Полукровка – 2

Глава 37

31 декабря 2469 по ЕГК.

…Я встал с кровати в восемь утра. По сигналу будильника. Проснулся только минут через пятнадцать. Из-за того, что ткнул не в тот сенсор душевой кабинки и «ополоснулся» ледяной водой. А начал соображать и того позже — после того, как оделся и «навел неземную красоту». Поэтому влез на сервер «Контакта», обнаружил несколько сообщений и потопал в малую гостиную. Чтобы завалиться на полюбившийся диван, вывесить полученные файлы в центре помещения и посмотреть видеозаписи в особо комфортных условиях.

Первую — от Марины Валерьевны, Петра Игоревича и сестер Чагиных — посмотрел в гордом одиночестве и получил море удовольствия от искренности чувств матушки моего беспутного друга, радостного удивления во взглядах его новоявленных сестричек и уважения в голосе отца. А в тот момент, когда потянулся программным курсором к пиктограмме второй, Феникс сообщил о скором приходе девчонок. Пришлось подниматься с нагретого места, идти в прихожую и подставлять щеки под поцелуи парочки, окончательно спевшейся еще во время расслабления в сауне и джакузи.

Кстати, подруги, переночевавшие в квартире Марины, оделись в одном стиле и, по логике, должны были давить агрессией, но улыбались. Радостно и мягко. Поэтому я сделал один общий комплимент, сообщил, чем занимался до их прихода и предложил составить компанию. Возражений, естественно, не последовало — мы прогулялись до гостиной, завалились на диван и с большим удовольствием просмотрели одиночные послания Матвея, Оли, Маши, Насти и Риты. Потом дамы попросили еще раз «завести» последнее, прослушали его еще внимательнее и поделились неожиданными выводами:

— А Верещагина-то на грани…

— Нет, лицо держала достойнее некуда…

— … но пребывала в серьезнейшем напряжении…

— … и постоянно ждала, что ей помешают…

— … или чем-нибудь напрягут.

— Кроме того, она дважды вспомнила что-то настолько неприятное, что снова разозлилась.

— А раз Миронова сияла, значит, Рита не поделилась своими проблемами даже с ней. В общем, девочку надо поддержать.

Я не заметил ничего из вышеперечисленного, но без лишних слов создал «заготовку» нового сообщения, включил запись, уставился в камеру и перешел на командно-штабной:

— Рит, нам не нравится твое настоящее настроение. Делись причинами. Прямо сейчас. И не вздумай о чем-нибудь умолчать — не поймем. На этом все. Ждем ответа с развернутым «Контактом».

Сворачивать программу я действительно не стал. Как выяснилось через несколько секунд, не зря — в нее прилетела запись крика души Базанина и чуть-чуть подняла настроение: Миша, с которым мы накануне вечером проболтали порядка четверти часа, пожаловался на командира академии, продолжавшего лютовать, и заявил, что в последний день уходящего года настоящие патриоты должны заниматься чем-нибудь героическим. А не прозябать на лекциях по метеорологии и климатологии, высшей математике, аэродинамике и механике жидкости!

Мы поржали и наговорили ответ, в котором наставительно сообщили, что настоящие истребители воюют не только в космосе, но и в атмосфере, что знания — залог выживания, что тупой пилот — это гарантированный труп, и… посоветовали подумать о переводе в Белогорскую Академию Искусств. На факультет классического балета

или народных танцев. Могли насоветовать и еще более «веселые» варианты, но вовремя заметили всплывшее уведомление о получении нового сообщения Верещагиной, закруглились, отправили Мише готовый вариант «сочувствия», открыли послание Риты и превратились в слух.

В этот раз она не скрывала настоящих чувств. Видимо, «услышав» мое требование. И меня начало плющить с первых же фраз:

— Да, с настроением действительно никак: моя родня откуда-то узнала, что в понедельник, шестого января, Олю, Машу, меня и еще четыре с лишним десятка дворянок вызовут в Императорский дворец и наградят медалями «За спасение защитников Отечества», перевозбудились и решили, что схватили бога за бороду. Все бы ничего, но вчера вечером один из моих дядьев слегка перебрал коньяка и потребовал, чтобы я под тебя легла, быстренько залетела и затащила в род. Ибо чем больше в роду орденоносцев, тем более серьезные преференции он получит после окончания войны. Вторую часть монолога — описание алгоритма, который позволит помочь моему троюродному братцу обрюхатить Марину — я не дослушала: воткнула этого мечтателя лицом в стол. Увы, всего раза четыре. Или пять. Ибо меня оттащили. Но самое неприятное началось потом: почти треть времени разноса дед завуалировано доказывал, что дядя был прав, что я обязана думать не о себе, а о роде, и что мне давно пора повзрослеть, забыть о романтических глупостях и, прошу прощения за грубость, давать тем, на кого он покажет пальцем…

После этих слов она посмотрела на свои кулаки и криво усмехнулась:

— Как вы, наверное, уже догадались, на меня начала давить и остальная родня: матушка, заявившаяся в мои покои чтобы, вроде как, помочь отойти от разноса, в какой-то момент «честно призналась», что видела твои голографии, и посоветовала воспользоваться представившейся возможностью — сделать вид, что согласна с дедом, и получить первый опыт с «таким красавчиком», не опасаясь негативных последствий; старшие сестры попросили познакомить; тот самый троюродный брат, которому «сватают» Марину, дал понять, что я мешаю ему обрести серьезный статус, и так далее. В общем, я в бешенстве от их двуличия, поэтому уже договорилась с начальством и часа через три-четыре улечу на внеочередное суточное дежурство: да, работа в госпитале тоже не сахар, но там во мне видят человека, а не ресурс…

— Все, началась загонная охота еще на полсотни живых билетов в Рай… — мрачно усмехнулась Темникова, а Кара, кивнув, основательно загрузила:

— Я кажется, поняла, почему Рита бесится настолько сильно: если она сделает вид, что идет навстречу родичам, а через какое-то время заявит, что их планы провалились, ибо ты, Тор, без ума от Даши или от меня, то влипнет еще серьезнее: «юную героиню» назначат товаром и начнут продавать. Главам родов, которым нужна столь перспективная девочка…

— … а жених, за которого ее в итоге сосватают, может оказаться всяким… — подхватила «моя девушка» и с хрустом сжала кулаки. А напарница, как-то странно хмыкнув, заявила, что придумала неплохой выход, попросила врубить запись, уставилась в объектив камеры и заговорила:

— Рит, до награждения на тебя серьезно давить не будут — побоятся, что взбрыкнешь и запорешь ИХ перспективы. А после него постараются загнать в угол. К примеру, отберут комм, лишат доступа к счету, посадят под домашний арест, сошлют в какое-нибудь богом забытое поместье и так далее. Увидишь первые признаки начала чего-нибудь подобного и решишь НЕ прогибаться — изобрази смирение, найди возможность улететь из дома и свяжись с нами: я пришлю коды постоянного доступа в свою новомосковскую квартиру, помогу открыть новый счет и дам денег, которых хватит и на оплату эмансипации, и на найм телохранителей, и на достойную жизнь в течение пары-тройки лет. Кстати, я фактически иду по тому же пути: да, де-юре из рода пока не вышла, но только потому, что служу в ведомстве, руководство которого очень не любит, когда его подчиненных к чему-либо принуждают. Или, к примеру, силой заталкивают во флаер родовой СБ, возвращают в поместье и выдают за кого-нибудь замуж…

Темникова тоже сочла необходимым добавить пару слов:

— Учти, пожалуйста, еще один нюанс: уходить на вольные хлеба в разы правильнее, чем в род парня, которого ты считаешь светом в окошке. Хотя бы потому, что в первом случае ты обретаешь независимость, благодаря чему будущие родичи не смогут заявить, что подобрали тебя на улице, отмыли от грязи и великодушно позволили выйти замуж за их кровиночку, а значит, ты им обязана по гроб жизни. И еще одно: переселяться надо в квартиру Марины, а не Тора — это не позволит заляпать тебя грязью.

Я представлял реалии жизни девушек в дворянских родах на порядок хуже своих подруг и видел, насколько они серьезны. Поэтому «заполировал» их монологи своим:

— Рит, мы УЖЕ поддержали. Поэтому задвинь куда подальше гордость, стеснение и все то, что мешает принять нашу помощь, определись со своими потребностями и опиши нам. Причем так, чтобы эти откровения не попали на глаза «любящей родне». И не вешай носик: да, твои проблемы выглядят крайне серьезными, но они решаемы. На этом пока все. Мы на связи…

Отправив это сообщение, я свернул «Контакт» и спросил у Феникса, чем занимается Синица. Выслушав ответ «Собирается. Вероятнее всего, к вам…», дал команду накрывать на завтрак, определился со своими желаниями, помог девчатам «поднять» стол и изображал подай-принеси порядка десяти минут. Потом впустил Костяна в квартиру, пожал протянутую руку и вопросительно мотнул головой, так как почувствовал, что он пребывает в напряжении.

Друг детства выглянул в большую гостиную, не обнаружил там девчат, снова повернулся ко мне и раскололся:

— Тор, я насмотрелся на твоих девчонок и тоже захотел оторваться. Тут — не смогу. Ибо твои квартиры не для этого. Поэтому рвану к студенткам ИМА.

Само собой, если ты не будешь возражать против моего исчезновения ровно на сутки.

Я обломался. И довольно сильно. Но возражать не стал:

— Ты с ними уже договорился?

— Получил принципиальное согласие. То есть, ждать — ждут, но знают, что окончательное решение еще не принято.

— «Нарвал» сюда вызвал?

— Пока нет — нужны доступы в район, в ЖК и в летный ангар.

— На завтрак останешься?

Он расплылся в довольной улыбке. Видимо, сообразив, что я согласен:

— Конечно: я голодный, как целая стая бездомных собак!

Я задавил вздох разочарования и жестом показал, куда идти:

— Тогда вперед: у нас все готово…

…Синицын умчался готовиться к отрыву сразу после трапезы. Проводив его взглядом, я, как ни в чем не бывало, продолжил обсуждение возможностей айрбайка «Искорка», о котором незадолго до этого невесть с чего заговорили девчата, но обмануть их не смог — Марина грустно улыбнулась и ободряюще накрыла ладошкой мое предплечье, а Даша заставила посмотреть на ситуацию под другим углом:

— Костя свалил не от тебя, не к бабам, а от нас — мы держим его на крайне некомфортной дистанции, и это не может не действовать на нервы. Кстати, соберись мы большой компанией, черта с два бы он куда-нибудь улетел: тут было бы шумно, весело и бардачно, возможности проявить себя появлялись бы одна за другой, а наша холодность компенсировалась бы вниманием других девчонок. В общем, это не предательство, а стремление не испортить отдых тебе и твоим подружкам.

— Костя тебя и любит, и уважает… — поддержала ее Завадская. — Когда он благодарил за подарки, отправленные его родителям и их воспитанницам, сиял так, что не передать словами. Ну, а эмоциональность рассказа об испытаниях «Инстинкта» ты наверняка оценил и сам.

Я обдумал их мнения, пришел к выводу, что мог ошибиться, кивнул в знак того, что согласен с обеими, и спросил, чем бы девчата хотели заняться.

— Для начала убрать со стола… — преувеличенно серьезно начала Кара. — Потом поучаствовать в записи ответа на сообщение Матвея. А после отлета Синицына из «Ореховой Рощи» часик-другой поспать. Чтобы, в случае чего, ночной недосып не вышел боком ни тебе, ни мне.

— Имей в виду, что спать мы будем на большом диване и все вместе… — внезапно заявила Даша, поймала мой изумленный взгляд и продолжила в том же духе: — Нам, в отличие от Кости, некомфортно уходить: я хочу приглушить верхний свет, намертво затемнить окна, включить джаз и немного поболтать или уютно помолчать. А еще я с удовольствием проснусь в хорошей компании. В общем, не отказывай нам в этой мелочи, ладно?

— О, Виталий отписался! — радостно воскликнула моя напарница, явно не видевшая в этой просьбе ничего необычного, сообщила, что ее консультант прислал реквизиты банковского счета, открытого для Верещагиной, влезла в банк-клиент и перевела ни разу не своей подруге миллион рублей. А потом снова поймала мой взгляд и спросила, что там с Ритой.

На тот момент новыми сообщениями в «Контакте» и не пахло. Но стоило нам начать записывать ответ на послание Власьева, как перед моими глазами всплыло долгожданное уведомление. Прерывать процесс я, конечно же, не стал — передал слово Марине, потом «позволил» высказаться Даше, посмеялся над ее шуткой, пожелал Матвею скучать по нашей компании как можно сильнее, попрощался, вырубил запись и отослал файл адресату. А потом жестом попросил тишины, развернул новый, врубил воспроизведение, посмотрел на еще более угрюмое личико Риты и почему-то решил, что она уперлась рогом.

Как выяснилось после небольшого вступления, не угадал:

— Да уж, день сегодня — веселее некуда: я описала создавшуюся ситуацию парню, которого люблю, и дико разочаровалась. Нет, слушал он внимательно-внимательно. И задал добрый десяток уточняющих вопросов. А потом мягко улыбнулся и сказал буквально следующее: «Не расстраивайся — безвыходных ситуаций не бывает, а значит, ты обязательно что-нибудь придумаешь…» Вот я и придумала — прилетела к Оле, сняла свой комм в ее спальне и записываю ответ вам на аппаратуре ее батюшки. Итак, давить на меня еще не давят, но в угол загонять начали — матушка выделила деньги на приобретение сексуального белья, «которое сведет с ума даже убежденного стоика», провела мастер-класс по соблазнению парней в удаленном режиме и обмолвилась о том, что от меня ждут результата. Далее, домашнего ареста и ссылки точно не будет — для того, чтобы принести роду те самые преференции, я обязана продолжать работать в госпитале — поэтому меня, вероятнее всего, лишат доступа к счету, запретят общаться со всеми, кроме вас, и будут катать на дежурства и обратно на бортах родовой СБ. И последнее: прогибаться я не стану ни за что на свете — это не в моем характере — до награждения буду жить обычной жизнью и делать вид, что постепенно уступаю давлению, а после него переселюсь к тебе, Марин. Само собой, если твое предложение еще в силе. Эмансипируюсь и выйду из рода в тот же день — уже выяснила, как это делается, и уверена, что справлюсь. Почти разобралась и с алгоритмом получения защиты от незаконных телодвижений бывших родственников, определилась с перспективами работы в госпитале и так далее. В общем, на ноги встану достаточно быстро, перестану быть обузой, отдам вам долги и подумаю, нужен ли мне в мужьях такой слюнтяй. В общем, я задвинула куда подальше гордость, стеснение и все то, что мешало принять вашу помощь, принимаю все предложения сразу, от всего сердца благодарю за эти шаги навстречу и даю слово, что воздам добром за добро…

— Достойная девчонка… — уважительно заявила Даша, поучаствовала в записи ответа, немного понаблюдала за дроидами, которым я поручил уборку, задумчиво подергала себя за правый «гвоздик», подхватила Кару под локоток, пообещала вот-вот вернуть, и утащила в сторону прихожей.

Меня продолжало плющить от неприятного послевкусия, оставшегося от откровений Верещагиной, поэтому я подошел к окну, уперся лбом в стекло, закрыл глаза и попытался просчитать самые вероятные последствия нашего вмешательства в планы главы достаточно влиятельного рода. Нет, переигрывать принятые решения, естественно, не собирался. Просто готовился подстелить соломку туда, куда теоретически мог упасть. Вот и ушел в себя. Настолько глубоко, что среагировал только на требовательное прикосновение к плечу.

Повернувшись, обнаружил, что девчата… хм… «открылись». То есть, сняли «агрессивное» шмотье и смыли макияж, натянули футболки и короткие шортики, перестали держать лицо и стали ощущаться какими-то домашними, что ли. К Марине без «образов» я давно привык, поэтому с интересом оглядел Дашу, пришел к выводу, что такой она нравится мне значительно больше, чем «закрытой», и выдал комплимент-который-не-комплимент:

— Теперь ваша красота не слепит, а греет…

— Ну да, девочки мы горячие! — весело хохотнула Темникова, а Завадская перевела шутку… хм… в практическую плоскость:

— … поэтому предлагаю поваляться в Серой спальне:

этот диван узковат, а там — средоточие уюта, то есть, широченная кровать, гора подушек и пледы.

«Сгорел сарай — гори и хата…» — подумал я, выключил проснувшуюся, было, фантазию, и увел отмороженную парочку в «средоточие уюта». Потом сходил к себе, переоделся, вернулся к девчатам, успевшим затемнить окна и вырубить верхний свет, улегся в середину кровати, накрылся персональным пледом и… вчитался во всплывшее уведомление.

— Что, прилетело очередное сообщение? — спросила Марина, не только заметившая, но и правильно истолковавшая мое зависание.

Я утвердительно кивнул, извинился за то, что ненадолго «уйду в себя», прослушал монолог Переверзева, пришел к выводу, что в первой трети речи он не сказал ничего секретного, решительно вывесил «картинку» в центре спальни, врубил воспроизведение и снова превратился в слух. Благо, новости еще не переварил и хотел прослушать их по второму разу:

— Доброго времени суток и с Наступающим. К сожалению, вынужден поделиться не самыми приятными новостями: ориентировочно через полтора часа флоты Коалиции вторгнутся сразу в двадцать систем — восемь наших, семь японских и пять Тройственного Союза. Вторжения в Индигирку не будет — Каганат, лишившийся львиной доли производственных мощностей, не успел набрать даже минимальный критический объем тяжелых противокорабельных ракет, требующихся для продавливания глубокоэшелонированной обороны вашей планеты. Ну, а остальным придется туго. Несмотря на то, что мы знали об этих планах и готовы к встрече. Кстати, срываться и прыгать в смежные обитаемые системы не надо: ваше дело как следует отдохнуть и настроиться на самый сложный этап противостояния…

После этих слов он прервал монолог, посмотрел куда-то за пределы экрана, прищурился, пощелкал костяшками пальцев левой руки, отрицательно помотал головой и снова «вернулся к нам»:

— Последнее, пожалуй, опишу чуть подробнее. И начну с предыстории. Итак, амеры и евры готовились к этой войне порядка четверти века. То есть, разрабатывали, производили и принимали на вооружение значительно более мощные орбитальные крепости и боевые корабли, противокорабельные ракеты разных типов, мины, масс-детекторы и так далее, забивали боеприпасами гигантские складские комплексы, внедряли агентуру, подкупали личностей, способных саботировать критически важные решения и готовили диверсии. Само собой, на все вышеперечисленное требовались деньги, причем немалые. И эти деньги, конечно же, брались взаймы. У конечных выгодоприобретателей любых военных конфликтов — владельцев предприятий ВПК и крупнейших банков. А война, как коммерческое предприятие, окупается только в случае победы. Той самой, которой пока не пахнет. Но экономики наших заклятых врагов работают на износ и максимум к середине февраля исчерпают запасы прочности. Поэтому конечные выгодоприобретатели уже начали давить на руководство Новой Америки и Объединенной Европы, требуя результатов. И оно будет вынуждено пойти ва-банк. То есть, сделать все возможное, чтобы захватить как можно больше наших систем, оправдать ожидания и остаться у власти. В общем…

На этом месте я свернул окошко, извинился перед Дашей за то, что был вынужден так поступить, как-то почувствовал, что она потерялась в пугающем будущем, покосился на Марину, помрачневшую почти так же сильно, и охамел напрочь. В смысле, нагло просунул руки под тушки девчонок, притянул их к себе и ухмыльнулся:

— Что ж, раз воевать нам, отморозкам, категорически запретили, значит, расслабляемся. По полной программе…

Конец 2 тома.