Плюшевый: пророк

Глава 19 Аудиенция у императора — часть 3

Интерлюдия. Сорафия Боней и императрица Вриенна

От любезной улыбки сводило скулы. Прежняя Леонида Весёлова давно бы послала все на фиг и сказала бы своей визави: «Говорите прямо, я не понимаю намеков!»

Нынешняя Сорафия, Великий мастер Школы Цапель, пережившая такое, о чем прежняя Алёна не имела ни малейшего понятия, любезно улыбалась над стаканом с вином, принесенным ею же с собой — древняя традиция не велела есть и пить в императорских покоях ничего местного, и Сора могла только аплодировать такой прагматичной честности местных этикетных гуру!

— Молодежь совершенно теряется без присмотра старших, — сказала императрица Вриенна. — Увы, тридцать лет назад, когда вы служили моему свекру, я не имела возможности взять у вас несколько уроков. В то время мой брак с Энгелартом лишь обсуждался. Однако теперь я была бы благодарна перенять от Великого мастера все, что вы сочтете нужным мне дать!

— Вы оказываете мне честь доверием, моя госпожа, — тихим, приятным голосом проговорила Сорафия Боней, имевшая почти пятьдесят лет практики в разговоре с высокопоставленными темпераментными женщинами. Причем обычно в ситуациях, когда у нее самой не было никакой власти, почти никакой силы (по крайней мере, не той, что имела значения) и, самое главное, не было стоящей за ней фигуры мужа. Сильного, смелого и готового всегда прийти на помощь, если интересы жены или интересы их общего дела ущемлялись. — Однако если говорить о том искусстве, которому обучали на прежнем Пути Цапли, то оно не принесло нашей Школе ни власти, ни славы, ни достатка. И не принесло счастья вашему благословенному покойному свекру, увы, хотя я старалась служить ему как можно лучше!

— О, ну что вы, я никогда не посмела бы настаивать на уроках тайного Пути Цапли, не будучи сама адепткой! — сахарно улыбнулась императрица. — Я говорю лишь о тех ритуалах, которые вы широко практикуете сейчас! Насколько я знаю, вы более не называете эти знания тайными, принимаете в ряды своих не только сирот… И кроме того, ваша внешность, Великий мастер, говорит сама за себя. Безусловно, не только ваш юный супруг приложил к этому руку, но и вы сами поспособствовали собственному омоложению?

А, вот теперь она говорит без экивоков! Сора узнала этот жадный блеск в глазах.

— Сила Пророка стала основой этого чуда, — сказала Алёна. — Но искусство Цапель действительно больше не является тайной, и мы действительно готовы обучить этому всех желающих — при условии, что эти желающие потом отработают на нашу Школу несколько лет. Или — заплатят за обучение, — она улыбнулась императрице. — Если вы желаете отправить к нам учиться ваших доверенных слуг или, быть может, даже младших дочерей, которые еще не выданы замуж, я с удовольствием устрою все так, что ваши люди получат самую лучшую выучку за самую скромную плату — исключительно в компенсацию наших усилий! Или, быть может, вы желаете сами получить знания лекаря, чтобы иметь возможность проверить мастерство сторонних целителей?

— А за какую плату можно устроить так, что чудо Пророка коснется и других людей? — чуть улыбнулась Вриенна. — Или оно доступно только женщинам? Которым благосклонен ваш супруг?

«Она серьезно пытается узнать, не волшебный ли у Аркадия член? — усмехнулась Алёна внутренне. — И нельзя ли как-то попасть к нему в постель?»

— Чудеса Пророка доступны любому, — проговорила она максимально уважительно. — Вы знаете, должно быть, что он исцелил своего двоюродного брата не от старости, но от самой смерти. Однако он не может совершать их по собственной воле. Он ждет указания от Истинного Бога.

— И что нужно сделать, чтобы ваш Истинный Бог был так любезен и указал, на кого нужно?

— Все в воле его, — пожала плечами Сора, все еще мило улыбаясь. — Думаю, надо всего лишь выполнять его волю и надеяться на лучшее.

Алёну еще подмывало добавить, что человек, который выполняет волю Творца, не должен бояться старости и смерти, потому что они лишь приближают его к Царствию Небесному. Но она подавила в себе это нечестивое желание и ложную набожность. Заодно мысленно попросила прощения у Господа за этот порыв. Испытав, что такое старость и болезни, она теперь отлично понимала: никакая набожность, никакая искренность не спасут от желания молодости и здоровья! Мученики могут идти — и идут! — на пытки ради своей веры, но добровольно подвергать пыткам другого человека, когда ты можешь его от этого избавить? Или издеваться над его желанием этих пыток избежать? Нет уж.

И до чего же жаль, что Лису не удалось пока найти здесь других одаренных или сделать магию чуть более доступной! Ладно, вечная молодость для сильных мира сего — тут, очевидно, все равно придется торговаться и приторговывать. Сора доверяла Лису: он сумеет выкрутиться так, чтобы не подставиться самому и не подставить никого из близких в заложники обстоятельств. Наоборот: если хотя бы император и его присные будут знать, что Лис сумеет, в случае чего, продлить им жизнь — вероятность, что они станут серьезно вредить Пророку, становится значительно меньше. И неважно, насколько для них неудобной будет новая религиозная доктрина или растущая экономическая мощь Коннахов и «свободной экономической зоны» Коннахов-Флитлинов-Барнсов-Эйтсов!

Однако Алёну невероятно злило, что для местных жителей закрыт путь терранцев, то есть возможность заинтересовать всех магов поголовно в изучении медицины хотя бы на уровне общей стимуляции организма. На Старой Терре — по крайней мере, в крупных государствах вроде Ордена — таким образом удалось исключить старение и смерть от возрастных болезней для большей части населения!

Пока она давила эту внутреннюю досаду и напоминала себе, что нельзя исправить все беды и спасти всех, и что даже Творец заповедовал нести добро только ближним своим, императрица переваривала ее слова — и отступать не собиралась.

— А вы можете привести пример деяний, которые могли бы послужить исполнением воли Творца? — спросила Вриенна особенно деловым тоном. — Например, публично признать его единственно истинным богом? Разрушить алтари другим богам?

На последних словах тон императрицы сделался контрастно-жестким.

— Не знаю, — сказала Сора. — Пусть я и Великий мастер, и глава Школы, но я не Пророк. Я лишь жена Пророка. О таких сложных вещах, думаю, надо оставить разговаривать нашим мужьям. Но хочу заметить, что, хотя разрушение негодного и унижение злого может послужить к замыслу Творца, вообще-то, послужить ему, делая добро, а не уничтожая зло, почетнее и лучше. И нет риска ошибиться, принимая за волю Творца сиюминутные повороты в политических игрищах!

— Какого рода добро необходимо делать? — уточнила императрица тем же деловым тоном.

Сора уже знала, что благотворительность как таковая не находила здесь отклика, поэтому она сказала:

— Люди во главе государства могут найти много способов делать добро. Главное — отставить в сторону собственное честолюбие или страсть наживы и поискать несчастья, которые можно исправить. Если же возможности влиять на политику страны ограничены, то всегда можно облегчать страдания жертв катастроф, неурожая или болезней. Раздавать пищу бедным, строить бесплатные школы и тому подобное. Иными словами, помогать людям выжить или улучшить свое положение.

Императрица поглядела на нее с интересом.

— Разумеется, все подобные заведения должны создаваться с одобрения Пророка? И во главе их должны стоять одобренные им люди?

«Ну охренеть, теперь нас подозревают в стремлении распилить бабло на благотворительности, — подумала Алёна одновременно с иронией и с усталой скукой. — Впрочем, чему я удивляюсь? На Терре постоянно было то же самое! Только и разницы, что там мы не притворялись религиозными деятелями… но Аркадий и тогда был тем еще подвижником-бессребреником. В смысле, зарабатывал свое серебро где угодно, но не на госслужбе».

Она открыла рот, чтобы произнести длинную сложнозавернутую фразу: мол, разумеется, такие заведения должны быть общественно одобряемыми институтами, но Пророк и его присные не планируют извлекать из них выгоду. И вообще Творцу угодно, чтобы подобные вещи приносили пользу нуждающимся, а уж кто на них еще параллельно делает деньги, не так уж важно — Творец милосерден и снисходителен к человеческой природе. Однако не успела. Потому что подсознание послало ей абсолютно четкий и недвусмысленный сигнал тревоги.

Императрица, сидящая напротив нее с бокалом собственного вина в руке, тоже явно насторожилась.

Женщины внимательно поглядели друг на друга.

Дверь в маленькую, но невероятно роскошно убранную гостиную, где Вриенна принимала Сорафию, отворилась, торопливо вошла дама средних лет в наряде старшей служанки — и с аурой бойца первого ранга.

— Моя госпожа… — начала она.

— Вижу, — оборвала ее императрица. — Вы тоже видите, не так ли, Великий мастер? — это она спросила у Соры.

Та склонила голову.

— Очень много людей в ранге мастера окружают ваш дворец, — сказала она. — Минимум два десятка. Я могла еще сомневаться — на территории резиденции очень много бойцов высоких рангов. Однако теперь последние сомнения исчезли. Верно ли я понимаю, что это не было организовано вашим величеством?

— Ни в коем случае, — хмуро проговорила Вриенна. — И не вами?

Сорафия качнула головой.

— Как я могла бы это сделать? В чем была бы моя корысть?

— Не знаю! — довольно резко произнесла Вриенна. Самообладание покинуло ее, на заштукатуренном лице проявился страх. — Про вашего мужа ходят самые дикие слухи!

— Мы не подкупали и не перетягивали на свою сторону ваших гвардейцев, если вы об этом, — мягко сказала Сора. — Предлагаю попробовать выяснить, кто это сделал.

С этими словами она поставила свой стакан на столик, сделав себе мысленную пометку больше из него не пить. И уверенно двинулась к целиком застекленной двери, ведущей на небольшой балкон.

Императрица последовала за ней.

— Вы уверены, Великий мастер?

— Именно, — спокойно сказала Сора. — Я Великий мастер, а у этого положения куда больше преимуществ, чем неудобств… если не считать малой продолжительности жизни, но на все воля Творца!

С этими словами она окутала себя и императрицу защитным полем своей перекачаннной ауры. Все мышцы разом напряглись и задрожали, но тело приветствовало привычное усилие, отозвавшись дразнящей радостью. Возможно, маги в Междумирье чувствуют себя похожим образом!

Дворец императрицы был меньше и гораздо современнее, чем дворец императора. Возможно, именно поэтому такое новаторское архитектурное решение, как балкон, тут вообще имелось. Балкон выходил на площадь, облицованную разноцветной (местами уже довольно выцветшей) плиткой. Сейчас на этой площади стояли в свободных позах, словно бы не при делах и вообще случайно тут оказались, целых пять человек гвардейцев в сияющих доспехах.

— Чем обязана такому вниманию? — спросила Сорафия мягким, ироничным тоном, стараясь подражать мужу.

Точнее, мужу-в-прежнем теле: у нынешнего Лиса были совсем другие манеры! Несмотря на рыжесть и общую «лисовость», он теперь выглядел куда более простодушным и искренним, чем раньше! И серьезным. А говорить приятным дружелюбным тоном, с легкой улыбкой, но так, чтобы все вокруг вскипали, — это была типичная привычка Аркадия Весёлова. Задним числом Алёну даже веселило, что он не узнал у Сорафии собственные интонации и приемы.

— Великий мастер Боней-Коннах, — один из гвардейцев формально склонил голову перед ней. — Все происходящее не имеет к вам ни малейшего отношения. Мы лишь опасаемся, как бы события в других частях императорской резиденции не потревожили вас. Поэтому со всей вежливостью просим оставаться в покоях императрицы, пока ситуация не разрешится.

Ситуация? Какая ситуация?

И тут же она поняла, какая.

Они планируют убить Лиса.

Не очень понятно, кто «они» — вряд ли император, скорее, одна из противоборствующих группировок. Если судить по участию гвардейцев, — та, что скучковалась вокруг наследного принца, но тут возможны варианты.

Не очень понятно, зачем им убирать Пророка. Быть может, кому-то поперек горла их проповедь. Быть может, речь в экономическом влиянии. Энгеларт и Вриенна на диво мало в этом заинтересованы — быть может, им не хватает образования или понимания важности экономических процессов. Но не факт, что все придворные настолько же равнодушны к достижениям Лиса Коннаха. Это все можно прояснить впоследствии.

Пока же ясно одно: тот, кто собрал двадцать или больше гвардейцев, каждый на высшем ранге, каждый силой равен любому мастеру любой Школы, а навыками многократно их превосходит — в общем, этот кто-то любой ценой планировал не пустить Великого мастера Сорафию Боней-Коннах к императорскому дворцу.

Значит, именно там она и должна оказаться. Любой ценой.

Все просто.

— Что ж, — сказала Сора, благосклонно улыбаясь гвардейцу с балкона. — Раз вы так вежливо просите… — на миг она обернулась, бросила через плечо: — Не считайте меня плохой подданной, ваше величество, но лучшая защита — это нападение!

С этими словами она шагнула вперед, поставила ногу на перила балкона и перемахнула их, одним прыжком оказавшись на мозаичных плитах. Потом, не задерживаясь, в несколько шагов оказалась рядом с гвардейцем, одним движением вытаскивая из спрятанных в рукаве ножен узкий стилет.

На самом деле она могла бы принести во дворец императора даже меч — никто не заставляет бойцов разоружаться для аудиенции! Давняя привычка сыграла с ней шутку: будучи почти слепой и едва подвижной, Сора делала все, чтобы заставить окружающих забыть — на короткое время даже она может стать весьма серьезным бойцом. Носила только платья, не носила оружия — по крайней мере, открыто. Та трость сослужила ей хорошую службу, сохранив жизнь Лису!

Теперь же трости при ней не было, но было несколько ножей в ножнах, расположенных не в самых очевидных местах на теле. Ни один из них при интенсивном использовании не прослужит долго: энергия Великого мастера разрушит в пыль даже самую прочную здешнюю сталь! Однако Сора была уверена, что на один-то бой этого хватит. А в крайнем случае она вполне обойдется и без оружия: на слизнях прокачалась!

Гвардеец попытался сопротивляться: уклонился от первого удара, ответил контратакой, поставил щит против второго. Сора могла бы потанцевать с ним, могла бы взломать его щит резонансом, чтобы не тратить силы, но скорость была важнее, и она просто продавила его «сырой» мощью.

Точнее, попыталась продавить. Этот его дурацкий доспех принял неожиданно много ее энергии, амортизировав удар и даже не подумав пойти трещинами! Как удачно, что во время боя в переулке Тверна она била сразу в голову!

Соре пришлось добавить кулаком, а потом еще коленом между ног гвардейцу. Но решила дело только дистанционная порция энергии в голову — примерно как слизню. Ошеломленный комбинированной атакой, парень не смог сопротивляться, обгорелой кучей упав на плитку. Ледяной ад! Слишком много сил Сора на него потратила! Сдох-то он сдох, но если ей придется справляться еще с полутора десятками таких же…

А впрочем, вольно же ей было забыть о вспомогательном средстве, которое навязал ей Лис!

Точнее, не столько забыть… Все-таки Соре иногда казалось, что она прожила в этом мире значительно дольше семи лет: память Сорафии Боней длиной в целую жизнь, полную драматических событий, слишком сильно повлияла на Алёну Весёлову, которая не то что оружием никогда не размахивала, но и убивала-то только случайно. Неудивительно, что она в некотором смысле привыкла полагаться только на личную силу. Забывая о том, что бывает и другая. Комбинированная сила человеческой изобретательности, например.

Очень вовремя она об этом вспомнила: к ней бежало уже пятеро гвардейцев, на ходу вытаскивая оружие — у одного меч, у другого два меча, у третьего алебарда наперевес… Что ж, бывайте, ребята.

С этой мыслью Сора откинула полы кафтана, вытаскивая из креплений на бедрах динамитные шашки — классические такие, как в старых мультиках, с запалами, завернутые в вощеную бумагу. Разве только бумага не красная, а черная. Лис сумел еще раньше придумать проект простенькой зажигалки и довести его до ума с помощью своих мастеровых. Однако Соре это было без надобности: поданная особым образом энергия Великого мастера вполне способна была разрушить запал и сама по себе!

Кстати, первые ранги Школ, тренирующих своих учеников в обращении с оружием, способны на тот же фокус при физическом контакте с устройством. Так что за Тамиена Сора не беспокоилась. А вот Лис и Ланс…

Нет, долой тревогу! Справятся и зажигалкой! Дело Соры сейчас — правильно кинуть эту гребаную шашку (полноценную, длинную и набитую динамитом под завязку, не те малявки с уменьшенной порцией нитроглицерина, которые Лис подготовил с целью работы в помещении!). Чтобы вынести как можно больше врагов и не слишком напрячь свои щиты Великого мастера. Ее задача — экономить силы для основной драки!

Одну шашку — под ноги двум гвардейцам с одной стороны, другую — под ноги двум с другой. Самой — упасть на землю, сгруппироваться и закрыться щитами.

Почему-то вспомнилось: «Вам шашечки или ехать?» Шашечки — не подведите!

Есть!

Два сильных удара, с одной стороны и с другой, земля дрогнула под ступнями и коленями. Град мелких осколков камня, одна из пяти аур вокруг трепыхнулась и погасла — удачненько. Что касается остальных, то…

Сора вскочила на ноги. Облака пыли и мелкого щебня, поднявшиеся от взрывов, мешали видеть — но не драться. Не женщине, что пять лет провела в цветном тумане, лишь отдаленно напоминающем сотворенный мир!

Три точных шага влево… попытается сопротивляться? Нет, оглушен, не видит ее — точнее, не воспринимает, поскольку мог бы воспользоваться внутренним зрением, так же, как она. Удар стилетом в шею. Ага, а третий пытается броситься на нее сквозь туман. Блокируем удар, шаг в сторону, выброс внутренней энергии, чтобы запутать его — глазами-то он не видит. И теперь еще один удар, уже в сочление его гребаного доспеха, прямо в бок. К счастью, Сора заранее изучила фасончик этого защитного костюма. Кстати, по предложению Лиса: все-таки молодец он у нее!

Все, нож в печень, никто не вечен.

Четвертый… четвертый валяется на земле без движения, надо бы добить, но пока игнорируем — далеко он, больше времени займет до него добираться. Кроме того, что-то в потоках внутренней энергии подсказывало Соре: этот человек, возможно, серьезно ранен. Что ж, хорошо бы. Пятый благоразумно замер чуть поодаль, в стороне от облака пыли — не хочет соваться к Великому мастеру, только что перебившему четверых его коллег (считая «нулевого»). И молодец, и правильно делает, все бы так.

Но вот остальные четырнадцать стягиваются сюда. Хотя нет, не все: кого-то сковали боем слуги императрицы с другого фасада. Забавно, а императрица-то почему не захотела пересидеть у себя во дворце? Или они ее тоже убить задумали? Ладно, неважно — медлить нельзя! Она должна защитить Лиса. И остальных, конечно, но главное — Лиса, ее сердце и душу.

В замкнутом пространстве зала с колоннадой даже совсем маленький заряд нитроглицерина делает очень большой «бум». Уши буквально сворачиваются в трубочку, в ушах звенит. Я ожидал такого эффекта, но мои спутники — не совсем. Мы тренировались с шашками в чистом поле на полигоне, но в помещении — нет. Все же мои ресурсы пока не совсем позволяли выстроить «спецназовскую деревню», сиречь коробки или почти настоящие здания для имитации боя в помещениях. Я запланировал это на следующий год.

А в спортзале такое не испытаешь.

Однако я очень, очень хорошо их предупредил, прямо задолбал своими лекциями. И даже ввел в форму Дуба шейные платки, которые можно использовать как маски.

Именно шейной платок на лицо я и натянул — еще до того, как бросил шашку. Герт, идущий чуть позади меня, поступил так же, только ему пришлось поджечь шашку нефтяной зажигалкой, а не крошечной толикой пирокинеза, как поступил я.

Грохот! Пыль! Пол качается под ногами, панические вопли. Ничего, колонн тут явно переизбыток, даже если мы раздолбаем парочку, потолок нам на голову не обрушится. Надеюсь.

— Уорин, держись позади меня! — крикнул я единственному участнику нашей партии, не обладавшему внутренним зрением.

В общем-то зря крикнул: мой «шеф разведки», несмотря на молодость и относительную неопытность, совсем не дурак! Инструктаж он помнил, с инстинктом самосохранения у парня тоже все в порядке. Пристроился чуть позади меня, между мной и Гертом, в одной руке шашка, в другой — длинный нож, почти что меч, вроде даже не мандражирует. Озлобленный крестьянский недоросль прошел долгий путь!

Грохнули еще два взрыва: да, звучит страшно, разрушительный потенциал не очень. Из облаков дыма появились Ланс и Тамиен, последний с обнаженным мечом. Ланс тут же пристроился рядом со мною и хлопнул меня по плечу — настройка. Я привычно напрягся, объединяя наши щиты: будь мы высшими рангами, удалось бы заодно накрыть и стоящих рядом Герта с Уорином, а так — увы. Но глупо отказываться от преимущества: теперь нас обоих так просто не достанешь, пока держимся вместе.

— Мы с императором повздорили или нет? — спросил Ланс, глухо, потому что через платок. Раньше, при императоре с цензором, видимо, стеснялся.

— Нет, — сказал я. — Мы верноподданные. Это против императора кто-то замышляет.

— Понял, — спокойно сказал здоровяк.

И чувствовалось: скажи я ему иначе, он с той же невозмутимостью пошел бы и против императора.

Нет, все-таки нравится он мне! Хорошо, что год назад вернулся. Люблю таких однозначных мужиков, которые готовы за своими хоть в ледяной ад, хоть на Болос[1]… ну, или по-местному, «хоть в огонь, хоть в Древний Эрем»!

Если бы с нами была Сора, дальше дело обстояло просто: пробиться прочь из резиденции. Но Сору утащила императрица — интересно, дама в сговоре, или случайно сработала на руку заговорщикам? Я знал, что дворец императрицы недалеко от основного императорского дворца — однако за пределами радиуса действия внутреннего зрения. Сора может увидеть суету и движение гвардейцев, но если их глава достаточно умен, чтобы не трогать нашего Великого мастера, она может вовремя не заметить, что происходит нечто неординарное.

А если не заметит, то и не успеет прийти на помощь. И я не смогу ей помочь своей магией, если глава гвардейцев решит, что ему именно ее нужно вывести из строя в первую очередь!

Значит, именно Сора — наша главная цель!

Увы, я не видел ее внутренним зрением. Слишком далеко. А вот заклятьем эхолокации…

Моя эхолокация в лучшие времена добивала на полкилометра. Теперь же — хорошо если метров триста. Однако это больше, чем радиус действий внутреннего зрения. И расходует она совсем немного магии, это, вообще-то, одно из простейших заклятий, которому стараются научить детей сразу после инициации. Так что, использовав магию, я в мгновение ока получил общую картину творящегося вокруг: моя жена, оказывается, вела бой с несколькими нападающими одновременно строго у дворца императрицы.

Точнее, там дралась женщина, очень похожая на мою жену силуэтом, одеждой и манерой двигаться: лица при такой дальности эхолокации не разглядишь! Была у меня детализованная модификация этого заклинания, с помощью которой я мог на расстоянии пары метров не то что мимику, а даже и вдавленный или выпуклый шрифт читать. Но — была и сплыла. В этом теле повторить пока не сумел.

Да и толку сейчас от нее?

Пока я собирал таким образом разведданные, мы, прикрывая друг друга, спускались по лестнице. Кастуя эхолокацию, я умудрился параллельно выдрать алебарду у какого-то импульсивного юноши, наподдать ему ногой в живот (к счастью, незащищенный кирасой) и отправить кувырком вниз по ступеням. Слева от меня Ланс похожим образом отоварил какого-то рукопашника, а Тамиен крепко увяз с перворанговым мечником… Нет, вот, Герт добавил тому по голове короткой дубинкой — молодец! (Надо сказать, что мой брат до сих пор старался не сходить с Пути Дуба, но изучение физики все же привело его к мысли, что раз нет внутренней энергии, то надо использовать закон рычага.)

Если бы против нас сразу послали гвардейцев, как против Соры, наверное, нам не удалось бы преодолеть даже лестничный пролет… точнее, не удалось бы, не будь у меня магии — но мне пришлось бы потратить большую часть резерва! А так против нас выгнали молодых парней второго-первого ранга — очевидно, кадровый резерв гвардейцев. И даже, с ума сойти, безранговых слуг! Во всяком случае, какой-то мужичок, довольно ловкий малый, что попытался напасть на Уорина сбоку, светился как «цивил». Надо же!

Я немного замедлил шаг, на секунду выпал из синхронизации с Лансом, поймал этого «цивила» за кафтан на груди, как раз тогда, когда Уорин замахнулся на него кинжалом. Вздернул на вытянутой руке — ну-ка, ну-ка, кто это такой? Ого, эмблема дворцового лекаря на груди… С отравой, что ли, кого прислали, против нас? Все интереснее и интереснее!

— Пророк! — простонал лекарь. — Прошу, защитите, во имя Истинного Бога! Я не хочу умирать!

Так это не нападающий? Но какого хрена он ищет защиты у тех, кого сейчас самих убьют? Точно, ловушка!

Впрочем — если он обратился ко мне, как к Пророку, да еще во имя Творца, имею ли я право прилюдно отказать ему?..

Да конечно, блин, имею, что я, полный идиот, что ли? Нужно отличать принципиальность от нездорового догматизма!

Однако это секундное колебание, когда я продолжал держать типа на вытянутой руке, едва не стоило мне жизни. У лекаря, оказывается, был зажат в руке какой-то пузырек — и он сыпанул на меня его содержимым!

Вот когда пригодился полный магический резерв — я спалил эту гадость прямо в воздухе. Если что до меня и долетело, то буквально несколько крупинок. Или вовсе ничего. Ладно, потом подлечусь.

Отравителя я без лишних слов впечатал головой в колонну — так, чтобы череп хрустнул, а его содержимое потекло по мрамору.

А кстати! Раз пошли колонны, выходит, лестница кончилась?

Да, мы оказались в зале, планомерно продвигаясь к выходу — но предстояло еще преодолеть заслон из гвардейцев в латах и их Главы.

Вещь, невозможная для трех перворанговых бойцов, одного опытного бойца без внутренней энергии и сущего цивила — но ничего особенно не представляющая для мага!

— Динамитом тех, что слева! — скомандовал я своему отряду. — Я беру на себя тех, что справа!

Увы, все гвардейцы держали щиты внутренней энергии помимо своих кирас — а то бы я без затей впечатал каждому по камушку в глаз телекинезом, и все. А так мне пришлось бросаться вперед, рискуя шеей, чтобы получить с каждым хотя бы мгновенный физический контакт. Хотя бы не с самим бойцом, хотя бы с оружием!

Коснулся меча одного — разряд электричества, и все, мужик поджарился. Такое же касание к нагруднику второго…

За спиной бахнуло еще несколько коротких взрывов: динамита у нас с собой хватало, причем не только в мелком форм-факторе, подходящем для помещений. Крупные, «уличные» шашки имелись тоже. В крайнем случае ребята используют их, и будем молиться, что мы успеем защититься щитами внутренней энергии от падающих обломков здания!

Ага, вот он, выход! Массивные двери — впрочем, если даже они заперты, я легко пробью их кулаком. Свобода?

Во всяком случае, свобода действовать!

— Пророк! — ага, узнаю этот рев: глава гвардейцев. Да и во внутреннем зрении Великий мастер пылает, как звезда. — Я вырву твой позвоночник!

— Анатомически невозможно![2] — крикнул я, выскакивая наружу в клубах щебня и едкого дыма.

Правда, невозможно: позвонки между собой крепятся всего лишь хрящами, а те не выдержат, если приложить усилие, достаточное, чтобы оторвать кость от плоти! То есть попытаешься, допустим, вырвать позвоночник через шею — только голову оторвешь. А если зайдешь спереди и сначала отчекрыжишь ребра, тоже получишь только фрагменты!

Но откуда столько личной ненависти к маленькому скромному мне? Что-то не припомню, чтобы я ему особенно досаждал.

Вот Великий мастер — это реально проблема. Он же может меня дистанционно достать своей энергией, ему не нужно…

Думая так, я усилил свои щиты на максимум, готовясь заодно завернуться в воздушный кокон — на тренировках с Сорой это помогало от воздействия ее «протуберанцев». Проблема была в том, что воздушный кокон расходовал слишком много моего невосполнимого резерва, который я лично предпочел бы приберечь для точечного воздействия!

Нет, блин, все-таки от Великого мастера метод защиты, по-хорошему, один — бегство. Точнее, если бы я был высшим рангом, да у меня было бы несколько напарников из Школы Дуба, чтобы объединить наши энергии, я бы попробовал его одолеть. Будь у меня полный резерв, да побольше нынешнего — тоже. Элементарно приподнял бы телекинезом над землей, чтобы не мог увернуться, и вырубил бы чем-то высокоэнергетическим вроде «светлячка» или «ледяного фрактала». То же самое, если бы у меня был пулемет — а лучше, несколько напарников с пулеметами в стратегических точках.

Но у меня ничего этого не было — только несколько «больших» шашек с динамитом.

И всех их я кинул мужику под ноги. И упал, прикрывая голову щитами внутренней энергии и просто ладонями.

Взрыв! Грохот! Так, фасад дворца, вроде, стоит… яркая звезда Великого мастера не пропала — но и не двигается с места. Неужели повезло?

Нет, мать вашу — вон еще гвардейцы, бегут ко мне!

Я вскочил, лихорадочно прикидывая, хватит ли у меня резерва еще на… семерых? По-другому-то высшие ранги никак не одолеешь! А если они сейчас еще и запустят в меня чем-то…

Ну точно, запустили! Заряженные внутренней энергией стрелы вспыхнули в зоне моей видимости, я еле успел от них увернуться. Да, в колонном зале они не могли стрелять, а теперь вот — пожалуйста.

И главное, они меня отлично видят даже сквозь облака пыли — для пользователей внутренней энергии я как на ладони!

Дрянь!

Мое собственное поле зрения зажглось словно фейерверком — все семеро гвардейцев, вместо того, чтобы бежать на меня, начали пускать по мне стрелы — и, сволочи такие, по три за раз! И ведь наверняка взрывные! Сейчас ка-ак…

Но тут меня окутала аура Великого мастера — и весь этот град стрел взорвался на кромке чужого щита. На миг я оказался словно бы в эпицентре фейерверка: веселое бумканье снарядов, вспышки сквозь пыль… Впору испугаться за свою жизнь, но спиной к моей спине прижалась Сора — и я, наоборот, выдохнул с облегчением.

— Скучал по мне? — весело спросила жена.

— Безумно, — честно ответил я.

— Пророк! — ага, знакомый рев. Значит, главу гвардейцев я не упокоил. Ну что ж, и надеяться на это было глупо.

— Смотрю, я очень вовремя, — хмыкнула Сора. — Сколько у тебя резерва?

— Меньше половины.

— Тогда главное — защищай себя и ребят. С остальным я разберусь.

И Сора рванула разбираться.

[1] Болос — один из трех континентов Старой Терры, полигон скрытой колониальной войны сверхдержав, одна большая горячая точка.

[2] Это оммаж. Слегка обрезанная цитата из «Вавилона-5», в переводе ТВ-6 звучала так: «Анатомически невозможно, мистер Гарибальди!» — и говорил ее телепат Бестер в ответ на некие невысказанные мысли персонажа.