Глава 194


От старого доброго Росси не осталось и следа. Теперь это был убийца с невыразительными чертами лица и взглядом, в котором не читалось ничего, кроме желания убить. Он не выглядел испуганным, да он и не боялся, ведь здесь всё просто — или ты выживешь, или умрёшь, иного не дано. А для тех, кто всегда гуляет рядом со смертью, это привычное дело: раньше или позже — какая разница?

Напротив него стоял вервольф. Весь запачканный кровью, в некоторых частях шерсть слиплась в сосульки, но здесь отлично угадывался чёрный цвет. От носа по его спинке меж глаз на затылок шла чёрно-золотистая полоса, сейчас едва заметная из-за крови.

Его губы приподнялись, обнажая клыки, белоснежные и острые, белым пятном выделяющиеся на чёрной шерсти. Уши стояли торчком, от взгляда, наполненного безумием и вечным голодом, у любого другого сердце бы ушло в пятки.

«Интересно, Резня жив или встретился вот с этим?» — эта мысль мелькнула в голове Росси где-то далеко и была тут же забыта. Теперь не существовало другого мира, были лишь он и вервольф.

Сделав пару шагов, Росси остановился. Вервольф угрожающе зарычал, встав на задние лапы. Его плечи и грудь словно стали шире, передние лапы, столь похожие на руки, слегка разведены в стороны, будто тем самым он пытался придать себе объёма. Блеснули угрожающе когти, каждый из которых мог спокойно вспороть человеку глотку.

Они замерли друг напротив друга на какие-то секунды, когда между ними двумя словно прошло куда больше времени.

А потом мгновение, и револьверы повторно покидают кобуры.

Вервольф сорвался с места, подняв из-под себя снег.

Однако, вопреки ожиданиям Росси, он бросился не на него, а в сторону леса. Он бежал рывками и зигзагами, постоянно то замедляясь, то ускоряясь, словно не давая прицелиться в себя, понимая, что ему грозит. А может он действительно всё понимал или, по крайней мере, какая-то его часть.

Росси выстрелил. Выстрелил пару раз из каждого револьвера. Вервольф начал резко менять траекторию, прыгая то в одну, то в другую сторону, и пара выстрелов пришли мимо, но те, что нашли свою цель, выбивали клочки шерсти и брызги крови. И несмотря на то, что вервольф взвыл от боли, двигаться медленнее он не стал.

Ещё пара выстрелов, вервольф, казалось, уже запнулся и замедлился, но быстро оправился, прыжком нырнул за деревья и был таков. Последние пули, что Росси выпустил ему вдогонку, и вовсе ушли в молоко, застучав по стволам деревьев.

Росси цыкнул, понимая, что вервольф ушёл. «Сюда бы что-нибудь покрупнее», — мелькнула у него мысль. Пусть пули револьверов и были довольно крупного калибра, однако убойная сила всё же не была столь высокой, как хотелось бы. Кирасу пробьёт, человека убьёт, мелкое и, возможно, среднее животное тоже. Но для чего-то крупнее, как медведь, олень или, как сейчас, вервольф, их не хватало.

Они вязли в тугих мышцах вервольфа, не дотягивая до его жизненно важных органов. Останавливались об кости, которые пусть и не отличались выдающейся прочностью, однако были достаточной преградой, чтобы остановить пули. Чтобы тот сдох, его, наверное, надо было нашпиговать в упор. Или прострелить колени, после чего меткими выстрелами загнать пулю или в голову, или в сердце.

Внимательно обведя опушку леса взглядом, Росси направился к тому, что осталось от эльфа.

Сианс выглядела очень не очень, если говорить мягко. Вся грудь была похожа на кашу, рука и нога были просто перемолоты, как если бы их опустили в мясорубку. Вся в крови, на лице борозды от когтей, у одного уха не хватало кончика, часть головы скальпирована, и лоскут слегка отошёл от черепа, обнажая белоснежную кость.

Её грудь вздымалась быстро-быстро, но сама Сианс уже была не в состоянии что-либо сказать и уж тем более сделать. Вряд ли сознанием она вообще была здесь — её пустой взгляд был обращён куда-то в сторону.

— Вот и допрыгалась, — вздохнул Росси, присев рядом. Быстро стянул с себя ремень и затянул его на её ноге, в которой не хватало заметного куска. Развязал шарф и быстро надел его ей на руку, туго затянув, чтобы остановить кровь.

Осмотрелся ещё раз по сторонам, после чего быстро перевернул её на живот. Там всё было так же плохо, как и на груди, если не хуже.

Но она ещё была жива, это можно было считать чудом. Видимо, Сианс действительно была любимицей госпожи Удачи, раз ещё дышит в этом бренном мире. Но это ненадолго, если её здесь оставить.

А вот оставить её здесь или нет, Росси не знал. Идти за помощью — значит оставить её, и это, скорее всего, смерть, так как вервольф точно вернётся за своей добычей. Был и второй вариант: идти с ней до точки, где их заберут. А это подвергать смертельной опасности ещё и себя, так как уязвимыми станут они оба.

Сюда бы Резню, но того сейчас хрен знает где черти носили, если он ещё, конечно, топтал эту землю своими ногами. Потому что вполне вероятно, что он мог повстречаться с вервольфом, но только в лесу.

Это здесь, в поле, где негде спрятаться, преимущество было на их стороне: стреляй, главное — не промахивайся. А в лесу, где повсюду деревья, где можно прятаться за ними, прыгать от одного к другому или вовсе перебираться по ветвям, справиться с таким животным будет гораздо сложнее. Будь у него ещё настоящие револьверы, с пулями и гильзами, где один выстрел оставлял огромные дыры вне зависимости от размера животного, шансы были бы неплохие, но из этих… Здесь надо было как минимум выпустить парочку, а то и больше, чтобы остановить такого зверя.

Более того, вервольф был где-то рядом, там, в лесу, между стволов деревьев, и Росси это чувствовал. Чувствовал на себе безумный и голодный взгляд. Это было не тупое животное, которое оходчиво до крови, совершенно нет — это был хищник, охотник, как и он сам. И сейчас он охотился: терпеливо ожидал своего часа, чтобы напасть. Он был осторожен и понимал, где у него есть преимущество, а это не поведение тупого животного.

Но Росси не был бы лучшим, если бы не полагался на свои умения. Смысл быть лучшим стрелком, если ты не можешь войти в лес, так как опасаешься того, что промахнёшься?

«Я справлюсь», — сплюнул в душе Росси, перекинул тело Сианс через плечо и, держа в ладонях по револьверу, направился в лес.

Его взгляд гулял по деревьям, но слух ловил только хруст снега под собственными ногами. Ладони твёрдо сжимали револьверы, буквально срослись с рукоятями. Взгляд плавал из стороны в сторону. Им надо было пройти дальше на юг около двух километров, где их и других наёмников будет ждать корабль.

Не без труда перебравшись через забор, Росси двинулся твёрдым шагом дальше. Он ждал, ждал, что в любую секунду откуда-нибудь со спины на них набросится вервольф.

Он крутил головой, ожидая, что в любое мгновение увидит перед собой тушу вервольфа, которая уже летит с радостным оскалом, выставив вперёд острые когти.

Но никто не нападал. Росси знал, что вервольф здесь, и догадывался, почему тот не действует — притупляет внимание или вовсе ждёт, когда он выведет его к ещё большему числу беззаботной до…

Росси крутанулся на пятках, сбрасывая с себя и без того переломанную эльфушку, и сделал залп, сам падая на спину. Вервольфа пули застали в полёте: одна снесла ухо, другая пробила плечо. Он пролетел буквально в считаных сантиметрах над человеком, почти-почти достав его. Но почти не считается — вервольф врезался в дерево, а Росси, упав, крутанулся на живот и бегло открыл огонь.

Зверь не стал ждать пули, шмыгнув за деревья и оббегая их по кругу. Росси, встав на колено, отстрелял один барабан, отстрелял другой, и стоило отстрелять все шесть пуль в каждом, как вервольф понёсся напрямик ровно на Росси, рыча и обнажая частокол зубов, будто посчитав количество выпущенных пуль.

И Росси усмехнулся.

Отбросив револьверы, он схватился за те, что были за его спиной. Быстрые движения, которые казались быстрым взмахом для невооружённого глаза, и двойной залп из обоих револьверов слился в один выстрел.

В самый последний момент вервольф, будто что-то почувствовал, однако увернуться не успел. Пули одна за другой попали ровно в колени, раздробив суставы и заставив его носом пропахать добрых несколько метров, поднимая снег.

Их отделяло всего несколько метров, и Росси выстрелил ещё пару раз в тушу вервольфа, который своими лапами закрыл самое уязвимое место — голову. Тот взвыл, но не сдался, передними лапами оттолкнулся за дерево. Когтями ловко пополз по стволу вверх и, когда Росси попытался обогнуть дерево, чтобы достать его, спрыгнул вниз.

Росси отпрыгнул, в последнее мгновение смог увернуться от острых когтей, но один из револьверов выбило из руки лапой. Он успел выстрелить всего раз, когда вервольф врезался в него и повалил на землю. Раскрыл пасть…

И выстрел разнёс нижнюю челюсть твари. Хлынула кровь, та повисла кровавым мешком, не в силах сомкнуть. В стороне, трясясь всем телом и с трудом удерживая револьвер, который гулял из стороны в сторону, сидела, облокотившись на дерево, Сианс. Она была похожа на зомби, но даже тех сил, что теплились ещё в ней, хватало, чтобы удержать револьвер.

Второй выстрел, и вервольф злобно зарычал, практически сразу забыв о своей добыче. Он уже было дёрнулся к Сианс, но третий выстрел нашёл свою цель, и тот, издав что-то типа воя и рёв одновременно на весь лес, на передних лапах проворно заполз прочь, оставляя за собой кровавый след.

Росси вскочил.

Сейчас бы броситься следом, чтобы добить сволочь, но он себя не обманывал — не факт, что это не было попыткой увести его за собой, чтобы напасть уже там, где его не прикроют. И не факт, что у него получится справиться, учитывая тот факт, что… Он посмотрел на свой живот. Рана сильно кровила, пусть кишки ещё и не вываливались, однако это было таким себе успокоением.

Иногда надо было знать, когда остановиться, и Росси понимал, что желание добить тварь может обернуться против него. Пока скотина уползла зализывать свои собственные раны, не в состоянии больше атаковать, у него появился шанс выбраться живым и может даже вытащить девчонку.

— Смотрю, ещё дышишь, — бросил он, подойдя ближе.

Сианс посмотрела на него абсолютно пустым взглядом, в котором мыслей было столько же, сколько и в тостере, после чего опустила голову. А он подхватил девушку и потащил её дальше, стараясь не навернуться.

Остальную часть пути он бежал с ней на плечах, постоянно оглядываясь. Насколько он знал, некоторые вервольфы могли даже регенерировать — кто-то быстро, кто-то медленно, всё зависело от мира, в котором они обитали. Если предположить, что здесь вервольфы тоже могли регенерировать и делали это быстро, то в запасе у них было около десяти минут, учитывая, как потрепало скотину.

«Не в первый раз», — хмыкнул он про себя и продолжил бежать, не обращая внимания ни на тело на плечах, ни на жжение в лёгких из-за холодного воздуха. И то ли удача продолжала хранить свою любимицу, то ли уже у него выпал счастливый билет, но вскоре перед ними между стволов деревьев замаячил небольшой луг, где среди ветвей, укрытых снегом, угадывалось зависшее на небольшой высоте судно.

А затылком вновь чувствовал чужое присутствие.

— ЛЮЛЮКУ! СБРАСЫВАЙТЕ ЛЮЛЬКУ, БЫСТРЕЕ!!! — прокричал он, оглядываясь.

Росси знал, что иногда всё решается в самый последний момент, но было бы чертовски обидно сдохнуть здесь и сейчас, когда цель так близка. От этой мысли у него даже возникла усмешка.

— ДАВАЙТЕ БЫСТРЕЕ!!! — рявкнул он, обернувшись и вытащив револьвер.

Да, вервольф был там, в лесу. Он вновь взял их след и идёт за ними, не желая упускать добычу. Он уже близко.

— Засранец… — пробормотал он, всматриваясь в лес. — Ну иди сюда, покажи, что ты ещё можешь…

Рядом с ними медленно опустилась небольшая платформа, похожая на те, что используют, когда красят борта кораблей. Собственно, эта для таких целей и использовалась, судя по пятнам краски. Не медля, Росси буквально сбросил Сианс на неё и забрался сам, после чего крикнул:

— ПОДНИМАЙ!!!

И встретился взглядом с вервольфом, который стоял между деревьев.

Другим вервольфом, огромным, куда больше того, что преследовал их до этого. И, в отличие от прошлого, у этого была тёмно-коричневая шерсть, которая поблёскивала на свету. Когти были будто отполированы до блеска.

Его глаза жадно следили за тем, как их люлька начинает медленно подниматься, и Росси показалось, что особенно долго взгляд задержался на раненой Сианс, которая ещё умудрялась не отдать концы. Он мог поклясться, что оскал на морде вервольфа был издевательским. Он будто улыбался, давая им призрачный шанс, чтобы отобрать его в последний момент.

И, не желая ему давать такой возможности, вскинул револьвер, нажал на крючок и… понял, что после прошлой перестрелки не перезарядил револьвер…

Это была ошибка новичка, настолько банальная, что хотелось заколотить самого себя револьвером, но иногда даже профи наступают на подобные грабли. Ошибаются все, особенно впопыхах, а здесь…

Это словно послужило для зверя сигналом — когда люлька уже поднялась метра на два, вервольф стремительно сорвался с места. За доли секунд он преодолел расстояние от опушки до них. Оттолкнулся задними ногами, подпрыгнул, готовый сбросить обоих вниз…

И прямо в полёте, когда он практически коснулся люльки, в него врезался и снёс в сторону другой вервольф. Они рычащей кучей упали в снег, и напавший, не теряя времени, с остервенением набросился драть коричневого вервольфа.

Чёрный, покрытый кровью, тот, что гнал их всё это время, сейчас дербанил ревущего коричневого, который по размерам был может быть на четверть больше его самого. На тварь это словно и не пугало, он ловко запрыгнул тому на спину и вцепился в холку зубами. Драл, рвал когтями, пытался оторвать от него кусок.

Тот с рёвом наконец смог дотянуться и схватить противника, после чего сдёрнул со своей спины, швырнув его через голову в дерево. Однако чёрный будто и не заметил этого. Он с безумной яростью тут же бросился вновь в атаку.

Коричневый попытался ударить, но второй в последний момент резко присел, проскользив под лапой на коленях, и вспорол ему живот. Оказался со спины и, когда коричневый развернулся ударил по морде с правой, с левой стороны бросился с зубами, вцепившись ему в плечо.

Тот с рёвом вгрызся в него, и они начали ворочаться, рычать и реветь, разрывая друг друга. Чёрный вскакивал и, словно волны на скалу, набрасывался на коричневого. И пусть тот был больше, чёрный был быстрее и будто безумнее. И он не нападал бездумно: он выламывал руки, бил по глазам, кусал за суставы, валил коричневого, как лев валит большого буйвола.

Уже на безопасной высоте Росси наблюдал за дракой, которая разыгралась между двумя вервольфами, радуясь, что они заняты друг другом.

* * *

Удар, удар, удар, отступление, удар, удар, удар, отступление.

Черный атаковал коричневого раз за разом, нападал, следуя не только инстинктам и слепой ненависти, но и чему-то внутри, что подсказывало ему, как охотнику, как атаковать.

Мысли были цикличны и просты — охота, враги, еда, желание уничтожить противника, показать, кто здесь сильный. Простейшие инстинкты вытеснили абсолютно всё.

Но, глядя именно на этого вервольфа, чёрный чувствовал ярость, ненависть. Он физически ощущал потребность разорвать его на части. Этот запах он мог узнать из тысяч, из миллионов и был готов преследовать этот запах, пока не умрёт сам или не убьёт его хозяина. Он не мог вспомнить, откуда знает его, но это было и не важно — запах вызывал у него ярость, безумную, которая заполняет каждую клетку его тела и не даёт мыслить ни о чём другом. И если он его убьёт, ему станет легче.

Коричневый был быстр, был силён, но не был умелым охотником. Чёрный чувствовал это, видел слабость и старался не подставляться. Пропустил, удар, крутанулся, сбил с ног, напал, откусил кусок, отпрыгнул. Набросился со стороны, обманный манёвр, и когти рвут шкуру.

И нет, он не хотел его убить быстро.

Чёрный нападал раз за разом, не пытаясь нанести один контрольный удар. Вот проскользнул под лапой, после чего ударом сломал локоть, согнув его в обратную стороны. Отпрыгнул, порвал шкуру на груди, отпрыгнул, откусил кусок губы, отпрыгнул, ударил по морде.

Коричневый, бодрый до этого, сдавал позиции. Сильный и быстрый до этого, сейчас он не поспевал за противником, потому что просто плохо дрался. А когда поспевал, тот уворачивался или защищался боком. Отступал и вновь нападал, дербаня его, казалось, со всех сторон.

В последней попытке коричневый набросился на чёрного, поймав момент, и повалил на землю, но дотянуться не мог — чёрный держал его лапами за шею, не давая приблизиться. А потом сам неожиданно подался вперёд и укусил за нос. Коричневый взвыл, отпрыгнул, а чёрный ринулся следом, запрыгнул вновь, и начал вгрызаться в него.

И, когда сил не осталось, когда коричневый рухнул, тяжело дыша и истекая кровью, а регенерация просто не справлялась, чёрный встал над ним на задние лапы, как победитель, и завыл. От этого воя кровь стыла в жилах, животные бросались наутёк и забивались в свои норы, а люди на корабле, который уже успел улететь достаточно, заслышав его, поблагодарили солнце, что сейчас не на земле.

А потом он набросился на ещё живого выдохшегося врага и начал съедать его живьём.

Зачем? Где-то на краю искорёженного сознания зверь знал — за кровь заплачено кровью. Вскоре от коричневого вервольфа не осталось ничего, кроме шкуры и костей, тех, которых он не смог перегрызть.


Загрузка...