Полукровка – 2

Глава 23

25 ноября 2469 по ЕГК.

…Я загнал «Волну» в летный ангар салона красоты «Идеал», оглядел флаера-«пудреницы», обнаружившиеся в поле зрения, и почувствовал себя не в своей тарелке: в подобные места меня еще не заносило. Тормозить, конечно же, не стал — заглушил движки, выбрался из салона, закрыл машину и уверенно двинулся к лифтовому холлу. А от силы через минуту, наконец, сообразил, чем руководствовалась Даша, назначая встречу на первом этаже этого заведения — молоденькая «светская львица», дожидавшаяся чьего-то приезда, посмотрела на меня сверху вниз,

сочла не стоящим ЕЕ Внимания и даже сделала два шага в сторону. Видимо, чтобы ненароком не вдохнуть тот же воздух, что и столь низменное создание, как я.

«Ей наверняка нет дела ни до войны, ни до боев без правил, а фанатеть она может разве что от самой себя…» — мысленно хохотнул я, выпуская из кабинки еще одну такую же аристократку, затем шагнул в лифт и затаил дыхание. Ибо дышать шлейфом духов убийственной концентрации не получилось.

Пока обретался в продвинутом варианте газовой камеры, представлял реакцию этой парочки на спортивные заслуги Темниковой и мысленно угорал. А после того, как вышел в фойе, больше похожее на будуар, и оказался в перекрестии взглядов нескольких молодящихся красоток, ощутил себя куском свежего мяса, брошенного в клетку с голодными тиграми. Но все обошлось — буквально через пару мгновений дверь, ведущая на улицу, сдвинулась в стену, и рука Дарьи поманила меня к себе. Вот я и ускорился. Самую малость — чтобы не потерять лицо. И очень быстро оказался под открытым небом, успевшим и потемнеть, и вызвездиться. Пялиться на орбитальную крепость, часть которой была видна между небоскребами, естественно, не стал — оглядел Темникову с головы до ног, сделал более-менее оригинальный комплимент и… был послан лесом:

— Не смеши: я сбежала из дому, набросив первое, что попалось под руку!

— А разве я восхитился твоей одеждой или макияжем? — парировал я, отставил в сторону локоть, подождал, пока девушка на него обопрется, и повел ее куда глаза глядят. Ибо по Новомосковску пешком еще не шарахался.

— Хм… Нет… И это, пожалуй, радует… — с небольшими паузами между фразами заявила она, а потом сменила тему на более актуальную: — Я не хочу, чтобы тебе досталось из-за меня. Поэтому и пригласила пройтись по кварталу высокой моды, в котором такие клуши, как я, ощущаются серыми мышками, по улицам никто не ходит, а парки разбиты для антуража, а не для прогулок.

— Я уже догадался… — ухмыльнулся я. — В тот момент, когда заметил, как на меня посмотрела клиентка «Идеала».

Девчонка презрительно фыркнула и явно кого-то процитировала:

— «Милы-ый, я уже надевала это пла-атье. Ты ведь не хочешь, чтобы меня сочли побирушкой?»

— А ты, небось, таскаешь эту куртку пару лет и нисколько из-за этого не страдаешь? — с улыбкой спросил я.

Даша кивнула, заявила, что я не ошибся даже с временным промежутком и посерьезнела:

— Бог с ними, с этими самовлюбленными курицами. Я хотела объяснить, чем и почему тебя подставила. Дело в том, что я с детства на дух не выношу маменькиных сынков. А в шестнадцать лет поломала мальчика, которого моя бабушка прочила мне в женихи, и заявила ей, что ни за что на свете не выйду замуж за парня слабее меня. Это утверждение поставило на дыбы и мою мать, и эта парочка начала военную кампанию — подбирала блестящих офицеров и влиятельных придворных, утонченных поэтов и гениальных певцов, редких красавцев и начинающих ученых, снабжала их информацией, повышающей шансы меня завоевать, и устраивала случайные встречи. Отдельных героев приводила даже в спортзал… Кстати, ты ведь уже знаешь, чем я занимаюсь, верно?

— Угу…

— И?

— Что «и»? — не понял я.

Темникова заглянула мне в глаза, несколько секунд что-то в них искала, а потом криво усмехнулась:

— Судя по всему, ты не видишь в этом ничего особенного…

Я пожал плечами и чуть-чуть приоткрылся:

— Меня с раннего детства дрессировали в этом же ключе. Сначала отец, а потом дядя. И учили ни разу не балету. Поэтому для меня «особенное» — это не тренироваться на износ.

— Если верить слухам, то ты закончил школу на Императорский Грант. А это — мозги.

Я вздохнул:

— Даш, мой дядя был свободным оперативником ССО. А в этой службе тупых на дух не переваривают…

— Поняла. Приняла. И продолжаю… — отрывисто сказала она и вернулась к прерванным объяснениям: — Так вот, все эти мальчики-зайчики ломались на предложении порубиться в полный контакт… первые года полтора. А потом слухи о том, что я ломаю ухажеров, набрали критическую массу, и желающие пойти на поводу у моих излишне деятельных родственниц перевелись. А тут я сдуру попросила дядюшку собрать хоть какую-нибудь информацию о ПАРНЕ, и матушку с бабушкой снова перемкнуло…

Не знаю, почему, но мне захотелось сделать шаг навстречу. И я мрачно усмехнулся:

— Ты не поверишь, но сегодня перемкнуло и мою родню. Дед, который некогда вышвырнул из рода моего отца, посмевшего жениться не на датчанке, а на русской, постоянно называл меня-новорожденного грязным полукровкой и за последние шестнадцать лет ни разу не вспомнил о моем существовании. А тут прислал сообщение с требованием завтра же явиться в его белогорское поместье и прогнуться до хруста в позвоночнике!

— Ты его послал?

— Конечно.

— Правильно сделал: таких паскуд надо лечить. Зубодробительными зуботычинами. Ха: раз ты послал деда, значит, пошлешь и моих родственниц. Просто тактично, ибо дамы, верно?

— Верно.

— Значит, я могу расслабиться… и пригласить тебя во-он в то кафе: в нем о-о-очень вкусное мороженое и блинчики с клубникой.

— Даша, это не твоя партия! — напомнил я и заставил ее жизнерадостно расхохотаться:

— Есть такое дело. Но я захотела мороженого и… ладно, сдаюсь…

…Блинчики с клубникой действительно оказались вкусными. Правда, в одной порции было всего две штуки, причем рассчитанные на лилипутов, но ни я, ни моя дама особой стеснительностью не страдали, поэтому заказали по пять порций и смолотили их за милую душу. Ну, а мороженое дегустировала только Даша. А я попросил премиленькую, но очень уж манерную официантку принести мне два куска медовика, проигнорировал очередное закатывание глаз к потолку и забыл о ее существовании. Благо, в тот момент мы с Дашей обсуждали музыку Старой Земли, с которой она, оказывается, фанатела, и нам было не до соблюдения правил поведения, принятых в районе высокой моды.

Кстати, музыка моей даме нравилась чертовски интересная — прослушав отрывки доброго десятка композиций группы GoGo Penguin из Манчестера, я влез в планетарную Сеть и скачал на свой ТК весь архив записей джаза в их исполнении. Потом Темникова полюбопытствовала, на каких флаерах, кроме «Волны», я летал, и беседа плавно съехала на них. Хотя нет, не так — выслушав мой ответ, девчонка изумленно вытаращила глаза и задала тот же вопрос, но «в профиль»:

— Ты хочешь сказать, что сразу сел на «Волну»⁈

Я вздохнул и снова сказал чистую правду:

— Даш, я сел на нее после «Морока», «Химеры» и нескольких лет очень жестких тренировок в вирте.

— Это уточнение меняет все… — без тени улыбки заявила она, заметила, что я подобрался, и… подняла в воздух дрон АВФ. Чтобы не разворачиваться на месте и не выяснять, что меня так заинтересовало за ее спиной, «вживую».

Ну, а я оглядел четырех здоровяков лет тридцати с небольшим, как-то уж очень резко вломившихся в ресторан и сходу двинувшихся в нашу сторону, сместился чуть левее и приготовился к наклевывавшимся неприятностям. Как и следовало ожидать, они не заставили себя ждать — мужичок, ломившийся в нашу сторону первым и, судя по кое-каким нюансам поведения, постоянно сверявший реальный курс с виртуальным, вдруг наткнулся взглядом на меня, хищно ощерился и что-то сообщил своей свите. А та глумливо заулыбалась и расстегнула куртки!

— Твои знакомые? — вполголоса поинтересовалась Темникова, оценив наши ближайшие перспективы.

Я отрицательно помотал головой, вгляделся в лица четырех блондинов, как раз оказавшихся под достаточно ярким потолочным плафоном, и прозрел:

— Почти уверен, что эти недоумки — либо мои кровные родственнички, либо Алефельды. То есть, члены рода, под который некогда лег мой дед.

— Как я понимаю, прибыли передать особое приглашение на аудиенцию? — на всякий случай уточнила она и последовала моему примеру. То есть, тоже заняла положение, позволявшее… многое. А эти клоуны не заметили ни моего маневра, ни ее. И сходу начали хамить — окружили наш столик полукругом, уставились на меня и приказали… быстренько оплатить счет, попрощаться со своей девкой и последовать за ними!

Первая и третья часть приказа позволяла немногое. Зато слово «девка», оскорбившее потомственную дворянку, и обращение «грязный полукровка», на миг вернувшее меня в не самое приятное прошлое, развязывали руки. Вот я из себя и вышел: метнул чайную ложечку в глаз типу, ощущавшемуся самым опасным, всадил вилку в гениталии здоровяку, стоявшему рядом со мной, и, не вставая с кресла, сломал ногу в колене его соседу. Собирался как следует приложиться и к четвертому, но его «внезапно» вынесло из вертикального положения, закрутило, прогнуло в пояснице и со всей дури воткнуло затылком в край соседнего стола, а типа, окривевшего на один глаз, в то же самое время согнуло пополам от мощнейшего йоко-гери в левое подреберье.

Встраиваться в атаки условных союзников на тренировках у сенсея Датэ Такуми учили на славу, поэтому я автоматически «вынес за скобки» Дашиного противника номер один и своего второго, «забрал» стильный «Ураган» из «медленно» разгибавшейся руки Одноногого и прострелил оба плеча Самому Опасному. Ибо этот урод как-то справился с чудовищной болью и тоже потянулся к подмышечной кобуре.

Само собой, нейтрализовал и дуролома, принявшего позу эмбриона, и «клиента» Темниковой. Так как не собирался оставлять группе Блондинчиков ни единой возможности для продолжения веселья. А после того, как прервал стрельбу, подмигнул «напарнице», позвонил куратору, дождался его ответа, переключил коммуникатор в режим панорамной съемки, показал поломашек и перешел в режим доклада:

— Господин полковник, нахожусь в кафе «Лебедушка» вот по этим координатам в компании с подругой. Почти уверен, что эта группа недоумков нашла меня по пеленгу коммуникатора, что вызывает вопросы. А вот запись распоряжений, оскорбивших и потомственную аристократку, и меня. Мои действия?

Переверзев просмотрел полученное видео, прогнал лица «недоумков» через систему распознавания лиц и недобро усмехнулся:

— Тор Ульфович, вас навестила ГБР Алефельдов — рода, лет сорок тому назад фактически подмявшего ваш. К вам и вашей подруге претензий нет и быть не может. А к тем, кто отправил за вами ГБР — предостаточно. Поэтому эти тушки у вас заберут… через одиннадцать с половиной минут, допросят и наведаются в гости к охамевшим гражданским. Да, кстати, к вам вот-вот примчится местная кавалерия. Так вот, продемонстрируйте четвертую вкладку идентификатора, запретите лезть не в свое дело, подождите наших ребятишек и продолжайте отдыхать…

…Весь перелет до «Иглы» Темникова любовалась ночной столицей и о чем-то размышляла. Не сказала ни слова ни в лифте, ни в фойе. Зато стоило нам выйти на набережную, как девушка прервала молчание и поделилась кое-какими выводами:

— То-ор, я занимаюсь единоборствами с пяти лет и до сегодняшнего дня считала себя очень серьезным бойцом. Но, проанализировав твое поведение в кафе, поняла, что меня, вроде как, чемпионку Империи по боям без правил, всю жизнь загоняли в прокрустово ложе ограничений. Поэтому я работала в рамках допустимого в «восьмиугольнике» и, если можно так выразиться, «в классической технике единоборств», а ты нейтрализовал троих противников еще до того, как встал с кресла. Причем использовал подручные средства на автомате, то есть, не задумываясь! И еще: я вижу, что бросок чайной ложечки отработан так же хорошо, как прямой удар в коленную чашечку. А раз ложки, по определению, бывают разными, значит, тебе должны были ставить технику работы всем, что попадется под руку. Задавать вопросы, на которые ты не сможешь ответить, ибо не имеешь права, я, естественно, не буду, так как не дура. Но признаюсь, что это боестолкновение открыло глаза. Вернее, ткнуло носом в однобокость моей техники, пробудило желание задать ряд чертовски неприятных вопросов тренерам и заставило переиграть планы на будущее. В общем, спасибо за вечер: он оказался невероятно полезным.

— Пожалуйста… — улыбнулся я, спустил Дашу к воде, почувствовал, что она хочет остановиться, и замер в неподвижности у парапета.

Девушка подошла к нему вплотную, какое-то время молча любовалась водной гладью, яхтами и разноцветным заревом над другим берегом,

а потом запрокинула голову, уставилась на самую яркую «звезду» ночного неба и еле слышно вздохнула:

— Мой двоюродный дедушка ушел в отставку адмиралом. И до последних дней жизни рассказывал нам байки о службе в ВКС. Рассказывал красиво и настолько образно, что почти все Темниковы моего поколения плюс-минус пять лет служили, служат или мечтают посвятить жизнь военно-космическим силам. Мой старший брат, Веня, с детства мечтал стать пилотом-истребителем и летать на «Молнии». Но волею Судьбы дослужился до должности командира БЧ-пять одной из орбитальных крепостей Казани. Не разбейся на «Волне», сразу после отпуска вернулся бы к месту службы. Чтобы погибнуть. Вместе со всеми сослуживцами, защищавшими планету до последнего снаряда. Четверо двоюродных братьев летали сами. На крейсере, эсминце, постановщике помех и корабле управления. Первый погиб в конце июня, последний — в середине октября. Младший брат — Семен — тоже рвется в ВКС, дико бесится из-за того, что ему всего пятнадцать, и люто ненавидит деда за то, что тот запретил девяти нашим родичам подписывать контракты с Вооруженными Силами. А о том, что в роду в настоящий момент воюет аж семьдесят четыре человека, даже не задумывается. И правильно делает…

— Ты — одна из этих девяти? — вполголоса спросил я и угадал:

— Да: в этой войне наша ветвь рода уже потеряла четырнадцать человек. Дед считает, что это перебор. Вот и перестраховался. А я… я, в отличие от Семы, люто ненавижу себя. За то, что в позапрошлом году поддалась уговорам матушки и поступила в НАФС, а не в академию планетарного десанта.

— НАФС — это…

— Новомосковская академия физкультуры и спорта… — хмуро сообщила она и желчно добавила: — Превращает спортсменов в тренеров. Которые сейчас нужны Империи, как семейному флаеру — двигатель от линкора. В общем, мне стыдно смотреть в глаза даже фанатам. Поэтому-то я в спортзале и пропадала. Хотя понимала, что после войны не смогу вернуться в «восьмиугольник», ибо буду читать во взглядах зрителей более чем логичный вопрос: «Какой толк от твоих навыков, если все, что тебе дорого, защитили мы?»

— Решила забить на запрет деда? — спросил я, хотя точно знал ответ. И не ошибся:

— Да. Поэтому хочу извиниться. За то, что с завтрашнего дня пропаду с радаров и не смогу поддерживать легенду.

— Это мелочи. Главное, что тебе полегчало… — ничуть не кривя душой, заявил я добавил: — Кстати, если ты еще не определилась с конкретикой, то почему бы не подумать о переводе на третий факультет ИАССН? Если что — могу поспособствовать.

Темникова стремительно развернулась ко мне лицом и заглянула в глаза:

— Ты понимаешь, что эта помощь превратит тебя в личного врага моего деда?

— Он сочтет меня виновным в любом случае… — флегматично ответил я и мысленно добавил: — «А о том, что шансов выжить у выпускника ИАССН на порядок больше, чем у обычной десантуры, я, пожалуй, промолчу. Чтобы ты ненароком не задурила…»