Полукровка – 2

Глава 11

14 октября 2469 по ЕГК.

…Понедельник ворвался в спящее сознание вместе с требовательной вибрацией комма, отправил в забвение счастливый сон, в котором я показывал матушке идеально отработанное ката на четвертый дан, и здорово испортил настроение. Вот я и попробовал его поднять, бездумно перекинув входящий вызов в ТК, выбрав сонную аватарку и ткнув в нужную пиктограмму. Поэтому появление перед глазами хмурой физиономии Ольги стало сюрпризом.

— Привет, Тор! Прошу прощения за столь ранний звонок, но Мише, судя по всему, вот-вот потребуется твоя помощь…

Формулировка этого утверждения переключила меня в боевой режим, поэтому я мазнул взглядом по окошку, демонстрировавшему новомосковское время, отрешенно отметил, что с момента моего отключения прошло чуть больше трех часов, и потребовал рассказывать.

Рыжая гневно раздула ноздри и перешла на девичий аналог командно-штабного:

— Мы все еще у Ахматовых. Правда, не все: через час после твоего отлета за Матвеем прилетел личный порученец главы их рода. А минут двадцать тому назад в гости к Насте вдруг заявилась четверка дуроломов во главе с Валерой Смирновым, не нашла тебя, разозлилась и начала цепляться к Базанину. Одна из провокаций косвенно оскорбляла нас, поэтому Миша озвучил формальный вызов. Договорить ему не дали — прервали монолог на середине одной из фраз. Причем настолько удачно, что смогли «согласиться» на четыре дуэли по правилам рукопашного боя, без оружия и либо до тяжелых травм, либо до сдачи одного из противников. Де-юре Дуэльный Кодекс не нарушен: Смирнов, собирающийся драться первым, «великодушно» выделил Базанину два часа на восстановление, ибо «заметил», что Миша пьян. А остальные парни, вроде как, никуда не торопятся, то есть, готовы драться тогда, когда он оклемается. Но есть нюанс: все трое прихлебателей обговорили возможность одной замены. Дабы выставить вместо себя все того же Валеру. В общем, Настя увела Мишу к медкапсулам, чтобы помочь протрезветь как можно быстрее, а я попыталась связаться с Власьевым, но не смогла — его комм почему-то находится вне зоны действия Сети. Поэтому вспомнила рассказ Миши о вашем первом ужине в «Эльбрусе» и решила попросить помощи у тебя: да, Базанин не первый раз дерется за нашу честь, но нам надоело смотреть, как его калечат, и мы считаем, что этому скотству пора положить конец!

— Видеозаписи провокаций и вызовов на дуэли есть? — поинтересовался я, натягивая брюки.

— Да, конечно!

— Отправь их мне. И попроси Настену перепрограммировать медкапсулу так, чтобы не открылась до моего прилета. А я буду максимум через полчаса. И не нервничай: это скотство закончится. Вот увидишь…

— Уже перестала. Верю. Записи пришлю в течение двух минут… — как-то уж очень бодро протараторила она и отключилась. А я закончил одеваться, забежал в туалет, умылся, по совету Феникса брызнул на себя одеколоном и вылетел из квартиры.

Два с половиной дня полетов на «Волне» заметно расширили горизонты моих возможностей на этой конкретной машине, поэтому из летного ангара я вынесся куда энергичнее, чем в воскресенье утром, взмыл в ночное небо по разгонному коридору, пересек жгут по диагонали до безлимитки и втопил если не на расплав движков, то достаточно близко к этому режиму. Пока мчался к нужной радиалке, ни на что не отвлекался и проходил повороты впритирку к верхней планке допустимого. А после того, как вышел на условную прямую, вывел файл, прилетевший от Оли, в отдельное окошко ТК, выбрал голосовой режим воспроизведения, вслушался в монологи и достаточно быстро убедился в том, что Рыжая не солгала ни в одном слове. Следующие минут пять-шесть вдумчиво анализировал каждую реплику так, как когда-то учил Аллигатор, и, в конечном итоге, определился с «шириной» коридора возможностей. А она откровенно радовала: если «шакалята» худо-бедно учились на своем опыте и последние месяцы практически не оставляли законных шансов себя наказать, то «дуроломы» явно привыкли к безнаказанности и подарили Мише Базанину — а вместе с ним и мне — непаханое поле возможностей.

Вот я и развеселился. Поэтому последние километра два до загородного домика Ахматовых наслаждался мощью буйной машины и не думал ни о чем «постороннем». На летный ангар тоже зашел… хм… несколько быстрее, чем привыкли безопасники этого рода. Из-за чего пришлось доказывать одному из них, что я не пьян и не обкурен. А потом за мной прискакала внучка хозяина особнячка, рявкнула на служаку, попросила меня следовать за ней и повела к уже знакомому лифту.

В момент моего появления на пороге гостиной, в которой я накануне вечером проторчал порядка четырех часов, обреталось полтора десятка дворян и дворянок ненамного старше меня, а остальные куда-то технично слиняли. Это было в порядке вещей, поэтому я сходу навелся на «дуроломов», стоявших возле окна с бокалами шампанского в руках, поймал взгляд подобравшегося Смирнова и недобро оскалился:

— Говорят, тут намечаются дуэли с подменами?

— Ага! — хором подтвердили Рита, Маша, Оля и Настя.

— Надеюсь, Миша еще никому не обещал право порубиться за него?

— Нет. Он слегка перебрал с вином, но очень скоро вернется в форму…

— … и быстренько ее потеряет! — весело предсказал черноволосый хлыщ с на редкость самодовольным выражением лица.

— Вполне возможно… — покладисто согласился я. И ответил уколом на укол: — Но вы-то чему радуетесь? На вторую, третью и четвертую дуэль выйду я. А вы так привыкли хвастаться возможностями товарища, что, загоняя Мишу в угол, подставились и сами. Из-за чего не сможете выставить вместо членов вашей компании кого-либо еще!

— То есть, нам пора начинать вас бояться? — съязвил он и картинно задрал нос.

— Предлагаю вернуться к этому вопросу после первой же дуэли с моим участием… — предложил я и, видимо, переборщил с уверенностью в себе, так как Смирнов сделал ответный ход:

— А с чего вы взяли, что вам, мещанину, будет позволено выйти в круг с нами, дворянами?

Я неспешно снял куртку, подошел к нему вплотную, надавил взглядом и принялся вколачивать в его сознание слово за словом:

— А вы не сможете мне это запретить. Ибо, согласно положениям статьи двенадцатой Дуэльного Кодекса Империи, я, как курсант военной академии, равен вам по статусу. А как кавалер ордена Святой Анны четвертой степени, жалуемого исключительно за боевые заслуги — намного выше. И еще: будь вы действительно благородным, не стали бы оскорблять тех, кто заведомо слабее, и драться с ними на дуэли для самоутверждения. Делайте выводы…

…Моя отповедь взбесила Валерика до невозможности, поэтому Мишу он поломал очень и очень добросовестно… в представлении классического спортсмена, дерущегося в рамках стандартных правил. Да, Базанин, попавший под каток, сопротивлялся до последнего, но был заметно медленнее, не таким жестким и плохо держал удары. Впрочем, лег только после того, как потерял сознание от болевого шока. Так что заставил победителя возгордиться, девчат, наблюдавших за дуэлью — ужаснуться, а меня откровенно порадовал. Силой воли и внутренней готовностью сражаться до конца. Поэтому все полчаса, которые Смирнов «восстанавливал силы», я пребывал в полнейшей гармонии с собой, ибо чувствовал, что защищать достойную личность — правильно. А потом судья — которым, кстати, назначили главу личной охраны одного из «независимых» гостей — пригласил меня в дуэльный круг, и я почти не удивился, обнаружив, что на противоположной метке стоит не двукратный чемпион Новомосковска по унибосу, а один из его прихлебателей.

Суть происходящего была понятна без слов, поэтому я поймал взгляд «спортсмена» и презрительно поморщился:

— Для действительно хорошего бойца вы непозволительно пугливы. Ну, а про ваше «благородство» я уже говорил: выставлять вместо себя человека, наевшего неплохой мышечный корсет, но внутренне трясущегося от страха — за гранью добра и зла.

— А вы, как я посмотрю, любите поговорить… — прошипел он и собирался сказать что-то еще, но тут судья предложил нам решить проблему миром, и мой противник радостно согласился. А зря: я обещал положить конец «этому скотству», поэтому отказался, дождался команды к началу боя, скользнул вперед, поднырнул под деревенский удар-размахайку и полноценным правым боковым проломил аристократику грудину.

Он, не привыкший к подобным кунштюкам, мгновенно отъехал, а я, развернувшись к Смирнову, расплылся в ледяной улыбке:

— Я не устал. Поэтому готов продолжить. Выйдете сами или вынудите поломать следующего неумеху?

Парень понимал, что вот-вот потеряет лицо, но повел рукой, отправляя в круг тощего блондинчика в белой шелковой рубашке, расстегнутой почти до пупа, а тот смертельно побледнел, уперся, понял, что все равно скользит по паркетному полу ко мне, и… метнувшись в сторону, ужом ввинтился в толпу зрителей!

Не воспользоваться этой оказией было бы идиотизмом, вот я и уколол Смирнова снова:

— Да уж, компания у вас — хоть стой, хоть падай: один ломается, не успев нанести ни одного удара, второй сбегает с собственноручно инициированной дуэли, третий пребывает на грани падения в обморок, а четвертый, вроде как, являющийся двукратным чемпионом Новомосковска по унибосу, выталкивает в круг того, кто заведомо слабее. Знаете, будь я дворянином, отказал бы вам от дома…

Этот монолог вызвал шквал презрительных смешков, и Валеру, наконец, накрыло — он в сердцах сорвал с себя стильный пиджак и аксессуары, вручил оставшемуся «соратнику», с хрустом сжал кулаки и вынесся на метку.

На мое предложение хоть немного размяться ответил отказом, отказался решать дело миром, подождал, пока Слуги Ахматовых унесут «поломашку» в медкапсулу, и по команде судьи ринулся в бой.

Первую связку — самую обычную боксерскую «двоечку» в голову — выстрелил, не вложившись ни в один удар. Ибо собирался оценить скорость моей реакции и понять, в какую сторону я привык смещаться от атак. А я не ушел. В смысле, ни назад, ни в сторону — ударил по кокетливо торчащему мизинцу и одновременно с хрустом суставов ворвался в ближний бой. Правое колено, выброшенное навстречу на одних рефлексах, пропустил мимо, просто-напросто скрутив корпус, хлопком левой руки по внешней поверхности бедра сдвинул себя относительно этой ноги еще на десяток сантиметров и… сломал опорную. Коротким, но чрезвычайно мощным правым йоко-гери в боковую часть коленного сустава. Естественно, заметил и «медленно» открывавшийся рот. Поэтому раздробил нижнюю челюсть ударом левым апперкотом и со всей дури «натянул» оседающее тело на правое колено. Причем не солнечным сплетением и не печенью, а грудиной. Ну, и вмял ее чуть ли не в позвоночник.

Тут судья вышел из ступора и метнулся к нам, но отталкивать меня от противника не понадобилось — я спокойно сделал два шага назад, медленно повернулся к последнему «бойцу» из этой компании и… «вырубил» его тремя короткими предложениями:

— Я не устал. Поэтому готов продолжить. Начинайте разминаться…

Потом оглядел тело, грохнувшееся в обморок, насмешливо фыркнул, выслушал чуть запоздавший вердикт судьи и поставил эффектную точку в затянувшемся спектакле, обратившись ко всем гостям сразу:

— Я действительно мещанин. Но это не помешало мне встать на защиту Отчизны, начать бить врага и заслужить право быть зачисленным в одну из самых боевых спецслужб Империи. Да, вполне возможно, что за время участия в боевых действиях мое мировоззрение изменилось не в лучшую сторону, но я искренне считаю, что во время войны все уважающие себя личности обязаны либо защищать свою страну с оружием в руках, либо создавать это оружие в тылу. А в случае подростков — учиться тому, что в какой-то момент позволит встать плечом к плечу либо с первыми, либо со вторыми. Один из моих друзей — Матвей Леонидович Власьев — понимает это ничуть не хуже меня, поэтому каждый божий день осваивает пилотаж и, вне всякого сомнения, станет очень хорошим истребителем. Второй — Михаил Ильич Базанин — добился перевода в Летную Академию Белогорья, но был возвращен в университет главой рода. Третий — Константин Петрович Синицын — поступил в ИАССН и учится без дураков. А эта четверка вроде как аристократов прожигает жизнь и искренне считает себя благородными. Впрочем, трем трусам и одному подлецу на войне делать нечего. Ибо если они в принципе способны подставлять друг друга в мирной жизни, то под страхом реальной смерти сделают все, что угодно. То есть, предадут Родину столько раз, сколько потребует враг, не задумываясь, ударят в спину товарищам по оружию или повернут оружие против своих. На этом у меня все. Спасибо за то, что выслушали, и… пойду-ка я, помою руки. Ибо заляпал их грязью…

…Домой я вернулся к восьми утра, принял душ, сытно позавтракал и немного поленился. Ровно в девять отправил Переверзеву видеоотчет о дуэлях и их предыстории. А уже через полчасика принял входящий звонок, пожелал куратору доброго утра и превратился в слух.

Владимир Михайлович, судя по осунувшемуся лицу и глубоким мешкам под глазами, работавший все выходные без перерывов на сон, эхом повторил мое приветствие и перешел к делу:

— Тор Ульфович, в десять пятьдесят вы должны быть в моей приемной. Форма одежды — костюм, рубашка, галстук. Транспорт — «Авантюрист», ибо появление в летном ангаре Управления вашей «Волны» вызовет ненужные вопросы. Далее, записи посмотрел. И удовлетворен: вы отыграли порученную роль на сто баллов из ста возможных, привлекли правильное внимание к ССО и лишний раз неявно напомнили окружающим об их долге перед Империей. И последнее: в систему только что вошло несколько флотов Коалиции, поэтому с минуты на минуту коммы всех сотрудников Службы подадут сигнал «Боевая тревога». Так вот, вас это не касается: ваша единственная задача на первую половину дня — прибыть в Управление. Вопросы?

— Вопросов нет… — сказал я, несколько мгновений невидящим взглядом смотрел на погасший экран, затем «заткнул» взбесившийся коммуникатор и… согласился с мнением Феникса:

— Переверзев был абсолютно спокоен. Значит, в этот раз наша разведка не накосячила, и ВКС готовы к встрече незваных гостей…

Кивнул, посмотрел, который час, выставил и включил таймер, решил, было, послушать музыку, но, качнувшись к терминалу ИРЦ, услышал еще две фразы искина и дал по тормозам:

— Прилетело сообщение от Константина Синицына. Мои действия?

Я попросил развернуть «Контакт» в виде голограммы, вернулся в кресло и уставился на лицо друга, возникшее в центре комнаты.

— Привет, Тор. Спасибо за науку и ценные указания — тут, в Усть-Нере, действительно идет необъявленная война между курсантами разных военных академий, и я в нее попал. В первом же увольнении. Рубилово было… более-менее терпимым, но не заставь ты меня в свое время привыкать к спаррингам по правилам «толпа на толпу» и не гоняй по тактике поведения в подобных замесах, сложился бы без вариантов. А так поддержал третьекурсников, помог им отбиться от превосходящего противника и продемонстрировал далеко не худшую боевую эффективность. В общем, парни проставились. И на всякий случай объяснили моим однокурсникам, что за моей спиной незримо стоишь не только ты, но и все самые уважаемые курсанты первого, второго и третьего факультетов. Ну, а в целом все путем: тюрки все никак не отойдут от трепки, которую им в начале той недели устроил адмирал Шестопалов, поэтому в системе тишь, гладь да божья благодать, на Смоленске, вроде как, тоже все более-менее спокойно, а мои родители, кажется, снова нашли общий язык, ибо собираются удочерить девчонок. А для этого дела придется снова расписаться. Короче говоря, я доволен до безобразия. Но на этом, пожалуй, закончу, ибо до подъема осталось всего ничего, а я — в казарме первой учебной роты третьего курса третьего факультета. Желаю удачи во всех начинаниях и, естественно, жду как можно более длинного, информативного и интересного ответа. До связи…