Первый среди равных. Книга XIII

Глава 9

Антип быстро передал мне свёрток со своим сладким грузом и замер за моим правым плечом. Слева незаметно встал Григорий, а троих девчонок загородили своими тушами аномальные чудовища из свиты Нюши. Из мглистой темноты тянуло таким ужасом, что даже высокоранговые чудовища начали нервничать и злобно порыкивать, глядя на бродящие в тумане тени.

— Что бы вы там не увидели — не верьте, — громко произнёс я. Одной из любимейших тактик Локхара было запугать своих оппонентов до икоты ещё до первой встречи. Смутить их разум и заставить сомневаться во всём, что они видели перед собой. Даже опытные менталисты часто не могли отличить где в наваждениях Великого Обманщика правда, а где безумные фантазии. — Нюша, присмотри за девочками. Вы остаётесь тут.

— Нет! — резко ответила Аня. В голосе моей младшей сестры прорезались так хорошо знакомые мне металлические нотки. — Там иллюзии. Члены моей стаи не подвержены обману, они ориентируются на другие чувства. Они будут полезнее в этом тумане, чем оба твоих архимага вместе взятые.

— Ты ошибаешься, — спокойно ответил я и направился к туманному переходу.

Аня решила доказать свои слова делом и передо мной возник один из россожей. Зверь шагнул к переходу и навстречу ему выстрелили несколько тончайших туманных нитей. Питомец Нюши замер на месте, будто к чему-то прислушиваясь, а потом бросился в сторону за невидимой целью.

— Би, не позорь меня! — возмущённо воскликнула Улитка. — Я же сказала князю, что вы не реагируете на такие штучки!

— Боюсь, мы тоже не сможем быть полезными, господин, — тихо произнёс Григорий. Менталисту тяжело было это признать, но долг был важнее гордыни. — Я не могу понять, что воздействовало на разум зверя. Если противник попытается запутать нас и заставит напасть друг на друга, то я не сумею его остановить.

— Вам не нужно заходить внутрь, — ответил я. — Ограничьте распространение тумана до моего возвращения. Он не должен коснуться колодца и слиться с энергией глубинного сплетения. Это единственная ваша задача.

— Сколько нам ждать вашего возвращения, повелитель? — только и спросил Антип.

— Пару часов, — немного подумав, ответил я. — Потом забирайте детей, изолируйте ядро и вызывайте всех своих сородичей из Москвы. Я проложу путь. Пётр точно сумеет по нему пройти. Но это всё на крайний случай. Аня, присмотри за девочками. Это твоя личная ответственность.

— Ты опять уходишь один! — очень зло для ребёнка её возраста, ответила моя младшая сестра. — И ведёшь себя так, будто здесь всё не развалится на мелкие части, если ты погибнешь! Как будто…

— Нюша, — негромко произнёс я и Улитка моментально осеклась.

— Я всё сделаю, — тихо и как-то обречённо ответила Аня. — Но ты должен вернуться. Обязательно должен вернуться.

Я молча кивнул, а потом швырнул в сумрачный переход мешок с мёдом и без промедления нырнул следом. Дожидавшиеся на границе тончайшие туманные нить жадно набросились на добычу. Мне досталось значительно меньше внимания, и я успел отследить первый контрольный узел. Дальше загадывать смысла не было, потому что фантазию Локхара никогда нельзя было просчитать дальше пары шагов.

Поток воздуха вырвал из сплетения тумана мешок с мёдом и протащил его в глубину странного пространства, в котором я оказался. Волна грязного Эфира ударила вверх, растекаясь по невидимому для обычного глаза препятствию. Я выстрелил собой вверх, уже в прыжке вытаскивая из ножен мечи и крест на крест ударил по магическому узлу.

Туман вокруг стал в несколько раз гуще. Я с трудом видел собственные руки и рукояти мечей в них. Ориентироваться приходилось только на собственные чувства. Вот только именно они сейчас были худшей опорой из всех возможных.

По ощущениям, верх и низ уже пару раз поменялись местами. Всё плыло и кружилось вокруг. В такой обстановке даже шаг сделать было сложно. Ко мне приближалось что-то огромное и запредельно опасное. Чувство близкой смерти скакало, как плохо настроенный радиосигнал. Верх, низ, лево, низ, право… Расстояние тоже менялось с невероятной скоростью.

Я продолжал стоять на одном месте и даже мечи вернул в ножны. Сейчас в них не было смысла. В мутном сумраке начал мерно светиться амулет на груди и на моём лице невольно появилась улыбка.

— Именем сил, движущих жизнь и дарующих смерть, — на языке Вершителей произнёс я. Заточённая в амулете сущность почувствовала близость тени древнего владыки и поднялась из глубин артефакта, чтобы посмотреть на возможную добычу. — Именем того, что правил на Западе, но был повсюду. У тебя есть два пути, Бригррадразир. Отступи или стань добычей.

Одновременно с последней моей фразой свет амулета усилился в десятки раз. Яркая вспышка разогнала сумрак на много метров вокруг. Туман, с беззвучными воплями горел в голубоватом пламени. Я вернул воздушными нитями себе мешок с мёдом и бросил его перед собой.

Магический мёд растёкся по идеально ровному серому покрытию, заменявшему в этом месте пол и стены. Я находился вне реального мира, но это была не складка пространства или какой-то слой реальности. Всё вокруг было живым. Просто сложно было осознать масштабы живого существа, способного вместить в себе целый мир.

Из пустоты возник здоровенный раздвоенный язык, который демонстративно слизнул все полтора килограмма мёда одним движением. Сколько я себя помнил и сколько слышал рассказов от других Вершителей, лучшее создание Локхара всегда обожало сладкое. Настолько, что могло даже напасть на кого-то ради него.

Я с самого начала не верил, что получится попасть в обитель Великого Обманщика через ту лазейку, что использовал создатель сновидений Нюши. Локхар часто развлекался подобным образом, создавая смуту в умах ближних слуг других Вершителей. И главной забавой Обманщика было наблюдение за тем, как разгневанные собратья, преследуя отступающие кошмары, попадали в желудок к его любимому чудовищу. Вырваться оттуда у них получалось, но далеко не сразу и часто со множеством последствий.

Сияние магического паразита, стало менее интенсивным. Заключённое в артефакте существо уловило мой настрой и сделало вывод, что обед отменяется. Бригррадразир ясно обозначил свои намерения и этого оказалось достаточно. В любом ином случае магический зверь уже использовал бы ту часть своих способностей, которую сложно было угадать за его внешностью. На этом невидимое противостояние завершилось и ситуация замерла в шатком равновесии.

— Мне нужно попасть в чертог, что ты бережёшь и встретиться с твоим господином, — произнёс я. Питомец Локхара понимал только речь Вершителей, и я старался говорить максимально кратко и по делу, чтобы не разнести перегрузкой свой Источник.

— Здесь нет прохода, незнакомец, — прозвучал в пространстве удивительно тонкий мальчишеский голос. — Если ты знаешь моего господина, то должен знать и такие простые вещи.

— Я знал твоего господина и поэтому хочу, чтобы ты указал мне на окно в его дом, — ответил я. — Локхар никогда не делал замкнутых чертогов. И ты не исключение. Я хочу с ним увидеться.

— Повелитель мёртв, — с невыразимой горечью в голосе, ответил Бригррадразир и я только согласно кивнул. Мои ранние предположения полностью подтверждались. Как бы не называл себя глава рода Лебедевых, он не был возрождённым Вершителем. Новое тело было сущей мелочью для магического стража и он бы узнал своего господина без труда. — Он приказал мне охранять его дом до скончания времён, но я даже с этой задачей не справился!

— Тебя обманули? — неподдельно удивился я. Слова стража о гибели Великого Обманщика пока можно было в расчёт не брать. Только на моей памяти Локхар умирал окончательной смертью раз десять-двенадцать. — Неужели это возможно? Кто мог проделать подобное с носителем искры Великого Разума?

— Вижу, ты действительно немало знаешь, незнакомец… — после долгой паузы, задумчиво произнёс дракон. Голос его постоянно менялся от мужского к женскому и от детского к старческому. Будто со мной одновременно разговаривали десятки разных существ с единым разумом. — Всяко больше того мерзкого вора, который пробрался в дом моего хозяина.

— Локхар ушёл и не снял запрет? — недоверчиво спросил я. Обманщик был страшным перестраховщиком и не верил вообще никому в целом мире. В том числе и самому себе. Некоторые из моих братьев поговаривали, что его разум давно заблудился в той паутине, что создал у себя в голове Локхар.

На этот раз Бригррадразир молчал значительно дольше. В сумерках передо мной возникли несколько отдельных глаз разной формы и размера. Их объединял только вытянутый змеиный зрачок. Магический страж настолько заинтересовался, что даже решил вживую посмотреть на меня.

— Я чувствую в тебе что-то знакомое, человек, — задумчиво пропищал-проревел Бригррадразир. — Мне кажется, что я видел тебя раньше. Но не в этом слабом и никчёмном теле.

— Всё изменчиво в этом мире, Брига, — усмехнулся в ответ я. — Раньше ты бы не стал разговаривать со случайным пленником твоего Тумана Безумия. Видимо, ситуация действительно не из простых.

— Это так, человек. Но ты предъявил серьёзные аргументы и я готов с тобой обсудить свою проблему, — тяжело вздохнул магический страж и всё вокруг от этого вздоха всколыхнулось. — Проклятый вор пробрался в покои моего господина и обманом заставил меня подчиниться. Я не могу пройти в замок, а он знает, что не может выйти.

— Наверное, он хороший наследник Локхара, раз сумел такое провернуть, — хмыкнул я.

— Он лжец и обманщик! — фыркнул Бригррадразир, — Очень низкого пошиба, если тебе интересно, человек. В прошлом этот шут не сумел бы обмануть даже послушника самого заброшенного храма моего повелителя. Но у него есть осколок силы моего создателя. Яркий и манящий…

— Мне нужно попасть в замок, Брига, — понимая, что пришло время обсудить условия, ответил я. — И вернуться обратно целым и невредимым. Со всем своим имуществом и в здравом рассудке.

— Мне нравится твой подход, человек, — раскатисто рассмеялся дракон. — Кажется, я узнаю ту душу, что правит этим телом. Я принимаю твои слова и обязуюсь показать тебе путь к обители Локхара Великого. Обязуюсь пропустить тебя обратно целым и невредимым. Со всем твоим имуществом. Но у меня есть условие.

Центральная Африка

Сердце территорий Бриссу

Барон Ганс фон Ведель, ягдмастер Его Императорского Величества Фердинанда II, командир спецотряда «Шварцхунды» в очередной раз приложился к фляжке и с раздражением понял, что она пуста. Барон посмотрел на неё с удивлением и некоторой обидой, как на предательницу. Серебряная фляга, на которой Императорский двуглавый орёл держит серебряный меч с золотым эфесом и золотой же скипетр в правой лапе, и золотую державу в левой. Золото и серебро. И на обратной стороне гравировка. От старого императора за верную службу.

Аккуратно завинтил крышку, фон Ведель убрал флягу в нагрудный карман и раздраженно протер глаза. Ощущения были такие, как будто ему в глаза песка насыпали. Организм его был на пределе, а учитывая его рдар Жизни, это означало, что барон ЧРЕЗВЫЧАЙНО вымотан. И это было правдой.

Марш-бросок экспедиционного корпуса герцога Клозе по землям Бриссу был исполнен мастерски и молниеносно. Новые артефакты с Грязным Эфиром свели на нет основное преимущество туземцев — их невидимость, а следовательно — неуязвимость.

Да, Бриссу кроме этого имели странные и сильные артефакты, и отдельный воин Бриссу стоил нескольких австрийцев, но всё дело в том, что эти «несколько австрийцев» в экспедиционном корпусе были, а вот Бриссу становилось всё меньше и меньше. Да еще и добытые в бою те самые загадочные артефакты находились теперь в сундуках спецотряда маркиза Спанхейма.

Потери среди австрийских войск были большими, но не критичными. В самом же отряде «Шварцхундов» потерь было минимум — всё это их вотчина, и воевать на Черном Континенте воины барона фон Веделя умели значительно лучше пусть и хорошо обученных и снаряженных, но всё же непривычных к местным условиям императорских гвардейцев.

Бриссу сопротивлялись яростно, но у них не было шансов против стального кулака Австрийской Империи. Бриссу были немногочисленным народом, а их силы были распылены по всей Африке с целью то ли контролировать ключевые (только им понятные и известные) точки, то ли защищать другие, менее развитые племена от чего-то… Барон не был политиком, он был воином и даже не пытался понять все это хитросплетение межплеменных отношений местных племен.

Большинство из местных влачило жалкое существование, еле-елле выживая за счет подачек мировых государств, чьи силы находились на Черном Континенте. Да, все это давалось конечно же не бесплатно, а в обмен на ценные ресурсы, которые добывали туземцы с риском для жизни. И обменный курс был чрезвычайно невыгоден для местных, однако у них не было выбора — они покупали свои жизни в буквальном смысле этого слова, выменивая оружие и медикаменты.

Их жалкие «государства» постоянно появлялись и исчезали, как по вине аномальных тварей так и силами наемников, которые были совсем не прочь преступить черту закона… Хотя, погодите… На территории Черного Континента действует только один закон. Закон Силы!

Так что Бриссу считались своего рода «главным» или «высшим» племенем Африки, которое пыталось сохранить на континенте подобие порядка. Причем делали они это любыми средствами. На их руках была гибель множества наемных подразделений, которые «перешли черту» по мнению этих высокомерных выскочек!

Но сегодня этому наступит конец. Конец доминированию Бриссу на Черном Континенте. Их тайны и их оружие теперь будут служить более достойному государству, а именно — великой Австрийской Империи!

Как и рассчитывали, большинство боевых групп Бриссу на данный момент были рассеяны по всему Африканскому континенту. Более того, купленные наемные отряды связали боем их, не давая передислоцироваться туда, где они нужны более всего. Да, это были довольно самоубийственные контракты для наемников, но денег австрийская корона отсыпала щедро, а в любом отряде наемников есть «паршивые овцы», от которых командиры очень хотят избавиться. А если это совместить с хорошим заработком, то… Наемники, одним словом. Ничего святого, но сейчас это всем на руку.

— Ты тоже чувствуешь это, Эйсенлёв? — рядом неслышно образовался его помощник Фриц Форбек. Магистр Воздуха и Тьмы, он сканировал окружающее пространство и одновременно прикрывал их позиции. При этом у него периодически дергался левый глаз, что говорило о чрезвычайном волнении и перенапряжении верного соратника. — При одном взгляде на эти развалины, у меня весь источник скукоживается. Что это вообще такое? Кто их построил и когда?

— Нахталь. Никогда не показывай своей слабости. Даже перед другом и командиром… Тем более, перед другом и командиром, — зло бросил барон, вглядываясь вперед.

— Виноват, Эйсенлёв, больше не повторится, — автоматически ответил Форбек, но в голосе его проскользнуло легкое недоумение и обида. Всё-таки они провели слишком много времени рядом и отношения их были чрезвычайно близкими.

А затем Форбек нахмурился. Он уловил, что его друг и командир, архимаг Австрийской Империи просто… боится. Боится точно также как и он сам, когда смотрит на эти величественные развалины старого не то замка, не то крепости, а возможно — целого города, которые были не в состоянии сожрать даже местные джунгли, которые обычно за месяц-другой не оставляют ни единого чистого кусочка земли.

И словно услышав его мысли, барон фон Ведель задумчиво проговорил.

— Не могу поверить, что внутри могут быть люди. Даже эти проклятые Бриссу.

— Вам не нужно верить, барон, вам нужно действовать! — как всегда неслышно за их спинами появился адепт Смерти, посланник Его Императорского Величества, маркиз Зигфрид Спанхейм. — И время действовать пришло!

— Слушаюсь, маркиз, — кинул фон Ведель тут же переключаясь в боевой режим. — Нахталь, начали!

Раздались резкие гортанные выкрики и вся масса находящихся в готовности бойцов экспедиционного корпуса Австрийской Империи, ринулась в атаку под прикрытием магов.

Среди наступающих были и «Шварцхунды», ведомы верным псом фон Веделя — Гросмайстером Эбером Крейстом. Судя по данным разведки и прогнозам аналитиков, в развалинах древней крепости должно было быть не больше десяти тысяч Бриссу, львиную долю которых составляли женщины и дети. Это битва должна быть короткой.

— Что это? — воскликнул Форбек, указывая пальцем вперед.

Тут же грязно выругался маркиз Спанхейм, сорвавшись с места и побежавший назад, к своему отряду. А барон фон Ведель увидел, как из развалин, стелясь низко по земле, поплыл в сторону наступающих странный серый туман.

И когда он коснулся первых рядов австрийских бойцов, то вся округа огласилась криками боли и ужаса…