Полет черного орла

ГЛАВА 27

Финлей задержался, проверяя караул у шатра, куда поместили пленницу, и, прежде чем успел войти внутрь, увидел бегущего к нему Мику.

— Что-то случилось с Робертом?

— С ним все в порядке. Он там, внутри, с пленницей. Мика замер на месте.

— Она малахи? — настороженно спросил он.

— Точно, — ухмыльнулся Финлей. — Она уже пришла в себя, я чувствую ее ауру. Да ты загляни. — Он поднял полотнище, пропуская Мику внутрь шатра.

Молодая женщина сидела в кресле посередине помещения; руки ее были связаны за спиной. Когда мужчины вошли, она подняла глаза, но, не обращая внимания на Финлея, обратила умоляющий взгляд на Мику, словно ожидая от него помощи. Когда тот ничего не сказал, она снова взглянула на Роберта.

Пленница была очень молода и перепутана, хоть и пыталась это скрыть. Отвечать на вопросы она не желала.

Роберт стоял перед ней, сложив руки на груди.

— Не понимаю, что плохого в том, что вы скажете нам свое имя.

Молчание.

— Вы — дарриет из Даззира? Никакого ответа.

Роберт придвинул стул и сел на него верхом. Прежде чем продолжать, он внимательно посмотрел на девушку.

— Вам не грозит опасность. Да, у шатра стоит стража, но часовые не ворвутся сюда и не перережут вам горло.

Пленница продолжала молчать, только снова бросила взгляд на Финлея и Мику.

— Послушайте, я только хочу поговорить с вами, ничего больше. — Роберт говорил убедительно, почти сочувственно, и девушка понемногу начала поддаваться его обаянию.

— Я не предам свой народ, — дрожащим голосом сказала она.

— От вас никто этого и не требует. Я же сказал: я хочу только поговорить с вами. Так вы дарриет?

— А в чем дело?

— Ну, я встречал некоторых из ваших соплеменников, и никого из них так легко поймать не удалось бы. Думаю, что вы еще не закончили обучения. Я прав?

Девушка коротко кивнула, но ничего не сказала. Роберт ободряюще улыбнулся и наклонился вперед, опираясь руками на спинку стула.

— Вы знаете, как оказались здесь?

— Меня схватили.

— Нет, я не это имею в виду. Я спрашиваю: почему ваш народ сражается на стороне Селара?

— Ну конечно, вы собираетесь сказать мне, как я заблуждалась! Собираетесь преподнести мне свою лживую версию! Я встречала подобных вам чудовищ-салти!

Мика дернулся, но Финлей положил руку ему на плечо и прошептал:

— Не позволяй ей себя раздразнить. Роберт знает, что делает.

— Да, я и в самом деле думаю, что вы заблуждаетесь, но сомневаюсь, чтобы мои слова смогли вас переубедить. Кстати, на самом деле я вовсе не салти пазар.

— Не рассчитываете же вы, что я в такое поверю!

— Я не стану вас обманывать. — Роберт несколько секунд помолчал. — Вы знаете, кто я такой?

— Мне это безразлично.

— И вы еще упрекали меня во лжи, — снисходительно протянул Роберт. — Я — Враг, и я вовсе не хочу, чтобы вы предали свой народ. Мне даже безразлично, если вы останетесь верны проклятому идиоту королю, помогать которому взялись. Меня гораздо больше интересует Сэмдон Нэш.

Глаза пленницы расширились, она снова посмотрела на Мику, задержав на нем взгляд дольше, чем в первый раз. Впрочем, своих чувств она ничем не выдала: девушка догадывалась, что никакой помощи от Мики не получит.

— Нэш? — переспросила она, притворившись растерянной.

— Или Карлан, или Ангел Тьмы, — как угодно. Похоже, все те, кто упомянут в пророчестве, имеют несчастье носить множество странных имен. Говорят, такое свойственно всем пророчествам: они оказываются намеренно запутанными. Так расскажете вы мне о нем?

— Я… я… — Девушка запнулась, на ее бледном лице был написан страх. — Я ничего не знаю о Карлане.

— Вы его боитесь? Ответа не последовало.

— Вы собираетесь его защищать?

— Я не защищаю никого, кроме своих соплеменников!

— Значит, Нэш не малахи.

Пленница сжала губы, словно нечаянно выдала важный секрет.

Роберт переменил позу.

— Так же, как я не салти. Любопытно. Он говорил вам о пророчестве?

— Он говорил нам, что вы будете утверждать, будто вами движет веление судьбы. Но я не дура: я вижу то, что вижу.

— В самом деле? — мягко сказал Роберт. — Не знаю, как вам это удается. Мне трудно себе представить, чтобы кто-нибудь, ясно видящий, что собой представляет Нэш, захотел следовать за ним. Приходило ли вам в голову когда-нибудь задаваться вопросами или вы просто доверились своим вождям, считая, будто они знают, что делают? Вы здесь, потому что вы — малахи и хотите отнять Ключ у салти пазар. Все очень просто, верно? Нет нужды смотреть собственными глазами, нет нужды думать собственной головой. Знаете, что на самом деле печальнее всего? Если бы вы заполучили Ключ, вы от этого ничего бы не выиграли.

— Так вы знаете, где он находится?

— Знаю, и своими руками уничтожил бы Ключ, прежде чем позволил завладеть им малахи — или Нэшу.

Роберт со вздохом встал и отодвинул свой стул в сторону.

— Вы тут посидите и хорошенько подумайте обо всем, что я сказал. Подумайте о том, в чем вы уверены, о том, что видите в Нэше. Я вернусь позже.

Роберт повернулся и поманил Мику и Финлея из шатра. Отойдя немного, они остановились, и Финлей задал вопрос, давно вертевшийся у него на языке:

— Что ты собираешься с ней делать? Роберт устало потер глаза.

— Не знаю. Я не могу держать ее под стражей — все люди понадобятся завтра в бою. Все салти будут нужны на поле боя, чтобы противостоять малахи. Конечно, она молода, но все же…

Мика хриплым голосом перебил Роберта:

— Вы собираетесь ее убить?

— Я не убийца, Мика, но не могу я забыть и того, что случилось с Айн только потому, что я отпустил Валену из Данлорна целой и невредимой. Откуда мне знать, что эта девушка в будущем не причинит зла кому-то, кого я люблю? Не уверен, что снова смогу такое вынести. Чего вы от меня ждете?

— Ну, — нахмурившись, пробормотал Мика, — нет и уверенности, что она не передумает и не окажет нам помощь. Пройдет еще несколько часов, прежде чем она снова станет опасной. Почему бы не попросить Арли дать ей снотворное снадобье? Так она никому не причинит зла. А когда завтрашний день минует, вы сможете или отпустить ее… или убить. Как сами решите.

Роберт, подняв брови, взглянул на Финлея.

— Эта идея лучше всего, что приходило мне на ум. Как ты думаешь?

Финлей пожал плечами:

— Пока она никому не причинила вреда. А помочь она, если нам удастся ее переубедить, сможет. Мне нравится предложение Мики.

— Согласен…

«Финлей!»

«Дженн? Что случилось?»

«Роберт поблизости от тебя?»

«Да. А в чем дело?»

«Его разыскивает ваша матушка. Она в отчаянии. Что-то случилось с Галиеной».

Потребовалось некоторое время, чтобы добраться до шатра Роберта. Финлей бежал за братом, с ужасом представляя себе картину разгрома, но увидел только Эйдена, с озабоченным видом ожидавшего их у входа.

— Благодарение богам! — выдохнул он, увидев их. — Ваша матушка в спальне с Галиеной.

Роберт не стал задавать никаких вопросов. Он быстро прошел внутрь; Маргарет как раз поднималась с колен у постели Галиены. Рядом виднелась миска с водой и мокрая тряпка.

— Мне очень жаль, Роберт. Галиене совсем плохо. Я послала за целителем, но…

Галиена неподвижно лежала на постели, глядя в потолок. Хриплое дыхание с трудом вырывалось из ее груди. Каждый вдох, казалось, давался ей со все большим усилием. Глаза Галиены покраснели, бледное лицо было залито потом, тело напряжено.

Роберт опустился на колени и взял руки девушки в свои.

— Галиена! Вы меня слышите?

Она медленно повернула голову; в широко открытых глазах ничего не отразилось. Губы ее дрогнули, но ничего, кроме сдавленного стона, Роберт не услышал. Он вопросительно взглянул на мать, потом повернулся к Финлею.

— Позови Дженн, скорее! «Дженн, быстрее сюда!» «Иду».

— Галиена! — снова обратился к больной Роберт. — Держитесь. Все будет в порядке, я с вами. Вы только держитесь.

Девушка опять попыталась что-то сказать, но не смогла; попытка только еще больше ослабила ее.

— Давно она в таком состоянии? — спросил Финлей леди Маргарет.

— Не знаю. Я проснулась, когда поднялся переполох, но когда все стихло, я услышала ее голос — наши шатры ведь рядом. Когда я пришла, ей было уже очень плохо.

Галиена неожиданно выгнулась дугой, ее лицо исказила гримаса. Роберт коснулся ее волос, пытаясь облегчить боль.

— Где Дженн? — прошептал он.

— Я здесь.

Финлей отступил в сторону, пропуская Дженн. Она подошла к постели и остановилась у изголовья.

— Скажи мне, что с ней случилось, — сквозь стиснутые зубы бросил Роберт.

Дженн кивнула и откинула капюшон плаща. Мгновение она пристально смотрела на Галиену, потом растерянно взглянула на Финлея.

— Ну? — требовательно спросил Роберт. — В чем дело? Твой взгляд целительницы тебе изменил?

Дженн сглотнула.

— Ее отравили, Роберт.

— Отравили? — резко повернулся к ней Роберт.

— Она… она умирает.

Галиена застонала, и Роберт склонился над ней и обнял ее за плечи.

— Прошу тебя, Роберт, — прошептала Дженн, — помоги ей!

— Уходите. — Роберт прижал к себе Галиену и крепко зажмурил глаза, сосредоточиваясь.

Финлей молча вывел из шатра Дженн и Маргарет. Внутри остался только Эйден, тихо бормочущий молитвы. Финлей остался рядом с шатром, не в силах уйти. Он чувствовал, как сила Роберта устремилась в тело Галиены, снимая боль, успокаивая. Дыхание девушки стало ровным, хотя и таким слабым, что Финлей его почти не слышал.

И еще Финлей увидел слезы, которые полились из глаз Роберта.

Маккоули умолк, и Финлей отступил в густую тень.

Дыхания Галиены больше не было слышно.

Маргарет сидела в той части шатра, где накануне проходил военный совет, стиснув руки и пытаясь вернуть себе хоть какое-то спокойствие.

Ах, да разве это возможно? Она не могла совладать с собой: слезы непрерывно текли по ее щекам, словно стараясь смыть боль, раздирающую ее сердце.

— Вот, выпейте. — Дженн подошла к ней с кружкой и села рядом. Ласково она вложила кружку в руки Маргарет и помогла ей напиться.

— Простите меня. Я просто не в силах…

— Не нужно извиняться, — мягко сказала Дженн. Она оглянулась через плечо на мужчин. Мика и Финлей, епископ и присоединившийся к ним Арли… Все они переговаривались тихо, словно боясь разбудить Галиену.

Если бы только им это удалось!

— Она была так молода, — всхлипнула Маргарет. Дженн протянула ей платок, и старая женщина вытерла глаза. — Слишком молода, чтобы умереть. Она так рвалась помочь, исправить хотя бы часть того зла, что творит ее отец. А теперь, как многие женщины, она принесена в жертву — и ради чего? Всего лишь дитя… — Голос Маргарет оборвался, когда она увидела вышедшего из спальни Галиены Роберта. Он двигался неловко, глаза его покраснели, лицо стало серым. Все повернулись к нему.

— Кто еще знает о том, что случилось? — спросил он в полной тишине.

— Никто, — ответил Маккоули; по-видимому, он был единственным, кому не изменил голос.

— Тогда, — медленно произнес Роберт, — пусть все считают, что моя супруга не умерла. Она больна и нуждается в покое. Сейчас войско не должно узнать о том, что здесь произошло. Эйден, вы позаботитесь о ней?

— Конечно.

— Завтра вечером, что бы ни случилось, мы приготовим Галиене торжественное погребение, как она того и заслуживает. Мика, найди Деверина и обо всем ему расскажи. Никто больше ничего не должен знать.

Больше он не сказал ничего, и мужчины стали расходиться, но Маргарет была не в силах подняться на ноги. Роберт внимательно посмотрел на мать, подошел к ней, наклонился и, еле коснувшись ее лба губами, поцеловал.

Когда Дженн направилась к выходу, Роберт остановил ее и позвал Финлея.

— Не могу себе представить, что кто-нибудь так ненавидел мою жену, чтобы желать ей смерти, — начал он, тщательно подбирая слова. — Поэтому остается предположить, что яд предназначался мне. Из той бутылки, что стоит на столе, вечером я пил, так что яд в нее должен был быть добавлен уже после того, как Галиена легла.

— Нэш? — широко раскрыл глаза Финлей. Роберт нахмурился:

— Может быть, но мне трудно себе представить, чтобы он рискнул явиться сюда сам.

— Значит, какой-нибудь предатель?

— Или кто-то, кто проскользнул сюда, пока мы отражали нападение на наши посты. Кто-то, достаточно могущественный, чтобы создать иллюзию и передвигаться с ней вместе, — осуществить сдвиг измерений.

— Но я не знаю никого, кому бы такое удавалось…

— Я могу это делать. — Роберт провел рукой по волосам. — Наша задача — до завтра скрыть правду от войска. Мы с Галиеной должны были приветствовать отряды. Дженн, поскольку никто не знает, что ты здесь, — никто даже не знает, что ты жива, — тебе придется занять место Галие-ны. Матушка найдет для тебя подходящую одежду. Закрой лицо вуалью, чтобы никто даже и вблизи не распознал подмены. Ты ниже ростом, чем Галиена, поэтому оставайся на коне. И ты должна позаботиться о том, чтобы не оказаться в гуще сражения.

Дженн кивнула.

— Финлей, мне нужно, чтобы ты внимательно прислушивался. Если услышишь какие-нибудь разговоры о Галиене, дай мне знать. Всем, кто сейчас здесь, можно доверять. Если слухи просочатся, то исходить они могут только от предателя. Да, откуда взялось это вино?

— От Маккоули, — ответил Финлей. — Я вылил все, что еще оставалось в бутылке.

Роберт кивнул, потом заметил лежащий на столе какой-то длинный предмет, завернутый в шелк. Еще секунду Маргарет оставалась неподвижна, потом резким движением поднялась.

— Что это?

— Это меч твоего отца, Роберт. Я хотела, чтобы в завтрашней битве ты сражался им.

Роберт нерешительно потянул за ленты, удерживающие ткань, и вынул меч в ножнах.

— Я считал, что он пропал.

— Я не могла оставить его в Данлорне. Я… Роберт отступил назад, не сводя глаз с меча.

— Убери его, матушка.

— Но, Роберт… — начал Финлей.

— Нет. Я не стану этим мечом убивать собственных сограждан. — С этими словами Роберт повернулся к выходу.

— Куда ты идешь? — Дженн тут же вскочила. — Ты же не собираешься разыскивать Нэша?

Роберт бросил на нее суровый взгляд, но голос его остался ровным:

— Я собираюсь сделать то, что должен был сделать, как только мы сюда прибыли. — Он растворился в темноте.

Ночь была холодная, почти морозная, но Роберт не чувствовал этого. До него, пока он шел через лагерь, доносились жалобы солдат: те кутались в плащи и придвигались поближе к тлеющим углям прогоревших костров, которые светили в темноте, как крупные звезды на предвещающем бурю небе.

На границе лагеря Роберт задержался, проверяя, не видит ли кто его. Справа от него тянулся лес, полный шорохов и скрытного движения; природа жила своей жизнью, не интере-суясь тем, что задумали собравшиеся здесь люди. Легким усилием мысли Роберт собрал внутри себя силу и свил ее в тутой кокон. Шагнув вперед, он одновременно сделал и мысленное движение, перенесшее его в измерение, которого он никогда полностью не понимал. С этого момента Роберт стал совершенно невидим.

Пересекая лес, он ощутил дуновение теплого воздуха. Крики ночных птиц отдавались эхом вдалеке. Роберт достиг реки. По приказу Селара здесь был сооружен мост; его охраняли часовые, но Роберта они не заметили. Даже его шаги по доскам были беззвучны. На берегу была выставлена садланийская стража, но Роберт даже не взглянул на наемников. Он прошел по густой черной нефти, которой заранее полили вражеский берег люди Арли, готовясь к будущей битве, и миновал группы спящих солдат — люсарцев и гильдийцев, — которым, похоже, снились кошмары.

Роберт все больше углублялся во вражеский лагерь; скромные палатки и роскошные шатры пятнали когда-то нетронутую зелень травы. Где-то вдали лаяли собаки и фыркали лошади; люди храпели и стонали во сне, кто-то кашлял.

Мимо прошел дозор в мундирах королевской гвардии; солдаты тревожно озирались, но не могли заметить никакой опасности.

Вот они, малахи, — их оказалось сорок шесть. Словно мерзкая невидимая опухоль, проникшая глубоко, охватившая весь лагерь, готовая поразить здоровое тело его собственного войска…

И что-то еще. Не малахи, но и не салти, — что-то совершенно иное. Что-то настолько гнусное, что Роберт мысленно отшатнулся. Кто же это — он или, может быть, убийца?

Не Нэш. Эту ауру Роберт отчетливо улавливал, хотя она и была ему незнакома. Нэш всегда оставался для него невидим, как и он сам — для Нэша. Так и гласило пророчество…

Да, перед ним кто-то другой.

Роберту следовало вернуться, пока у него хватало сил поддерживать иллюзию. Все его ресурсы понадобятся для завтрашней битвы, и все же…

Он повернулся и двинулся между шатрами, присматриваясь, прислушиваясь, вынюхивая эту крысу, оставившую такой отчетливый след. След привел его к шатру рядом с королевским.

Кенрик.

У входа стояли двое часовых, и Роберт замер рядом с ними. Он поднял руку, и часовые повернулись: им послышался какой-то шум слева. В тот же момент Роберт проскользнул внутрь шатра и подошел к постели.

Всего лишь мальчишка. Четырнадцатилетний мальчишка, лицо бессмысленное, детское…

На столе обнаружилась крошечная бутылочка — такая маленькая, что легко уместилась бы в ладони. Роберт взял ее и понюхал, потом наклонился к постели.

Медленно протянув руку, он пальцем коснулся лба Кенрика.

— Помни, — прошептал он, — каждый день своей жизни помни, с болью и ужасом. Бойся меня! — Он на мгновение сильно прижал палец, запечатлевая команду, потом отступил в сторону.

Кенрик пошевелился и застонал во сне, но не проснулся.

Нет, смерть не для этого ребенка. Не для мальчика, который, только что убив свою сестру, может спать сном невинности. Нет, не смерть — нечто гораздо худшее.

Роберт повернулся, проделал тот же отвлекающий маневр с часовыми, прошел через королевский лагерь.

Оказавшись на середине моста, он уничтожил иллюзию. Пусть враги знают, что он беспрепятственно ходил между ними.

Пусть знают и боятся.