Пленники зимы

Часть 5. ГЕРОЙ
I

В первый раз в этом мире они увидели тьму.

И обрадовались ей.

Проход был виден издалека. Чёрная, идеально ровная прямая полоса, рассекающая горный хребет на две части. Не заметить её и проехать мимо было невозможно.

– Выходит, та штука, что светится наверху, над ущельем не живёт, – глубокомысленно пробормотал Дзю.

Максим тяжело вздохнул и промолчал.

Он чувствовал усталость и всё яснее понимал, что вплотную подобрался к своему пределу. Последние пять часов нельзя было назвать лучшими в его жизни. Перед глазами плясали и никак не могли остановиться сверкающие под ослепительными, несущими смерть небесами валуны и не отбрасывающие тень стены обрывов, с которых он черепашьим шагом сползал или на которые с разгону взбирался.

Когда они к расщелине подъехали вплотную, стало понятно, что природные катаклизмы к правильной геометрии прохода не имели отношения: среди беспорядочного нагромождения уступов и замысловатых, причудливо изгибающихся трещин, ровные, будто отмеренные гигантской километровой линейкой стены выглядели вызывающе; при взгляде на них, кружилась голова. Разум отказывался оценить мощь и силу механизмов, которые когда-то проделали такую работу.

Все, как могли, набились в кабину управления и с благоговением рассматривали это чудо. Чтоб было лучше видно, откинули передние люки, но выходить из машины никто не спешил, и в этом Максим видел подтверждение своим тревожным предчувствиям.

– Как египетские пирамиды, – сказал Герман.

– Почему? – спросила Калима.

– Масштаб проделанной работы противоречит здравому смыслу. Глаза видят, но в голове не укладывается.

– Ширина ущелья метров двадцать, – проговорил Сергей. – При такой высоте…

– Почему стоим? – не выдержала Калима. – Включай свет и поехали.

– А где здесь включается свет? – хмуро спросил Максим.

Он и в самом деле этого не знал. Когда проходил краткий курс управления вездеходом, снаружи был бесконечный день. Поэтому включение фар и прожекторов, которых на корпусе машины было немало, в программу занятий не входило.

Но дело, конечно, было не в этом.

Он смотрел на столб черноты, протянувшийся от поросшей невыразительной растительностью земли до безвкусно размалёванных небес, и понимал, что туда не поедет.

– Управление электрооборудованием под левой рукой, – с нетерпением подсказала Калима. – Отдельный пульт с пятью переключателями. Они в ряд стоят. Не ошибёшься.

Максим послушно защёлкал тумблерами, и с третьей попытки ему удалось зажечь прожектора и фары. Жиденький по сравнению с пылающим днём пустыни свет слегка посеребрил мрачную черноту ущелья.

Но Максим с места не сдвинулся.

Все молча рассматривали блики на почти зеркальных стенках прохода и ощущение нереальности усилилось. Будто гигант в незапамятные времена проходил мимо, да и двинул мечом по этим горам. Просто так, с дуру, из молодецкой удали. Да и рассёк их на части…

А след от меча – вот он, перед глазами.

– Поехали! – с раздражением повторила Калима – Нет, – сказал Максим и выключил двигатель.

Фары продолжали гореть. Он пощёлкал на пульте и погасил их.

– Почему?

– Аккумуляторы нужно беречь, – ответил Максим.

– Почему не едем? – уточнила вопрос Света.

– Туда без подготовки нельзя, – сказал Максим. – Нужно возвращаться.

Он увидел, как они завозились, пытаясь повернуться к нему. В тесноте кабины сделать это было не просто.

– Что значит "возвращаться"? – нахмурилась Калима. – Почему "возвращаться"?

Зачем?

– Разведку мы провели. Проход нашли. Представление об этом мире получили. Теперь нужно вернуться, поднять лодку и подготовиться к возвращению.

– Максим, – настаивала Калима. – Вот проход, к которому мы стремились. И в шаге от него ты предлагаешь вернуться?

Максим смотрел перед собой и чувствовал горечь. Он знал, что в этом споре проиграет. Он знал, что не существует такого набора слов, который заставил бы их задуматься и поступить разумно.

– В любом случае, не мешало бы передохнуть, – примирительно сказал он. – Предлагаю перебраться в салон, там просторнее, и чай попьём, и положение обсудим…

Они зашевелились, неохотно выбираясь из кабины. Последним, не забыв закрыть входные люки, выполз Максим.

Калима поджидала его в тамбуре.

– Что бы ты ни сказал, – предупредила она. – Мы всё равно поедем вперёд.

– Не многовато ли покойников, Калима? – устало спросил Максим. – Актировать смерти не наскучило? Или ты и вправду наверх не собираешься? Там ведь спросят… и чем больше свидетелей вернётся, тем проще будет ответить за погибшую экспедицию.

Она молчала и, судя по всему, отвечать не собиралась. Тогда Максим, в такт разгорающейся надежде продолжил:

– Сейчас я точно знаю, чувствую, что решение где-то в другом месте. Здесь – ничего нет. Здесь – только неприятности.

Калима, не ответив, отвернулась, толкнула дверь тамбура и скрылась в проходе.

В пассажирском салоне все уже расселись. В своей нише уютно, по-домашнему, сипел чайник. Маша доставала стаканчики, лимон, сахар…

– Командир, – крикнул Герман. – Сюда садись. Здесь Светка тебе место приготовила.

Максим протиснулся на предложенное ему место и сразу взял пару сухарей. Кто-то поставил рядом с ним банку с мёдом. Маша передала чайную ложку.

– Почему ты не хочешь ехать? – Калима не давала ему ни секунды передышки. – Ты сам говорил, где стены – там дверь…

– Я не говорил, что эта дверь открыта.

– Так поехали и проверим запоры!

Все разговоры стихли. Все понимали, что решается судьба экспедиции. Решается их судьба.

– Калима, – не спеша прожевав сухарь, и с сожалением посматривая на второй, сказал Максим. – Давай сразу договоримся: я не забыл, что экспедиция – твоя. Я помню о колоссальных премиальных, на которые рассчитывают участники. Я отдаю себе отчёт, что коль скоро ты меня назначила начальником экспедиции, то тебе и снимать с должности…

– Зачем это? – удивилась Калима. – Ты – хороший командир. Командуй дальше.

Только в нужном направлении.

– Хороший командир, Калима, думает не о "направлении", а о людях. Движение вперёд означает возможность потерять ещё несколько человек.

– За нами придут, – уверенно возразила Калима. – Придут и вытащат. Парочка неудачников значения не имеет…

– Калима, – отложив сухарь, Максим откинулся в удобном мягком кресле. "Здесь побольше места, чем у меня", – подумал он. – Я прошу тебя посмотреть на нас. Ты увидишь семь лиц. Калима, это мы: твои друзья, приятели. Мы с тобой ели с одного стола, говорили о жизни, о любви. Кого из нас ты бы хотела видеть мёртвым? Кого из нас ты записываешь в эту "парочку неудачников"?

– Почему ты так уверен, что кто-то из нас обязательно погибнет? – спросила Наташа.

– Я уверен вовсе не в этом, – немедленно ответил Максим. – Там – смерть. Вот в этом я уверен. Я сравниваю необходимость продолжения движения с вероятностью гибели и прихожу к выводу, что они несопоставимы. Дамы и господа, как начальник экспедиции, как командир, я заявляю, что задача решена: мы доказали, что этот мир существует. Мы доказали, что сюда можно попасть, мы выяснили, от чего здесь можно умереть и как избежать смерти, мы обнаружили проход в новые области, жизнь в которых, скорее всего, отличается от уже исследованных территорий. Нам осталось только вернуться. Это тоже немалая составляющая успеха, не так ли?

Максим замолчал и обвёл взглядом лица.

В его душе шевельнулась надежда.

– Что вам ещё нужно? Ваши имена войдут в историю, станут в один ряд с именами великих первооткрывателей… и даже больше. Хороша ложка к обеду. Сегодня, когда наш мир задыхается от перенаселения, когда все ходят друг у друга по головам, ваше открытие новых территорий будет значить гораздо больше, чем открытие Америки Колумбом. Возвращение необходимо, нельзя рисковать информацией…

– Максим… – бесцветно прерывает его Калима,

– Подумай, Калима, – торопится Максим. – Представь, что погибнут не двое.

Представь, что погибнут все. Что это значит?

Он не считал этот вопрос риторическим и держал паузу, пока Дзю не прокашлялся и не ответил:

– Плохо. Очень бы не хотелось. А по-другому нельзя?

Но это было не совсем то, что Максим хотел услышать.

– Наша смерть предопределит гибель многих других людей. Мы-то теперь знаем, что река к смерти отношения не имеет. Что просто нужно прятать глаза от красок зенита. Надеть кепки с длинными козырьками и не смотреть на небо: всё! Вся защита. Но те, кто сюда придут вслед за нами, этого не знают. Калима, это неразумное расточительство человеческих ресурсов…

– Максим, – тем же тусклым голосом повторила Калима. – В штабе ты оставил подробный отчёт о том, что с нами произошло. Там нашлось место и для кепок.

– Ни шагу назад, только вперёд! – закипая, перебил её Максим. – Это эффективная стратегия для одиночки, который ищет себе смерти. Но это ошибка для коллектива здравомыслящих людей, которые хотят заработать, а не умереть.

– Так ведь и я о том же, – легко согласилась Калима. – О деньгах. Зарплату – отдам, но премиальные… хочу – плачу, хочу – нет. Условия контракта…

– Светлана, – Максим понял, что проиграл. Он видит кривую усмешку Германа, алчность в глазах Игоря, сжатые губы Светланы… – Давай уйдём отсюда. Я тебе отдам все свои входы, всё, что у меня есть… КАМАЗ…

– Нет, Максим, – отвечает Светлана. – Я не пойду с тобой.

Он думает о том, чтобы встать и уйти. Почему нет? И в самом деле: почему?

– Почему?

– Я – свободный человек. И сама решаю, что мне делать.

– Речь не о свободе, – Максим не может понять природу её упрямства. – Идти дальше – опасно, я прошу тебя вернуться. В качестве компенсации за утерю возможных дивидендов предлагаю всё, что у меня есть.

– Нет, – она покачала головой. – Мне этого мало.

– Тогда выходи за меня замуж!

– Это что же? – она не скрывает злости. – Мне теперь следует хлопать в ладоши и прыгать от счастья? – Её слова напоминали удары молотобойца: жёсткие, размеренные… – Я знаю, как ты поступил четыре года назад, когда фирма была разорена, когда все ходили под судом и статьями с огромными сроками, когда никто не знал, что делать дальше. Ты сбежал, Максим. Бросил всех и сбежал.

Она замолчала, а Максим ещё несколько минут прислушивался к звону у себя в голове.

– У тебя несколько одностороннее представление о тех событиях, – осторожно заметил он. – Но я могу представить точку зрения, с которой всё это выглядело именно так, как ты рассказываешь. Это не меняет…

– Меняет, – запальчиво прервала его Светлана. – Ты никогда не пойдёшь ко дну вместе со всеми. Всегда наступает момент, когда ты решаешь спасаться в одиночку!

– Света…

– Не унижайся, – цедит Герман. – Умей проигрывать. Ты не знаешь, что ей пришлось пережить с Виктором.

– Все вы, пророки, одинаковые, – подаёт голос Игорь. – Пристаёте к людям, пока вас камнями не побьют.

– "И так, Мы всякому пророку устроили врагов – шайтанов из людей", – Максим обвёл застолье взглядом и увидел, что его не понимают. – А ты представь, что мы с тобой сидим в одном пороховом погребе, прикованные к стене цепями. И у тебя спички. И я прошу, умоляю: не играй, Игорь, с огнём, это опасно. Думаю, мою настойчивость можно понять.

– Максим, – решительно вступила в беседу Маша. – А если я пойду с тобой, отдашь мне половину? На всё я не претендую, а половина будет в самый раз. И, если хочешь, я выйду за тебя замуж. Скажи "да", и я буду прыгать от счастья.

Гарантирую пожизненный секс на выносливость, вечерний и утренний массаж, покорность и согласие…

У Максима потемнело в глазах. "Слушают, но не слышат, – подумал он. – Смотрят, но не видят…" – Ну, что же ты? – насмешливо поддержала Калима. – Какая тебе разница, кого спасать? Тем более, что спасение Маши тебе обойдётся в два раза дешевле.

Максим взял со стола отложенный сухарь, зачерпнул кончиком ложки мёд и спросил:

– Чай обещали?

Ему было горько видеть, как посветлели их лица. Как мужчины хлопали друг друга по плечам, а женщины суетились возле чайника…

"Если по прямой, до Светкиного вездехода километров тридцать… те же шесть часов. Баки заправлены, да и на бортах что-то осталось. Добраться до реки, поднять подводную лодку… – ложечка, которой он размешивал сахар, остановилась:

– Маша на рулях, я в электромоторном, но кто-то должен регулировать плавучесть!

Нужен третий, чтобы стоять на вентилях продувки ЦГБ. Идеально, конечно, четыре.

Кто-то должен координировать работу. Ещё двое…" Он поднял голову и посмотрел на Машу. "Ничего, симпатичная. Что там под комбинезоном не разглядеть, но точно не крокодил. Секс на выносливость? Даже интересно! А как же Светлана? А Светлана со своим выбором. У каждого свой выбор.

И если умирать, то во славу своих заблуждений, собственных. Или это не важно?

Важно, конечно, другое: аккумуляторная яма задраена. Да и сами аккумуляторы в герметичном исполнении. Две недели без перезарядки… не страшно. Вода пресная, распредщитам ничего не сделается. Если запустить главную осушительную помпу, то вообще проблем не будет…" – Маша, – сказал Максим. – Я согласен.

За столом мгновенно стихло.

– Может, ещё кому-то жизнь дорога?

Они молчали.

– Ставлю задачу, – не обращая внимания на их состояние, уверенно продолжил Максим. – Экспедицию делим на два отряда: первый пойдёт на разведку в расщелину.

Я со вторым отрядом иду к брошенному вездеходу, возвращаюсь к подводной лодке и занимаюсь её подъёмом. Со мной пойдёт Маша. Мне нужны ещё два добровольца.

– Если пьянку нельзя предотвратить, – прокомментировала Калима. – То её нужно возглавить.

– Но это раскол… – неуверенно сказал Игорь.

Остальные сидели молча, оцепенев, недоверчиво вглядываясь в его лицо.

– Каждый вправе распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению, – спокойно ответил Максим. – Кто с нами? Нужны ещё двое. Если их нет, тогда мы доберёмся до реки и просто будем ждать спасателей.

– Я пойду с вами, – сказала Наташа. – Только я просто так пойду, не за деньги.

– Я тоже, – вдруг решился Сергей. – Я тоже с вами пойду.

– Отлично, – Максим немного расслабился. Он был готов к худшему. – Калима, я даю вам две недели. Пожалуйста, – только в этом месте его голос дрогнул. – Очень вас прошу: не опаздывайте. Если что, я отправлю наверх свою группу и сразу вернусь за вами с поисковым отрядом. Мы найдём вас…

Он замолчал. Но каждый про себя закончил его фразу: "или то, что от вас останется…"