Полукровка – 2

Глава 28

6–8 декабря 2469 по ЕГК.

…В Бешбалык просочились в пятницу «вечером» через зону перехода с коэффициентом сопряжения два-шестьдесят девять, «огляделись», отошли подальше, расцепили корабли и прыгнули к единственной обитаемой планете этой тыловой системы Каганата — второй. На струну нас увели искины, они же вернули оба корабля в обычное пространство, так что я пожелал Марине удачи, поднял «Химеру» над плоскостью эклиптики и лег в дрейф. А Завадская упала к средним орбитам, порядка семи часов проверяла свои выкладки, затем прислала мне уточненный план диверсии, получила санкцию и начала хамить. В смысле, дождалась подхода очередного тяжелого транспортника к границе сферы масс-детекторов, под которой прятался орбитальный завод ракетно-артиллерийских вооружений, подождала, пока порожний корабль прожжет в ней дыру, и скользнула внутрь… за полторы минуты до подхода «Сеятеля», восстановившего потерянный объем «подлейших» датчиков. Следующие два часа двадцать три минуты минировала «Гиацинтами» самые перспективные погрузочные терминалы. Да, выбраться наружу за груженым кораблем не смогла из-за того, что в этот раз пилот «Сеятеля» нагло уложился в нормативы, но не запаниковала — проболталась «где-то там» еще шесть с половиной часов, затем воспользовалась следующей влетающей оказией и прислала мне промежуточный отчет.

За погрузкой второго транспорта, как потом выяснилось, следила со все усиливавшимся нетерпением, но держала себя в руках девяносто процентов времени, потребовавшегося первому транспортнику на полную погрузку.

А потом отправила инициирующий сигнал на один-единственный кластер «Гиацинтов», захваченных с собой вместо четырех «Одуванчиков».

Рвануло знатно: корабль, забитый тяжелыми ПКР, разнесло вдребезги и, до кучи, «испарило» складскую часть завода и раскололо на несколько частей все оставшиеся. Тюркам, естественно, резко поплохело, поэтому ближайший «шар» из боевых кораблей, висевших в дрейфе, «засветился», и через какое-то время от него в сторону пострадавшего сооружения рванули первые «метки». К слову, мимо меня. Ибо я понимал, что так и будет, вот и перебрался поближе.

Несколько стаек «мелочи» ушло в разгон без каких-либо проблем. А тяжелый корабль-матка, выпускавший истребители на ходу, внезапно вспух от серии из нескольких десятков взрывов и превратился в очередную сферу из обломков, разлетавшихся в разные стороны.

— Затолкала «Одуванчик» на летную палубу. В твоем непередаваемом стиле. Хотя этому ты ее, вроде как, еще не учил… — довольно сообщил Феникс, после чего озвучил наиболее вероятное объяснение: — … но при ней «терял» «Гиацинты». Вот девочка параллели и провела.

— Красотка, че… — заключил я, завел «Химеру» в дыру, столь любезно прожженную «мелочью» в сфере масс-детекторов, защищавшей дрейфующий флот, и «потерял» все четыре минных кластера на курсах разгона линкоров.

Да, в «старой технике», но прилетел в эту систему Даном, вот и запретил себе отрываться в стиле двух других ипостасей.

Тем не менее, в тот момент Богиня Удачи играла на моей стороне, так что в «стены» из «Гиацинтов» впоролись четыре линкора, корабль управления и постановщик помех. Я, естественно, обрадовался, заметил, что практически все МЗ-шки, «Сеятели» и тральщики уже подходят к развалинам завода, еле-еле справился с желанием продолжить в том же духе, заставил себя вырваться на оперативный простор и отвел МДРК подальше. Чтобы не «сорваться».

Зависнув в условной неподвижности, попросил искин рассчитать вектор разгона и длительность внутрисистемного прыжка к нужному сектору пояса астероидов, переслал результаты Марине, приказал вставать на курс и сделал то же самое. А часа через три с половиной-четыре, все-таки обнаружив схрон нашего ведомства, нашел общий язык с примитивным искином, завел корабль в ангар, проконтролировал аналогичные телодвижения Завадской, пригласил ее к себе и, конечно же, опустил аппарель.

Девчонка нарисовалась на моей первой палубе через считанные минуты, звонко доложила, что приказала Ариадне пополнить боекомплект в прежнем варианте загрузки, вдумалась в мою реакцию, дурашливо поблагодарила за веру в нее-любимую, дотерпела до включения зеленого режима, сорвала шлем и попробовала убрать с лица улыбку. Но тут я толкнул поздравительную речь, и Кара плюнула на свои загоны — рассыпалась в благодарностях, назвала меня самым лучшим наставником во Вселенной и… нагло потребовала праздника. То есть, чая, вкусняшек и задушевных разговоров обо всем на свете!

Она была по-настоящему счастлива, поэтому я сломался — пообещал, что все будет, отправил страдалицу приводить себя в порядок и тоже ушел к себе. А эдак через полчаса вломился в четвертую каюту, восхитился скоростью, с которой Марина носилась между приемным лотком ВСД и столом, немного помог, плюхнулся на свое место и вскрыл упаковку с соком.

В этот момент Завадская и задала первый Важный Вопрос:

— То-ор, а ты уже отправил видеоотчеты Большому Начальству?

— Да, конечно.

— Хвалил? В смысле, меня…

— Не без этого.

— А как ты считаешь, оно выделит мне «Химеру»?

— А чем тебя не устраивает «Морок»? — ехидно поинтересовался я.

— Боекомплектом! — воскликнула она. — Четыре «Одуванчика» и один-единственный кластер «Гиацинтов» не позволяют как следует развернуться. А «Смерч», шесть «Тайфунов» и аж четыре минных кластера… впрочем, ты это знаешь в разы лучше меня. Иначе не разнес бы шесть тюркских кораблей!

— Мне было завидно. Вот я и последовал твоему примеру… — отшутился я.

— Моему примеру⁈ — «страшно возмутилась» она и затараторила: — Завод и транспортник, которые сожгла я, по твоим же словам тянут миллиардов на семь-восемь. А твой «улов» — на все четы— … Хм…

— Что такое? — спросил я, как только она нахмурилась.

— До меня дошло, что ты имел в виду, заявив, что я перестану нуждаться: один процент «боевых» с семи миллиардов — это семьдесят миллионов!!!

Я пожал плечами:

— Государь умеет считать деньги. Говоря иными словами, прекрасно понимает, в какую сумму может обойтись его Империи, к примеру, «буйство» одного-единственного линкора. Или «штатное» использование тяжелых ПКР, завод по производству которых ты разнесла. Поэтому нам платят. Раз в месяц. И очень приличные суммы. Кстати, я почему-то уверен, что тебя они с нарезки не сорвут.

— Ты прав: я воюю не ради денег… — кивнула она и хищно оскалилась: — Но то, что через какой-то месяц я обрету финансовую независимость и смогу послать деда по известному адресу, радует до невозможности! Кстати, нужно будет открыть новый счет. Иначе задолбают…

…Ответы на видеоотчет о первой самостоятельной диверсии Завадской прилетели в ночь с пятницы на субботу. Мы в это время сладко спали в своих каютах, поэтому я добрался до «Контакта» только в шесть тридцать утра по внутрикорабельному времени, почти не удивился, что посланий — два, открыл то, которое прислал Цесаревич, выслушал его монолог и два предложения,

записал и отправил Ромодановскому свои соображения по этому поводу, затем «разобрался» с посланием Переверзева и с чувством выполненного долга ушел в трюм. Рубиться с «Рукопашниками».

Следующее сообщение наследника престола получил в начале девятого, разобрался в логике Ценных Указаний, задвинул куда подальше недовольство парой-тройкой «пунктов», мысленно взял под козырек и с помощью Феникса поднял разоспавшуюся Кару.

Завтрак организовал к девяти, встретил напарницу пожеланием доброго дня и ответил на вопрос, горевший в ее глазах:

— Ответили…

— ОтветиЛИ? — переспросила она, выделив интонацией последний слог.

Я утвердительно кивнул и выполнил одну из рекомендаций наследника престола:

— Да: начальник шестого отдела ССО полковник Виктор Михайлович Переверзев, кроме всего прочего, являющийся моим куратором, и Цесаревич Игорь Олегович, приглядывающий за самыми перспективными курсантами ИАССН.

— Шутишь? — изумленно спросила она, поняла ответ по моему взгляду и закусила губу. Ну, а я продолжил объяснения:

— И тот, и другой сочли второй этап своего эксперимента удачным, дали мне карт-бланш на раскрытие твоего потенциала и посоветовали ни в чем себе не отказывать. А с тобой все намного интереснее: тебя досрочно выпустили из академии, пожаловали лейтенантом, распределили в шестой отдел ССО СВР, выделили личную «Химеру» и отдали под мое начало… в статусе стажера. Но, как это обычно бывает, есть нюансы: ты, стажер, изображаешь «хвостик», то есть, уходишь с обитаемых планет и возвращаешься на них по «коридорам», открываемым мною, не можешь «припахивать» флотских, обязана получать санкции почти на любые телодвижения от первого номера и не имеешь права использовать МС-связь для общения с кем-либо, кроме меня. Поэтому твоя Ариадна продолжает функционировать в ограниченном режиме и под чутким руководством Феникса.

Чем дольше я говорил, тем ярче сияла Завадская. А когда поняла, что я иссяк, радостно затараторила:

— «Нюансы» радуют ничуть не меньше, чем основной блок «новостей». Поэтому у меня появился всего один вопрос: командир, ты ведь понимаешь, что мой выпуск из ИАССН необходимо отметить уничтожением чего-нибудь очень и очень серьезного⁈

Я усмехнулся и задал ей встречный вопрос:

— Стажер, а ты в состоянии «хамить», не теряя головы от переизбытка энтузиазма?

…К Бешбалыку-два подошли в районе полудня по внутрикорабельному времени, нарезали пару-тройку кругов по высоким орбитам, оценили видимые последствия падения обломков завода РАВ на планету и новый уровень суеты местных ВКС, повисели возле ГОК-а до четверти третьего и дождались тех самых «шевелений» тяжелого рудовоза. Марина, получившая персональную задачу, встала в разгон по его курсу и через какое-то время ушла в прыжок, а я занялся делом поинтереснее — часик повисел возле «заплатки» в сфере масс-детекторов этого комплекса, назначил «лошадкой» грузовик, перевозящий его продукцию в орбитальный металлургический комплекс, проник под соседнюю сферу и заныкал под маскировочными полями четырех «Гиацинтов» «Смерч», четыре «Пробойника», одного «Голиафа» и двух «Техников».

На оперативный простор выбрался на том же транспорте, поболтался в пространстве еще три с лишним часа, «оседлал» транспортник другого типа — по уверениям Феникса, загруженный серным флотационным колчеданом — и прокатился до орбитального цинкового завода. Второй тяжелой ПКР у меня, увы, не было, поэтому пришлось заменить ее двумя «Тайфунами». А на третье предприятие — орбитальный комбинат, производящий взрывчатые вещества — попал аж с пятой попытки. Зато «зарядил» в аналогичном ключе, с чувством выполненного долга вернулся в «Большой Космос», поднялся над плоскостью эклиптики и отправил Каре сообщение с напрашивавшимся вопросом.

Ответ прилетел в «Контакт» буквально через две минуты и откровенно порадовал:

— Захватила и автоматический горнодобывающий комплекс, и рудовоз, перепрограммировала искин последнего и заминировала топливные отсеки. Он — в графике. То есть, в данный момент стоит в разгоне на внутрисистемный прыжок. Со струны сойдет в два двадцать шесть ночи по внутрикорабельному времени твоей «Химеры»,

а в три ноль-ноль встанет на выгрузку. А что у тебя?

— Закончил. Жду только тебя… — наговорил я в «Контакт» и отправил это сообщение Каре, поскучал до половины третьего и отослал еще и координаты точки встречи.

Пиктограмма возможности подключения к ее комму зазеленела в два сорок восемь, поэтому я установил связь, вытребовал записи операции, нашел всего две мелкие шероховатости, ткнул в них прелестным носиком и спустил Феникса с поводка. За маневрами дроидов, начавших пробиваться к реакторам орбитальных комплексов, естественно, не следил. Зато поглядывал на таймеры обратного отсчета, косвенно информировавшие о «фазе» операций. Поэтому после обнуления всех трех разрешил Марине подорвать ее «подарок». А через считанные секунды после раскалывания ГОК-а на четыре здоровенных куска активировал свои.

Потомственная аристократка, наблюдавшая за орбитальными объектами с помощью оптического умножителя, в сердцах помянула… хм… женщину с пониженной социальной ответственностью, торопливо извинилась и выдала культурный вариант реакции на результаты моих трудов:

— Я в шоке! И… ты ведь намеренно уничтожил всю технологическую цепочку производства ПКР, верно?

— Не всю… — вздохнул я, вспомнив, что часть предприятий находится на планете. — Но ход моей мысли передан верно.

— Я в восторге. И избавилась от очередных шор…

— Здорово! — ухмыльнулся я и не удержался от подначки: — Но в данный момент меня интересует другое: эти предприятия можно считать чем-нибудь очень и очень серьезным?

Она рассмеялась, заявила, что с таким размахом еще никогда ничего не отмечала, и весело добавила:

— Но чувствую, что и это — еще цветочки! Кстати, о ягодках: жечь боевые корабли собираешься?

Я мгновенно посерьезнел и вправил ей мозги:

— Нет: это предсказуемо. А в нашем деле предсказуемость — путь на тот свет.

Она «села» на мою волну и приятно порадовала:

— Поняла. И приняла, как базовый императив. Спасибо, наставник. Что делаем дальше?

— Уходим в схрон. В темпе пополняем боекомплект. Потом сваливаем из системы, ибо тюрки вот-вот начнут намертво закрывать зоны перехода. А в гипере как следует расслабляемся и ждем реакции на видеоотчеты, которые я отправлю Большому Начальству во время разгона…

…Боекомплект пополнили, что называется, бегом. И сразу же прыгнули к той самой «двоечке», через которую вошли в систему. На курс разгона тоже встали без проволочек, на ходу образовали «сцепку» и… на последней трети траектории засекли метки рейдовой эскадры из пятнадцати вымпелов!

— Успели! — облегченно выдохнула Завадская, только-только рухнувшая в кресло Умника, быстренько зафиксировала скаф, сравнила относительные скорости нашего «тандема» и тюркских кораблей, пришла к выводу, что они нас не достанут даже в том случае, если мы скинем «шапки», и удовлетворенно мурлыкнула: — Главное — точный расчет… и толика удачи.

Я согласился, в нужный момент отключил искин, «сел» на гиперпривод и немного попревозмогал. А после того, как вытащил нас в гипер, быстренько реанимировал Феникса, вернул борт в зеленый режим и повернулся к Марине:

— Мы на ногах практически сутки. Пора начинать расслабляться.

— Буду в «четверке» через полчаса! — пообещала она, побила все рекорды по скоростной разблокировке замков, но уезжать на первую палубу в гордом одиночестве и не подумала. Впрочем, там исчезла из виду чуть ли не раньше, чем вышла из лифта. На пороге «общей» каюты нарисовалась за две минуты до времени «Ч», как сказали бы вояки на всю голову. С мокрыми волосами и в уже знакомом комплекте «одежды для расслабления», помогла перетащить на стол всякие вкусности, плюхнулась напротив и задала чисто женский вопрос:

— Интересно, а можно как-нибудь продавить разрешение переработать интерьеры хотя бы командирских кают?

— Понятия не… — начал, было, я, прервался на середине фразы и выдал альтернативную: — Хотя вру: раз мне разрешили установить в «двоечке» КВР и медкапсулу, значит, принципиальная возможность есть.

— Заслужу право обращаться к начальству с такими просьбами — рискну попросить… — заявила она, открыла саморазогревающийся контейнер с филе семги и жареным рисом, потянула носиком и развила тему: — А нормальную еду, напитки и шмотье закуплю в промышленных объемах в день прилета на Индигирку.

— Решила спустить все «боевые» на одежду, обувь и косметику? — ехидно поинтересовался я.

— Косметикой не пользуюсь со дня поступления в ИАССН и нисколько из-за этого не страдаю, а красивой одежды и обуви, определенно, не хватает… — честно призналась она, пожелала мне приятного аппетита и отправила в рот кусочек рыбы.

Я последовал ее примеру и следующие минут двадцать-двадцать пять добросовестно заполнял яму в желудке. Потом долил сока в оба одноразовых стаканчика, цапнул свой, привалился к переборке и собрался, было, спросить у Марины, какое печеное она бы хотела умять, но обнаружил в ТК мигающий конвертик, вгляделся в инфоблок, жестом попросил Кару не отвлекать, врубил воспроизведение сообщения Ромодановского, прослушал короткий монолог и озвучил ту его часть, которой разрешили поделиться с Завадской:

— Получил сообщение Цесаревича. Он чем-то очень загружен и не в духе. Тем не менее, сказал, что доволен и твоими действиями в поясе астероидов, и итогами всего рейда. Кроме того, прислал текст подписки о неразглашении информации, который ты обязана тщательно проштудировать и подмахнуть, вытребовал нас на Белогорье, предупредил, что к нашему прилету эта система может быть атакована, и приказал оставить твой «Морок» в Аникеево…