Пожиратель Ци 4

Глава 88

Мы с Мико все-таки задержались на той живописной полянке — и снова вместе культивировали, как и в тот раз. Когда все силы иссякли, до утра отрубились, потом снова культивировали.

Было крайне сложно оторваться от этого процесса. Это было невероятно приятно и одновременно… Он утомлял, выматывал словно саму сердцевину бытия. После каждого цикла я чувствовал себя как выжатый лимон — не только мышцы дрожали от перенапряжения, но и разум был окутан туманом, а в груди зияла пустота. Ци циркулировала вяло, хоть и присутствовала в избытке — необходимо было напрячь разум, чтобы разогнать это состояние, но этого совсем не хотелось. Процесс лишал, казалось, душевных сил.

При этом каждый раз объем сил рос, как и менялись свойства энергии. Я чувствовал, как та воля, что шла из ядра, становилась все… Плотнее? Раньше она была тонкой, почти невесомой пленкой, легко рвущейся под нагрузкой. Теперь же она уплотнилась, а за ней, в глубине ядра, клубилось нечто новое — теплое облако резерва, готовое подпитать волю в критический момент.

Мико же после третьей совместной культивации (первой у города Пламенной Птицы и две сейчас) смогла настолько подавить своевольного Феникса внутри, что уже спокойно могла обращаться к его воспоминаниям и выуживать оттуда любую интересующую информацию.

Процесс этот был не быстрым. Порой она замирала, ее золотые глаза теряли фокус, а по бледнеющему лицу струился холодный пот. Иногда она вздрагивала, будто получив невидимый удар — обычно, когда натыкалась на фрагменты древних битв или запретных знаний. Было ощущение, что это бездонный колодец со знаниями, где хранилась куча всего, собираемого веками: методы закалки организма, техники, рецепты пилюль и эликсиров, какие-то исторические сведения — обрывки памяти о Великом Расколе, когда кланы Фениксов и Драконов пали жертвой чего-то ужасного, заставившего их уйти с арены мира. Она говорила, что это как-то связано с демонами.

Однако от этого выуживания она тоже уставала, и не от всей информации одинаково. Как она это описала — та информация, к которой она готова, дается ей легко. Знать бы еще, что это такое…

И при этом в культивации, кроме обычных сил, было кое-что еще — куда более глубокое и личное. Было ощущение, что наши души сливаются в танце, подобно энергиям. Я понимал, что она чувствует и что хочет. При этом я понимал, что она понимает, что я это понимаю. Сложно, в общем… Как общение на скорости, где ты только подумал, а другой об этом уже знает. Максимально искреннее и открытое общение, одновременно приносящее неземное наслаждение от уровня взаимопонимания и пугающее.

Однажды Мико залезла в воспоминания Феникса, а точнее, в «раздел» памяти, что отвечал за парную культивацию. Только теперь я понял, почему она так густо краснела в те далекие времена — так же краснея, запинаясь и отводя глаза, Мико рассказала — оказывается, мы пошли сложным путем, возможным только из-за присутствия в моем теле родословной дракона, смирившим её кровь своей волей. Обычный же путь был максимально физиологичным — первый мужчина, с которым рыжая провела бы ночь, получил бы от нее мощнейшую родословную, слегка при этом ослабив Мико, но сделав силу спокойной и подконтрольной.

При этом тот путь, которым пошли мы… Он был почти невозможен и крайне редок, много звезд сошлось в одном месте — взаимное доверие, две сильные уникальные родословные, одинаковая стадия, идеальный момент — чтобы силы сплелись, а не оттолкнулись. И этот путь, он… Он исключал физический контакт. По крайней мере, пока что. Суть в том, что до тех пор, пока наши ядра укрепляются и меняются сами по себе во время взаимного обмена — надо делать именно так. И лишь когда оранжевые нити в моем ядре будут занимать около половины пространства, можно будет… Сблизиться как мужчина и женщина. Потому что после этого она отдаст свой изначальный Инь Феникса, мой Ян Дракона тоже растворится во взаимном усилении, и роста в любом случае больше не будет. То, что делали мы — это достижение предела возможного перед максимальным усилением. Она это знала, я это знал, и обоим хотелось стать сильнее.

И при этом желание внутри нас росло безумными темпами — чувствовать другого человека продолжением себя, но при этом сдерживать себя волей. И что самое страшное — чувствовать такое же влечение с другой стороны, которое бесконечно зеркалит и подстегивает! Мое сердце колотилось как бешеное, кровь приливала к вискам, когда взгляд самопроизвольно скользил к влажным полуоткрытым губам, изгибу шеи, впадинке за ключицей. А через нашу связь волнами накатывало ее ответное желание — сладкое, обжигающее, смешанное со стыдливой попыткой сдержаться, что только разжигало огонь сильнее. В голове навязчиво звучал шепот: «Хватит. Ты и так сильнее многих. Зачем эти муки? Расслабься. Возьми то, что так близко… Просто протяни руку…»

Картины простого физического удовлетворения, отсутствия волевых рамок и границ дозволенного, манили как оазис в пустыне. Вот оно, действительно, испытание воли — ведь ни-че-го, кроме ее изматывающего давления, не сдерживало меня в эти моменты. Я знал, я видел, я чувствовал, что со стороны Мико не встретил бы никакого сопротивления…

Соблазн был велик, но… Сила Дракона, которая вообще сделала возможной нашу близость на энергетическом уровне, была мне дана не просто так. И я надрывался все это время, делая максимально мощный фундамент, не просто так. Бросать всё из-за физического влечения тела и разума, увидевшего родственную душу? Лишить себя и Мико возможности дальнейшего роста и развития? Это не для меня.

Я закусил губу так сильно, что рот начал наполняться кровью. Боль отрезвляла. Стиснув зубы, культивируй, мудрец. И не смотри на чувственное тело девушки напротив, мудрец, не смотри. Не зря ж тебя так называют, а? Сосредоточься на ее энергетических структурах — они не менее, а в каком-то смысле даже более — бесконечно — прекрасны!

А еще, на это ощущение безграничного взаимопонимания было очень легко подсесть. Хотелось оставаться на месте, культивировать и восстанавливаться, и ещё, и ещё…

Именно поэтому, после завершения второго сеанса мы снова уснули, а проснувшись — полетели к Стене. Я чувствовал, что еще чуть-чуть и я дам слабину. Погружусь в это комфортное существование, состоящее лишь из тренировок и взаимного усиления, и тихого блаженства. И застрять в этом можно было на неопределенно долгое время.

Мы подлетали к Стене, а вокруг была глубокая ночь. Я смотрел на фундамент первого форта, на котором уже вовсю возводились стены. В тот момент он мне казался маяком, ориентиром, чуть ли не путеводной звездой, хотя, увидеть его из-за стен можно было только из-под облаков. Так, похоже эта взаимная культивация настроила меня на какой-то сентиментально-романтический лад… Надо срочно приходить в себя.

Ветер свистел в ушах, а под нами проплывали темные очертания пустынных земель. Я крепче прижимал Мико, чувствуя, как ее тепло смешивается с прохладой ночного воздуха. «Маяк» форта становился все ярче, превращаясь в пульсирующий янтарный шар энергии посреди темной равнины перед Стеной.

— Смотри! — Мико ткнула пальцем куда-то вниз, в сторону от основного света. — Патруль! И… демоны!

Небольшая группа демонов третьего-четвертого круга пыталась скрытно подобраться к строительной площадке с запада. Наши патрульные — четверо адептов в доспехах Школы Белого Тигра и двое северян — заметили их слишком поздно. Уже слышались первые крики тревоги и звон стали.

Инстинктивно я направил крылья вниз, набирая скорость. Старый рефлекс. Но Мико сжала мою руку.

— Дай им шанс, — прокричала она, перекрикивая вой ветра, — они не научатся сами справляться с проблемами, если каждый раз ты будешь вмешиваться.

Эта мысль была неожиданно глубокой и мудрой. Тем более демонов было мало — пять существ. Я замедлил падение, зависнув в сотне метров над схваткой. Она была короткой и яростной. Лидер патруля, парень с тяжелым молотом (стадия ядра, 4.1, судя по вспышкам ци), принял основной удар на себя, прикрывая товарищей. Северянин с парой кривых ножей виртуозно работал в ближнем бою, отвлекая одного демона, пока двое других адептов Школы координированным ударом свалили второго. Последний демон, почуяв неладное, попытался бежать — и получил ледяную стрелу от второго северянина прямо в спину. Через минуту все было кончено. Патруль, тяжело дыша, перевязывал легкие раны, а один из них уже сигналил факелом к Стене о чистой территории.

— Видишь? — Мико улыбнулась, ее золотые глаза в темноте светились мягким внутренним светом. — Они справились. Без нас. Фундамент работает — ци вокруг много, они восстановятся быстро.

А ци в воздухе действительно было много, словно мы находились не на равнине, а у мощного места силы.

Фундамент, который мы заложили с таким трудом, теперь был основой для каменного исполина. Рабочие, похожие на усердных муравьев, сновали по лесам, их крики, лязг инструментов и скрип блоков сливались в непрерывный гул. Работа все так же не затихала даже ночью. Это радовало.

Осмотрев форт, мы полетели обратно, к основному лагерю, который потихоньку перебирался за стену, ближе к месту стройки.

В лагере царила какая-то напряженная, хотя отнюдь не паническая суета. Адепты Школы Белого Тигра патрулировали периметр, их белые доспехи отсвечивали в свете факелов и янтарном сиянии фундамента. Северяне Хельды, суровые и молчаливые, грузили блоки обработанного камня на телеги.

Нас заметили сразу. Лин Чжэн, выглядевший усталым, но собранным, вышел из своего походного шатра нам навстречу. Его желтые глаза, обычно спокойные, светились тревогой.

— Керо, Мико, — кивнул он, не тратя времени на приветствия. — Хорошо, что вы вернулись. С фундаментом… что-то не так.

— Что именно? — спросил я, чувствуя, как мой расслабленный настрой сдувает, словно его и не было. Мико насторожилась рядом.

— Началось это дня через три после запуска. Он ведет себя… странно. Нестабильно. Энергия из него бьет то мощными, почти разрушительными всплесками, то почти гаснет. Иногда он словно «втягивает» ци из окружающих камней фундамента и даже из адептов, стоящих слишком близко. Рабочие боятся подходить — в пяти шагах от камня случаются приступы слабости и головокружения. Мастера не понимают причин. Я пробовал стабилизировать его своей ци, но… — он развел руками, — моя сила лишь временно успокаивает его, словно камень её не признает до конца. Ощущение, будто он… живой и капризный.

Живой? Слово эхом отозвалось во мне. Камень, пропитанный невероятным количеством ци, пронизанный моими рунами «наполнения», «пространства» и «эха», сдобренный энергией сотен адептов… Да, он мог обрести некое подобие «реакции». Но капризный? Это звучало как несовершенство конструкции. Я где-то ошибся?..

— Покажи, — коротко бросил я и направился обратно к форту, уже вместе с ним.

Подойдя к краю котлована, я закрыл глаза, отпустив сознание по нитям «Руки Силы». Картина предстала яснее, чем ожидал. Энергия действительно текла хаотично. Двенадцать стержней, вставленных в камень-накопитель, работали не синхронно. Они словно конкурировали друг с другом, перетягивая потоки ци, создавая области перенапряжения и «мертвые зоны». Камень же, как губка, впитывал все это буйство, но не мог равномерно распределить из-за внутренних конфликтов потоков.

— Идиотизм, — пробормотал я себе под нос. Двенадцать одинаковых стержней с одинаковыми рунами… Они были как двенадцать голосов в одной комнате, и каждый требовал внимания. Идея множества точек ввода была хороша для распределения нагрузки, особенно для массовой изначальной напитки, но потом… я не учел их взаимодействие. Они мешали друг другу.

Можно просто их убрать, оставив два или четыре… Хм… Я подошел к камню и вытянул один из артефактных стержней, погружаясь в его структуру. Чем дольше я в него вглядывался, тем сильнее понимал — я сделал их не для тех целей, для которых они были предназначены рисунком рун. А что если… Я объял стержень Волей и почувствовал, как руны неуловимо меняются. Но нет, это не то… Что, если попробовать вложить Волю изначально, во время создания артефактов?

— Принесите мне две заготовки под стержни, — приказал я стоящим рядом мастерам Школы. — Остальные уберите из камня.

Лин Чжэн поднял бровь, но жестом подтвердил приказ. Рабочие, осторожно обходя камень, принялись за дело. Когда все стержни были удалены, хаотичная пульсация заметно ослабла, но не исчезла. Камень все еще «нервничал». Это как волны от камня, брошенного в воду — какое-то время колеблются, а затем исчезнут.

Стержни были на стройке, и мне быстро их принесли. Я взял одну из заготовок, почувствовав под ладонью холодный металл. Вместо того чтобы просто вливать ци, рисуя руны, я параллельно вложил в него Волю Дракона. Четкое, властное намерение: «Быть проводником. Быть стабильным. Быть основой». Я представил, как энергия должна течь через него плавно, как река, питая весь фундамент, как воля из него упорядочивает хаотичные вихри внутри накопителя. Задумавшись, я сразу сделал второй и принялся их синхронизировать — чтобы отличий не было совсем.

Металл под ладонью слегка загудел, а затем засветился ровным, глубоким золотисто-янтарным светом. Хаотичные всплески вокруг этого стержня прекратились. Энергия потекла по нему плавно и мощно.

Когда новые стержни были связаны друг с другом и погрузились в камень, картина сразу изменилась — рябь в камне стала стремительно исчезать.

Лин Чжэн тихо хмыкнул. Мастера Школы переглянулись в изумлении. Камень-накопитель успокоился окончательно. Его пульсация стала ровной, мощной и предсказуемой, как биение здорового сердца. Энергия растекалась по фундаменту волнами тепла и силы, не создавая опасных перепадов.

— Как… — начал Лин Чжэн.

— Воля, — начал я пояснять и замер. Словно пелена спала с глаз. Внезапно я увидел все свои предыдущие артефакты — клинки, пространственные карманы, бытовые бруски. Во всех них не хватало именно этого — намерения, вложенного в саму их суть при рождении. Руны были лишь каналом, ци — топливом, но без Воли, направляющей как и зачем, они оставались бездушными механизмами, выполняющими строго букву договора, а не его дух. Слова полились из меня, бывает так — стоит начать что-то объяснять, и сам начинаешь лучше понимать суть процесса. — Артефакт… Он должен нести намерение создателя. Раньше я вкладывал только энергию. Теперь я вкладываю волю. Один и тот же артефакт может давать разный результат в зависимости от того, какое намерение в него вложено при создании… или активации.

Дни, последовавшие за этим, были наполнены напряженной работой. Я переделывал все артефакты форта — не только стержни для ввода энергии, но и будущие защитные узлы, системы ускорения роста для садов. В каждый я вкладывал Волю Дракона с конкретным намерением: «Рост», «Целебная сила», «Непробиваемая твердь». Артефакты оживали по-новому, их работа становилась не только эффективной, но и осмысленной, адаптивной. Тот же самый пространственный карман, при вкладывании намерения «оружия», превращался в него и мог использоваться как клинок, поражающий пространственным разрывом. Только если обычные клинки были ручным оружием, то это скорее походило на артиллерию — количество энергии, подаваемое фундаментом, не могло сравниться с адептами.

Постоянное использование Воли, словно тренировало какую-то невидимую мышцу. После создания десятка артефактов с её использованием казалось, что больше нет сил поднять руки. При этом и энергии, и сил в теле было много — просто не было желания ничего делать. Однако, когда наперекор этой «лени» я переключался на другое дело, Воля, невидимая мышца, закалялась. Мне было приятно так думать. Еще она становилась крепче во время парных культиваций, что мы проводили с Мико каждый день. Обменивались ощущениями, рассказывали друг другу о своих планах и мыслях в безмолвном диалоге.

Иногда я пробовал делать техники, основанные только на ци, что мне предлагала Мико, и я каждый раз поражался их эффективности. Например, техника «огненного очищения», которой она со мной поделилась в один вечер, заставляла гореть ци внутри тела, выжигая токсины и нечистоты, но при этом крайне сильно закаляла тело и очищала. Ну, и мучительная, адская боль от техники воспринималась довольно легко. Это — ничто по сравнению с тем, что я пережил в озере… А затем утро и новые поделки. Очень хотелось проверить атакующий артефакт разрыва пространства не от моих сил, а запитанный фортом. И совсем скоро подвернулся подходящий случай.

Пока думали о цели для пробного выстрела, удачно подвернулся небольшой отряд демонов — семь штук, которых заранее заметили и намеренно пропустили поближе к форту. Когда они были метрах в ста, артефактная пушка выстрелила.

Звука взрыва не было. Был резкий, леденящий душу всхлип рвущейся ткани реальности. Пространство перед демонами на мгновение исказилось, как в кривом зеркале, а затем — покрылось тончайшей паутиной трещин. Не разрыв, не воронка — паутина разрывов накрыла участок длиной где-то в пятьдесят метров и шириной метров в десять, где секунду назад было семь демонов. От них остался лишь мелкий фарш. Только испещренная мелкими, идеально ровными трещинами земля. При этом удар зацепил демонов краем. Страшная сила… Пятьдесят метров изрезанной земли. Однако, и стоил он дорого — свет фундамента погас на долгую, тревожную секунду, оставив всех в кромешной тьме и тишине, нарушаемой только шипением оплавленной земли. Когда свечение медленно, с трудом вернулось, оно было заметно тусклее — фундамент ощутимо потерял в яркости. Процентов пятнадцать — двадцать накопленной энергии, которой было очень много, ушло за пару секунд…

В усиленном темпе адепты принялись вновь запитывать фундамент, восполняя потраченное.

Лин Чжэн стоял, не отрывая взгляда от останков демонов и изуродованной земли. Его обычная сдержанность испарилась. Лицо стало мертвенно-бледным, пальцы непроизвольно сжались в кулаки так, что костяшки побелели. Он резко, почти судорожно, вдохнул.

— Эта мощь… Она пугает, Керо. Я почувствовал, как смерть пощекотала мне затылок. Один такой выстрел — и адепт пятой стадии так же развалится на куски, и никакая защита не поможет. Один удар — и от сотни демонов, идущих плотно, не останется ничего. Это сила сравнима с легендарной силой шестой стадии… И это чересчур… для оружия. Всегда нужно предусмотреть вариант, что оно окажется в чужих руках.

Лин Чжэн вынырнул из ощущения пережитого шока и обернулся ко мне.

— Немедленно нужен ограничитель. Хотя бы на две трети мощности. Ты прекрасно владеешь этим артефактом, и то зацепил их с трудом, — он махнул рукой в сторону трупов, — что будет, если атаковать будет непривычный адепт? Нужна постоянная практика, чтобы мастера учились этим пользоваться. А с такой силой это… слишком опасно и расточительно.