Полукровка – 2

Глава 17

4 ноября 2469 по ЕГК.

…В Турфан вошли через зону перехода с коэффициентом сопряжения два двадцать один. Я, естественно, опять поизображал превозмогание, но без особого фанатизма. Потом доставил нас к обитаемой планете, убедился в том, что в этой системе ВКС Каганата несут службу в ленивом режиме, немного пострадал из-за того, что не смогу как следует развернуться, вывесил борт над чем-то понравившимся островом в океане и предложил Завадской рассказать, что бы она вытворила на этой планете, имея такую возможность.

Она сходу заявила, что первым делом подошла бы к орбитальной верфи и посмотрела, насколько плотным облаком масс-детекторов ее защитили.

Я навел борт на нужную метку и дал малую тягу на антигравы, а эдак через полчасика вопросительно выгнул бровь.

Девчонка, закончившая осмотр подступов к комплексу, рассчитанному на одновременное строительство или ремонт четырех кораблей не крупнее фрегата, мрачно вздохнула и сказала, что облако, конечно, дохленькое, но в нем нет ни одной лакуны, в которую смог бы с гарантией «протиснуться» МДРК. Потом с моей помощью оценила и сочла смехотворно низкими шансы уничтожения линкора, семи крейсеров и стайки мелочи, висевших в дрейфе, с помощью оптического умножителя оглядела все три военных космодрома и, в конце концов, пришла к выводу, что уничтожать надо склад РАВ. Тот самый, атаку на который и планировала все время, проведенное в гипере.

Кстати, результат ее трудов тянул баллов на девяносто-девяносто пять из ста возможных. То есть, был «привязан» к местности, учитывал почти все возможные случайности, оставлял достаточно широкий коридор для маневров и практически исключал риск. Но… настолько сильно отдавал профильными учебными курсами, что от него воротило. Впрочем, я бы мог согласиться на «эксперимент», если вы взрыв этого склада гарантированно вызвал хоть какой-нибудь резонанс. Но надеяться на него было бессмысленно: появление гигантской ямы в пустынной местности аж в десяти километрах от военного космодрома могло испугать разве что детей или особо забитых домохозяек.

В общем, дождавшись завершения «презентации» этого непотребства, я свернул динамическую модель, расцвеченную всевозможными цветовыми маркерами и «заляпанную» плашками информационных блоков, повернулся к напарнице и попробовал вправить ей мозги:

— Кара, добавь к исходным данным утверждение «Это государственное образование ведет против нас войну на уничтожение…» и оцени планируемый результат через новую призму…

Она куснула себя за губу и помрачнела:

— Ну да, теперь он выглядит так себе…

— … а значит, не заставит перегнать в эту систему сколь-либо серьезное количество боевых кораблей, верно?

— Верно… — согласилась Марина, включила голову и предложила еще два варианта, отличавшихся от «выстраданного» только масштабом планируемых разрушений. А потом заметила в моем взгляде разочарование и… задавила проснувшуюся гордость: — Что, тоже не то?

— Учат вас… так себе… — со вздохом заявил я и изменил курс. А через несколько минут притер «Химеру» к одному из причалов гигантского ОМК, опустил аппарель и уставился в объектив камеры: — Феникс, будь любезен, задави гражданский искин и все системы связи…

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но на биосканере — семь меток! — с нешуточным напряжением в голосе сообщила Завадская.

— Вижу… — спокойно сказал я, помучил ее театральной паузой и хищно ухмыльнулся: — А еще обратил внимание на то, что все семь меток находятся в одном и том же помещении… в которое несложно отправить «Голиафов». Далее, с вероятностью в сто процентов рядом с этим… хм… «помещением» имеется хотя бы одна спаскапсула, системы связи которой тоже гражданские. А теперь продолжи, пожалуйста, мою мысль…

Дурой она не была. Поэтому покосилась на картинку со сканеров, на которой уже появились метки наших дроидов, и затараторила:

— Ты вот-вот загонишь эту семерку в спаскапсулу, выведешь реактор на закритичный режим и взорвешь центр металлургического комбината. Часть обломков, конечно же, уйдет в атмосферу, и далеко не все из них удастся остановить… Так, стоп: выводить реактор на закритичный режим — идиотизм: это долго и палевно. Поэтому… вот эти «Техники» уже несут к нему «Тайфун»!

— Умница… — похвалил ее я и задал вопрос на засыпку: — А почему мы висим именно тут?

Девчонка снова кинула взгляд на сканеры, задумчиво склонила голову к плечу и прозрела:

— С этого причала можно вылететь навстречу во-он той группе кораблей, которая не сможет не среагировать на взрыв, вывесить на их курсах минные кластеры и быстренько свалить… вернее, встретить еще и вот эти!!!

— Вот теперь радуешь по-настоящему… — ухмыльнулся я и посерьезнел: — А теперь открой-ка текстовый файл и накидай доклад на тему «Чем этот план принципиально отличается от моих». Причем без «воды». Ибо зевнешь самое интересное…

…Завадская справилась с поставленной задачей минут за двадцать пять, заработала высший балл и… приятно удивила, от всей души поблагодарив за науку. Потом так же, как и я, прикипела взглядом к картинке со сканеров, кусала губы все время, пока дроиды, сделавшие свое черное дело, неслись по хитросплетениям коридоров к нашему причалу, облегченно выдохнула только после подъема аппарели и самостоятельно додумалась до еще одного неявного нюанса моего плана:

— Как я понимаю, «Голиафы» выбрали именно эту капсулу из-за того, что ее будет легче всего «вытолкнуть» на курс, совпадающий с длинной осью комбината, благодаря чему пассажиры не сгорят в атмосфере и вряд ли поймают мелкие обломки?

Я утвердительно кивнул, неспешно отвел МДРК от причала, спокойно встал на вектор, ведущий к ордеру напрочь обленившихся вояк, и сразу после обнуления таймера обратного отсчета разрешил Фениксу начинать. Вот он и разошелся — врубил движки «подмятой» спаскапсулы и правильно ее разогнал, затем отправил активирующий импульс на блок управления ПКР и затемнил оптику. Следующие минуты четыре бездельничал — то есть, запечатлевал для традиционного отчета результаты наших трудов.

А после того, как тюрки, наконец, вышли из комы, подсветил метками те борта, на которых «завели» движки.

Тут я, каюсь, расстроился, ибо выходить за пределы облака собирался только один кораблик на мой вкус — легкий крейсер «Джинн». Но валить все и вся в этом рейде мне категорически запретили, поэтому пришлось встречать «Гиацинтами» эту дуру, фрегат, корвет и постановщик помех. Хотя нет, не так: изначально к нам перло четырнадцать бортов, а в минные кластеры впоролось только четыре. Но нас устроило. Поэтому я со спокойным сердцем увел МДРК подальше от начавшегося бардака, полюбовался стайкой тральщиков, только-только начавших движение, и… встал на курс разгона к «единичке», ведущей в сторону Империи.

Да, хамил. Но не зря — после выхода из внутрисистемного прыжка мы не обнаружили в этой зоне перехода даже самого завалящего аналога «Кукушки». Так что плавненько разогнались и ушли на струну «без извращений».

Как только я перевел корабль в зеленый режим, Кара сбежала в каюту. Снимать скаф, принимать душ, переодеваться в комбез и наводить красоту. А я последовал примеру напарницы только после того, как состряпал и отправил отчет Владимиру Михайловичу. Правда, красоту не наводил — ополоснулся, оделся, обулся и спустился в трюм. К импровизированному столу, который по моему приказу накрыли «Техники». Как только подоспело горячее, постучал в ТК Завадской, вызвал девушку к себе и предложил отметить ее первый рейд.

Она окинула «стол» нечитаемым взглядом, затем уставилась мне в глаза и ляпнула:

— Спиртным и не пахнет. Зато еда однозначно ресторанная. Ты считаешь, что путь к сердцу женщины тоже лежит через желудок?

Я отрицательно помотал головой и сказал чистую правду:

— Марин, я к тебе не подкатываю, а предлагаю отпраздновать сразу два важных события…

— Мы выполнили боевую задачу и…?

— … и ты, вроде как, поняла, что слово «специальный» в названии нашего ведомства — это синоним слова «фантазия».

— Толковое объяснение… — буркнула она, решительно тряхнула волосами и все-таки села за стол.

Пока уминала первое и второе, поддерживала треп ни о чем. На десерте слегка расслабилась. А когда проанализировала застольную беседу и поняла, что в ней не прозвучало ни одного намека на желательность сближения, чуть-чуть понизила градус настороженности и в какой-то момент позволила себе проявить любопытство:

— Скажи, пожалуйста, а почему в этот раз ты выбрал напарницей меня?

Я не стал врать и тут. Благо, получил соответствующую санкцию:

— Тебя ко мне приставило Большое Начальство. И поставило перед фактом.

— А на какое время?

Тут пришлось кривить душой:

— Понятия не имею. Но в одном из монологов прозвучало словосочетание «временная напарница».

Она уполовинила бокал сока и задумчиво расфокусировала взгляд:

— Раз «временная», значит, в самом худшем случае меня вернут в казарму после этого рейда.

— В «самом худшем»? — ехидно переспросил я, но девчонка даже не улыбнулась:

— Да: ты походя дал мне как бы не больше, чем инструктора по тактике проведения диверсионных операций за шесть семестров преподавания этой дисциплины.

Я пожал плечами:

— Они загоняли группу дурной молодежи в рамки, уберегающие от самых серьезных ошибок. А я показал, как и когда за них стоит заступать.

— Пожалуй, соглашусь… — после недолгих раздумий заключила она и чуть-чуть приоткрылась: — Знаешь, у меня появилось ощущение, что тебе нет дела до нашей детской возни в песочнице — ты даже не задумываешься о том, что у нас, курсантов ИАССН, имеется внутренняя иерархия, что мы постоянно интригуем, что подминаем под себя тех, кто слабее, или, наоборот, ложимся под самого перспективного лидера…

— Марин, мне действительно нет дела до вашей внутренней иерархии и далее по вполне понятному списку: я живу войной с Коалицией. И, будь моя воля, не вылезал бы из рейдов на вражескую территорию.

Кара вдумалась в мой ответ и криво усмехнулась:

— Ярик так и говорил. Но я ему не поверила. И теперь мне стыдно…

…Завадская ушла спать в двадцать три десять по внутрикорабельному времени. Я тоже поднялся в каюту. Но баиньки не тянуло, поэтому завалился на кровать, вывел любимую музыку из личного архива на динамики системы оповещения, закрыл глаза и потерялся во времени. Балдел до полуночи. Потом собрался, было, отключиться, но на втором шаге к душевой кабинке был «обрадован» Фениксом, попросил прислать оба полученных сообщения в ТК и открыл первое. С очередной фронтовой сводкой.

Самое начало основательно напрягло: наши зарубились с амерами возле Вологды, причем, вроде как, в непосредственной близости от орбитальной крепости, но потеряли три четверти группировки и не сдали планету только благодаря своевременному появлению еще двух Ударных флотов. Следующая новость еще немного ухудшила настроение — ВКС Тройственного Союза как-то умудрились потерять одну из захваченных систем. Впрочем, отступив к зоне перехода, перемололи два амеровских флота и почему-то не ушли.

Японцы откровенно порадовали — протащили шесть мониторов в самый центр территории Союза государств Юго-Восточной Азии, помножили на ноль все ВКС Сингапура, уронили все шесть орбитальных крепостей и все более-менее крупные орбитальные сооружения, высадили десант на столицу и взяли в плен почти все руководство этого государства из одной системы. Ну, а результаты рейда четырех наших Ударных флотов в Койлык напрочь отбил всякое желание ложиться спать. Почему? Да потому, что соединение как-то умудрилось просочиться в эту систему Каганата незамеченным, прыгнуло ко второй планете и сходу атаковало остатки армады вторжения, свалившей из Индигирки. А так как большая часть бортов ВКС ВТК висела в дрейфе с вырубленными движками, бой очень быстро превратился в избиение: наши жгли все подряд, а тюрки пытались организовать хоть какое-то сопротивление, но безуспешно. Поэтому с места побоища сбежала только мелочь с «шапками» и два крейсера, каким-то чудом успевшие «упасть» на планету. В общем, если бы сводка не заканчивалась перечислением наших систем, в которых идут тяжелые бои, то я бы сиял половину корабельной «ночи». А так всадил кулак в стену, заставил себя немного успокоиться и не сразу, но вспомнил о втором сообщении.

В графу «Отправитель» заглядывать не стал. А зря — как оказалось при появлении картинки, этот монолог наговорил не Владимир Михайлович, а Игорь Олегович. Ага, тот самый — Ромодановский.

Серьезное лицо, тяжелый взгляд и нейтральный вариант приветствия, использованный Цесаревичем, окончательно испортили настроение. Но потом он перешел к делу, и я понял, что первое впечатление оказалось ошибочным:

— Откровенно говоря, первый просмотр вашего видеоотчета о пленении адмирала де Бово шокировал: до этого момента я был уверен, что с момента ухода на струну и до момента схода с нее корабли находятся в некоей изнанке пространства, соответственно, перемещения с одного на другой в принципе невозможны. Как выяснилось во время допросов адмирала, членов его свиты и членов экипажа корабля управления, они были того же мнения. Поэтому в первые мгновения абордажа не понимали, что, собственно, происходит. Ну, а потом в рубку ворвались ваши «Голиафы» и доказали, что аксиомы иногда ниспровергаются. Кстати, если верить отчетам членов ОГСН «Тюльпан», то и эти парни, прошедшие огонь, воду и медные трубы, тоже были шокированы вашим предложением взять на абордаж вражеский корабль, находящийся в гипере. Но выучка и привычка выполнять приказы сделали свое дело, поэтому теперь личный состав этой группы знает, что подобное более чем реально, и… будет молчать. Ибо государь по моей просьбе присвоил этим материалам высший уровень секретности, ваш куратор вовремя пресек распространение Знания, а после завершения следственных действий с пленными, следователями и всеми остальными «посвященными» поработают гипнотерапевты. Ну, а вы у нас не болтливы и… при необходимости запросто придумаете этот способ еще раз.

После этих слов он улыбнулся, сообщил, что это была шутка, и снова посерьезнел:

— Закончив анализировать ваш отчет, я вдруг поймал себя на мысли, что не понимаю, чему вас могут научить в ИАССН. Поэтому вызвал к себе Орлова и поинтересовался, кто из инструкторов этого учебного заведения в состоянии воевать с вашей боевой эффективностью. А после того, как выслушал ответ, который знал заранее, пришел к выводу, что не вижу никакого смысла тратить ваше время на прозябание в учебном заведении, которое вы переросли. После чего изыскал возможность описать сложившуюся ситуацию государю, нашел полное взаимопонимание и теперь довожу до вас его решение…

Решение оказалось из категории «Хоть стой, хоть падай»: Император подписал закрытый указ, согласно которому я закончил ИАССН экстерном — что, насколько я знал, было в принципе невозможно — был пожалован старшим лейтенантом — то есть, перескочил через чин — и распределился на Белогорье, в шестой отдел ССО!

Пока я переваривал эти новости, Цесаревич описал, как будет звучать легенда для преподавательского состава академии, курсантов и моих друзей-знакомых, сделал небольшую паузу и перешел к нюансам, которые упустил:

— Как и планировалось, информация о результатах вашей операции в системе Турфан будет слита на сторону через главу рода Завадских — этот жадный паук гарантированно заинтересуется, с чего это вдруг на банковский счет одной из его внучек поступят «боевые» в размере семи миллионов рублей,

выяснит, что она летала в Каганат, где приняла опосредованное участие в уничтожении ОМК и четырех боевых кораблей ВКС ВТК, как обычно, не удержит язык за зубами и добавит прочности вашей легенде. Кстати, внучка его однозначно возненавидит, ибо терпеть не может болтунов, но это мелочи. Куда важнее то, что в вашем активе появится подвиг, который позволит носить орден Святого Станислава третьей степени и, в случае чего, объяснит фокус с экстернатом. И последнее: на Индигирке постарайтесь не задерживаться — вы мне нужны тут, на Белогорье. Так что как только высадите старшего сержанта Завадскую и пополните боекомплект, уходите в космос. А о сохранности квартиры и флаера можете не беспокоиться: ангар так и останется за вами, а за имуществом присмотрят специально обученные люди…