хранитель Ульдамана! Вы нас совсем за сусликов держите? Этот человечек – и избран Спящими? Большего бреда не слыхал даже от своего шамана Браханнока!

– Не бред! – возмутился Шитанак.

– Чем докажете? – просипел худощавый трогг с костяным ожерельем.

Трогги чтили Спящих, это я помнил со времен переписки с Патриком. Но до этих, пустынных, новости, очевидно, не доходили.

Я спешился и протянул крупному троггу руку.

– Я Скиф, инициал Спящих. – Активировав Касание Спящих, я предложил ему стать жрецом. – Ты?

Глаза его распахнулись, он отвесил челюсть, осознавая, кем именно я предлагаю ему стать. Естественно, он согласился, а потом заорал, повернувшись к остальным:

– Это правда! Скиф возвысил меня до жреца Спящих богов!

Эффект превзошел все ожидания. Когда местные трогги поняли, о чем речь, они просто с ума сошли от восторга. Крупный трогг, ставший жрецом, даже упал передо мной на колени.

– Хававак я, вождь племени Песчаного ветра! – провозгласил он. – И это Браханнок, жрец наш!

Худощавый трогг рядом с ним начал радостно стучать кулаками по голове.

– Мы готовы служить! – продолжал Хававак. – Сорок тысяч копий, десять тысяч каменных палиц, тридцать тысяч щитов! Все племена пустыни призовем, если нужно!

– Это как? – подал голос Инфект. – Сколько всего-то бойцов?

– Сорок тысяч, сказал же, – недоуменно ответил Хававак. – Некоторые просто предпочитают щиту палицу.

– Это замечательно, вождь, – сказал я. – Но сначала нам нужна информация. Моварак рассказывал легенды о проклятом подземном городе в пустыне. Вы что-нибудь об этом знаете?

Лица троггов потемнели.

– Знаем, – мрачно кивнул Хававак. – Проклятое место в сердце пустыни. Туда мы не ходим.

– А что там? – поинтересовался Инфект.

– Звуки странные оттуда доносятся, – ответил жрец Браханнок. – А кто туда спускался… с ума сходил или вообще не возвращался.

– Но вы знаете, где это место находится? – уточнил я.

– А то ж, – неохотно подтвердил Хававак. – Можем показать направление. Но не советуем туда соваться, избранный Спящими.

– Покажите, – решительно сказал я. – Нам туда нужно.

– Как скажешь, инициал, – вздохнул вождь и указал на северо-восток. – Полдня пешим ходом отсюда. Там, где пески всего глубже и воздух дрожит даже без жары.

Попрощавшись с пустынными троггами и пообещав их призвать, когда понадобится, мы с Инфектом отправились в указанном направлении. Моварак, Укавана и Шитанак остались в поселении. На Кхаринзу они смогут вернуться, воспользовавшись своими Камнями возвращения.

Минут через пятнадцать полета мы достигли места, о котором говорил Хававак. Здесь действительно воздух дрожал странными миражами, а песок казался зыбким, словно вода.

– Не нравится мне это место, – пробормотал Инфект, спрыгивая в песок с журавля. – Чувствуешь?

– Ага, странно.

Я активировал Око изначальных и присвистнул. Под песками на глубине примерно ста метров виднелись обширные пустоты – целая сеть пещер и тоннелей, уходящих еще глубже.

– Есть контакт, – сообщил я. – Под нами действительно что-то есть. Огромное.

– И как предлагаешь туда попасть? – спросил Инфект. – Копать будем?

– А что, отличная идея.

Я мог бы перенестись вниз Вездесущностью, но без Инфекта. Поэтому я призвал Акулона.

Из песка вырвался Подземный ужастень, мой старый боевой товарищ – огромная бронированная тварь, напоминающая помесь акулы и землеройки.

– Привет, дружище, – похлопал я его по тупой морде. – Есть работенка для тебя. Там внизу пустоты. Нужен проход. Выкопаешь?

Акулон понимающе мотнул своей массивной головой и тут же нырнул в песок, как в воду. Песчаная воронка начала стремительно расширяться, и нам с Инфектом пришлось отскочить подальше.

Минут через десять напряженного ожидания он вернулся. Спустившись по песчаному склону до каменной тверди, мы обнаружили широкий тоннель, уходящий под углом вниз.

– Молодец, – похвалил я Акулона. – Жди здесь, охраняй выход.

Я подхватил Инфекта и полетел вниз. Спустившись до конца, мы оказались в огромной пещере. Потолок терялся во мраке, а впереди…

– Вот это да, – выдохнул Инфект.

Перед нами раскинулся целый подземный город. Каменные здания, вырезанные прямо в скале, широкие улицы, площади с высохшими фонтанами. Все это было покрыто толстым слоем пыли и песка, но сохранность впечатляла.

Я снова активировал Око изначальных. В дальнем конце города, возле здания, выглядевшего как храм или дворец, мелькнула странная фигура. Она состояла из песка и праха, имела смутно гуманоидную форму и переливалась алым светом.

– Рамаль, бог красного песка, – пробормотал я, считывая профиль.

Но стоило мне сделать шаг в его сторону, как существо дернулось, словно почуяв опасность. На мгновение наши взгляды встретились – его пустые глазницы из спрессованного песка и мое Око. В следующий миг божок рассыпался на тысячи песчинок и исчез, просочившись сквозь трещины в полу.

– Что там? – спросил Инфект.

– Местный страж, похоже. Стихийный божок. Но очень пугливый. Наверное, именно он и кошмарил троггов, охранял богатства этого города Ушедших. Черт, жаль, что нет времени тут все изучить…

Инфект тем временем уже осматривал ближайшие строения, доставая свои археологические инструменты.

– Любопытная архитектура, – бормотал он. – Колонны с капителями в форме пальмовых листьев… барельефы с изображениями караванов… Ага, а вот и надписи!

Он склонился над каменной табличкой, очищая ее от песка специальной кистью.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил я. – Это оно? Руины Ушедших?

Инфект выпрямился, и по его лицу я понял: новости неутешительные.

– Нет, – покачал он головой. – Это не руины и не город Ушедших. Это один из городов древней Лахарии. Судя по квесту, который мне предлагают, это тот самый легендарный Кхем-Сетеп, который провалился под землю во время великой песчаной бури, последовавшей после войны с демонами Андары. Город лахарийских магов.

Я окинул взглядом мертвый город. Красиво, конечно, и наверняка полно всяких древних сокровищ, но нам сейчас не до того. Вообще не до этого!

– Бездна… – выругался я. – То есть мы зря время потеряли?

– Это легендарная цепочка квестов, Скиф! – возмутился Инфект. – Но… да, это не Руины Ушедших. Может, осмотримся еще немного?

– У нас нет времени, – отрезал я. – Каждая минута на счету. Инфект, ты уверен на сто процентов?

Он вздохнул.

– Да, уверен.

– Ладно. Валим, пока сюда не явились жрецы Бездны. Уверен, она за нами наблюдает.

Мы вернулись на поверхность, где нас терпеливо ждал Акулон. Я отозвал питомца, сел и задумался.

– И что теперь? – спросил Инфект, отряхивая песок с одежды.

– Погоди-ка, – вдруг сказал я. – Шитанак в своей песне упоминал место, «где солнце дважды заходит». Что, если это не метафора? И это место совсем не то?

– В смысле?

– Что, если есть место в пустыне, где из-за особенностей рельефа солнце действительно заходит дважды? Сначала за одну гряду, потом появляется в расщелине и заходит за вторую?

Инфект оживился.

– Это возможно! – Он открыл карту, изучил. – Так, смотри… В горных районах на границе пустыни такое вполне реально. Но как мы найдем эту точку? Ты же сам сказал, что времени в обрез. Где искать-то?

– Понятия не имею…

Вздохнув, я полез в инвентарь. Не ради чего-то конкретного, а чтобы погулять взглядом по имеющимся предметам – авось натолкнет на мысль.

И обнаружил странность.

Та самая лампа, которую я выбросил в пустыне, лежала в моем инвентаре.

– Что за… – пробормотал я.

– Что-то не так? – обеспокоился Инфект.

– Да тут… – Я достал лампу и внимательно на нее посмотрел. – По ходу, Притяжение сработало. Но почему на обычный хлам?

Ладно, раз уж так получилось… Я потер лампу, следуя классическим канонам. Ну мало ли…

– Сильнее три, – издал смешок Инфект, наблюдая за моими потугами.

– Да ну тебя к…

И в этот момент из горлышка лампы хлынул плотный дым, который тут же принял очертания гуманоидной фигуры. Высокий, мускулистый, с характерными рогами и хвостом – самый что ни на есть джинн. Только вот выглядел он не как сказочный персонаж, а как демон из Преисподней. Видел таких в легионах.

– Приветствую тебя, смертный, – произнес джинн низким баритоном. – Я Зар’Туул. За освобождение из заточения готов исполнить одно твое желание.

– Одно? – удивился я. – Не три?

Джинн кисло усмехнулся.

– Времена изменились, друг. Слишком много хитрецов научились втискивать в одно формальное желание сразу десяток разных просьб. «Хочу, чтобы все мои желания исполнялись» – и вот тебе бесконечный цикл. Да и в лампе я просидел не тысячу лет, а всего-то двадцать один год. Не настолько я щедрый, чтобы раздавать желания направо и налево.

– Ты же из Преисподней? – спросил я, с интересом разглядывая демона.

– Был из Преисподней, – мрачно поправил он. – Изгнан. А что?

Я коротко рассказал ему о судьбе его мира: о предательстве Люция, войне с демониаками, о Пекле и прорвавшихся оттуда тварях. Ну и о своей роли в этом. Правда, чтобы он поверил, пришлось ненадолго превратиться в Ааза.

– В твоих жилах на самом деле течет кровь Азмодана… – Лицо джинна потемнело. – И ты не врешь, на ложь у меня аллергия. А значит, мне больше некуда возвращаться, – тихо проговорил он. – Где, говоришь, сейчас демоны?

– На моем острове. Если хочешь, могу тебя взять с собой.

– Хочу. Но сначала освободи меня.

– Ты свободен, Зар’Туул.

– Нет, – скривился он. – Я обязан исполнить желание. Загадывай.

Инфект написал в личку: «Руины!!!»

– Мы ищем Руины Ушедших, – сказал я, особо ни на что не надеясь. Это в сказках джинны всемогущие, а этот – обычный слабый демон. – Желаю, чтобы ты помог мне их найти.

– Это легко, – ответил Зар’Туул и указал направление. – Там, примерно в пятидесяти километрах отсюда. Явных следов нет, все скрыто под песком, но мы, демоны, хорошо чуем тех, кто, как и мы, причастен к Хаосу.

– Жди в лампе! – велел я джинну.

Когда он исчез, я, подхватив лампу и Инфекта, активировал Ясность и рванул в указанном направлении, внимательно глядя под ноги Оком изначальных. И действительно вскоре под песками увидел контуры каменного сооружения.

Приземлившись, отменил убыстрение и воскликнул:

– Есть! Инфект, готов к раскопкам?

Бард рухнул на колени, и его стошнило.

– Что за фигня? – Он поднял голову. – У меня сердце в пятки провалилось!

– Смотри под пятки! Сердцем смотри! Там какие-то руины! Наши?

– Ну… – протянул Инфект, вглядываясь в интерфейс. – Да, наши… То есть Ушедших.

Он активировал какую-то археологическую способность и указал мне на несколько участков вокруг.

– В этих Местах раскопок можно что-то найти. И здесь тоже. А вот та точка… – Он прищурился. – Она очень яркая, прям светится. Так же было, когда я искал другие фрагменты. Ну-ка…

Инфект принялся за раскопки, а я себе места не находил: то списывался с Иритой и парнями, выясняя, в порядке ли они и Кхаринза и не появлялись ли Спящие, то смотрел в небо, ожидая увидеть там Бездну, то за горизонт – переживая, что явятся твари Пекла, а то и сам Враг.

И только спустя полчаса, скрашенных беседой с джинном Зар’Туулом, я услышал вопль Инфекта:

– Есть! Есть последний фрагмент!