Попаданец 3

Глава 23

Солнечные лучики легко пробивались сквозь редкие зимние облака, но силёнок для того чтобы действительно согреть округу им сильно не хватало. Лишь твердая корочка наста образовалась на свежем снежном одеяле, покрывающим землю толстым и относительно ровным слоем. Царящая вокруг спокойная рабочая атмосфера нарушалась лишь редкой перекличкой между работниками, когда кто-то подзывал товарища на подмогу. Но чаще всего каждый справлялся своими силами, а болтать на морозе дело не очень полезное, по крайней мере не целый же день.

Тимофей высоко поднял зажатый в руках колун и почти не целясь опустил его на толстую полешку. На второй день подобной работы тело не привычное к такому труду слегка ныло и ломило, но молодой человек не особо обращал на это внимание. Ему хотелось отвлечься, а что может справиться с этой задачей лучше, чем тяжелый и монотонный труд. Поэтому он уже второй день и уходил в лес со своими людьми на место выжега будущей новины.

Заготовка древесины, а также угля проходила к этому году уже более организованно, чем всё было в начале. Теперь поваленные стволы осматривали, прикидывали их лучшее применение и только потом уже определяли дальнейшую судьбу. Средние по размеру и поровнее оставлялись на долгую сушку с прицелом применения их в строительстве. Те что поменьше шли в основном на дрова или в угольную яму почти сразу же. А вот у самых больших и толстых экземпляров было несколько путей.

Тащить вековой дуб лошадьми по лесной чаще приятного мало, пусть и будут этим заниматься трудолюбивые лошадки, да и зимой по снегу всё же чуть легче чем зимой. Поэтому иногда подобные экземпляры всё же доставляли в Боротно, однако подавляющее большинство обрабатывали прямо на месте. Слегка подсохшие толстые бревна внимательно осматривали, те что поровнее, без трещин, без следов болезней аккуратно распускали на доски прямо тут. Так и возить легче и смысла особого в обратном нет. Так называемая лесопилка на водяном колесе не особо справлялась со всеми объемами Боротно, существенно подросшими в последнее время.

По началу, не только Тимофей, но и остальные с огромным удовольствием наблюдали, как природа с небольшой помощью человека распускает стволы деревьев на удобные и ровные доски, но со временем этот интерес угас, а в хозяйстве нужны далеко не только они. Например, большое количество кругляша уходило на постройку жилых домов. Да, часть новых хозяйственных построек стали делать уже из доски, но бревен всё равно уходило значительно больше. На те же дрова доски тоже абсолютно без надобности, а пилить на деревенской лесопилке поперек считай было нельзя. Пока ещё не приспособили, хоть Тимофей и собирался этим заняться, благо дело вроде нехитрое, но руки ещё не дошли. На производстве угля, дегтя, поташа, древесного спирта и прочих производных доска так же абсолютно бесполезна. Так что сейчас лесопилка оставалась лишь приятным дополнением. Тащить к ней каждое бревно - пустая трата времени.

Вот Тимофей сейчас и трудился глубоко в лесу, а не на территории деревни. Новый взмах колуна, почти точное попадание в место предыдущего удара и полешка разлетается на две части. Рядом точно так же трудился Игнат, который теперь не собирался оставлять бедового паренька одного и казалось следит за ним даже когда тот спит. Здоровяк уже далеко не один раз пенял Тимофею на то, что тот зря оставил его в Боротно. Однако кому ещё мог доверить парень управление деревней, когда он уходил вероятно не на один месяц? Прокопу разве что, да только тот моложе не становится, а следить уже нужно не только за тем, что происходит внутри, но и вокруг поселения. Да и новые соседи до сих пор не вызывали особого доверия, хоть и вели себя очень тихо, не нарушая договоренностей.

Снова взмах и колун вонзается уже в новую поставленную полешку, но в этот раз образовалась лишь маленькая трещинка, а Игнат вновь расколол свою цель сразу на половинки. Правда здоровяк вкладывал в каждый удар свою недюжинную силу, в то время как Тимофей делал всё максимально просто. Ему нужно было лишь на самом замахе чуть напрячься, выводя колун на нужную траекторию, а дальше физика делала всё сама. Сила удара была чуть меньше, но и затраты энергии становились минимальными. Так его учил отчим в далеком будущем, когда Тимофей был ещё совсем мальчишкой. Главное приловчиться попадать в место предыдущего удара и всё. Он даже попытался объяснить это Игнату, но тот лишь отмахнулся. Силищи у здоровяка было не занимать, так что на подобные советы он лишь пожимал широкими плечами и улыбался.

Нужно сказать, что колуны для дров и топоры для рубки древесины это не совсем одно и то же. Удлинённое топорище и пусть не очень острое, но более тяжелое узкое клиновидное лезвие, в сравнении с похожим инструментом, сильно влияли на общую продуктивность труда. Тимофей хотел ещё сделать его немного изогнутым, как было в его детстве, но в этот раз кузнецы его отговорили. Боротно уже вышло на тот уровень, когда могло позволить себе производство узконаправленного орудия. Здесь недалеко другие работники размахивали и вполне обычными топориками, но их использовали в основном для того чтобы повалить дерево. Ещё три пилы вгрызались в уже сваленные бревна, разделяя их по намеченным меткам.

С пилами пока что выходило не очень здорово. Тимофей думал, что создание прокатного станка пусть и пробного, позволит ему наладить выпуск этого очень нужного, но достаточно редкого в это время инструмента. Ведь пилы делались как, почти так же как и клинки, бралась небольшая тонкая линия удачного металла и приваривалась к полотну менее качественного материала, а затем уже вырезались и точились зубцы. Медленно, долго и не очень надежно. Тимофей рассчитывал, что теперь его пилы будут цельными и станут прочнее и долговечнее, но в итоге всё осталось почти так же как и было.

Прокатный станок помогал получать заготовки чуть быстрее, но качество металла продолжало скакать от раза к разу. Даже со стеклом уже успели разобраться и получать практически один и тот же удобоваримый результат, а железо всё сопротивлялось. В конце прошлого лета Тимофей организовал подобие обогатительной станции, где землю с рудой сначала тщательно промывали проточной водой, а лишь затем пускали на переплавку. Так получалось экономнее по затратам угля, но качество почти не изменилось. Кроме того, приличное количество криц продолжало закупаться у соседних деревень и даже немного привозили купцы. А их качество зачастую было куда хуже местных.

Плохо отбитый шлак, недостаточная температура, куски невыгоревшей грязи и прочее. Скорее всего ему скидывали то, что тащили в оплату люди и не взяли местные кузнецы. Да, цена была хороша, можно сказать почти даром, но и работы такой материал требовал значительно больше.

К этому дню основной костяк “металлургов” и кузнецов в Боротно уже перевалил за десяток, а ведь были ещё постоянно меняющиеся временные помощники. Постоянный металлический звон уже так достал Тимофея, что он два раза поднимал вопрос о переносе кузниц подальше несмотря на объем необходимых работ. Мало того что по утрам под окнами периодически голосили петухи, которые раз за разом умудрялись выбираться из своих загонов, так ещё и эта радость, прерывающая самый сладкий утренний сон заваленными работой кузнецами.

Тренировки тренировками, в том числе и утренняя зарядка с небольшим набором спортивного инвентаря, который вызывал у местных больше вопросов, чем понимания, но обычная физическая работа ничуть не хуже. Поэтому Тимофей периодически и выходил в поля со своими работниками, тем более для его изобретений нужно было глубже понимать саму работу. Пусть он не был специалистом во всех этих сферах, но многое видел или слышал, даже если мельком. Но с течением времени эти воспоминания выплывали всё реже и реже, а такой подход позволял подстегнуть память двигаться в нужном русле. Точно так же как и раньше, приличная часть инструментария и советов из будущего не находили никакого отклика и применения, но некоторые, в том числе и этот колун всё таки входили в жизнь местного населения.

Не то чтобы люди не могли додуматься, что такой вид топора будет лучше для этой работы, ничего сложного здесь нет, но вот заводить тяжелый металлический инструмент только для колки дров ни одно здравомыслящее хозяйство здесь не станет. Это очень дорого, особенно для отдельного двора. Если это какая-то артель, занимающаяся заготовкой древесины и дров, то уже другое дело, но всё равно дорого, зачем, когда и так есть топоры, которые справляются с подобной задачей. В Боротно же дрова и уголь заготавливали не только для очень прожорливых производственных печей, но и для бытового использования, так что работники были лишь рады и ничуть не удивились появлению специализированного топорика.

Пробравшаяся по узким лесным тропкам лошадка спокойно остановилась рядом с местом колки дров, а притащенные ею сани почти сразу же стали заполняться необходимым деревне ресурсом. То что пойдёт на пережог в угли, отсюда вывозить никто не станет, прежде чем материал придёт к своему конечному виду, но для окрестностей Боротно это будет меньшая часть из всех заготовок. Тимофей продолжал развивать свои перегонные аппараты и печи, и набирал обороты в производстве смолы и сопутствующих продуктов. Собственно, план на ближайший год в этом и состоял.

Самый медленный по расширению прогресс шел лишь в производстве кирпичей. Строительство храма в Илемно выявило много различных минусов в плане крепости получаемого продукта. Если для строительства печей, самые старые из которых разменяли всего третий год, они и подходили, то вот для строительства домов, как оказалось не очень. Большое количество потрескавшихся материалов, хоть и пустили в ход, но они превратили ожидаемую постройку с ровными кирпичными рядами, в подобие мозаики. Не всё так плохо, всё таки и крепежный раствор тут был похуже и использовался более толстыми слоями, позволяя играть с основой, но вряд ли хоть один строитель из будущего одобрит получившийся результат.

Так что теперь полученные кирпичи проходили дополнительную проверку на прочность, а неудачные образцы либо использовались в фундаменте, либо дробились деревянными колотушками с металлическими набойками, которые приводились в действие ветряной мельницей, той же самой, что использовалась в производстве бумаги. Правда для этой цели пришлось поставить рядом дополнительное сооружение. Ожидаемо, дело оказалось достаточно грязным и пыльным. Позже эта пыль шла уже на повторный замес в виде добавки к основному кирпичному материалу и в итоге получался новый, зачастую более крепкий кирпич, но и часть его шла вновь в брак и на новый круг.

Тем не менее, несмотря на общие трудности Боротно продолжало своё не только производственное, но и сельхоз и животноводческое развитие. Если в первом случае рост шел не очень быстро из-за ограничений в обработанных территориях, то вот темпы животноводства удивляли даже Тимофея. Частенько в сделках с доступными для торговли деревнями за инструмент с ним рассчитывались именно живностью, свой прирост хоть и шёл, но довольно вялым темпом. Тем более определенная часть забивалась и на мясо. Молока оказалось не так много, как ожидалось, но с увеличением поголовья, Боротно теперь его потребляло стабильно и много, а на продажу в Новгород уже отправились первые головки сыра.

Самым печальным в этом было яйцо. Яйца, а точнее их отсутствие. Наверняка в этом времени уже были породы, которые давали хорошее количество столь важного и нужного продукта, но Тимофею с ними видимо просто не повезло. Эти кудахчущие и прожорливые несушки вообще не хотели делиться. Ладно бы они ещё вес хорошо набирали. Тимофей прекрасно помнил, что в будущем будет четкое разделение на тех кто лучше несет яйца и тех кого разводят на мясо. Эти же божьи твари не хотели делать ни того ни другого. Причем он никак не понимал, как приступить к селекции в этой сфере. Неужели придется следить за каждым конкретным экземпляром, когда где и сколько каждая отложит яиц. Выводить мясную породу казалось делом более простым, хотя бы с точки зрения наблюдения. Но так хотелось почаще видеть на столе вкусную яичницу…

Несколько раз Тимофей уже порывался обратиться за помощью к Якову Прокшиничу и торговцам. Чтобы те по своим связям искали и привозили ему разную живность на развод, но как это всё нормально объяснить он не знал, а когда всё же попробовал поднять вопрос, те просто предоставили ему образцы из своих запасов. Да и сильно вкладываться в относительно скоропортящийся продукт по прежнему было опасно, даже забыв про необходимость заготовки кормов. Ему был остро необходим хороший и стабильный покупатель. Купцы на этот счет хоть и подходили, но не совсем. Их больше интересовал продукт в то время, когда ценник на него существенно падал, а Тимофея подобное совсем не устраивало.

Так и проходил день за днем в постоянной умственной борьбе с местной системой и поиском средств для улучшения своего быта и производств. Его дом постепенно превращался в подобие библиотеки, где вместо одного небольшого шкафчика ими обросли практически все стены с разбитыми по группам проектами и пусть каждая секция пополнялась очень не быстро, но за последние несколько лет макулатуры набралась уже целая гора. А прыгая с одного на другое, по мере добавления новых материалов, голова начинала болеть очень быстро. В такие моменты Тимофей и шёл поработать руками.

Если бы не подобная ситуация, то он наверняка бы что-то придумал, чтобы отмазаться от помощи боярину в сборе налогов с городских земель, но тот поход казался настоящей отдушиной и долгожданным отпуском от своих, начинавших надоедать, дел. Но кто же знал, что подобный перекур приведет к сегодняшней ситуации. Победа над превосходящим в силе и умении врагом практически на грани фола, натянутые отношения с боярином и не слишком нужное, а возможно и вредное, возросшее внимание его работников. Ведь в головах местных чем бояре отличаются от простых крестьян, тем что защищают свою землю, а Тимофей сделал именно это, да ещё и с таким блеском.

До этого момента Тимофея все считали лишь простым тиуном, строптивым, но ставленником боярина Якова Прокшинича, который действует в его интересах. Теперь же появлялись шепотки о их сравнении друг с другом и не сказать что боярин всегда оказывался победителем в подобным спорах. Сам же Тимофей к росту своего социального статуса сейчас вообще не стремился и опасался. За ним нет рода, который своей силой отпугнет завистников, нет верной дружины, которая выйдет за него в поле на сечу, нет и большого количества денег для того, чтобы хотя бы разок припугнуть противника с помощью приличного количества наёмников.

Ничего этого нет и Тимофей продумывал свою жизнь по другому пути. Полезные люди гораздо реже попадают под замес, чем те кто рвется к власти и он старательно пытался придерживаться этого курса, но его мимолётная гордость и глупость привели к новой развилке. И как остаться на старом пути без потерь Тимофей никак придумать не мог. Даже если он просто продолжит делать то же самое, чем занимался и раньше, это будет выглядеть как продуманный заранее путь к власти. Если же он уступит и в очередной раз прогнется, то в этот раз его просто додавят практически до самого дна с которого тот только-только выбрался. Тот же Яков Прокшинич уже давно пытался загнать парня в долговую яму, чтобы получить над ним больше власти. Независимый смышленый подчиненный мало кому нужен. А особенно когда только что вскрылся давно шпионящий и плетущий интриги Михайла Глебыч, ныне уже трагически прекративший свою подрывную работу.

- Может сбежать? - особо крепко задумавшись Тимофей даже не заметил, как произнес эту фразу вслух, а находящийся рядом Игнат тяжело вздохнул и подозвал поближе к себе возницу, мгновенно навострившему уши для новой волны слухов.