Плюшевый: пророк

Глава 17 Аудиенция у императора — часть 1

Весна 17 года с начала правления императора Энгеларта Седьмого, 10554 г. от Сотворения мира

В день, когда меня призвал к себе Энгеларт Седьмой, исполнялось ровно семь лет, как я появился на этой планете.

Любопытное совпадение, но я не склонен был придавать ему большого значения. Предыдущие годовщины моего появления здесь прошли более-менее незаметно — торт с нужным количеством свечей я себе ни разу не пек. И начинать не собирался. Но в этот раз от атмосферы если не праздника, то торжества было не отвертеться. Лучшие одежды, свита, приличествующие случаю дары (случаю, как пояснила Сора, большой специалист по придворному этикету, как раз приличествовали вина и закуски. Если император предложит что-нибудь съесть или выпить, нужно угощаться тем, что взял с собой: освященная временем традиция! Иначе принесут хлеба с водой, и будешь выглядеть, как неграмотный деревенщина.)

Приглашение мы с женой получили еще за две недели до даты события. И первая моя мысль, если вырезать из нее нецензурные места, звучала бы так: «Ну все. Конфликт выходит в открытую фазу!»

Потому что императорская резиденция оставалась самым укрепленным местом в Тверне, не считая собственно нашей резиденции (которую горожане уже без особой деликатности именовали «Цапля-под-Дубом»). Дворцовый комплекс охраняло несколько десятков императорских Гвардейцев, не говоря уже о представителях собственно пяти императорских Школ. Если император решит там меня задержать, будет очень трудно выбраться.

А раз так, то проще всего и не совать голову в ловушку.

Я даже начал прикидывать, не лучше ли прямо сейчас срочно отправляться в поместье Коннах, оттягивать наши активы из Тверна, закрывать границы «особой экономической зоны» и обороняться. Одна только проблема: Тверн — в самом сердце этой зоны, а император — в самом центре Тверна! С одной стороны, ты по умолчанию окружаешь противника. С другой — император может подтянуть верные ему войска и отряды из остальных девяти провинций… Этакая принципиально неустранимая уязвимость на подконтрольной территории. Не говоря уже о том, что далеко не все феодалы даже Твернской провинции меня поддержат!

Короче говоря, это — открытый бунт. К которому я не считал себя готовым, несмотря на экономические успехи моего «холдинга» и распространения «культа Плюшевого мишки». Да и вообще, честно говоря, предпочел бы обойтись без лишнего кровопролития. Как говорил персонаж одной детской книжки, «я самый миролюбивый лисёнок на свете»!

Какой книжки? Да моей собственной. Зря, что ли, я вот уже несколько лет выпускаю эти «графические новеллы» по крайней мере по одной в год! (Для этих мест и экономического уклада — бешеная скорость и производительность, кстати говоря, обусловленные бешенной же популярностью). Уж как-нибудь тридцать рисунков в год я из себя выжимаю, а сюжеты теперь придумывает Герт — вот у кого настоящий литературный талант открылся, на фоне написания рабочей версии Книги Пророка. Жаль, тоже нет времени его развивать, если не считать проповедей и, собственно, этой самой Книги Пророка. Хотя почему, собственно, их не стоит считать?

Так вот, я был почти уверен, что соваться сейчас в императорскую резиденцию — получить по рогам. Но Сора меня разубедила.

— Главу Гильдии или богатого купца действительно там могут… задержать, — чуть поморщилась она. — Фактически, взять в заложники и потребовать выкуп, если называть вещи своими именами! Но главу Школы — никогда. Тем более, такого популярного, как ты. Энгеларт — осторожный человек и совсем не дурак. Если вызвал на разговор, значит, на самом деле хочет поговорить.

— Замечательно, — задумчиво сказал я, — языком трепать я люблю. Но есть у меня сомнения. Уорин меня предупреждал: при дворе брожения.

— При дворе всегда брожения, — пожала плечами Сора. — Это среда, которая плодит интриги, как лабораторная чашка — бактерии. Что на этот раз?

— Ну, Энгеларт у власти уже скоро двадцать лет. На самом деле несколько больше: отец его последние годы совсем не занимался делами. Его старшему сыну за тридцать. А его второй сын достиг высшего ранга на Пути Неба — это тоже серьезная заявка.

— И вокруг каждого из сыновей своя партия?

— Разумеется. Причем среди них есть желающие, скажем так, ускорить естественный ход событий. Есть информация, что даже гвардейцы не стопроцентно верны Императору.

Сора покачала головой.

— Ну… возможно. Тридцать лет назад невозможно было бы представить, что какой-то гвардеец, изображая дезертира, пытается на пару с цензором отжать у графа рудник! Похоже, дисциплина в их рядах порядком ослабла.

— Вот-вот. Я не удивлюсь, если одна из партий попытается либо перетащить нас на свою сторону, либо использовать для провокации. Нужно быть готовыми к неприятностям.

— Ты всегда готов к неприятностям! — хмыкнула Сора. — Ты сам одна сплошная неприятность.

— Спасибо за комплимент, родная. Я имею в виду, нужно быть готовыми лучше, чем обычно. С утреца съездим с тобой на полигон, зажжем Черное Солнце. Чтобы мой резерв к аудиенции был полон.

— Само собой.

— И еще, если ты уверена, что визит безопасен, я бы прихватил с собой не только тебя, как в приглашении, но и Уорина, — продолжал я развивать свою мысль. — А также Герта. Еще бы и Эвина взял, но он сейчас на Барнсовых рудниках, никак не успеет вернуться, даже если я ему максимально срочное письмо отправлю с курьером.

— Герта — понятно, — задумчиво сказала Сора. — А твоего главного шпиона зачем?

— Он никогда не был в императорской резиденции сам, — пояснил я. — Несколько информаторов оттуда завербовал, но самому я ему строго-настрого запретил пролезать куда-то переодетым и все такое. Да он и сам не горит — не тот у него темперамент, чтобы зря рисковать. А просто так в резиденцию не попасть, сама знаешь. Даже слуги все только те, что император с собой привез.

— Там нет ничего интересного, от поместья того же Флитлина не сильно отличается. Твоя собственная система, с почтовой службой и даже небольшим местным банком уже сложнее, чем-то, что имеется при дворе!

— Наша система, — сказал я, касаясь кончиком пальца ее носа.

Для этого мне уже не приходилось вставать на цыпочки — преимущество, однако!

В последние два года я неплохо вытянулся и уже перевалил за сто шестьдесят сантиметров — однако у меня оставались большие сомнения, что за оставшийся мне срок физиологического роста я «добью» хотя бы до ста семидесяти! Ну и ладно. Да здравствует разнообразие: побыл сколько-то лет двухметровой каланчой — и хватит, побуду компактным.

Если удастся вернуться на Терру или встретиться с теми, кого мы там оставили, предвижу массу шуточек в свой адрес. Даже предвкушаю, потому что заранее придумываю ответы посмешнее. Зато никто из недругов ни под каким соусом не узнает. Менять внешность мы еще в домагическую эпоху научились, а вот изменить рост — это задача нетривиальная. Особенно в сторону уменьшения!

— Хорошо, наша система, — согласилась Сора. — Хотя все равно автор — ты. Мне бы смелости не хватило.

— Зато когда ты доработаешь пенициллин…

— Вот тогда и посмотрим, — отрезала Сора. — Я тебе еще три года назад говорила: не надейся сильно на него!

— А я и не надеюсь. Просто знаю, что у тебя в итоге все получится.

Предстоящий визит к императору мы обсуждали долго, в итоге выработали довольно стройную программу. Герт, когда мы сообщили, что я хочу прихватить и его, несколько встревожился.

— Надеюсь, Риду брать с собой не надо?

— Ну вообще-то боец первого ранга, да еще такая красивая женщина, очень внушительно бы выглядела, — улыбнулся я. — Но нет, перед ней я поставлю другую задачу. А с собой в качестве эскорта возьмем Ланса, как самого пообтесавшегося, и…

— И Тамиена, — вставила Сорафия. — Он тоже первый ранг взял. Неприлично будет, если все сопровождение — только из Дубов.

— Я думал, ты Ясу предложишь, — сказал я. — Кстати, они с Ридой невероятно смотрелись бы рядом!

Не то чтобы я пытался перебить эффект, который производят пятеро наших терранских подруг Урагановых, когда выходят в люди все вместе, — не вышло бы. Но можно добиться сходного воздействия на неподготовленного зрителя.

— Поняла тебя, ценитель женской красоты… Энгеларт тоже ценитель, вот в чем проблема! Хотя впечатление мы, безусловно, произведем.

— Для впечатления и тебя одной вполне хватит, — заверил я. — Даже более чем. Я исходил скорее из того, кто нам там будет полезнее. Не в случае заварушки, ты меня вроде убедила, что заварушки не намечается. А в случае переговоров. Яса — твоя достойная ученица со всеми вытекающими.

— А переговоры будешь вести ты с Энгелартом, даже я если и буду присутствовать — то в качестве молчаливой фигуры на фоне. Для украшения интерьера, — Алёна фыркнула. — Скорее же, всю свиту оставят за пределами кабинета. Так что надо брать именно бойцов посильнее, а Тамиен у меня сейчас из мальчиков не только самый умный, но и самый сильный.

— Принято, — кивнул я.

На самом деле я подозревал, что Сора просто не хочет дергать Ясу по причине ее материнства: любимая помощница моей жены чуть больше полугода назад родила мужу двойню — совершенно беленького черноволосого мальчика, у которого только волосы синевой отливали, и совершенно синенькую девочку с неожиданно каштановыми — ну, хоть не чисто рыжими! — волосами. Очень экзотическая внешность получилась, обе Школы под разными предлогами изыскивали причины заглянуть в покои Иэрреев или во внутренний садик Боней, где выгуливали малышню.

Поскольку Яса сама кормила грудью (от чего внешне эта грудь только выигрывала), Сорафия старалась ее как можно реже отправлять из резиденции надолго.

Таким образом состав нашей делегации был сформирован.

Повозки пришлось оставить у ворот резиденции, дальше мы шагали пешком.

Беседа была назначена на послеполуденный час, весеннее солнце ярко пригревало, высокие пирамидальные деревья знакомыми темными свечками зеленели в синем небе, белый гравий аккуратных дорожек хрустел под ногами. Все совершенно так, как я помнил по своим визитам к цензору Оровину. Но на сей раз наш путь лежал не в отдельное здание, занимаемое цензором, а непосредственно к центральному дворцу.

Во времена его постройки это здание, безусловно, выглядело впечатляюще — но те времена миновали еще лет пятьсот назад. Для современной архитектуры этажи казались низковатыми, окна узковатыми, а многочисленные колонны, которые не украшали фронтон, а по-настоящему подпирали свод, съедали слишком много пространства. Сейчас в Тверне даже у некоторых Гильдий имелись резиденции попредставительнее!

Правда, дворец мог похвастаться красивым регулярным садом и мозаичной площадью с фонтаном перед ним — такую роскошь в Тверне почти никто не заводил в виду дороговизны земли. Наша с Цаплями резиденция, где мы построили многоэтажные здания с примитивным водопроводом на базе обычных ручных насосов (то есть на каждом этаже имелась колонка, где можно было набрать воду, ее не требовалось таскать в ведрах) и канализацией, тем самым выкроив место под несколько маленьких сквериков и вторую тренировочную площадку на открытом воздухе, — редкое исключение из правил.

Мы поднялись по низким, сточенным временем мраморным ступеням. Мы — это вся наша партия: я и Сора рука об руку, далее — Герт и Уорин, за ними, словно бы прикрывая с флангов, Ланс и Тамиен. Сора изменила привычке носить только белые платья: сегодня она оделась в просторные черные шаровары, черную же тунику, расшитую серебром, поверх нее — черно-белый кафтан почти мужского покроя, только более приталенный. Я был одет почти так же: штаны и кафтан более строго, «мужественного» фасона, и вставки не белые, а оранжевые — в знак ранга подмастерья Дубов. Эти парные наряды мы заказали, планируя поехать в них на очередной Большой Турнир в следующем году. Вообще-то, эти Турниры проводятся раз в пять лет, но в прошлый раз турнир завершился досрочно избиением школы Последнего Заката, так что решено было провести его раньше — и проводил никто иной, как Ясный Полдень. В этот раз игнорировать это событие я не собирался, слишком много у меня набралось деловых и личных связей с другими Школами. Сам выступать, понятное дело, не хотел — зачем мне лишние глупые риски? И так приходится мириться с тем, что кто-нибудь в любой момент может вызвать меня на поединок чести под надуманным предлогом! Но команду из желающих собрал (Лела Он и Блей Гарт сильнее всех рвались в бой!). Однако вот пришлось обкатать это обмундирование раньше.

Со стороны, насколько я знал, мы с женой смотрелись неплохо: я вот уже с год окончательно перестал выглядеть ребенком, прочно прописавшись в «молодые мужчины», а Сора наконец-то избавилась от седины — так что мы больше не казались то ли мамой с сыном, то ли кугуаршей с юным альфонсом. Впрочем, Сора при ее внешности сияет в любой компании.

Остальные члены нашей делегации тоже выглядели представительно. Герт, по моей просьбе и благодаря женским чарам Риды — они теперь тренировались вместе — мускулатурой не уступал любому мастеру, с каждым годом все больше напоминая Ориса. К счастью, он по-другому причесывался и бородку растить не стал, а то даже мне трудно было бы избавиться от чувства дежа вю. Одет брат был так же, как я, только вышивки на костюме чуть поменьше. Я еще полгода назад предложил сделать его мастером, по тому же принципу, что Сора произвела в мастера Эткина и еще нескольких человек. Но Герт отказался, и по-прежнему официально оставался подмастерьем, хотя тащил на себе полноценные обязанности замглавы — наравне с Фиеном.

Ланс Рефтон, вернувшийся к нам после трехлетнего перерыва подмастерье из «группы предателя», в силу возраста выглядел еще мощнее Герта, хотя ростом его превосходил ненамного. Он оделся в парадный вариант формы подмастерья Школы Дуба, без изысков. И в форме подмастерья Цапель с другого фланга выступал Тамиен — не такой гороподобный, как двое наших бойцов, зато вооруженный хорошим мечом и кинжалом и, точно так же, как Ланс, пылающий аурой первого ранга (хотя у него она была чуть менее развитой — помощник Соры взял этот ранг только в прошлом году).

Уорин Плессен в неприметно-темной одежде богатого горожанина, купца или гильдейца, совершенно терялся на их фоне — но ему так и надо.

Я позволил себе минутную гордость достижениями этих троих — что Герта, что Уорина, что Ланса. Доля моих заслуг тут тоже была, особенно для первых двух. Люблю, когда люди под моим началом развиваются — и тем более, когда они это делают в мою пользу.

Впрочем, я тут же выкинул эти мысли из головы. Я уже знал, о чем будет говорить император — его секретарь любезно отправил мне письмо с желательными темами для разговоров — и я знал, что мне потребуется вся моя сосредоточенность.

…В большом дворцовом холле, где колонны стояли плотно, словно деревья в лесу, нас уже ждал целый коридор из слуг.

Поклоны в древнеэремском стиле — куда ниже, чем в целом принято в Империи. И императорский цензор Фиот Рохар в конце этого коридора. С ним я уже имел дело, когда мы согласовывали визит. Он показался мне очень похожим на Оровина манерами и повадками — что неудивительно, оба прошли одну и ту же школу, иначе цензорами не становятся. И точно так же, как я не мог просчитать Оровина в силу культурных различий, так я не мог просчитать и Рохара, хотя Уорин постарался собрать для меня всю возможную информацию о нем. В результате я присвоил доверенному цензору Энгеларта повышенный уровень опасности, хотя силой он Оровину и уступал: тот был первым рангом, а этот — всего лишь вторым, несмотря на возраст.

Вся эта процессия слуг проводила нас в обширную залу, также полную колонн — но хотя бы с окнами, отчего она не выглядела такой мрачной. Здесь нас ожидал сам Энгеларт Седьмой вместе с супругой, императрицей Вриенной.

Обоих я видел на процессиях и, поскольку на зрение не жалуюсь, сумел разглядеть довольно неплохо. Вблизи разница, однако, чувствовалась: царственная чета показалась мне значительно старше того возраста, на который они пытались выглядеть.

Энгеларт — человек лет пятидесяти, с непримечательной внешностью и мускулатурой неплохого бойца (в прошлой жизни я бы поместил его на уровень «чемпион крупного города или провинции») и аурой второго ранга. Его жена — дама примерно того же возраста, чьи экстраординарные усилия выглядеть вдвое моложе привели к довольно зловещим результатам: туго стянутые волосы на висках (от морщин под глазами), обильный макияж на веках, идеально подведенные губы, массивное колье, чтобы скрыть дряблую шею.

При этом напомаженной мумией ее тоже назвать было нельзя: прекрасная осанка и аура как минимум третьего, а то и низкого второго ранга выдавали во Вриенне обученного бойца. Что логично: супруг императорам обычно подбирают из тех же пяти имперских Школ, реже — из семей знатных феодалов. Я был почти уверен, что с ее неплохими природными данными Вриенна выглядела бы куда приятнее, если бы позволила себе стареть благородно — как сделала в свое время Сорафия. Однако моего совета тут явно не искали.

Одеты оба были роскошно. Императрица — согласно последней городской моде, в темно-зеленое платье с нежно-розовым лифом. Император — в традиционный мужской придворный костюм эремского стиля, с его широкими рукавами и не менее широким кушаком, однако вместо положенных шаровар, больше похожих на юбку, он носил обыкновенные штаны и сапоги. И височными подвесками тоже не пренебрег, хотя надел не полные парадные: украшения, подвешенные на налобный обруч, спускались у него до пояса.

На губах императрицы застыла непроницаемо любезная улыбка. А вот Энгеларт, хотя также сперва любезно улыбался нам, когда мы приблизились, застыл, как громом пораженный, с выражением неприкрытого шока на лице.

Я опустился на одно колено, Сора и остальные поступили так же с небольшой заминкой.

— Приветствую его священное величество, достойнейшего из достойных, хранителя традиций, отправителя обрядов и кормчего народа!

Дождавшись, когда я закончу, Сора повторила за мной слово в слово.

Это было необходимо: мы с ней оказались в интересном этикетном положении! На самом деле ей говорить как бы и вовсе не было нужды: супруга в таком формате императорского приема считалась элементом скорее декоративным. Однако Сора, в отличие от меня, Великий мастер — а это ранг, к которому даже император традиционно должен относиться с уважением, не комар чихнул. Поэтому если бы она промолчала, это бы также означало неуважение к императору.

К счастью, выдумывать тут специально ничего не потребовалось: мы просто использовали тот же протокол, какой бывает, если Глава Школы берет с собой на встречу Великого мастера из числа своих мастеров.

Император кивнул, словно голову дернули на веревочке.

— Прошу, поднимитесь. Я также рад приветствовать вас, глава Коннах и Великий мастер Боней-Коннах. А также ваших сопровождающих. Благодарю, что приняли мое приглашение. Великий мастер Боней-Коннах… Прошу вас, скажите мне. Подмастерье Школы Цапли, что когда-то служила при дворе моего возлюбленного покойного отца, да вкусит он счастья на божьем пиру… Ее придворное имя было Несравненная… она приходится вам матерью? Или, быть может, иной родственницей?

Сора, как раз поднявшись с колен, мило улыбнулась.

— Как лестно, что ваше священное величество до сих пор помнят одну из дам, прислуживавших предыдущему Императору! Я имела честь состоять при вашем благороднейшем отце во время предыдущего пребывания двора в Тверне тридцать лет назад. Имя «Несравненная» его величество Лимарис Пятый сам любезно присвоил мне.

На лицо императора в этот момент стоило посмотреть!

М-да, надо же. Это, выходит, Энгеларту до сих пор не донесли, что главою Цапель и женой Пророка стала бывшая любовница его отца? Или… Я бросил косой взгляд на Уорина, и тут же отвел глаза. Нет, откуда Уорину знать такие тонкости! Он, конечно, молодец, но за шесть с половиной лет, что он на меня работает, просто невозможно прокачаться до такой степени, чтобы узнавать не только что делает потенциальный противник, но и что ему известно. А уж знать, какие выводы потенциальный противник сделал из доступной ему информации — это и вовсе высший пилотаж, такое и у моих знакомцев из разведывательных служб Ордена очень редко получалось.

Однако похоже на правду. То ли Энгеларт никогда не интересовался именем Несравненной, то ли и правда был уверен, что она лишь родственница нынешней Сорафии Боней-Коннах — сходство стало для него явным сюрпризом! Это надо же. Тут ведь даже разведслужба не нужна, просто умение собирать информацию в открытых источниках!

Впрочем, с этим тут у многих проблемы. Даже, казалось бы, у Школ и Гильдий, которым «по профилю» положено.

Или, как вариант, приближенные скрыли от императора эту информацию, чтобы не рисковать появлением новой фаворитки. В конце концов, не вызови он Сору сюда вместе со мной, мог и вовсе ее не увидеть до отбытия из Тверна в Варид — а это отбытие должно случиться уже ближайшей осенью!

На секунду я пожалел, что Сора не выдала себя за собственную дочь — зачем нам пристальный интерес императора к возможностям омоложения? Однако тут же понял, что мысль эта очень глупая. Во-первых, даже если сам Энгеларт по неведомым мне причинам не интересовался моей женой, кто-то из его окружения обязательно расспросил бы и выяснил, что Сорафия Боней бессменно стоит во главе Школы Цапли уже семь лет — и отчаянно помолодела три года назад. Зачем ложь, которая долго не продержится?

Во-вторых, интерес императора к омоложению тоже можно — и нужно — использовать нам на пользу. Я уже обдумывал, что делать, если кто-то из сильных мира сего обратится ко мне за исцелением. Данный случай ничем принципиально не отличается.

— Ваша внешность превыше всяческих похвал! — пораженно проговорил Энгеларт, не отводя взгляд от Соры. — Время как будто остановилось для вас!

— Увы, — сказала Сора, бестрепетно глядя на него. — Половина Тверна вам подтвердит, что я получила такие тяжелые раны, когда защищала свою Школу, что стала, напротив, выглядеть старше своего возраста, и пробыла в таком жалком состоянии четыре года. Мой муж Пророк исцелил меня волей Истинного Бога, и я стала казаться моложе. Это не моя заслуга, это милосердие Творца.

Насчет «старше своего возраста» — это Сора сильно загнула. Но, опять же, паспортов с датами рождения тут не водится, так что разоблачения мы не боялись. А вот преуменьшить способности Пророка на данном этапе считали необходимым.

— Поразительно… — пробормотал Император, продолжая глядеть на нее зачарованными глазами. «Телячьими», как сказал бы мой первый отец, выросший в деревне.

Тут в дело вступила императрица Вриенна.

— Великий мастер Боней-Коннах, безусловно, не только вам повезло, что вас коснулось чудо исцеления, но и всем нам. Я жаждала встречи с вами еще с тех пор, как его величеству пришло известие о беспрецедентном бое между Школой Цапли и Школой Иглы в городском квартале Тверна. Как вы видите, я и сама не чужда боевых искусств, хотя мне с вами и не сравниться. Не согласитесь ли вы принять приглашение на беседу у меня в покоях?

Сора искоса взглянула на меня, я едва заметно опустил веки. Про императрицу мы почти ничего не знали, — увы, несовершенство разведывательной сети! — а она представляла собой не такую уж малую политическую силу. Традиционно никакой государственной власти у этой дамы не было — но, как водится, кто-то за ней стоял. Кроме того, нынешняя жена императора была также матерью двоих из троих его детей (третий был сыном от «официальной» наложницы, она же «вторая жена») — это тоже значило немало. Поскольку информаторов из числа ее слуг и приближенных у Плессена пока не имелось, разговор с ней — возможно, единственный шанс получить данные из женской части дворца. Очень удачно, пусть Сора ее прощупает.

Раньше я бы сказал, что навыки светской беседы Алёны прихрамывают, и едва ли она сможет получить сколько-нибудь ценные сведения. Но теперь на стороне моей жены играл гигантский опыт Сорафии, и ее же привычка к самообладанию вкупе с навыком активного слушания — да, Алёне от нее достались не только вредные привычки. Так что можно было не волноваться: она узнает от императрицы побольше, чем узнал бы я по итогам разговора! Просто в силу того, что часть культурных отсылок все равно прошла бы мимо меня. Я, например, за семь лет так и не успел прочесть все шедевры древнеэремской литературы, которые должен знать тут по-настоящему образованный человек — а Сорафия за долгую жизнь успела, и еще сверх того.

Ну и в любом случае отказаться от приглашения императрицы — тот еще моветон. Великому мастеру это, пожалуй, сошло бы с рук… а может, и нет.

Так что Сора присела в местном варианте книксена.

— Благодарю за приглашение, ваше величество! Принять его — честь для меня!

После чего Вриенна увела мою жену. Часть собравшихся в зале придворных — в основном, женского пола — последовала за ними. Император же сказал:

— Глава Коннах, прошу вас в мой кабинет.

Настоящая аудиенция начиналась.