Последняя битва-2

Глава 53 Лекса

– Скиф! – Ирита побледнела, не сводя глаз с девочки. – Это правда Лекса!

Будто услышав ее, малышка вырвалась из рук Флейгрея и Неги и побежала к нам, ее светло-русые волосы взметнулись волной, ярким пятном на фоне алого неба Преисподней. Хрупкая, белокожая, неуместная среди монстров, крови и смерти, она была похожа на ангела.

А я…

Я нахмурился. Какого эльфа? Лекса? Как это создание может быть моей сестрой? Моя – в утробе матери, а это… Это может быть кто угодно!

Но разум сдался, когда что-то внутри меня спокойно и уверенно заявило: возможно или нет, но это моя сестренка. Я никогда не встречал Лексу и все же, вглядываясь в детское лицо, нутром ощущал кровное родство.

А раз так… Что это может значить? Сатана окончательно мертв, а без него Чистилище выпустило всех своих пленников? Или Бездна сделала такой жест доброй воли, чтобы договориться со мной? Все-таки я теперь намного сильнее, и, может, она действительно испугалась?

Да, точно, так и есть!

Сердце забилось быстрее – от смутного ощущения радости и неуверенного ожидания, что теперь все будет хорошо. Вот моя сестренка, сейчас мы с ней вернемся в Дисгардиум, заключим мир с Бездной, и она отпустит запертых игроков, включая меня и Лексу. Но до этого я ей объясню, что бороться со Спящими – ошибка. Ведь если они пробудятся, вместе с миром исчезнет и она сама!

Все эти мысли пронеслись в голове, пока я смотрел и не мог отвести глаз от Лексы. Лишь бы это не было какой-то шуткой или розыгрышем. С демонов станется, им ничего не стоит принять облик смертной девочки!

Посмотрев на Флейгрея и Негу, я ощутил раздражение. Эти картонные неписи не вызывали доверия. Если это не Лекса, они поплатятся за обман! Я так покараю обоих, что они здорово пожалеют о своей легкомысленности.

Ища подтверждения, я посмотрел на друзей. Краулер кивнул, Бомбовоз же побежал навстречу девочке.

– Лекса! – закричал он.

Я ощутил укол ревности. Какого хрена ты бежишь к моей сестренке? Ну и что, что ты знаешь ее по Чистилищу!

Еще я испугался, что огромный титан, закованный в латы, просто раздавит ее своими лапищами. Но стоило здоровяку приблизиться, Лекса, ни на миг не задумавшись, ловко обогнула его сбоку, а когда он захотел подхватить девочку на руки – поднырнула под локоть. Бомбовоз остался за ее спиной, недоуменно почесывая затылок.

Не выдержав, я сам зашагал сестренке навстречу. Почему-то решил именно идти, а не бежать или лететь, чтобы не спугнуть ее.

– Ты мой брат Алекс? – остановившись передо мной, робко поинтересовалась Лекса.

– Да, я твой брат Алекс, – ответил, не понимая, как себя вести.

Она застенчиво улыбнулась.

Опустившись на колено, я жадно рассматривал ее лицо. Светлые вьющиеся волосы, голубые глаза с темно-синим ободком, как на старых голографиях матери, веснушки на носу и даже форма подбородка – все выдавало нашу кровную связь. Она выглядела точно как мама в детстве.

И тогда я подхватил ее на руки, закружив над выжженной землей. Ее смех, звонкий и чистый, поразил меня до глубины души – я никогда не слышал его, но будто узнал. Тепло разлилось в груди, руки сами потянулись обнять хрупкое тельце.

– Братик! – Она обняла меня маленькими ручками за шею. – Ты такой сильный! Ты всех спас! Победил всех демониаков! Они плохие!

– Как ты здесь оказалась? – спросил я, чувствуя, как от волнения подгибаются ноги и дрожат руки. Лекса была удивительно тяжелой. Что бы это значило? А впрочем, многих ли маленьких девочек доводилось мне держать на руках? Ничего это не значило. Все так, как и должно быть! – Как выбралась из Чистилища?

– Меня выпустили! – Она улыбнулась, теребя серебряный медальон на шее. – Добрая тетя сказала, что мое время пришло и я могу идти к тебе, а еще – что ты мой старший брат и защитишь меня! Ведь ты защитишь, правда?

– Скиф, – беспокойно прошептала Тисса за моей спиной, – что-то здесь нечисто. Лекса не такая.

Но я лишь отмахнулся, едва подавив желание прибить ее. В самом деле, сейчас не время сеять сомнения. Тем более что я так уверен! Вот же она, Лекса, самая что ни на есть настоящая. Улыбается у меня на руках. А Тисса… Да ну ее. Еще одна, кто, прикрываясь дружбой, использует меня как пожелает. Теперь все они, кто знает Лексу по Чистилищу, будут возвышать свою значимость в моих глазах.

– Защищу, конечно, Лекса, – пообещал я, крепче прижимая сестренку к себе. – Это мой долг как старшего брата.

Малышка беспечно рассмеялась, и голос ее звонким колокольчиком пронесся над кровавой пустошью. А потом вдруг спрыгнула с моих рук, внезапно заинтересовавшись чем-то в стороне. Искаженное хао, оставшееся после гибели демониаков, потихоньку стеклось в одно место, недалеко от Великого портала, стало насыщеннее и сейчас клубилось темным штормовым облаком. Девочка устремилась к нему, как бабочка к огню.

– Смотри, братик! Как красиво! – Она захлопала в ладоши, а испорченное хао, словно живое, потянулось навстречу.

– Стой, смертная! – закричал Молох, делая шаг вперед. – Это опасно!

Но Лекса, не обращая внимания, подбежала к кромке искаженного хао и протянула руку.

Черное облако моментально обволокло ее пальцы.

А она… засмеялась.

Это был тот же детский смех – чистый и не предполагающий подвоха. Искаженное хао не причиняло ей вреда, напротив, казалось, что оно впитывается в нее! Я улыбнулся. Ну конечно! Она моя маленькая сестренка, она Шеппард, а потому особенная, как и ее брат!

– Скиф, не позволяй ей! – Аваддон шагнул вперед. – Эта дрянь опасна даже для нас!

Что за чушь они несут? Моя сестренка просто играет! Почему никто из них не видит, какая она чистая и светлая? Как вообще можно выдумывать всю эту ерунду в такой момент⁈

Раздражение усилилось.

– Не указывайте мне, как заботиться о моей сестре, – процедил я сквозь зубы.

– С ней что-то не так, Скиф! – прорычал Аваддон, он резко направился к Лексе, но был остановлен Оямой.

Я мысленно выругался. Еще не хватало, чтобы и мой наставник был в сговоре с демонами!

Лекса, услышав Аваддона, обернулась, ее лицо скривилось от обиды, а в глазах появились слезы, отчего у меня екнуло и буквально сжалось сердце. Всем своим существом я захотел порвать любого, кто заставит плакать мою чудесную сестренку.

– Эти демоны… – Ее нижняя губа задрожала. – Они плохие! В Чистилище такие, как они, всегда хотели забрать мою душу. Говорили, что я странная, что со мной что-то не так.

– Никто не заберет ни тебя, ни твою душу, – уверенно произнес я, чувствуя, как нарастает гнев.

Затылок начало покалывать, но мне было плевать. Все мои чувства сейчас принадлежали только ей – нерожденной сестре, которую я должен защитить и вернуть в реальный мир. Успеть, пока она не родилась! Ради этого я был готов на сделку даже с Бездной!

– Скиф! – Бомбовоз подошел ближе, нахмурив брови. – Это не Лекса. Девчонка, которую мы знали в Чистилище, была тихой, замкнутой, едва говорила. И никогда не смеялась.

«Предатель! И ты против меня?» – подумал я, но вслух хмуро спросил:

– Что плохого в том, что она радуется встрече со мной и освобождению из Чистилища, Бом?

– Братик, он плохой, – прошептала Лекса, подбежав и спрятавшись за моей спиной, как испуганный зверек. – Он всегда был злой, постоянно меня пугал. Издевался надо мной!

– Что? Не неси чушь! – повысил голос Бомбовоз, делая еще шаг вперед. – Я ни разу тебя не обидел, Лекса! Я защищал тебя! Скиф, прислушайся к нам. Это не Лекса! А ты сам не свой!

Ирита осторожно приблизилась, мягко коснулась моей щеки.

– Алекс, я понимаю твои чувства к Лексе, но, пожалуйста, будь осторожен. Это не похоже на чудесное спасение, это больше напоминает…

Лекса заплакала и, глотая слезы, закричала:

– Она тоже злая, братик! Плохая! Обижала Лексу!

Сестренка схватила меня за руку и крепко вцепилась, боясь отпустить. До чего же она хрупкая и беззащитная. И кем же нужно быть, чтобы обидеть такого ребенка⁈

Агварес и Молох переглянулись, а затем бывший генерал Диабло сделал то, чего не должен был: принял боевую стойку и обнажил оружие, колоссальную секиру.

– Скиф, – произнес Молох тихо, но твердо. – Я был верен тебе и никогда не подвергал сомнению твои решения. Но сейчас прошу: отпусти девочку и отойди. Что-то не так. Ты сам это чувствуешь, но не хочешь признавать.

– Мне страшно, – прошептала Лекса, прижимаясь к моей ноге. – Он хочет меня убить, братик. Спаси меня!

– Лекса, не волнуйся, он тебя не тронет, – сказал я, приготовившись активировать Покров Ночи или Возмездие Спящих, но передумал. Мы просто уйдем с Лексой, ни к чему лишняя кровь.

– Убей их, – слабо прошептал детский голосок. – Они нас не понимают. Только ты и я. Только мы, родная кровь.

Ее голос нес тепло самых близких мне людей – родителей. В этом жестоком мире нет и не было у меня никого ближе, и Лекса стала их воплощением. Как и я. Мы одна семья.

– Не слушай ее, Нар’зарат! – закричал Агварес.

– Заткнись, – прорычал я, выдвигая Косы Жнеца. – Я не стану слушать твои бредни.

Тисса повисла на моей руке и попыталась воззвать к разуму:

– Скиф, Лекса в Чистилище была другой. Совсем! Она боялась всех, часами смотрела в одну точку и почти никогда не говорила. Это не она!

В ее словах был смысл, но Тисса всегда славилась этим – она врала. Врала всем подряд. Трижды предательница! Бросила нас ради «Белых амазонок» и Лиама! Предала меня на Играх, пусть даже по велению Бегемота, но явно наслаждаясь этим! И тогда, когда убила Малика! Нет, Мелисса Шефер, в этот раз я тебе не верю! Ты своего не добьешься!

Я ощутил растущую ярость, готовую вырваться и размозжить ей череп.

– Видишь, братик? – Лекса прижалась еще сильнее. – Они все против тебя. Против нас. Они просто завидуют твоей силе! Всегда завидовали. Я боюсь их…

Краулер, парящий в Левитации неподалеку, приблизился и мягко заговорил:

– Скиф, дружище, послушай…

Но я уже не слушал. Его лицемерное «дружище» стало последней каплей, напомнив, как Эдвард Родригез издевался надо мною в школе!

Сознание заполонил красный туман.

Перед глазами стояла только одна цель: защитить Лексу любой ценой.

Защитить.

Лексу.

Любой ценой.

Покинув группу, в которой находился, я медленно покрутил головой, выцеливая угрозы. Я не демониак, а потому не собирался убивать всех. Только тех, кто пытался манипулировать мной, кто не поверил Лексе, кто был опасен.

Ударить массовым умением? Нет, так можно навредить невинным.

Это будет избирательное возмездие.

Сначала я ринулся на Молоха, который посмел поднять оружие в присутствии моей сестры.

Он попытался блокировать удар, но что могло устоять против меня, разъяренного полубога? Косы Жнеца легко прошли сквозь его защиту, разрубая доспех и плоть под ним.

Его глаза неверяще распахнулись, и я отшвырнул его умирающее массивное тело. Сам сдохнет, нет чести предателю!

– Да! – закричала Лекса, хлопая в ладоши. – Защищай меня, братик! Убей их всех!

Именно это я и собирался сделать!

Защитить сестру, спасти свою семью. Отомстить всем, кто против нас. Убить их всех.

При этом краем сознания я смотрел на происходящее со стороны и не узнавал сам себя. Но остановиться уже не мог. Агварес попытался отступить, но лезвие Косы уже летело к его шее – и сняло голову одним чистым ударом.

Каким-то чудом в моем мозгу сохранился крошечный островок здравого смысла, который твердил, что что-то не так. Но эта мысль тонула в радостных криках и счастливом визге Лексы.

– Скиф, остановись! – закричал Деспот, прорываясь ко мне, но его удерживали Тарзак и Сильва. – Это не твоя сестра!

Ояма и Аваддон синхронно атаковали, пытаясь вырубить меня, но не убить. Глупцы. При моем нынешнем состоянии это было все равно что пытаться остановить лавину детскими ладошками. Первым я убил Аваддона – просто вырвал каждую его конечность, а потом оторвал оба рога. К нему я почему-то испытывал особенную ненависть.

– Опомнись, ученик… – обреченно проговорил Ояма. Он плакал, глядя мне в лицо, но не пытался атаковать. Его тело вдруг задрожало, уходя в Кристальную ясность, но он не сдвинулся с места, хотя мог бы попробовать сбежать или защититься.

Ускорившись, я очутился за его спиной и нанес удар. Коса рассекла ему позвоночник, но он выжил. Добивать старика я не стал, пожалел.

– Остановись, Алекс! – закричала Ирита, пытаясь пробиться ко мне. – Пожалуйста! Это она влияет на тебя! Любимый!

Вокруг меня образовалась пустота: никто не решался подходить ближе, видя, как я расправился с генералами демонов.

– Ты молодец, братик. – Лекса подошла ко мне, ее ручки были перепачканы чем-то темным, будто она зачерпнула жидкое хао. – Теперь нас никто не разлучит… наверное. – Она похлопала невинными глазками, показала пальцем на Краулера, Гироса и Бомбовоза. – А они? Они тоже плохие! И она! – Сестренка указала на Ириту и следом на Тиссу. – И она!

Я остановил взгляд на гноме, усмехнулся, когда тот начал кастовать заклинание, замахнулся…

И в этот момент Деспот вырвался и кинулся ко мне, пытаясь перехватить руку.

– Грог-х-р! Очнись, соратник! Пробуди душу! Это не ты! Посмотри на себя! Хочешь убить любимую? Друзей?

Ощутив, как демон лезет мне в голову, касается мысленно сердца и теребит душу, я отбросил его ударом такой силы, что он пролетел несколько десятков метров и рухнул на землю не двигаясь.

Бам! На долю секунды перехватило дыхание, я сконцентрировал взгляд – и что-то сломалось внутри при виде распростертого тела друга.

В этот момент крошечная искра сознания пробилась сквозь красную пелену ярости.

И эта искорка заставила меня сделать то, что я должен был сделать сразу, как только увидел Лексу, – активировать Око изначальных. Причем обратив взгляд не наружу, а внутрь себя…

И тогда я увидел чуждое присутствие в своем разуме. Нематериальное, незримое, но очень похожее на то, что я уже когда-то встречал.

Это была миниатюрная радужная змейка.

Она переливалась извращенными цветами, свернувшись в моем мозгу, пульсируя в такт сердцебиению.

Змейка… такая же, как та, что внедрил мне в голову Дестур. Или… та же самая? Но как?

Воспоминание вспыхнуло с ослепительной яркостью: время, застывшее в петле, боль, пронзившая глаз, когда радужная змейка проникла внутрь.

Уже зная, что со мной не так, я поднял голову и открыл глаза. Взгляд Ока Изначальных скользнул к Лексе – и на миг я увидел ее по-настоящему. Увидел то, что скрыто от глаз, от разума… от мира.

Внутри ее маленького хрупкого тела извивалось нечто. Оно не имело формы, не имело цвета, материи, даже границ. Оно не было здесь – и все же присутствовало повсюду, пронзающее пространство. Его контуры изгибались в невозможных направлениях. От одного взгляда мой разум содрогнулся, сжался в точку, пытаясь отвернуться… Но было уже поздно.

Это было оно.

Последнее, подлинное воплощение Сатаны.

Из вселенского инфополя импульсом пришло осознание: все устоявшиеся образы – рогатые чудовища, падшие ангелы, демоны – были лишь удобными масками для человеческого восприятия. Напугать, ошеломить, привести в ужас.

Настоящая суть требовала понимания, чтобы ужаснуться. Не дух, не бог, не тварь – многомерное существо, чью истинную форму никогда не понять нам, людям. Существуя вне материального мира, Он-Изначальный проник в Дисгардиум, в Чистилище, а там поселился в Лексе, свернувшись клубком, как зверь в логове. Но это был не зверь. Это было нечто, что не должно существовать.

– Скиф? – Голос Лексы дрожал. – Что ты делаешь? Ты обещал защищать меня!

Но я уже не слушал. Сконцентрировавшись на змейке в своем мозгу, я направил на нее всю мощь Ока изначальных. Она почувствовала мое внимание и заметалась, пытаясь ускользнуть глубже, спрятаться среди извилин.

– Нет! – Визг Лексы перешел в нечеловеческий вой. – Не трогай ее!

Змейка извивалась, уворачивалась от моего внутреннего взора, но я был быстрее. Сжав ментальной хваткой, я поймал ее – и ощутил прикосновение Сатаны, еще одну его частицу, предусмотрительно заложенную в мой мозг и затаившуюся, не как что-то осязаемое богами или считываемое, как метка Фортуны или Хаоса, а как нечто совершенно иной природы. Будто слабая мысль, спрятавшаяся глубоко в подсознании.

Схватив радужную змейку – часть Его, – я не дал ей ни шанса сбежать, вернувшись к Нему, или выжить. Испепелил чистой энергией Хаоса и жгучим Возмездием Спящих, выжигая из себя.

Лекса издала яростный вопль, но его заглушил мой собственный крик. Боль моя была невыносимой, сравнимой с тем, что я испытал в пыточной Баала. Но теперь я хотя бы мог кричать – и кричал, пока легкие не опустели.

Когда боль утихла, а сознание прояснилось, я огляделся с ужасом и недоверием.

Молох. Аваддон. Агварес. Деспот. Ояма, который выжил, но раны его были слишком серьезны…

Что я наделал?

Лекса отступила, ее лицо исказилось гримасой ненависти. Это уже не было лицом ребенка – сквозь детские черты проступало нечто древнее и злобное.

– Ты все усложняешь… – прошипела она голосом, в котором смешались детские и взрослые, утробные интонации. – Но уже поздно…

Воспользовавшись моим потрясением, она метнулась к последним остаткам искаженного хао, которое все еще клубилось у портала. Одним движением руки отбросила всех стоявших там демонов, после чего собрала хао вокруг себя, словно накидывая плащ из тьмы.

– Стой!

Я бросился за ней, но ноги не слушались после внутренней борьбы со змейкой. Казалось, я потратил на это все свои резервы, причем не здесь, а там, в реальном теле.

Лекса рассмеялась – уже совсем не детским смехом – и побежала вглубь Очага Пустоты. Рванув вслед за ней Всевидящим оком, я увидел, куда она движется. К пещере, где Печать Хаоса и ее Страж охраняли Преисподнюю от Пекла.

– Скиф! – Тисса подбежала ко мне, но неуверенно остановилась поодаль, сохраняя дистанцию. – Ты… Ты в порядке?

– Теперь да, прости… – прохрипел я. В горле стоял ком. – Вы должны были остановить меня… Не знаю как, но должны были! Впрочем, уже поздно. Она бежит к Пеклу! Не знаю, что ей там понадобилось, но нужно ее остановить!

Я с трудом поднялся и активировал Вездесущность, перемещаясь ко входу в пещеру с переходом в Пекло.

Но опоздал.

В глубине уже разгорался странный свет, слышался рокот, словно при землетрясении.

Активировав Ясность и ускорив движение до предела, я полетел вниз. Впереди мелькало платье Лексы, и я почти настиг ее, но, поглотив все искаженное хао, она (Он) стала такой же быстрой, как я в убыстрении.

Страж Печати, увидев ее, начал материализовываться, но Лекса просто рассмеялась и выбросила вперед руку, окутанную искаженным хао. Страж рассыпался, распался на частицы, как песок, развеянный ураганом.

– Нет! – закричал я, понимая, что сейчас произойдет.

Страж предупреждал меня, что следующее нарушение Печати приведет к разрушению барьера!

Закрывшись от меня непреодолимой прозрачной стеной, Лекса положила ладони на Печать, и та начала трескаться, как тонкий лед под тяжелыми шагами. Разломы побежали во все стороны, заполняясь тьмой.

– Лекса, очнись! – попытался я воззвать к сознанию сестры, надеясь, что она может помешать твари, захватившей ее тело. В фильмах такое обычно срабатывало, но…

– Ты не остановишь меня. – Ее голос теперь звучал как целый хор. – Теперь не остановишь! Трижды переработанное хао – о таком я даже и мечтать не смел! Слышал, как те идиоты-генералы называли его испорченным? Ха-ха-ха! Оно не портилось, а становилось мощнее после каждой переработки! Да это и не хао больше! – Лекса упивалась победой, продолжая ломать Печать.

Трижды переработанное хао? О чем она?

Так-так-так… Люций поглотил хао великих князей. Демониаки поглотили Люция. Рой прикончил демониаков, а Лекса поглотила их хао. Об этом речь?

Пока я размышлял, вдруг абсолютно беззвучно Печать разлетелась вдребезги!

Барьер между мирами рухнул. Пещера с переходом взорвалась, выбросив каменные осколки и облако пыли. Проход между мирами стал видимым – зияющая рана в пространстве, пульсирующая зеленоватым светом. Оттуда хлынули твари Пекла, будто отвечая на Его зов.

Я с ужасом вспомнил, что каждая из этих тварей не уступает мне в уровнях, а то и превосходит меня. Даже Ночи, Великой матери инраугов, пришлось там туго. Отдаленно они напоминали тварей Преисподней, но отличались так же, как монстры бета-мира от зверей Дисгардиума. От одного взгляда на них тошнило и начинала болеть голова.

Прямо на моих глазах параллельные миры Преисподней и Пекла начали сливаться в одном измерении. Сначала это выглядело как рябь в воздухе – словно летний зной над раскаленными камнями. Потом появились прозрачные «пузыри», через которые проступали фрагменты другой реальности. Эти «пузыри» множились, росли, накладывались друг на друга. Земля под ногами дрожала, меняя свою структуру: где песок превращался в черный обсидиан, где пепел сменялся металлическими пластинами. Воздух наполнялся чужеродными запахами другого мира.

Пекло и Преисподняя – два измерения, существовавших параллельно, – теперь начали занимать одно и то же пространство. Там, где они накладывались друг на друга, возникали искажения: здания переворачивались, горы сплющивались, потоки лавы застывали в воздухе или текли вверх. Законы физики переписывались на глазах.

Бета-версия Преисподней и основная теперь существовали одновременно в одной точке пространства и времени.

Я стоял, не в силах сдвинуться с места, хотя должен был бежать и спасать тех, кто остался у Великого портала. Просто не мог отвести взгляда от Лексы, следя за тем, что она делает и что происходит. Продолжал стоять, пытаясь понять замысел Врага, – я думал, что он хочет скрыться в Пекле, и потому погнался за ним… но теперь понимал, что ошибся.

Это была не попытка бегства. Это был финальный штрих к плану. И я только что помог ему осуществиться.

Когда вылезла первая тварь, Лекса подняла руку и заставила ее замереть и склонить перед ней все свои многочисленные головы. Следующая сделала то же самое. И следующая.

Они подчинялись ей, словно хорошо дрессированные собаки.

Мой разум отказывался принимать это. Как маленькая девочка – даже если в ней сидит сущность Сатаны – может контролировать таких монстров? Эти чудовища способны с легкостью раздавить даже великих князей Преисподней, но перед Лексой, человеком 1-го уровня, склоняются, как дворовые псы. Значит, дело в той силе, что вобрал в себя Враг? Силе, сломившей даже игровую механику?

Я попытался атаковать первую тварь из Пекла, надеясь прощупать ее силу, ведь уровни над ней не отображались, но она отбросила меня одним движением щупальца с такой силой, что я отлетел очень далеко. Удар был контролируемым – не убить, но остановить. Значит, я все еще нужен Ему?

Сквозь пыль и обломки я увидел, как Лекса поглаживает клубящуюся массу щупалец. Она заговорила, но не со мной – с ними, на языке, которого я никогда не слышал. Низкие вибрирующие звуки, от которых дрожали камни.

Твари отвечали ей – на том же языке, но искаженно, словно плохо владели языком…

И тут до меня дошло…

Они плохо владели языком – речевым аппаратом. Плохо владели своим новым телом!

Лекса собрала не просто силу, не просто искаженное хао. Она собрала и то, что осталось от демониаков, вернее демонов из Ада, а теперь вселяла их в новые тела. Мощные, невероятно прокачанные плоды эволюции сотни тысяч лет бета-Преисподней.

Я просто обязан был остановить Его. Лексу. У меня были варианты. Тот же Кулак Первозданности…

– Скиф! – раздалось за моей спиной.

Обернувшись, я увидел, что ко мне летят на маунтах Ирита, Краулер, Бомбовоз, Гирос и Тисса. За ними – демоны и существа Роя.

– Назад! – закричал я. – Всем назад! Бегите к порталу!

Демоны остановились. Рой синхронно отступил. Друзья бросились ко мне.

Из пространственного излома в скале за моей спиной выползло чудовище размером с многоэтажный дом. Рефлекторно я подготовил Кулак Первозданности, собираясь сблизиться и ударить, но тут его многочисленные глаза уставились на меня. Они не просто смотрели, они искривляли пространство между нами. Давление, которое я ощутил, превосходило ауру Эджакекере, все ресурсы, включая очки жизни, поползли вниз, и я понял: мы не можем сражаться с этим.

Даже я. По крайней мере не сейчас.

Как Лекса могла контролировать их? Могло ли так быть, что Люций давным-давно задумал это? Неужели я своими руками помог ему усилиться, создав «трижды переработанное хао»?

Вопросы роились в моей голове, но ответов не было.

Краулер помог мне подняться, и только тогда я отошел от шока и активировал Ясность.

Летая туда-сюда в убыстрении, я перетаскал всех друзей к порталу, а чтобы не терять время, забрасывал их прямо туда. Оставалась только Тисса, которую я нашел не сразу. Когда я вернулся за ней, она куда-то исчезла.

Я вышел из убыстрения, чтобы оценить ситуацию в динамике. Тысячи и тысячи тварей Пекла стекались к Лексе со всей округи. Рой и демоны вступили в разрозненные бои, но большая часть организованно отступала к порталу. Похоже, даже Зо-Калар оценил опасность и решил уйти в Дисгардиум – инсектоиды покидали Преисподнюю так же быстро, как попали в нее. Видимо, мы все надеялись, что доступа туда у Врага не будет. По крайней мере пока.

К удивлению, среди демонов я увидел (вернее, сначала услышал зычные голоса) Деспота, Молоха, Аваддона и Агвареса, которых убил. А потом я наткнулся на понимающий взгляд Оямы, который кивнул мне – мол, бывает, ученик.

Радость сменилась недоверием.

– Как? – только и смог выдавить я, глядя на соратника и генералов.

– Они же остались в моей группе, – ответила Тисса, оказавшаяся рядом. – Я их воскресила. – Ее глаза распахнулись. – Валим, твою мать, Скиф!

Мы вбежали в портал последними, когда первые твари из Пекла уже почти настигли нас.

Пространство исказилось, и мы оказались в Мертвых пустошах Дисгардиума.

Но вместо безопасности нас встретило новое потрясение.

Лагерь демонов был полностью уничтожен: всюду догорали костры, палатки оказались разорваны в клочья, а тела демонов, не успевших уйти, лежали вповалку. Воздух пропитался запахом крови и горелой плоти.

Резко взлетев, я увидел самое страшное – вокруг бывшего лагеря, выстроившись полукругом, стояла огромная армия. Бесчисленная. От горизонта до горизонта. Армия, в которой были все расы Дисгардиума: от диких гноллов и урсайских вампиров до рыцарей Даранта и гвардии императора Крагоша.

Армия Бездны.

Миллионы воинов и магов, тысячи и тысячи жрецов, облаченных в черные одежды с серебряной вышивкой. Их лица скрывали маски, но ощущение ненависти, исходящее от них, можно было почувствовать физически.

А во главе их…

– Нет, – прошептал я, не веря своим глазам.

Во главе армии стояла Бездна. Или ее проекция.

Рядом со своей богиней, горделиво восседая на золотых грифонах, парили в воздухе Пайпер и Хинтерлист. Были и другие предатели, но разглядывать их самодовольные лица было выше моих сил. Я все еще не мог поверить, что все кончено.

Заметив меня, Бездна очаровательно улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего человеческого. Однако богиня промолчала.

Вместо нее заговорила верховная жрица.

– Привет, Скиф! – Звонкий голос Пайпер разнесся над Мертвыми пустошами. – Как дела в Преисподней?