Полукровка – 2

Глава 6

26 сентября 2469 по ЕГК.

…Ответ на мое сообщение Переверзеву и очередная фронтовая сводка прилетели практически одновременно. Я в это время принимал душ, поэтому попросил Феникса воспроизвести первое, выслушал монолог полковника и расплылся в довольной улыбке: по его словам, флоты, защищавшие Белогорье, разгромили очередную армаду вторжения и вымели ее остатки из системы поганой метлой.

— В общем, можешь не торопиться… — прокомментировал эту новость ИИ. — Раз сходить со струны раньше срока нет необходимости, значит, зайдем в Белогорье через «единичку», а до нее еще пятьдесят две минуты гипера…

Я согласно кивнул, вырубил воду, быстренько высушил волосы и тушку под струями горячего воздуха, ударившего из форсунок, затем выбрался из кабинки, натянул трусы и повел рукой в знак того, что готов ознакомиться и с другими новостями.

Вопреки моим ожиданиям, вывешивать передо мной голограмму искин не стал — предпочел изобразить диктора:

— Сегодняшняя сводка посвящена одному-единственному событию — государственному перевороту в Делийском Султанате. Суть происходящего там описана грубыми мазками, но я практически уверен в том, что свержение Бахлул-шаха,

уничтожение всей его родни и начало сумасшедшей грызни между девятью претендентами на освободившийся трон — дело рук ребятишек из нашего ведомства. Впрочем, даже если это не так, то индусам стало не до войны, а значит, нам хоть немного, но полегчало.

Полегчало не только «нам», но и мне — я решительно задвинул куда подальше воспоминания о куда менее приятных новостях из предыдущей фронтовой сводки, подключился к терминалу ВСД, определился с желаниями, с большим удовольствием позавтракал, неспешно натянул скаф и поднялся в рубку. Не напрягался и последние минуты пребывания в гипере — да, перевел борт в красный режим, откачал воздух из отсеков и проверил, не отключился ли генератор маскировочного поля, но сделал это в ленивом режиме. Тем не менее, за десять секунд до выхода «Химеры» в обычное пространство загнал себя в транс, дождался появления картинок на сканерах и мысленно хмыкнул: возле зоны перехода обнаружились сигнатуры кораблей патрульной группы наших ВКС, довольно приличный объем минных кластеров, «облако» масс-детекторов и аж девять «Кукушек».

«Вскрываться», слава богу, не понадобилось — ответчик системы «свой-чужой», айдишка свободного оперативника ССО и искин быстренько решили наклевывавшуюся проблему — поэтому я отвел МДРК за пределы охраняемой области, плавно разогнал по вектору, появившемуся в пилотском интерфейсе, и увел во внутрисистемный прыжок…

Изменения в поведении флотских бросились в глаза и у Белогорья-три: «Мороки», висевшие под «шапками» возле каждой орбитальной крепости, сканировали пространство в форсированном режиме, разномастные буксиры чистили подступы к планете от обломков уничтоженных кораблей, тральщики уничтожали остатки вражеских минных кластеров и выжигали чужие масс-детекторы, а тяжелые корабли бдели. Причем без дураков — судя по размерам сигнатур и плотности радиообмена, были готовы вступить в бой в любую секунду.

Не тупил и оперативный дежурный по системе — мгновенно ответил на мой вызов, шустренько прогнал мою айдишку через базы данных, без лишних слов и выпендрежа выделил «коридор» к Вороново, сообщил, сколько времени он будет действовать, и так далее. Поэтому я пришел к выводу, что этими ленивцами, наконец, зарулила личность масштаба адмирала Шестопалова, с чувством глубочайшего удовлетворения отключил связь, упал в атмосферу и «постучался» к Переверзеву. Хотя заблаговременно вывесил в ТК окошко с временем Новомосковска и видел, что там — начало третьего ночи.

Полковник принял звонок со второго гудка, сходу прикипел взглядом к моему лицу, спросил, где я нахожусь, выслушал ответ, заметно расслабился и сообщил, что уже подлетает к космодрому, соответственно, не заставит себя ждать. Спрашивать, зачем меня вызвали на Белогорье, я, естественно, не стал — коротко кивнул, сообщил расчетное время приземления и счел нормальным то, что связь оборвалась. Так что сосредоточился на управлении «Химерой», а все остальное поручил Фениксу. В результате все оставшееся время полета любовался постепенно увеличивающимся световым пятном на ночной стороне планеты, узнавал отдельные районы и подумывал о визите в «Эльбрус». Но так, теоретически. Ибо догадывался, что меня дернули не для того, чтобы дать как следует отдохнуть. А потом МДРК как-то уж очень резко «провалился» сквозь маскировочное поле, прикрывавшее подземный ангар, и мне пришлось переключаться в рабочий режим — притирать борт к полу, вырубать антигравы, снимать «шапку», опускать аппарель, отстыковывать скаф от кресла, надевать шлем и поляризовывать линзу…

…В ангар влетело сразу четыре флаера — бронированный «Авантюрист», «Мамонт» его сопровождения и два бронированных «Дредноута». Из первого выбрался полковник Переверзев, изобразил какой-то странный жест, подошел к аппарели, поднялся в трюм и, пожав мне руку, попросил вывесить «шапку».

В этот момент я сообразил, по какой причине «Дредноуты» зависли так близко к корпусу МДРК, переадресовал просьбу куратора искину и не ошибся — как только маскировочное поле накрыло «броневики», из них выскочило аж одиннадцать человек в скафах и шлемах с поляризованными линзами, в темпе похватало армейские баулы со снарягой, взбежало по аппарели и выстроилось в одну шеренгу вдоль правой стены.

— Это — уже знакомая вам ОГСН «Ландыш» и оперативница из первого отдела с позывным Оса… — сообщил Владимир Михайлович, оглядев строй. И добавил: — Отправьте их, пожалуйста, заселяться, а все остальное я сообщу после того, как мы поднимемся в рубку…

Отправил. Выставил у аппарели двух «Голиафов». Поднял Переверзева в рубку. Предложил располагаться в кресле Умника. Потом сел в свое, снял шлем, уставился на куратора и превратился в слух.

Он ненадолго поплыл взглядом, собрался с мыслями и начал издалека:

— Как известно, война — это, в первую очередь, столкновение экономик. Нынешняя — не исключение: все государственные образования, вовлеченные в нее, либо уже перевели большую часть промышленности на военные рельсы, либо находятся в процессе перевода. Описывать все нюансы происходящего нет времени, поэтому проиллюстрирую этот тезис несколькими конкретными примерами. Военные корабли накладно не только строить, но и содержать. Но не вкладываться в них не получается. Поэтому в мирное время они строятся с некоторым запасом, а в военное на их выпуск переходят даже гражданские верфи. Причем начинают работать круглосуточно. Каждая верфь, работающая на войну — законная цель для спецслужб и серьезнейшая головная боль для сотрудников противодиверсионных подразделений. Особенно в конфликтах, длящихся более двух-трех недель. Наряду с ними, ведомства вроде нашего сосредотачиваются на попытках уничтожения промышленных предприятий, производящих самые важные «расходники», то есть, противокорабельные ракеты, мины, масс-детекторы, генераторы маскировочных полей и так далее. Кроме этого, стараются парализовать добычу стратегических видов сырья, для чего устраивают рейды по астероидным поясам, жгут орбитальные комплексы

и стараются либо полностью выключить, либо заметно усложнить логистику. Дураков в этих ведомствах и в ведомствах, созданных для противодействия им, как правило, не так уж и много, поэтому сражения на этих полях войны, при видимой простоте, частенько наносят намного более серьезный ущерб, чем столкновения флотов…

После этих слов он криво усмехнулся, заявил, что я понимаю это ничуть не хуже его, и перешел к основной части объяснений:

— Наши противники отнюдь не мальчики для битья: их стараниями к сегодняшнему дню Империя потеряла не только порядка восьми процентов предприятий, работавших на войну, и несколько флотов, но и очень большое количество опытных сотрудников спецслужб. Кроме того, контрразведчики ОЕ и ССНА уничтожили большую часть нашей агентуры, а оставшейся настолько сильно усложнили работу, что не передать словами. Ну, и, в качестве вишенки на торте, надежно перекрыли все зоны перехода первой и второй категорий в столичных, приграничных и стратегически важных системах. Увы, выиграть войну на этом поле, действуя от обороны, физически невозможно, поэтому ваше следующее задание — скрытная доставка Осы и ОГСН «Ландыш» на Нью-Вашингтон через зону перехода третьей категории, последующий подбор и эвакуация в том же режиме. Боевая задача подробнейшим образом описана вот на этом носителе информации, но кое-какие нюансы я опишу сейчас. Итак, во время доставки и эвакуации вы — царь и бог. То есть, выбираете маршрут так, как заблагорассудится, и игнорируете любые советы или приказы Осы. В том же самом ключе действуете и во время подбора: да, эта особа — очень непростая личность, обладает серьезнейшим практическим опытом и чрезвычайно влиятельна, но ВЫ решаете, где, когда и как подбирать группу, ВЫ уходите с планеты в ключе, который сочтете самым безопасным, и ВЫ, при необходимости, ввязываетесь или не ввязываетесь в бой. Кстати, с «Ландышами» проблем не будет: эти парни уже оценили прелесть работы с Перуном, соответственно, выпендриваться не будут…

— А она — может, так?

— А она БУДЕТ. Ибо вне моей вертикали власти, привыкла к особому отношению начальства и, между нами говоря, любит строить из себя центр Вселенной…

…С космодрома я ушел «верхом». То есть, вовремя увидел взлетавший корабль-матку, догнал, «притянулся» к его борту, компенсировал вес МДРК антигравами и, тем самым, миновал сеть масс-детекторов, не сообщив об этом оперативному дежурному по системе. «Сошел» неподалеку от сравнительно небольшого ордера из военных кораблей, к которому летела моя «лошадка», умотал в сторону, самостоятельно рассчитал курс на ЗП-двенадцать, проверил результат вычислений с помощью искина, плавненько разогнался и увел борт в межсистемный прыжок. У этой «единички» тоже висела патрульная группа, но… мне почему-то не понравились две «лишние» сигнатуры, болтавшиеся чуть поодаль, и переизбыток «Кукушек». Поэтому я дал волю проснувшейся паранойе — поднял МДРК «над» плоскостью эклиптики, как следует покопался в астронавигационном атласе, произвел еще несколько расчетов, попрыгал по системе и свалил из нее через правильно ориентированную слабую «троечку».

Наводки от флуктуаций Ершова и в этот раз компенсировались «сами собой», но «радовали» далеко не самыми приятными ощущениями тридцать одну минуту и восемнадцать секунд. «Ландыши» отнеслись к этой «радости» философски, а Оса почему-то напряглась и сразу после того, как «Химера» вышла на струну, попыталась на меня наехать. В смысле, отцепила скаф от переборки, сняла шлем, хмуро уставилась в потолочную камеру своей каюты и выдала забавную речь… на полном серьезе:

— Перун, или как вас там на самом деле! Немедленно спуститесь ко мне и объясните, почему вы увели корабль из системы через «троечку», причем не посоветовавшись со мной, и с чего вы решили, что имеете право ставить под удар боевую задачу особой важности…

Прогибаться перед ней я не собирался. Что-либо объяснять — тоже. Так что проигнорировал этот крик души, свернул картинку, развернутую, было, Фениксом, снял скафандр, добросовестно размялся и с наслаждением занялся отработкой ката Сантин. Только со сверхкороткими шагами — из-за отсутствия места — и в варианте Тёдзюна Мияги, то есть, нанося удары кулаками, а не пальцами, и не совершая разворот после третьего шага, а пятясь.

Выполнил канонические тридцать раз, хорошенечко расслабился и… услышал веселый смешок ИИ, воспользовавшегося стандартным перерывом, чтобы поделиться «новостями»:

— Хочешь повеселиться?

— Не откажусь… — после недолгих раздумий буркнул я и вслушался в его голос:

— Осу настолько сильно возмутило твое молчание, что она вышла из каюты, наткнулась на Пырея, собиравшегося спуститься в трюм и порубиться с «Рукопашниками», вцепилась в его рукав и попыталась выплеснуть свое недовольство. Он вник в суть проблемы уже на втором предложении и заткнул ее чертовски интересным монологом: «Включи голову, вспомни абсолютные значения и количество „пиков“ резонанса, а потом сделай напрашивающиеся выводы. И еще: искать понимания у нас однозначно не стоит — Перун вытащил группу из абсолютно безвыходной ситуации в том числе и благодаря тому, что летает, как бог…» А после того, как она заявила, что ты ее игнорируешь, изумленно выгнул бровь и задал встречный вопрос: «А с чего ты взяла, что он обязан тебе что-либо объяснять? Ты для него — балласт, который поручили куда-то там доставить. Кстати, будь я на твоем месте, задумался бы вот о чем: мы ждали прилета Перуна двое суток. Хотя время не ждет. Значит, он — один из лучших. Дальше объяснять?»

— Она прониклась? — полюбопытствовал я.

Феникс весело хохотнул:

— Только после того, как Пырей предложил ей попробовать порубиться с твоими «Рукопашниками» и оценить самый нижний уровень их настроек…

— Оценила?

— Не то слово! Поэтому в данный момент наблюдает за тренирующимися «Ландышами» и о чем-то сосредоточенно думает…

Как ни странно, одними раздумьями оперативница не обошлась — эдак через полчасика поднялась к себе, уставилась в объектив потолочной камеры и сначала очень толково извинилась, затем призналась, что побаивается даже струн второй категории, и в конце монолога попросила не держать зла.

В этот раз я откликнулся и заявил, что извинения приняты. Тем не менее, от приглашения «нормально познакомиться» отказался, заявив, что следую некоему «регламенту». Тетка упираться не стала. В смысле, поблагодарила за понимание и занялась своими делами. Но, по словам Феникса, загрузилась и, вероятнее всего, решила, что я — один из элитных свободных оперативников второго отдела, которого прячут даже от своих. Кстати, высказав эту догадку, ИИ поделился следующей:

— Не удивлюсь, если она сочла необходимым переманить тебя в первый отдел. И если это так, то жди демонстрации ее лучших сторон в комплекте с легкой эротикой.

— А почему «с легкой»? — полюбопытствовал я.

— Тор, она ни разу не дура и из разведчиков. То есть, учитывает наличие у тебя меня, серьезного жизненного опыта и предельно жестких инструкций. А еще наверняка умеет играть «в долгую». Поэтому начнет пробуждать к себе интерес самыми легкими штрихами. Зато после возвращения с задания сто процентов подключит «тяжелую артиллерию». То есть, начнет с того, что как следует отметит твою помощь в отчете об операции, затем заявит руководству, что ты по-настоящему надежен, соответственно, она считает необходимым и дальше работать с тобой, найдет возможность опосредованно убедить твоего куратора в целесообразности такого сотрудничества между отделами и так далее.

Представив себе это самое «и так далее», я мрачно вздохнул:

— Не было печали — купила баба порося…

— Тот самый случай… — подтвердил искин и помог отвлечься. Предложив «вспомнить» и существенно усложнить тренировку.

Я заинтересовался, потребовал объяснений и, конечно же, получил:

— Рубиться с «Рукопашниками» в трюме может любой дурак. А в рубке, то есть, в стесненных условиях, с постоянно меняющейся интенсивностью освещения и «в условиях высокогорья» — нет. Так, может, тряхнешь стариной и докажешь, что сенсей Датэ Такуми вкладывался в тебя не зря?

Предложение было интересным, и я его принял. Поэтому следующие минут сорок-сорок пять сражался с дроидом в экстремальном режиме. А после того, как вымотался до предела, обессиленно стек в пилотское кресло, кивнул камере, подождал, пока Феникс насытит «разряженный воздух» кислородом, насладился «полноценным» вдохом, выдохнул, уронил руки на подлокотники и поинтересовался, не прилетали ли мне, часом, какие-нибудь сообщения.

— Прилетело. Одно. От Алексеева… — отозвался искин, выслушал мою просьбу и тезисно сообщил «самое важное»: — В Индигирку снова вторглись тюрки. Судя по тому, что Ярослава посадили на «Химеру», не одним и даже не двумя флотами. Но все обошлось: адмирал Шестопалов наказал очередных завоевателей, а твой протеже записал на свой счет четыре крейсера, корабль-матку и два эсминца…