Последняя Арена 11

Глава 23

— Эй, Фрол, очнись! Фрол, всё хорошо!

Тихий голос немилосердно резанул по моим ушам. В голове набатом отзывался монотонный звук, будто кто-то раз за разом долбил кувалдой по пустой наковальне. Что за черт?..

Открыв глаза, я понял, что этой странной пыткой занимается Галахад: он, копируя человеческую мимику, с ехидством во взгляде несильно стучал пальцем по псионическому шлему и шептал ободряющие слова.

Сознание, вырываясь из обилия смутных образов, постепенно приходило в норму. Мозг тут же включился в работу, анализируя ситуацию. Первым делом проверил, сколько прошло времени от касания ко Всевидящему Оку до настоящего момента — чуть меньше двух минут. Таймер, отсчитывающий секунды, перевалил за половину — пока что обнуление за невыполнение задания мне не грозило. А статусному Объединяющему, несмотря на непонимание его мотивов, я полностью доверял, потому и не стал окутываться стихийной свободой, как и не стал атаковать. Пока что я в безопасности.

Просмотрел карту, окинул взглядом список способностей, прошерстил инвентарь — везде без изменений. Направляющие умения работали в привычном режиме.

Расположение тела? Горизонтальное. Видимо, свалился, не выдержав действия треклятой сферы. Разум? С ним пока что проблемы. После увиденного окружающая действительность казалась урезанной и какой-то неполноценной.

— Очнулся? — усмехаясь, спросил Галахад.

— Екдяроп в я, ад, — поднимаясь, сказал я.

— Хорошо. Давай теперь эту же фразу, но только нормально, — Объединяющий как ни в чем не бывало вернулся к постаменту и возложил руку на сферу.

— Отч? — не понял я.

— Ты произносишь слова в обратном порядке, — пояснил Галахад. — Возвращайся в реальность.

— Что это было? — спросил я, понимая, что действительно говорил задом наперед. Интересное явление…

— Побочный эффект от выхода из привычной тебе мерности пространства.

— Нет. Я про Всевидящее Око. Это как вообще? Где ты взял такое чудо?

Действие артефакта было крайне необычным. Когда я прикоснулся к нему, сознание, столкнувшись с чем-то новым, тут же начало сбоить. Я видел практически весь бастион, но следил за сооружением и игроками не просто сверху или сбоку, а отовсюду. Меня в этот момент можно было назвать не Истребляющим, а каким-нибудь Вездесущим или Всеобъемлющим. Наблюдение велось не только в режиме настоящего времени, но и в неглубоком прошлом, и что самое удивительное — всё это происходило одновременно.

Заметил Мегеру, которая взмахом руки использовала ментальную способность — рвущая на себе волосы Елена Викторовна, секундой ранее убившая самого близкого для себя человека и осознавшая своё деяние, внезапно замерла. Тут же засек, как чета, явившаяся с переговоров, только-только материализуется в большом зале, и в тот же миг Франт Василек вместе с электро- и криокинетиком аннигилируют тело моего авалонского знакомого. В этот же момент эльф создавал магическую субстанцию, которая должна была проникнуть в так и не воплотившееся тело Стоменова, а сама Елена Викторовна, если судить по расфокусировавшемуся взгляду, ещё читала уведомление о полученном задании и одновременно с этим под внушением вела доклад для Огюста.

Сотни и тысячи событий, происходящих с участниками Арены, переплетались в сложнейший клубок, не имеющий начало и конца. Фрагменты жизни вырывались из разных точек бытия и формировали необъяснимую картину, из-за которой разум превращался в однородную кашу. Если приводить аналогию, то создавалось впечатление, что всё это время я жил на поверхности альбомного листа, но кто-то могущественный показал, что существует не только длина и ширина, но и такое понятие, как высота. Всевидящее Око вырвало меня за границы трех привычных измерений и показало новое: время.

Если к такому артефакту прорвется враг, то будет очень и очень плохо. Противник узнает о расположении ловушек, о сложных многоуровневых лабиринтах, о залах с артфиксами. Бастион, разноразмерные помещения которого рушат метрику мира, окажется перед ним как на ладони.

— М-да, — задумчиво протянул Галахад и посмотрел на меня так, словно я сморозил какую-то глупость. — Ты необычайно долго продержался для человека и задаешь такие странные вопросы. Калькулятор не разворачивай. Какой приблизительный кубический корень девятисот сорока семи? — неожиданно спросил он.

— Ну… — сознание до сих пор не пришло в норму. — Где-то девять целых и восемьдесят две сотых.

— А сколько здесь предметов? — Объединяющий указал на системные реликвии, разбросанные по площадке.

— Сто шестьдесят семь, — сказал я и всё же заглянул в калькулятор. Система, поняв, чего я от неё хочу, моментально выдала ответ. С удивлением обнаружил, что не ошибся в расчетах. Попытался мысленно совершить подобное математическое действие, но в этот раз цифры в голове складываться не захотели.

— Это, Фрол, — Галахад потер Всевидящее Око, — обычное ремесло. Воплощение моей характеристики.

— То есть это не какой-то управляющий артефакт, который есть на каждом бастионе? — зацепился я. В моих планах уже значилось проникновение через Акеллу в стан врага и уничтожение данной реликвии.

— Нет, конечно. Это такая же вещица, как вон то зелье, — он указал на регенерирующий фиал. — Хотя зелье будет посильнее.

— И чем же? — я посмотрел на склянку, изготовленную Кару-ор-Роном. На аукционе, помнится, снадобья были более высокого качества, но выбирать не приходилось.

— Какой параметр высшей иерархии в ветке исцеления для людей?

— Организменное единство.

— Всё верно, Фрол. И даже если человек вложит в этот параметр двести баллов, то всё равно эта склянка, — он качнул головой в сторону фиала, — будет действовать намного эффективнее. Мой же параметр называется мангилордин. И он предназначен только для представителей расы эфирных духов.

— А ведь в Авалоне был человек с такой характеристикой, — я неожиданно вспомнил рассказ синеволосого геймера Альтаира, которого Столыпин приблизил к себе. — Он видел и слышал всё вокруг в сферическом радиусе. Ему не мешали ни металл, ни земля, ни какие-либо строения.

— В Авалоне таких было семеро. Командование хотело взрастить идеальных бойцов, элиту, — Галахад хмыкнул. — Но все, кто поднял этот параметр до трех, сошли с ума. Биологическое, синтетическое, неорганическое, элементальное или внетелесное сознание не может впитать в себя мангилордин — это могут делать только создания эфира. Но ты молодец, Фрол, продержался целых полторы минуты! Возможности твоего разума намного превышают разум среднего человека.

— Влияние Великой, — сказал я, понимая, что моей заслуги в разогнанном мышлении нет. Хотя, признаться, я до сих пор не замечал в себе особых изменений.

— Вне всякого сомнения.

— То есть ты постоянно находишься в состоянии полного контроля за обстановкой?

— А ты всегда пользуешься мощью на пределе своих возможностей? — усмехнулся Галахад. — Сейчас ты ведь просто стоишь, а не бежишь огромную дистанцию с большим грузом, параллельно уворачиваясь от смертельно опасных ловушек. Так что нет, не постоянно. Ну и как тебе представление? — перевел он тему. — Понравилось то, что увидел в Оке?

— Такое не может нравиться, — поморщился я.

Перед глазами пронеслись многочисленные образы погибших игроков. Я уловил, как Кейра взмахивает рукой, а шлем Снежного Барса, защищающий от ментализма, скрывается в его инвентаре, после чего абсолют призванным мечом сносит голову застывшего Виго Тёмного. Сама же Великая потом полминуты держала Кула — эльфа, который у аномалии с классовой броней свернул мне шею, — за руки, а после стилетом проткнула его глазницу. При этом Кула, уже успевшего потерять одну жизнь, не аннигилировали. Люций схватил бездыханное тощее тельце, поднёс его к одной из стен и установил так, чтобы лопоухая голова виднелась за пределами бастиона.

— Но ты не осуждаешь? — заинтересованно спросил Галахад.

— Я думал, что нужно поступить именно так, — ушел я от прямого ответа. — Это рационально. Хотя непонятно, для чего нужно было убивать тех или иных игроков.

— О, Огюст великолепен! Тончайший расчёт! — снова восхитился он ифритом. — Времени мало. Ты можешь прямо сейчас активировать способность, которую использовал в Намче-Базар для Мезенцевой? Артефакт с суточным откатом есть, — он указал на нужный предмет.

Я вдавил вкладку с разгоном. Мир замер, но при этом Галахад будто и не заметил разницы.

— Ты успеваешь улавливать, что я говорю? — крайне медленно спросил Объединяющий.

— Да. А если сможешь ускориться, будет ещё лучше, — я улыбнулся. Галахад по-человечески подмигнул. — И в чем расчёт в убийстве Фарруха? Этот игрок, насколько я знаю, был одним из самых сильных среди нашей армии.

— Всё верно. Но, извращённый, на этот вопрос я не отвечу. Некоторые вещи тебе лучше не знать.

— А Гарфилд?

Мальчишка, летящий в роботизированном костюме, видимо, по отвлекающему поручению Огюста, как и говорил Объединяющий, даже не понял, что его собираются устранить. Тончайшая игла, выпущенная Юшенгом, протиснулась сквозь сочленение экзоскелетной брони. Острие прошло через кожные покровы, а последующий хлопок разворотил органы, превратив их в однородную массу. Гарфилд возродился, но Морти, который уже находился у артфикса, воплотил темный сгусток, оказавшийся внутри мальчишки. Через три секунды в воздухе сформировалась горка разнообразных предметов. Существование Гарфилда завершилось.

— Здесь и секрета нет. Ты же видел свиток со списком ваших врагов?

— Да.

— Там был представитель механоидов. Крайне слабая раса. Даже удивительно, что это существо смогло пройти отбор. Хотя, если учитывать, что ваш мир технологический, то смысл в продвижении механоида был. Его особенность — управление кибернетическими творениями на колоссальном расстоянии. Доспех Гарфилда перестал бы подчиняться владельцу и атаковал своих. Можешь поверить, этот костюм нанес бы вам огромный ущерб. А без брони Гарфилд ничего из себя не представляет.

— Ясно. А Виго Тёмный?

— Один из умнейших и расчетливейших людей, который на публике строит из себя неадеквата, — усмехнулся Галахад. — А дальше думай сам, — он выставил руку с двумя оттопыренными пальцами.

— А Михалыч? Почему Цинь-Шиню сохранили жизнь, а ему нет? Михалыч же, насколько я знаю, более прокачан как игрок.

— Моих интеллектуальных возможностей пока что не хватает, чтобы понять мотивы Огюста. Но они есть.

— Аделаида? — назвал я следующее имя. На моей карте обрисовывалось множество рек и озёр — морская владычица могла бы пригодиться на водных просторах.

— Жаль её, — вздохнул Галахад. Он загнул палец, показывая, что я могу спросить ещё только об одном человеке. — Из всех игроков у неё больше всего разнообразных способностей. Все пространственные бреши, находящиеся на океаническом дне, были её. Но водных созданий среди ваших врагов нет, а на суше её акулья сущность будет совершенно беззащитной. В вашей ситуации этот игрок теперь полностью бесполезен.

— Ясно. Малярийный Плазмодий? — задал я последний вопрос. Из всех игроков смерть именно этого человека удивила меня больше всего. Даже в рядах нашего противника высший Страждущий вызвал огромный фурор, но при этом его слили одним из первых.

— Ещё имя, — проигнорировал Объединяющий.

— Стоменов.

— У него было только две функции, — Галахад убрал руку, давая понять, что вопросы закончились. — Первая — доставить баулы. Вторая — умереть от рук своей жены. Цель своего существования он выполнил.

— Хорошо. Но я не понял, для чего Елена Викторовна потратила одну жизнь, — этот момент показался мне крайне странным. Лика, на которую повлияли ментализмом, огненной сферой проплавила женщине лицо.

— Знаешь, кто самый сильный среди тех, кто впервые инициализировался?

— Могу только предполагать.

— Думаешь, что это Белла, Снежный Барс или ты? Нет, Фрол, это Елена Викторовна. Могущественнейший архимаг-менталист. Ты представляешь, что такой игрок, потерявший всё и полыхающий злобой и отчаянием, может устроить армии противника? А после смерти с неё слетели бы все внушения, и она могла бы ударить по тому, кто приказал убить её мужа. Елена Викторовна может контролировать огромное количество игроков. Я как-то видел её в деле…

— Но при этом и её без проблем взяли под контроль, — уловил я несоответствие, которое всегда смущало меня в Игре.

— Конечно. А как иначе? — вскинул брови Галахад.

— Маги разума должны уметь защищать своё сознание.

— Ещё один… — вздохнул он, картинно вскидывая глаза к небу, будто прося у Создателя терпения. — Вы, люди, странные. С чего вдруг?

— Ну…

— Ты же не будешь удивляться, что профессионально обученный снайпер, который прекрасно стреляет из любых позиций и всегда попадает в яблочко, не сможет остановить выпущенную пулю голым лбом, — привел он земную аналогию. — Или что кожа солдата, превосходно владеющего штыком, всё равно не устоит под вражеским выпадом. Или что канонир…

— Понял, — я примирительно поднял руки. — Приблизительно. Хотя, если учитывать, что элементалисты…

— Стоп! — прервал Галахад. — Теперь вижу, что ты и Великая на самом деле достойны друг друга. Одинаково увлекающиеся безумцы! Фрол, твоё время уходит. Ты не забыл, что тебя впереди ждёт битва? И для тебя, пока я не ушел, полезней будет поговорить не об абстрактных, а о конкретных вещах.

— Объединяющий, — я почтительно склонил голову, признавая его правоту.

— Ты говорил, что ваше поражение предрешено, — Галахад снял руку со Всевидящего Ока. — Откуда такие мысли?

— Упоминалось, что в настоящем мире вся Арена займет четыре секунды, — начал я рассказ. Упаднического настроения у меня не было, и сдаваться я точно не собирался, но осознание бессмысленности предстоящих сражений где-то глубоко в душе давило на психику. — У меня есть пассивное умение, которое сохраняет мою призрачную форму на пять секунд после смерти, — упоминать, что и во внетелесном состоянии я могу атаковать, не стал. — Перед попаданием на Арену я видел, как срабатывает артефакт Творящего. Легионы императора прошли через портал. В этот же миг все люди, у которых должен был быть запас возрождений, начали обнуляться. А было сказано, что в случае нашего поражения все участники отбора умрут. Что?.. — я заметил, что оболочка Кота улыбается.

— Знаешь, Фрол, Великая одержима двумя идеями: сущностью Создателя и возможностью заглянуть в будущее.

— И?..

— Насчёт Создателя ничего не могу сказать. Да и не уверен, что Он персонифицирован. А насчет будущего… Его невозможно увидеть. Никому и никогда. Разве что самому Творцу…

— Но ведь есть…

— Ты хочешь сказать про предсказания школы ченнелинга? Или про хаотические пророчества?

— Допустим.

— Будущее, улавливая неочевидные причинно-следственные связи, можно просчитать. Его можно смоделировать и подготовиться к нему. Можно, учтя все тонкости, проанализировать. Но увидеть его невозможно! Это один из нерушимых постулатов системы. Если увидеть будущее, это будет судьбой. Удачи и судьбы не существует.

— Ошибки всегда есть, — не согласился я. — Великая тому доказательство. Кейра получила статусность за распознавание таких несоответствий.

— С чего ты взял, что это ошибки? Создатель мог задумать Игру именно такой.

Я промолчал.

— И что ты видел в своей призрачной форме? — продолжил Галахад. — Обнуление участников отбора?

— Да.

— Грандиознейшая говорила, что именно так и возвращаются игроки с шестнадцатой Арены, — удивил меня Объединяющий.

— Но вторжение на Землю?..

— Оно, скорее всего, произойдёт. Ваша текущая локация уже обречена. Но приз на последней Арене может быть огромен. Никто не мешает запросить сделать схожий слепок твоей локации. Легионы могут вступить на одну из многочисленных копий Земли.

— То есть всё, что я увидел, может быть неправдой?

— Этого я не говорил. Ты истинный в своей первостихии. Тебя ведёт хаос. Но хаос мог смоделировать всё так, что ты увидел именно такую картину. Быть может, для тебя так будет проще выполнить его задание. Ты ведь понимаешь, о чем я?

— Ты читаешь мои мысли?

— Нет.

— Откуда тогда знаешь про задание?

— Фрол, — вздохнул Галахад, — я ведь тоже адепт первостихии, так что поручение пришло и мне.

— А Лике? — я отследил по карте расположение занозы. Надо бы не забыть оставить ей благословение истинного.

— И мне, и тому златокожему четверорукому человеку, и ей, естественно, тоже. И это ещё одна из причин, почему люди будут считать тебя врагом. Лика уже обо всём рассказала Огюсту и даже самоотверженно предложила убить себя. Для тебя Всевидящее Око имеет только визуальное отображение, для меня же ещё и слуховое. Я слышал всё, о чем говорили в бастионе.

— То есть златокожий?..

— Ага, — улыбнулся Галахад. — Ему нужно сделать так, чтобы победили вы. Хаос во всём его великолепии.

— На чьей он стороне?

— Хаос? Ты так и не понял? У этой силы нет каких бы то ни было планов, целей или стремлений.

— Но благодаря стараниям хаоса запустился Великий Отсев, который впоследствии помог людям выбрать новые характеристики и классы. Это очень усилило нашу армию. И цепочка сложилась так, что наш враг лишился нескольких месяцев развития и всех рептилоидов.

— Рептилоидов… — с усмешкой повторил Галахад. — Что ты знаешь о них?

— Одна из самых могущественных и многочисленных рас с запредельной силой и естественной защитой от разных типов атак. Кейра назвала их идеальными бойцами.

— Всё верно. Ты не обратил внимания, что эльфы на тебя очень странно смотрели? С задумчивостью, с подозрительностью, а некоторые и с враждебностью.

— Обратил, — признался я, не особо понимая, как этот вопрос вяжется с текущим обсуждением. Морти, когда передавал мне предмет со свойством левитации, даже не попытался притронуться ко мне. Да и другие иномирцы вели себя странно.

— У рептилоидов иная мораль. Если бы они оказались на Арене, то после получения задания на снятие одной жизни, они бы стали крошить всех подряд только для того, чтобы никто не убил их. Признаюсь, Фрол, когда я узнал, что их устранили твоими стараниями, я подумал, что ты работаешь на вашего врага.

— Но Кейра порадовалась, когда…

— Великая не знает законов, по которым работает шестнадцатая Арена, — он снова вернулся к Оку. — Она не предполагала, что будет такое задание.

— А ты знал?

— Знал, конечно. И даже сообщу тебе об одном секрете перед своим обнулением. Черт, ну до чего же он хорош! Гениальнейшее существо! Жаль, очень жаль, что ему придётся погибнуть!

— Я так и не понял, в чем его гениальность. Полководцы моей Земли…

— И близко не стоят рядом с ним! — в очередной раз прервал меня Галахад. — Ты только вдумайся: вас, исключая меня, девятьсот сорок семь; каждый эльф, атлант или человек — полноценная боевая единица, требующая своего места в битве. Противников столько же. Огюст меньше, чем за пять минут, проанализировал все способности вашего врага…

— Но ведь Елена Викторовна не успела передать все данные. Она до сих пор…

— Она записывала всё в блокнот и скинула всю информацию через Херкулеса, — словно неразумному ребенку, пояснил Галахад. — Сейчас идёт лишь уточнение незначительных деталей, касающихся ментализма.

— Хорошо. Тогда для чего мне убивать Огюста? Если он настолько гениален, что даже ты…

— Великая ошиблась. Думаю, она и сама это уже понимает.

— В чем?

— Огюст хорош, но его мышление шаблонно. Он должен был готовить землян, а Великая должна была управлять вашей армией на Арене. В этом ошибка: неправильно распределены роли. Великая мыслит нестандартно. В противном случае она бы не достигла высшей статусности. Пока что участники Арены не видят этого, но у вас… — он задумался, подбирая понятную мне аналогию. — Голый король не может поставить мат противнику. Для этого попросту не хватит фигур. При разрушении шаблона у вас появятся шансы. Призрачные, конечно, но шансы.

— Ты нам поможешь?

— Нет, ну ты это серьезно? — возмутился Галахад.

— Эммм… Да.

— Уже помог. Бесчисленное количество раз! Сотни и тысячи подсказок! И знаешь, Фрол, я всё сказал. Дальше думай сам.

— Ты хочешь, чтобы этот разговор остался в тайне? — предположил я.

— Почему же? Наоборот! Лучше обо всём рассказать Огюсту или Великой, — оболочка Кота застыла, и от неё снова отделилась призрачная фигура.

— Объединяющий! — с благоговением проговорил я. Сейчас эффект от явления этого существа был не столь сильным, как в первый раз, так что я даже устоял на ногах, но всё равно ощутил, как усиленно забилось сердце.

Статусное создание приблизилось. От него отделился щуп, который притронулся ко мне. Я увидел, что на руке осталась легкая дымка.

Галахад вернулся в тело Кота и пояснил:

— Это подарок Великой. Доказательство того, что я не Создатель, а подселенец. Любой игрок, впервые инициализировавшийся не на Арене, увидит на тебе метку и поймет, от кого она. Атрфлшпсбчсття.

Действие разгона подошло к концу, поэтому я не разобрал дальнейших слов.

— Объединяющий, я не понял последней фразы.

— А теперь, Фрол, лучше пособирай всё, что я оставил для тебя, — уже медленнее повторил Галахад. — Моё существование скоро завершится. Я уже достиг вершины. Мне пора двигаться дальше, — продолжая удерживать руку на сфере, он замер.

Я задал ещё несколько вопросов, но Галахад больше не реагировал. Следующие четыре минуты, периодически безуспешно обращаясь к Объединяющему, я потратил на сбор системных реликвий. Под разгоном я уже проверил все свойства, пытаясь выловить в них нечто такое, что могло бы мне навредить, но ничего не обнаружил. Прислушиваясь к интуиции и включив режим паранойи, всё же переместил предметы в инвентарь — ничего не произошло.

— Время для тебя ещё есть, — неожиданно подал голос Галахад. — Хочешь заглянуть в Око?

— Нет.

— Зря. Занятное зрелище. Эльфы сливают энергию Огюсту, а после их и без того полудохлые тела умертвляют. И люди это делают даже без ментального воздействия. Молодцы!

— Ты ведь тоже возродишься. Я не видел твоей смерти.

— И не видел, как Огюст кого-то убивает или как я забираюсь на этот шпиль. Око не показывает меня, — артефакт под его возложенной рукой с лёгким хлопком исчез. Остался только дым, который тут же развеялся. — Всё же рекомендую использовать скрижаль с защитной способностью на себе. И лучше сделать это до истечения таймера. В противном случае она исчезнет.

Галахад прошествовал к краю и спросил:

— Как ты планируешь меня убить?

— Хотел снести голову, — признался я.

— Ну-ну… — он усмехнулся.

— Что?

— Попробуй срезать мне прядь, — улыбнулся Галахад.

Я выдвинул лезвие. Клинок прошелся в миллиметре над головой, но волосы даже не шелохнулись.

— Оружие хаоса не может причинить вред другим адептам нашей первостихии. Не забывай про это.

— Учту, — кивнул я. Действительно запамятовал.

— Ещё одна рекомендация…

— Слушаю, — я навострил уши.

— Равновесие следит за всеми нами. После того, как я расскажу секрет Арены, у тебя будет менее четырех секунд, чтобы убить меня. Не теряй времени.

— Хорошо.

— И да: снеси мне голову. Это обязательное условие. Так будет намного интересней, — он улыбнулся.

— Понял.

— Фрол, ты точно готов?

— Да.

— Рад был знакомству, избранник Великой. Ты действительно достоин её. Этот секрет такой же, как и тот, что самому низкоуровневому дают дополнительное возрождение и полный иммунитет к проклятиям и благословениям. После текущего задания ты увидишь… Ты точно готов?.. Четыре секунды…

— Да.

— Говорю это только для того, чтобы ты осознал, что я действительно знаю правила последней Арены. После текущего задания ты увидишь, что самому низкоранговому игроку дадут возможность перенести свой артефакт фиксации в любую точку пространства. Действуй! Прощай!

Я активировал поляритический серп и тут же врубил хаотическое отражение урона. У меня до сих пор витали мысли, что наш разговор — какая-то своеобразная уловка. Из-за мнимого бессмертия так просто подловить меня не получится, ведь моя оболочка на протяжении десяти секунд будет полностью неуязвима. За это время можно натворить множество дел.

Перестраховка вышла излишней. На мгновение в глазах Кота мелькнула осознанность, но серп тут же прошёл сквозь шею. Голова отделилась от туловища. Тело обмякло и сверзнулось со шпиля.

Задание, висевшее в интерфейсе, позеленело и испарилось.

Я ждал завершения защитного умения и размышлял, что делать дальше. Посему выходило, что нужно пообщаться с Кейрой: ситуация была слишком уж странной, так что требовался совет Великой. И чем скорее поговорю с ней, тем лучше.

Действие хаотического отражения урона подошло к концу. Я подошел к краю и заглянул вниз. Подо мной находилась крыша, расположившаяся немного под уклоном, а на ней валялось бывшее тело Объединяющего. Труп, как это всегда бывает при обнулении, не исчез. Голова при этом сползала и вот-вот должна была покатиться.

Вернулся к постаменту, разбежался и прыгнул. Активировал навык, оттолкнулся от воздуха, чтобы преодолеть крышу, и полетел дальше. У поверхности включил гашение инерции — приземление вышло идеальным.

Я выпрямился, а следом, забрызгивая мой шлем кровью, рухнула отсеченная голова Кота.

— Это был Галахад? — поджав губы, спросил стоявший в пяти метрах игрок.

— Да, Барс, Галахад, — кивнул я и побежал к своему чуду: я чувствовал, где сейчас находится моя женщина.

Я покосился на абсолюта и уловил на себе его задумчивый взгляд.