Посланник

ГЛАВА 3

Гарри Уильямс умирал и знал это. Он не боялся смерти, но сражался с ней изо всех сил, которых оставалось все меньше. Если бы ему так отчаянно не хотелось поговорить с женой Кэтрин, всего один раз, он бы не стал сопротивляться и сдался на волю течения, тянущего за собой его душу.

Вот уже много дней Гарри лежал в мире мрака, не в силах пошевелиться или что-то сказать. Он находился в коме, в ловушке тела, которое не желало подчиняться. Он все слышал, но не мог ответить — даже поднять палец или опустить веки. Он пытался. Если бы достаточно было одной силы воли, он бы уже вернулся к семье, окружающей его сейчас.

Но Гарри не мог. Он упал с крыши своего дома, когда пытался приделать спутниковую тарелку, став жертвой несчастного случая, который в бесконечном море окутанных мраком часов научился принимать таким, каким он и был: глупым, но безвозвратным происшествием. Гарри знал, что никогда не поправится, — он получил травмы, несовместимые с жизнью.

Он смирился с тем, что ему суждено расстаться с любимыми людьми, но не был готов уйти. Пока нет.

Кэтрин и дети, его родители, брат и сестра горевали о нем, уже скучали по нему. По просьбе его семьи — да благословит их Бог за то, что они выполнили его волю, — Гарри отключили от респиратора и трубки, через которую поступали питательные смеси. Он знал об этом. Гарри Уильямс больше не испытывал физической боли и тем не менее отчаянно страдал.

Он должен был кое-что сказать. И не «я люблю вас», как могли бы предположить многие. Кэтрин знала это, а он был уверен во взаимности. Если бы у него и были какие-то сомнения на этот счет, произнесенные шепотом молитвы у его постели рассеяли бы их. Нет, их любовь теперь стала больше, чем высказанные вслух слова, она проникла в их сущность или даже глубже. Дети… Он понимал, что не узнает, какими они станут в будущем, но это не печалило его. Он чувствовал спокойную уверенность человека, сделавшего все, что в его силах, чтобы быть хорошим отцом.

Ему не требовалось просить прощения — он простил всех, а также попросил и получил прощение для себя. Это он тоже знал. Нет, важное сообщение, которое он хотел передать Кэтрин, было вполне земным: местонахождение спрятанного им офисного сейфа и шифр к нему.

Возможно, она каким-то образом сумеет отыскать его и кто-нибудь откроет замок. Но все это ненадежно, да и потребует времени. Кэтрин имеет право получить доступ к бумагам и наличным, которые он спрятал. А еще Гарри хотел, чтобы она нашла браслет с бриллиантами, купленный им на Валентинов день. Содержимое сейфа поможет ей и детям прожить до тех пор, пока им не выплатят страховку. Ему было нужно, чтобы она смогла открыть сейф сейчас.

Гарри понимал, что поступил глупо, не рассказав ей о нем. Когда он впервые понял, что ему не суждено поправиться, он разозлился на себя. Теперь Гарри думал о том, что произошло, спокойно и бесстрастно. На этой стадии процесса умирания все его мысли были обращены к отчаянной надежде получить последний шанс говорить.

Время уходило в темноте. Он дышал, его сердце билось. Но ему осталось совсем мало.

С ним в комнате была только Кэтрин, когда дверь открылась.

— О! — выдохнула она. — Вы здесь! Я не была уверена, что вы придете. Спасибо вам!

Гарри услышал, что кто-то подошел к кровати. Потом его взял за руку мужчина. Доктор? Нет, не доктор.

— Я позвонила вам, потому что мне кажется, он так отчаянно сражается со смертью, — сказала Кэтрин. — Врачи говорят, что он не поправится. Но он еще жив. Они правы?

— Увы, да, — ответил человек, голос которого прозвучал очень мягко.

Через мгновение больной решил, что незнакомец ошибся. К Гарри вернулось зрение. Он стоял рядом с Кэтрин у собственной постели. А еще чувствовал себя как никогда сильным. Затем он опустил глаза, увидел на кровати свое тело и пришел в ужас от этого зрелища.

«У нас всего несколько минут, возможно, даже меньше», — услышал он голос незнакомца, хотя тот не произнес ни звука вслух.

Гарри понял, что он каким-то образом связан с этим человеком и улавливает его мысли.

«Кто вы? Что вы такое?»

«Это не важно! Поспешите! — торопил его мужчина. — Что вы должны сказать?»

Неожиданно Гарри подумал, что это его единственный шанс, и по причинам, которые не смог бы объяснить самому себе, понял, что этому человеку можно доверять.

— Кэтрин, это я… Гарри, — сказал он и услышал, как незнакомец произнес его слова вслух, почувствовал, как они сформировались и ожили в горле и на губах странного мужчины, уловил дыхание, вытолкнувшее их наружу.

«Удивительная штука человеческая речь», — подумал он, но незнакомец потребовал, чтобы он продолжал.

— Слушай внимательно. В южной стене моего кабинета спрятан сейф. Подойди к термостату и сними крышку. Под ней находится кнопочная панель. Нажми следующую комбинацию: один-восемь-пять-пять-восемь-девять.

Кэтрин в потрясении смотрела на него.

«Напишите шифр, — приказал ему незнакомец. — Иначе она его не запомнит».

Своей свободной рукой — точнее, рукой незнакомца — Гарри быстро нашел блокнот на тумбочке рядом с кроватью и записал цифры. Затем снова повернулся к жене.

— Нажми этот код, а потом знак фунта. В сторону сдвинется потайная панель. На дверце сейфа набери день рождения Джерри в такой последовательности: четыре цифры года, затем две — месяца и две — числа. То, что находится в сейфе, поможет продержаться некоторое время. Браслет — подарок на День святого Валентина. Извини, я не смогу отдать его лично. — Он замолчал, увидев, что Кэтрин смотрит в глаза незнакомцу, но видит в них его. — Я люблю тебя, Кейт. Будь сильной. До встречи.

И он вернулся назад, в свою оболочку, а когда его начал сковывать холод, стали происходить удивительные вещи. Он услышал, что Кэтрин заплакала и сказала, что любит его, и по ее голосу он понял, что она заметила, когда он вернулся в свое тело. Он почувствовал, как она схватила его другую руку.

«Вы ангел?» — спросил Гарри у незнакомца, зная, что только он может его услышать.

«Нет, — ответил тот. — Скажите мне…»

«О, я знаю, кто вы, — перебил его Гарри. Неожиданно он все понял. — Да. Вскоре вас ожидают перемены».

Гарри почувствовал, что мужчина — Тайлер Хоторн — вдруг встревожился.

«Что вы имеете в виду?»

«Я не совсем понимаю, знаю только, что должен вам это передать. О… и еще вы будете нужны в Сент-Луисе через девять дней. В больничной палате Макса Дерли».

Гарри повторил адрес и телефонный номер, не имея ни малейшего представления о том, как он узнал их. Он сообщил еще несколько деталей, касающихся больницы в Миссури, о которой никогда в жизни не слышал, и телефон человека по имени Сэм Ганнинг. Он не понимал, каким образом связаны между собой мистер Дерли и мистер Ганнинг, но откуда-то знал, что очень важно передать эту информацию Тайлеру.

«Да, хорошо, но скажите мне…»

«И пожалуйста, зайдите в хоспис и навестите своего будущего гостя».

«Непременно, обещаю. Теперь, пожалуйста, скажите…»

Гарри услышал отчаяние в мыслях Хоторна и на мгновение пожалел его.

«Сочувствую вам», — сказал умирающий.

Пришла пора уходить — это было очень срочно, неизбежно и в высшей степени желанно. Тем не менее он успел добавить:

«Спасибо вам, Тайлер Хоторн».

А затем попрощался со своим последним другом на земле.

«Мертвые — просто эгоисты», — подумал Тайлер.

Он вышел из комнаты, прежде чем вдова успела присоединить свои благодарности к словам мужа.

Только на полпути к своей машине Тайлер заметил, что совсем не чувствует озноба. Впрочем, задача оказалась не слишком трудной, так что, возможно, сейчас как раз тот редкий случай, когда ему не придется испытать этот побочный эффект своей деятельности.

Стоя на пассажирском сиденье, Призрак выглядывал в открытое окно машины и так рьяно махал хвостом, что вся его задняя часть ходила ходуном.

— Я тоже рад тебя видеть, — сказал Тайлер, устраиваясь на водительском месте. — И как только тебе удается не растерять энтузиазм?

Призрак ткнулся в него носом и сел, наблюдая за ним.

— Я постараюсь изменить к лучшему свое отношение к делу, — вздохнув, пообещал Тайлер. — Сам не понимаю, почему в последнее время все это дается мне с таким трудом. — Он завел двигатель. — Кстати, нам нужно сделать еще одну остановку.

Призрака, судя по всему, это нисколько не огорчило.

Незадолго до полуночи Тайлер подошел к двери палаты Рона Паркера в хосписе. Впрочем, часы посещений тут никто не устанавливал. И хотя Гарри Уильямс передал ему сообщение, что он должен побывать здесь — второй визит за сегодня, — его тревожила мысль о том, что придется разбудить Рона, который умирал от лейкемии. В конце концов, ему сказали, что он должен навестить Рона, а не разговаривать с ним.

Тайлер тихо вошел в палату и замер, переступив порог, потому что увидел еще одного посетителя.

Стройная темноволосая девушка сидела на стуле, стоящем слева, совсем рядом с кроватью. Она была молода, лет двадцати или чуть больше. Наверное, ровесница Рона или около того. Ее лицо оставалось в тени, голова была наклонена и скрыта распущенными волосами. Она читала книжку в мягкой обложке, с прикрепленной к ней маленькой лампочкой. Тайлер с изумлением увидел, что она смогла перевернуть страницу только левой рукой, в которой у нее была книга. Правой она нежно держала за руку спящего Рона.

Может быть, его девушка? Тайлер точно знал, что Рон не женат. Покойный дед Рона, Дерек Паркер, с которым Тайлер подружился, не говорил, что у внука есть невеста или кто-нибудь в этом роде. Тайлер неоднократно разговаривал с Роном, в том числе и сегодня, они обсуждали все, что угодно, но о девушке не было сказано ни единого слова.

И вот теперь Тайлер смотрел на них и видел картину верности и покоя. Рон спал. Возможно, он проспит всю ночь, но незнакомка осталась с ним. Она держала его за руку, чтобы, если Рон проснется, он понял, что она рядом.

Девушка неожиданно подняла голову и, удивленная появлением Тайлера, уронила книгу вместе с лампочкой. Та разбилась, книга полетела под кровать. Незнакомка наклонилась, чтобы поднять ее, а Тайлер подошел ближе, чтобы предложить ей помощь. Тут Рон проснулся, сонно огляделся по сторонам и, нажав на кнопку у себя на кровати, включил в палате свет.

Тайлер, повидавший на своем веку огромное количество умирающих, понимал, что Рон находится в финальной стадии лейкемии: очень худой, с впалыми щеками, совсем лысый после последнего сеанса химиотерапии, кожа сухая и бледная, только кое-где виднеются темные синяки, вызванные болезнью. Впрочем, его глаза говорили о том, что он еще находится в этом мире, хотя и держится за него из последних сил.

— Аманда, все в порядке? — сонным голосом спросил Рон.

Девушка быстро выпрямилась и зацепилась головой за дно выдвигающегося подноса около кровати. Он загремел, но ничего не пролилось. Она поморщилась и потерла макушку.

— Да, — ответила она и покраснела.

Тайлер наконец смог разглядеть ее лицо — чудесные карие глаза, которые совсем не портил маленький шрам над бровью, прямой носик и полные губы. Ее черты не были достаточно изящными, чтобы назвать ее красивой или хорошенькой по современным меркам, не вызывающим у Тайлера восторга. Просто привлекательная женщина. «И подруга Рона», — напомнил он себе.

— Тайлер! — воскликнул Рон, только сейчас заметив его. — Привет, приятель, заходи!

Выражение лица Аманды изменилось, и Тайлер с удивлением обнаружил, что она смотрит на него с явной враждебностью. Неужели винит за то, что сейчас произошло?

— Извините, что напугал вас. Меня зовут Тайлер Хоторн.

Он протянул ей руку.

— Аманда Кларк, — ответила она, быстро пожала его руку и тут же убрала свою.

— Аманда, это твой новый сосед. Я рассказывал о нем.

— Да, я помню, — проговорила она. — Хм, несколько необычное время для визита.

— Неужели? И не говорите.

Рон посмотрел на Тайлера, а потом на Аманду.

— Аманда… все в порядке. Проклятье, ты совсем недавно возмущалась, что мои так называемые друзья бросили меня, а теперь пытаешься прогнать одного из них. Садись, Тайлер. Что привело тебя в такой час?

Тайлер жестом предложил Аманде сесть, прежде чем сам опустился на свободный стул с другой стороны от постели.

— Я часто не сплю допоздна, был тут неподалеку, ну и… подумал, что стоит заглянуть к тебе, чтобы составить компанию. Я не собирался будить тебя.

— Я очень ценю твою заботу. В последнее время я не знаю, когда усну или буду бодрствовать.

Тайлер повернулся к Аманде.

— Рон сказал, что мы соседи…

— Да. Мне принадлежит дом, расположенный за вашим.

— Вам принадлежит?..

— Да, он мой вот уже восемь лет, с тех пор как мои родители погибли в автокатастрофе. Разумеется, он вышел из доверительной собственности только недавно.

— Извините, просто я не думал, что у меня окажется такая молодая соседка.

Рон рассмеялся.

— Болван, ты и сам еще совсем не старый.

— Тут ты прав, мне не следовало делать преждевременных предположений.

— Знаете, удивлены не только вы, — сказала девушка. — Рон говорил, что вы купили его дом. Наверное, правильнее будет сказать, дом его деда, и я ожидала, что друг Дерека будет старше.

— Ну, ты же знаешь, каким был Дерек, — вмешался Рон и попытался успокоить ее взглядом. — Он любил общаться с молодыми людьми. Он даже запрещал мне называть его «дедушка». Думаю, он говорил об этом, Тайлер?

— Да, говорил, — улыбнувшись, ответил тот.

— А как вы познакомились с Дереком? — спросила Аманда.

Тайлер посмотрел на нее и увидел в ее глазах подозрительность.

— Меня заинтересовали кое-какие антикварные предметы, которые он продавал. Так мы подружились.

— А еще вы поняли, что можно выгодно купить дом у старика, у которого возникли финансовые проблемы.

— Аманда! Ты ставишь меня в неловкое положение, — резко остановил ее Рон.

Она снова покраснела.

— Извините.

Рон взял ее за руку.

— Да нет, ты все неправильно поняла. Тайлер, не обращай на Аманду внимания, она слишком склонна оберегать меня. Для тебя это не важно, Аманда, но Тайлер не только очень щедро заплатил за дом, но и купил много вещей Дерека. Так что, если бы не он, я бы унаследовал большие долги. — Он помолчал немного. — Думаю, первый сердечный приступ у деда случился именно потому, что он очень беспокоился из-за денег.

— И из-за того, что терял тебя, — тихо проговорила она.

Рон покачал головой.

— Нет, Дерек даже не предполагал, что я проживу больше шестнадцати лет. А потому все, что было после, считал подарком. Он думал, что я умру первым и не узнаю, что он закончил свои дни банкротом. Тайлер, благодаря тебе в последние недели жизни он не тревожился, и я хочу сказать тебе за это спасибо.

— Все просто удачно сложилось, но мне бы хотелось, чтобы Дерек не ушел так рано.

— Мне тоже. Я очень скучаю по нему.

Они замолчали.

Тайлер почувствовал первые признаки усталости и неприятное тепло, означающее, что скоро начнется лихорадка. Похоже, избежать ее не удалось. Вскоре придется попрощаться и уйти. Но Тайлер хотел как-то сгладить острые моменты в отношениях с Амандой, ведь им придется жить рядом друг с другом в течение следующих нескольких лет.

Рон зевнул.

— Извините, кажется, я опять засыпаю. Спасибо вам обоим. Аманда, иди домой и отдохни немного.

Она нахмурилась.

— Я могу остаться…

— Я знаю, но я же вижу, что ты устала. — Он повернулся к Тайлеру. — Пожалуйста, проследи, чтобы она благополучно добралась до своей машины.

— И кто кого опекает? — спросила Аманда. — Впрочем, я буду признательна, если вы меня проводите.

— С удовольствием, — ответил Тайлер. — Спокойной ночи, Рон.

Как только они оказались достаточно далеко от палаты, она повернулась к нему.

— Мне не требуется провожатый. Просто я хотела сказать, что считаю вас самым жестоким сукиным сыном, какого мне доводилось встречать в жизни.