Песнь надежды. Том 6

Глава 187

Несильный ветер обдувал лицо, слегка щипая кожу на щеках. Лёгкий, даже приятный в чём-то, от него не возникало желания закутаться так, чтобы остались только щёлки для глаз.

За бортом плывущего судна всё было под снегом, иногда я мог разглядеть серый лес, который проглядывал через него или синеватые замёрзшие реки, которые, как тропинки, извивались до самого горизонта. Изредка замечал тёмные пятна деревень, по большей части благодаря множеству нитей дыма, который поднимался над ними. Но населённые пункты мы старались обходить стороной.

Стоило нам проплыть чуть дальше на север, как здесь вновь пошёл снег. Это была не та метель, что в день нападения на наше поместье — лёгкий мягкий снег, который неспеша опускался вниз, иногда подхваченный порывами слабого ветра.

Непогода не перекрывала видимость, я мог спокойно рассмотреть окрестности на многие колёса вокруг. Обычный приятный снег, который не мешает жизни и не душит своим количеством. Но вот там, на севере, я видел белоснежную пелену, которая стеной закрывала для нас обзор. К нашему прибытию буран мог вполне рассеяться, однако плюсом это не было точно. Именно он и был одной из главных составляющих будущей операции.

Я стоял на палубе судна, облокотившись на фальшборт и бездумно глядя на пейзаж вокруг корабля. Мороз потихоньку пронизывал одежду, даже такую тёплую, как у меня.

Ещё одно задание, ещё одна операция, которую предстоит выполнить. Ещё с десяток будущих трупов и ещё одно выполненное задание в мою копилку. В том, что я его выполню, я даже не сомневался — вопросом для меня оставалось то, какие будут у нас потери. Буду ли среди них и я сам. Всё же противник был совершенно другим, куда более опасным, словно сраные партизаны в джунглях.

Буквально два дня назад Диор вошёл ко мне в комнату и сказал:

— Мы узнали, на кого они работали.

Он стоял довольный собой, будто лично выбил информацию из бедолаги, которому не посчастливилось оказаться тупым настолько, чтобы не затаиться.

— И на кого же?

— Догадайся, давай, — его улыбка стала шире.

Догадайся? Ну ладно…

— Сизые Хвосты?

— Блин… и нахрен мы кого-то ловили, когда ты сразу понял, — вздохнул он наигранно.

Если честно, я ставил на Рандомьеров. Не спроси Диор так провокационно, я бы их и назвал, ведь именно они имели все основания напасть на нас. Но этими ублюдками были всё же Сизые Хвосты, решившие…

Решившие что?

Я не знаю, да мне и не интересно. Было достаточно лишь того, что они напали, а причины, сподвигшие их на это, меня уже не касались. Для меня всё было довольно просто: я вижу цель — я убиваю цель.

Возможно, нападению подверглись и другие рода, однако новостей об этом не было. Не удивительно, ведь мы сами пытались замолчать случившееся. В этом мире принято молчать о подобном — раненый противник всегда куда более лёгкая жертва.

Позже состоялась небольшая встреча в кабинете Зарона, где Диор расстелил на столе план поместья. Под «мы» я подразумевал себя, Диора и принцессу, которая неожиданно оказалась среди нас.

— А что она здесь делает? — кивнул я на Исси.

— Она единственная из присутствующих в доме, кто был у них в поместье, — ответил Диор. Исси же победно улыбнулась, будто смогла мне что-то доказать. Например, свою полезность.

Хорошо, вопрос снят. План дома — это всегда хорошо, но сведения от той, кто там была, точно лишними не будут. Поэтому следующие несколько часов уже я расспрашивал Исси обо всём, что та видела в поместье и что могла вспомнить. Понятное дело, толком она чего-то секретного не могла рассказать, как потайные ходы и тому подобное, но даже мелочи вроде того, в какую сторону открываются двери и какой они толщины, могли сыграть свою роль в будущем.

И чем больше я её опрашивал, чем больше ставил пометок на плане, тем больше понимал, что он не соответствовал тому, что рассказывала мне принцесса. Размеры помещений, даже беря в расчёт неточности её восприятия, отличались, не все лестницы располагались там, где должны были. То же самое касалось и дверей. То ли она врёт, то ли врёт план, и сильно сомневаюсь, что принцесса стала бы лгать.

— Ты же не рассчитывал, что я смогу раздобыть актуальный, верно? — улыбнулся Диор, когда я указал ему на несоответствия.

— Сколько ему лет? Плану, который ты раздобыл?

— Хрен знает, если честно.

— А откуда он?

— По старым архивам полазил. Понятное дело, там уже сто раз всё перестраивалось. Пожары, расширения, достраивания. У нас, — он огляделся, — в принципе, тоже давно поместье стоит. Что-то добавлялось, что-то убиралось, что-то перестраивалось. Однако это лучше, чем ничего, верно?

— Да, лучше…

Я разглядывал план, который был перед нами, весь исчёрканный и в пометках, которые мы составляли со слов Исси. Рядом было несколько листов, на которых мы рисовали местность вокруг поместья, начиная с близлежащих деревушек и заканчивая расположением домов на территории самого поместья. Всё примерно, лишь для того, чтобы иметь общее представление о том, что нам предстояло делать.

— Будем действовать практически наугад, — сказал я негромко.

— Ну… не прям же наугад, — ответила Исси.

— С такими данными считай, что наугад.

Действовать вслепую мне было не впервой, так что это не проблема, но всё же хотелось точности. А ещё я не исключал того факта, что Рандомьеры и Хвосты могли быть в сговоре. Два последних рода, которые остались против нас, ещё целые и способные к сопротивлению, вполне могли после той трагедии с четырьмя главами других родов объединиться.

И логично предположить, что они могут быть…

Нет, они будут готовы к такому повороту событий. Наверняка там будет не один и не два десятка.

— Там наверняка будет засада. Сразу оба клана. И Рандомьеры, и Сизые, — сказал я наконец.

— Может мне стоит с ними поговорить? — предложила наша принцесса.

— Нет. Ни с кем и никогда, — сразу отреагировал Диор. — Стоит им узнать о вас, как это будет использоваться против нас. А так как мы сейчас с вами в одной лодке…

Предупреждение о том, что мы потянем и её за собой, было предельно ясно даже для меня. Вряд ли измену простят даже принцессе, учитывая, каких масштабов предательство она замышляла.

— Я уже выбрала сторону, — с холодком ответила Исси. — Просто вы не думали, что они могут помочь нам?

— Думал. И могу сказать, что не помогут. У нас разные цели, я бы даже сказал, что диаметрально противоположные. Они хотят политического уклада как в Эйрии. Мы же хотим независимой власти и сохранности для рода.

— Хорошо. Хорошо, я поняла вас. Но тогда вы отправите своих людей в засаду, разве нет?

— Мы что-нибудь придумаем. Верно, Тэйлон?

— Придумаете? За столь короткий срок? — голос Исси был пропитан скептицизмом. — Было бы логичнее задержаться и подготовиться получше. Кого бы они у вас ни похитили, они скорее всего уже запытаны и мертвы. Или вы надеетесь, что они не успеют зализать раны?

— Они не будут зализывать раны, — ответил уже я. — Практически все, кто нападал — наёмники. Если убьют — не жалко, да и никто не сможет выйти на них. Поэтому ни один, ни другой род потерь практически не понесли. Совсем не понесли, я бы сказал.

— Тогда в чём смысл? — спросила она.

— В том, что чем больше мы медлим, тем лучше они подготовятся, — ответил Диор. — В этом и смысл контрудара. Они не будут сидеть на месте, и каждая лишняя минута для них играет против нас. Ко всему прочему, служанки не знали о вас, но неизвестно, что могли из них выбить Сизые, как и неизвестно, что с полученной информацией они будут делать. Поэтому чем раньше закроем этот вопрос, тем лучше будет для нас. Конечно, если главный стратег у нас сможет что-нибудь придумать, — бросил он взгляд на меня. — И Бранье своих не бросают, если что.

Расклад был таков: нас скорее всего встретят силы сразу двух родов. Я практически был в этом уверен. Сизые Хвосты в полном составе и часть солдат Рандомьеров. Именно часть, не все, так как род не рискнёт оставить себя без защиты. Поэтому сколько мы ни возьмём людей, этого будет недостаточно, чтобы одним рывком, так сказать, наскоком взять поместье и вырезать Сизых.

И всё же план у меня созрел. По-своему дерзкий и слегка безумный, как и любой другой в подобной ситуации, но план, который мог помочь нам выполнить поставленную задачу. А как говорит мой опыт, иногда самый безумный план и оказывается самым действенным.

Команду набирал так же я, куда включил всех, кого было не жалко и безопасно потерять. А это не много не мало почти все наёмники, которых мы наняли охранять поместье. К сожалению, набрать новых мы просто не успевали, а значит, я обескровливал собственное поместье, оставлял его без должной защиты, но иного выхода просто не было.

И сейчас, пробегая мысленно по всему этому, я ещё раз спрашивал себя: правильно ли поступил, оставив в поместье всего ничего людей? Да, Диор, Исси и другие покинут его, чтобы спрятаться, пока мы не вернёмся, однако…

— Всё мёрзнете?

Лёгкие шаги я услышал слишком поздно и потому мог точно сказать, кто подкрался ко мне сзади — слишком мало людей могли вот так подкрасться ко мне со спины незаметно. А голос лишь подтвердил мои догадки.

Рядом, облокотившись на фальшборт, пристроилась Ушастая. Она даже не посмотрела на меня, её взгляд ушёл куда-то за горизонт, будто она пыталась там что-то рассмотреть. В тёплой одежде и в забавных наушах, которые мне напоминали те, что надевают лошадям на уши.

— Решила составить компанию и помёрзнуть рядом? — спросил я без интереса, так же глядя вдаль.

Ушастая не ответила. Мы постояли так пару секунд, прежде чем она продолжила разговор.

— Думаете, мы успеем спасти их? — негромко спросила она, не глядя на меня. — Служанок?

— Если только они попали в руки Руфусу. Но в таком случае лучше умереть.

— Руфус… это тот больной ублюдок, о котором вы говорили?

— Да, он.

— Люди… — пробормотала Ушастая.

— Он не человек — вервольф, — напомнил я. — А тебя потянуло на жалость к роду человеческому?

— Скажете тоже, — фыркнула она. — Просто больше людей я ненавижу садистов. Этих… существ, которых надо истреблять всеми способами.

— Личные счёты?

— Можно и так сказать, — поморщилась она и посмотрела на меня. — А у вас какие счёты, раз уж зашла об этом речь?

— К чему счёты? — не понял я ход её мыслей.

— Я работаю, чтобы получить причитающееся за это: премии, удовлетворение, уважение, восхищение, привилегии и вознаграждения, включая свой домик. Но вы — совершенно другой разговор, — её взгляд… я не мог его перевести, но смотрела она на меня странно. — Когда вы убиваете, то выглядите живым и настоящим. Но в повседневной жизни словно потерянный, без каких-либо коммуникативных навыков. Вам же не интересно признание, не так ли? И плевать вы хотели на уважение или приз за победу. Вам интересно само действие. Вы словно находите отдушину в этом всём, в этой войне, насилии, убийствах.

— А ты нет?

— Я сказала, что я преследую. Но что преследуете вы?

— Свои цели.

— Цели… — хмыкнула она, переведя свой взор обратно на горизонт. — Зиа эренсу кьасен тиьисенно молен.

— За пределом мечтаний простирается бездна, — негромко перевёл я сказанное. — И?

— Вы бежите за своими мечтами, ломая всё на своём пути, но рано или поздно вы упрётесь в тупик.

— А ты не уткнёшься?

— Мои мечты приземлённее.

— Домик? — улыбка всё же тронула мои губы.

— Да, домик, — кивнула она невозмутимо. — А у вас какие-то проблемы с этим?

— Вот уж не ожидал, что ты у нас семьянинка, — отвёл я взгляд от неё. — Разве ты занимаешься этим не потому, что можешь убивать людей?

— В моём послужном списке не только люди, — хмыкнула она немного высокомерно. — И я лишь выполняю волю свей повелительницы. Я знаю, как закончится моя карьера, я знаю, к чему я стремлюсь, и знаю, что это достижимо. У меня нет счётов к чему бы то ни было. Но вы… вы будто не можете успокоиться, не можете остановиться, пытаясь достигнуть таких вершин, которые нам недоступны.

Философ хренов.

Но, с другой стороны, она права — когда-то этому всему придёт конец, и ведь я даже не знаю, что меня будет ждать потом. Хех… я ведь даже не знаю точно, работаю сейчас или всё это лишь моя собственная попытка найти себя на воле и вернуться к тому ремеслу, к которому привык.

— И всё же ты не выглядишь как та, кто действительно хочет мирной жизни.

— Вечно бегать и убивать — это значит однажды провалиться и умереть. Умереть где-нибудь в камере или в канаве. Даже лучшие, как я, иногда ошибаются, оступаются и случайно погибают от рук какого-нибудь неудачника. Поэтому я хочу уже осесть и получить что-нибудь поспокойнее. Я только и делаю, что выполняю работу ради своей повелительницы: убиваю, выслеживаю, краду, убиваю. Это весело и интересно, конечно, но… устала уже. Вы должны были быть моим последним заданием.

Она посмотрела на меня недовольно, но без злости, словно я просто доставил ей море неприятностей, но не более.

— Не смотри на меня так.

— Так ведь это же из-за вас, — заметила она недовольно.

— Ну преследовала свои цели, я свои.

— И я одержала вверх! А меня наказали! Могли бы и не сопротивляться, раз уж речь зашла.

— О как, я и виноват.

— Естественно. Было бы странно, если бы я винила себя за то, что хорошо делала свою работу.

— Ты ведь людей ненавидишь. Тебя наказали за излишнюю жестокость, а не за то, что ты плохо выполнила работу.

— Я хорошо выполнила работу — я привезла вас. Да и было бы за что любить людей-то…

А вот в последнем чувствовалась не высокомерие, а… словно что-то старое и больное, которое уже не душило резкой болью, но ныло и мешало спать по ночам.

Что я знал об Ушастой? Ничего особенного, кроме того, что её родители были торговцами, возили грузы на континент и пропали. И если так подумать, причин, почему её родители пропали, было не так уж и много, одна из которых — пираты. Причём этот вариант был вполне реальным, который объяснял и такой яркий расизм у Сианс.

Ветер тем временем усиливался. Судно начинало немного раскачивать, палуба слегка плавала под ногами, поскрипывало дерево, канаты натягивались. Вокруг засуетились матросы, готовясь войти в шторм. С капитанского мостика раздалось несколько предупреждающих ударов в колокол.

Мы медленно приближались к буре, которая нас скроет от любопытных глаз. Ещё немного, и вот так стоять на палубе будет не слишком безопасно без страховки. А ведь нам придётся работать в таких условиях. И у меня были определённые опасения, что часть людей мы можем потерять ещё до того, как столкнёмся с противником.

— Если бы я не знала вас, то подумала бы, что вы рехнулись, — усмехнулась Ушастая, глядя на приближающуюся стену снега.

— А сейчас доверяешь?

— Нет. Ни капли. Вы выглядите как тот, кому всё равно, умрёт он или нет.

— Если погибну…

— Мне будет некуда идти, — тут же отрезала она. — Лучше самой помереть, чем оказаться выброшенной на улицу.

— А путешествовать по миру? — предложил я.

— Не нужен мне мир, — фыркнула она. — Я хочу домой. Хочу получить звание, хочу получить всё причитающееся и жить дальше.

— Разве сидеть на одном месте интереснее, чем увидеть что-то новое?

— А на что смотреть? — нахмурилась она, покосившись на меня через плечо. — На людей? На их… городки? Я уже успела насмотреться на всякое, и как-то, знаете, не очень хочется.

— А природа, мир, новые земли — да много чего.

— Не нужно мне много чего, — вздохнула Ушастая, после чего отошла от автомата. — Я хочу свой дом, вот и всё.

— А дети? — улыбка тронула мои губы повторно.

— Дети? — она посмотрела вверх, словно действительно внимательно задумавшись над этим, прежде чем ответить. — Вот когда мне станет скучно так жить и слишком одиноко, подумаю и о детях.