Плантаторы

Глава 10 Одиссей возвращается в Итаку

Разворот завершился точно в тот момент, когда бронегрузовик «воронов» вышел на прямую. Теперь «Икс» на бешеной скорости несся прямо на противника. Те явно не оценили нашего перфоманса, и ствол их пулемета нацелился на нас.

— Медведь! — заорал я. — Бей по башне! Не дай ему прицелиться!

Пулеметчик не стал спорить. ПКП заревел, выплевывая трассеры в сторону приближающегося грузовика. Пули высекали снопы искр из стальной башни, но пробить ее не могли. Зато стрелок задергался, рефлекторно вжимая голову и явно нервничая

— Джей, я его не беру! — голос Медведя был напряженным. — Тут не ПКП нужен, а что–то по серьезнее.

— Продолжай! Просто не давай ему…

Я не договорил. Вражеский ДШК открыл огонь. Первая очередь прошла мимо, разворотив асфальт слева от нас. Вторая ударила по крыше, но в турель не попала, просто пробив металл и что–то в багажнике «Икса». Машину тряхнуло, словно в нее въехал грузовик. Одна из пуль пробила броню, но застряла в каркасе, не дойдя до салона. Другая срикошетила от брони багажника, и раскола пластик приборной панели рядом со мной, утыкав правую руку на руле острыми осколками.

— Черт! — я вжался в кресло. — Он нас сейчас разделает!

— Джей! Джей! — Медведь орал сверху, перекрывая грохот собственного пулемета. — У них эта хрень стоит на старом станке со щитком — а значит угол наведения маленький! Прижмись к этим уродам, тогда они нас не достанут.

Идея была не лишена смысла, и джип проворно сблизился с «воронами», закладывая дугу вокруг бронегрузовика. Медведь продолжал строчить, не давая стрелку спокойно целиться. Башня пыталась довернуться за нами, но скорость поворота у нее была совсем не та.

Третья очередь прошла сзади, четвертая — сбоку и в стороне. Мы были слишком быстры для этой махины и слишком близко к корпусу. Но и толку от нас было ноль — пробить его броню мы не могли, а он тем временем продолжал методично сокращать дистанцию до МПЛ.

— Оля! — рявкнул я в рацию. — Жми газ! Не останавливайся!

— Делаю, что могу! — голос девушки дрожал. — Но мы слишком медленные!

Бронегрузовик проигнорировал нас и пошел прямо на МПЛ. Расстояние сокращалось — триста метров, двести пятьдесят, двести…

— Сейчас он откроет огонь, — прохрипел Медведь, меняя ленту. — И всё.

Я развернул «Икса», пытаясь выйти на курс перехвата. Безумная идея протаранить этого монстра пришла мне в голову, но я тут же отбросил ее. Мы просто разобьемся об его броню, толку ноль.

— Вова, где ты⁈ — заорал я в рацию. — У нас тут совсем тяжелая проблема!

— Еще минута! — голос Боба был напряженным. — Держитесь!

— У нас нет минуты!

Бронегрузовик остановился. Башня медленно развернулась, наводясь на МПЛ. Стрелок явно решил сначала прикончить главную цель, а потом уже заняться нами.

— Нет-нет-нет! — я крутанул руль, пытаясь выйти ему в борт.

ДШК грохнул, выбросив видимые даже отсюда снопы пламени из ДТК. Длинная очередь ударила по борту МПЛ. Броня не выдержала — смялась, и пули прошили ее насквозь. Грузовик дернулся, резко потеряв скорость. Вторая очередь забарабанила по кабине, и мы даже отсюда увидели, как на броне появился десяток пробоин.

— Оля⁈ Оля, отзовись! Леха! Макс! Кто-нибудь!

Аня на заднем сидении в ужасе закрыла рот ладонью. Ее брат ведь сидел в грузовике, именно в надежде на то, что там броня и он будет в большей безопасности, чем в машине с нами. И это именно она, Аня, настояла на этом в Чернопокупске, после той истории с сектантами…

— Сволочи! — Медведь развернул турель и зажал гашетку, расстреливая последнюю ленту по колесам противника. Если пули где-то и пробили бронированные колпаки, то на скорости и устойчивости это никак не сказалось — машина как перла утюгом, расстреливая ленту ДШК по МПЛ, так и продолжила.

Я все-таки собрался идти на таран, надеясь хоть как-то сбить эту махину с курса, когда из-за поворота вынырнул «Дефендер» Вовы. Следом — УАЗ с Пряником на крыше и микроавтобус.

— Коля! — рявкнул Вова кому-то в салоне. — РПГ! Быстро!

«Дефендер» остановился с визгом тормозов. Из него выскочил долговязый парень с пусковой установкой на плече. Опустился на колено, прицелился…

Бронегрузовик «воронов» тоже заметил новых гостей. Башня начала разворачиваться. ДШК грохнул — пули вспахали асфальт рядом с гранатометчиком.

— Коль! — заорал Вова. — Огонь!

РПГ рявкнул, выбросив назад сноп огня. Граната полетела в цель, оставляя за собой дымный след. Удар пришелся точно в башню. Взрыв. Стальную конструкцию разворотило спереди, потом грохнул второй взрыв — видимо, подорвался боекомплект пулемета. От башни оторвало кусок, который, вращаясь, врезался в дорогу и рикошетом отлетел от нее, врезаясь в капот нашего «Икса».

Удар стальной махины, смявший броню как бумагу, разнес мне лобовое стекло и перекрыл весь обзор. Джип внезапно заглох, и вместе с остановившимся мотором вырубился и ГУР, превращая нас в плохо управляемую железную банку. Я изо всех сил сжал руль обеими руками, одновременно давя на тормоза. Попытался высунуть голову в окно, и в этот момент мы налетели на что–то. Сознание схлопнулось, как будто кто-то вырубил телевизор, в один миг, оставив напоследок мне яркую точку.

Бронегрузовик дернулся, испуганный водитель резко свернул с дороги и врезался в отбойник. Мотор заглох.

— Выстрел! — Вова, успевший кинуть Коле вторую РПГ, увидел как дымный след соединил ствол пусковой установки и кабину броневика, и там на секунду вспухла очень яркая вспышка, от которой вылетели стекла, а кустарное бронирование просто рассыпалось в разные стороны.

Кабина запылала. Из нее вывалился каким–то чудом выживший «ворон» в пылающей одежде. Он сделал два шага в сторону, и тут пулемет на крыше УАЗа заговорил, перечеркнув горящего человека короткой очередью. Тот рухнул, отброшенный обратно к костру, в который быстро превращалась кабина «монстротрака».

Оставшиеся целыми три джипа «воронов» на полном ходурванули в степь. Четвертый, с пробитым капотом, тоже попытался было, но никто не собирался позволять ему уйти — два пулемета, один тяжелый и один ПК, в миг превратили замедлившуюся машину в дуршлаг. Выжить там не мог никто.

МПЛ, двигавшийся все медленнее, вдруг зашипел пневмотормозами и встал на месте. Похоже, кто–то в кабине все же был жив. Правая дверца распахнулась…

Вова.

Игнорируя передвижную лабораторию, Вова рванул к «Иксу», врезавшемуся после удара отвалившегося от грузовика обломка в дорожное ограждение на повороте и чуть не перевернувшемуся от этого удара.

На пулемете сверху безвольно висел незнакомый ему мужик в косухе, из носа и рта у него лила кровь, а на лбу наливалась кровью громадная шишка.

В салоне неподвижно лежала Анька, а под ней, на пропитанном кровью сидении, то ли мертвая, то ли тяжело раненная девушка в разрезанном бронежилете. Кто это был Вова не знал, впрочем, ему был не знаком и пулеметчик, хотя о ком-то таком упоминал Пряник — видимо, это из парней, которых Джей подобрал на месте фестиваля.

Сам Джей сидел пристегнутый в кресле, тоже без сознания, и у него по виску текла кровь — похоже, в момент удара он крепко приложился головой о балку. Больше никаких повреждений на нем Вова не увидел, дышал его друг вполне бодро, так что про себя «большой босс» тихонько выдохнул. Потерять вот так вот Женьку было бы действительно страшно больно и обидно.

Бронированный джип спас своих владельцев и в этот раз, но ему это не прошло даром, машинке было откровенно «плохо». От удара кузов согнулся, и обе боковые двери с правой стороны заклинило. Задний мост вместе с амортизаторами и колесом просто вырвало из креплений, сломав их, а заодно и все тяги. Бензобак был поврежден, и из него тонкой струйкой на трещины в асфальте вытекал бензин. Короче, с точки зрения Вовы — очередной Женин «Чероки» откатал свое. Но тут нужен был профи.

Все машины, кроме «Дефендера», уже подъехали к стоящим неподвижно грузовику и «Иксу». Пулеметчики остались на своих местах, бдительно глядя на дорогу — мало ли, вдруг «вороны» вернутся с подмогой — ведь куда–то же они загоняли грузовик и Джея.

Борт грузовика был прошит во многих местах. Кабина, куда лучше защищенная, тоже пострадала, хоть и не так сильно, как казалось со стороны.

Макс

— Пряник! — я распахнул дверь. — Там в кузове — куча народу! Поверьте их, срочно! Я слышал, что туда попало не один раз, а там… Там дети, тетка одна хорошая, она нам жизнь спасла, Серега, он и так ранен.

Пряник, увидев мое перепуганное лицо, тут же отправил каких–то незнакомых мне парней, одним из которых был высокий и тощий гранатометчик, к кузову, а сам, подтянувшись, и скомандовав внутрь машины «смените меня», молодцевато спрыгнул, удерживаясь своим дурацким крюком за край ограждения на УАЗе. И быстрым шагом подошел ко мне.

— Жив? Цел?

— Да. По нам не попало, только вон…Ольку очень напугало.

То, что мы целы — можно было списать на чистую лаку. Потому что в кабину прилетело аж пять пуль, пробивших и внешнюю и внутреннюю броню. Три из них просто безобидно просвистели, вынеся нам лобовое стекло. Еще одна разнесла в клочья радиостанцию, закрепленную на приборке, и зарылась куда-то в район капота. А последняя, пятая, угодила точнехонько между мной и Лехой, разодрала в куски удобный и мягкий задний диван и воткнулась четко в коробку передач, выдернув обломленный у основания рычаг из рук Оли, и вогнав острую железку прямо в потолок кабины.

Девушка сидела за рулем, крепко сжимая его руками. Лицо белое, глаза широко раскрыты. На правом плече расползалось кровавое пятно — осколок металла взрезал ей рубашку, и оставил глубокую, но неопасную кровавую борозду на плече.

— Я… я в порядке, — прохрипела она. — Просто… просто испугалась. Сейчас я подышу… и все пройдет.

За ее спиной Леха тоже выглядел бледным, но живым. Пряник покачал головой и восхищенно присвистнул.

— Ребята, вы все трое в рубашке родились. Мифриловой, как Федя Сумкин, зуб даю.

К кабине подскочил один из двух незнакомых мне парней, белозубо улыбнулся — улыбка делала его квадратное и в общем-то стремное лицо каким–то светящимся и располагающим к себе — и сказал, обращаясь к Прянику.

— Все путем, товарищ начальник. Дети обосрались, бабы тоже, мужик без сознания, какие–то банки–склянки там поколотило, но ничего страшного с виду. Ничего не горит–не дымит, короче порядок.

— Спасибо, Лыжник. Перегрузите фраеров в басик и позовите бугра, надо с ним покалякать.

Я удивленно воззрился на Пряника. Вроде как раньше он не базарил никогда по фене, и слышать такую речь от него было странновато, хотя мужик явно все понял и шустриком унесся к «Иску», звать Вову.

— Вот такие у нас теперь пацаны есть, Макс. Привыкай. Вообще они нормальные ребята, просто немножко с вывертами.

— Пряник, это че, урки что ли?

— Не урки, так, сявки в общем-то. Они вместе со всем, что осталось от людей Шеина, присоединились к нам. Потихоньку воспитываем, но… манера речи у них своя, специфическая.

Я ошарашено покачал головой. Фига себе тут изменения…

Джей

Когда я пришел в себя, то ощущение было такое, будто бы я бухал сутки напролет — голова просто отваливалась. Спина сообщила мне, что я лежу на чем–то мягком и удобном, и мозг тут же предложил еще подремать. Глядишь и отпустит. Но мочевой пузырь забил тревогу, сообщая всему остальному организму, что лежать дальше он не готов. Пришлось открывать глаза.

Я лежал в палатке, подо мной была весьма удобная койка, еще пяток подобных были расставлены по всей площади вокруг меня. На одной лежал Медведь, над ним висело аж две капельницы. На второй — Анька. Третью внезапно занимала немаленькая туша отца Николая, которого я и не чаял увидеть в живых. А пятая была накрыта окровавленной простыней, из под которой виднелась рука с синеватой линией рунических татуировок. Кажется, Надя все же не выжила…

Изображение ощутимо плыло у меня перед глазами, левое колено простреливало острой болью, но, опираясь на кровать и шипя себе под нос ругательства, я все же смог кое-как добраться до выхода и откинуть полог.

— О, Женька очнулся! Во–о–о–в! Иди сюда!

У входа стоял и лыбился, глядя на меня, как будто бы на моем месте стояла самая симпатичная баба на свете, Пряник.

— Пряник, я ща, момент! — у меня уже просто не было сил держать в себе, так что я с максимальной доступной мне скоростью ушел за угол палатки и, наконец-то, отдал должное природе.

Когда я обернулся, застегивая штаны, то у входа обнаружилась целая делегация — Пряник, Вова, какие–то смутно знакомые типы, я их с Пряником видел один раз месяц назад, Макс, Леха. Они все пырились на меня, как будто я как минимум воскрес из мертвых.

— Мужики, вы тут че, все дружно ориентацию сменили, пока меня не было? Че вы пялитесь-то так? Сразу говорю, я не из этих, так что не надо на меня даже смотреть.

Кто–то засмеялся. Это подхватили. А потом Вовка подскочил ко мне, и обнял.

— Женька–а–а! Ты черт живучий! Как же я надеялся, что прав и ты жив. А уж когда ты влетел в ограждение, я думал все. Хана. Ан нет, твой череп крепче, чем металл — там такая вмятина на двери…ух–х.

— Да уж, я такое…непробиваемое. Вов, что там с МПЛ?

— Все более-менее нормально. Мы разнесли этого бронемонстра из РПГшек, кабину машине покоцало, но ничего критичного. Девочка эта ваша перепугалась до мокрых штанишек, но ничего такого. А вообще все твои башибузуки везучие донельзя. Пять пуль пробило кабину. И ничего серьезного. Пять!

— А остальные? Я видел, там в кузов хорошо прилетело.

— Ну…тут чуть похуже. Дети перепугались страшно, тетка эта, Инга — тоже. Но у них только царапки. Оборудование цело. А вот мужик, как его…Серега? Короче, он сейчас в госпитале. Инфаркт. Как увидел, что его ту девку раненную из джипа вынули, так и рухнул. Филлимонов говорит, что вряд ли что–то сделает, не его профиль совсем.

— Вов…на. — я протянул руку и вынул из кармана на бедре шприц, взятый в Танаис, и «прижученный» мной на всякий случай. Так я его и не использовал, все берег на особый случай. — Пошли кого–нибудь, чтобы вкололи Сереге. Я хранил- хранил на всякий случай, а тот мужик…он это…короче, это я виноват, что так вышло, но нужен был еще один человек там, в китайце. И я отправил Надю туда. Пошли кого–нибудь, а? Я ему должен, как земля колхозу в общем-то. Если бы не он — черта лысого я бы из Чернопокупска выбрался. Он и Инга — спасли и группу, и груз.

Черт, что ж так мысли то путаются. Вроде я и раньше по башке получал, но не так сильно. А тут прям как младенец лепечу…

Вова кивнул, сунул шприц в руки пробегавшего мимо парня и сказал, чтобы тот пулей летел к Филлимонову. У меня неожиданно резко кончились силы и я сел на землю у входа в палатку. Хотелось курить, но достать пачку было выше моих сил.

Вовка верно оценил ситуацию, прикурил сразу две сигареты и сунул одну мне.

— Вообще, Жека, ты герой. Не знаю, как ты это сумел провернуть, но честно говоря, мы тебя уже почти похоронили. Учитывая, какие тут начались дела…и с мутами, и вон, с бандой.

— Что, у вас тут тоже поперли разумные муты, да?

— Ага.

— Короче, эта беда повсеместная. Но есть бонус, о котором вы не знаете пока. Эти твари, если не могут добыть себе человечинки, начинают резко подсокращать популяцию зомбаков. Так что скоро хотя бы одной проблемой станет меньше.

— Угу. Но тут не только эти…короче, та черная тварь. Она вернулась. И… теперь она опаснее, чем ядерная бомба Смита.

— Какая еще ядерная бомба?

— Джей, давай потом. Тебе бы это…полежать пока. Я конечно хочу послушать историю о том, как вы добыли лабораторию, но если бы Анька была в сознании — она бы мне голову отвернула.

Тут от входа раздался слабый голос Ани.

— Можно, я это потом сделаю, а? Сейчас вообще нет никакого желания отрывать головы. Зато мне очень нужны таблетки от головы. Врач тут есть у тебя, Могучий Боб?

Я понял, что голос любимой девушки я слышу как через вату. Это был плохой знак, как и то, что к вращающемуся миру внезапно добавились черные мухи. Откуда они тут, а? Вроде нет несвежих трупов, так откуда столько мух то?